Сейчас уже поздно думать и говорить. Я быстро осмотрелся по сторонам и, хотя трудно было рассмотреть хоть что-то в уже сгустившихся сумерках, решился подойти ближе к телам.
Колено щелкнуло, когда я попытался начать движение, но потом пришло в норму. Все же прыгать с высоты больше трех метров не так безопасно. Кирилл бы уже что-нибудь съязвил, но его я до сих пор не слышал в своем ухе и начинал переживать.
Справился? Володя выскочил из окна, водя автоматом так, чтобы максимально охватить зону вокруг меня.
Пока тебя дождешься, пошутил я.
Он встал рядом, продолжая прикрывать, а я присел на корточки, взял фонарик и осветил мертвецов. Незаметные раны и малое количество крови на первый взгляд путали. Сбивали с толку что очень хорошо, если в отрядах местных бандитов есть военные или полиция. Не исключено, что там в обилии водятся и те, и другие. Нужно было срочно выяснить, каков расклад, чтобы не оказаться один на один против сотен и тысяч противников.
По одежде трудно было сказать, чем занимались эти двое. Хорошие стеганые куртки. Теплые, плотные, непродуваемые. Похоже, что либо у этих ребят проблемы с теплом на базе, либо они очень много времени проводили на улице.
В карманах же почти ничего не было. Ни денег, ни документов. Немного жвачки, мятая пачка сигарет. И никаких средств связи.
Что-то не так? спросил Володя, заметив, как я начал по второму кругу хлопать карманы бандитов, пытаясь отыскать что-то упущенное.
Не могли же они сами по себе тут шариться. Без телефонов и раций. Непонятно.
А говоришь, памяти у тебя нет, фыркнул Воронков. Хорошо соображаешь для того, кто первый день на ногах. Кстати, как тебе прыжок?
Так себе, ответил я и выпрямился. Забрать можно было только оружие и немного патронов для пятерки местных. Иначе они с обрезом далеко не уйдут. Ну, и сигареты тоже, ладно. Кажется, я уже превращаюсь в одного из мародеров, что обирают трупы.
А я думал, что для тебя теперь нет ничего невозможного.
Когда-нибудь, когда-нибудь, многозначительно ответил я, поднимая автомат и выключая фонарик. Не хватало еще кого-нибудь привлечь сюда. К тому же, после взрыва и так достаточно шума. Эй! я заметил движение за углом дома, узнал Николая и махнул рукой, но только когда Владимир подтвердил, что за моей спиной все безопасно. Давайте сюда! добавил я негромко, потому что местные продолжили колебаться.
Оружие забрал себе Руслан, за сигаретами потянулся Николай и обе женщины, с тем отличием, что мужчина сразу же закурил, прикрыв глаза от удовольствия, а Маша с Викой тихо спрятали сигареты в карманы.
Ну видно же! одернул старшего Руслан, а потом посмотрел на нас с Владимиром: Идемте к нам, уже поздно.
Да ладно, тихо произнес Володя, чтобы никто, кроме меня, этого не услышал.
Группу мы расставили так, чтобы двигаться максимально распределенно. Никто не слышал о минах или ловушках в городе похоже, что в этом районе, несмотря на недавние перестрелки, был относительно безопасно. Меня волновал только один вопрос:
Ты не думал, откуда здесь волки? спросил я Владимира.
Из леса, на полном серьезе ответил он.
Хочешь сказать, что оцепление охватывает настолько большие площади?
Конечно. Потому что постарались оцепить еще и место падения вертолета с тобой.
А, так только из-за меня здесь находятся десятки тысяч солдат? Мне пора почувствовать вину за свои проступки, с сарказмом ответил я. А серьезно?
Серьезно, вздохнул Володя. Чтобы все пострадавшие территории были охвачены максимально. С окраин выселили людей
Так все же не всех здесь заперли!
Конечно, нет, но даже здесь, как видишь, было бы бесполезно что-то делать.
Не скажи, возразил я. Дома стоят, грунт ровный. Правда, один из тех двоих вспоминал, как на прошлой неделе что-то рухнуло.
Не буду спорить с тобой из-за геологии. Суть в повреждениях. Максимально оградили. Что не смогли оградить убрали. Чтобы не было вопросов лишних.
В наше время это порождает еще большее количество вопросов, я внимательно смотрел под ноги, чтобы не наступить в какую-нибудь трещину. Чем больше прячешь, тем больше ищут. Не могут найти додумывают. Не могут доказать клеят обманки. А дальше волной идет убеждение и
Хорош, жутко уже от твоих рассуждений, отмахнулся Владимир. Полежал в коме полтора месяца, а по итогу о вечном болтаешь, точно истину для себя открыл, пока в бессознанке валялся. Но при этом утверждаешь, что не помнишь ничего из произошедшего за последние недели.
Мы шли без фонарей. Ветер, который временами хорошенько продувал пространство рядом с нами, разогнал тучи, и на небе проявился месяц достаточно яркий для тех, кто привык перемещаться в сумерках.
Ну не помню я, что теперь. Пытаюсь вспомнить, но пока что не получается. А тебе-то что с того, помню я или нет? Я веду себя как-то иначе?
Да, последовал откровенный ответ. Иначе. Напрягает, что многого не помнишь. А еще то, что рамки у твоей амнезии очень четкие.
Не сказал бы, я покачал головой, но не был уверен, что Володя это заметит. Я не знаю, что я делал примерно последние полгода или может даже больше не считая того времени, что я валялся в коме. Это уже не так подозрительно выглядит?
Пожалуй, что так. Ладно, извини, Воронков, казалось, немного успокоился. Я всего лишь переживаю за тебя из-за всего случившегося.
Признателен, я картинно приложил ладонь к отвороту пальто. Но давай займемся делом. Мы и так достаточно отвлеклись, а если еще тратить время на переживания, что не приведут ни к чему хорошему, то про задание и вовсе можно забыть.
Пока вы болтали, мы уже пришли.
Я попытался прикинуть, куда мы вышли получалось, что вернулись на улицу, где отстреливали волков, но примерно на километр дальше к востоку. Дорога здесь сохраняла прежнюю ширину, но при этом была не так сильно завалена мусором. Сказывалась удаленность от жилья вокруг я не заметил ничего высокого, даже близко похожего на остатки строений.
Максимум один этаж и
Нам сюда, Руслан указал на пролом в заборе.
Отсутствие снега и, как итог, следов, внушали чувство безопасности даже если кто-то здесь пройдет или проедет, они не подумают, что за забором кто-то прячется. Только вот место мне показалось не слишком подходящим.
Точно? усомнился я, заглядывая в щель между двумя бетонными панелями. Там вроде как темно.
Мы на подземном этаже, ответил Николай, осторожно щупая пальцы. Там безопасно, тепло и сухо.
Если это так, твоя теория о военных базах только что потерпела крах, сказал я Володе, протискиваясь внутрь.
Вся группа забралась следом.