Нет! девушка отчаянно замотала головой, нет! Я не брошу тебя одного!
Сержант Васильева! Я приказываю! Выполнять!
Девушку захлестнули рыдания, и она обняла Андрея, прижалась к нему всем телом. Он мягко отстранил ее и, заглядывая в мокрые от слез глаза, как можно мягче сказал ей:
Анечка, я давно люблю тебя и прошу, очень прошу. Если у тебя есть хоть какое-то чувство ко мне, сделай то, что я прошу ради нас.
Хорошо, Андрей, сглотнув слезы проговорила Аня. Ты тоже должен знать, что я люблю тебя. Останься жить ради нас. Обещаешь?
Да, я обещаю тебе, Андрей поцеловал девушку в теплые губы, затем достал из кобуры пистолет, я положу тебе под правую руку пистолет. Здесь один патрон. Я берег его для себя. Если что-то пойдет не так, ты знаешь, что делать. А теперь пора.
Он еще раз поцеловал девушку, помог ей надеть противогаз с болтающейся трубкой. Затем раздвинул доски, лежащие на полу блиндажа. Внизу находился небольшой погребок, куда его подчиненные прятали от жары консервы и воду. Выкинув все лишнее, Круглов помог девушке лечь, предварительно положив ей под спину пару теплых курток, уложил доски на место, но таким образом, чтобы осталась небольшая щель для выведенной трубки противогаза. Сверху досок он положил два упавших бревна перекрытия, затем разбросал вещи. Консервы. Песок и камни по всему полу, создавая имитацию обрушения. Убедившись, что все сделано правильно, Андрей вышел из блиндажа и начал готовиться к бою. Снарядив последнюю ленту в пулемет, он разложил на бруствере автоматы, магазины и гранаты. Теперь оставалось только ждать.
На плато вновь показались душманы. Андрей выждал удобный момент и начал вести огонь из пулемета короткими очередями, прижимая нападавших к земле и мешая им беспрепятственно двигаться вперед. Готовые к такой встрече, душманы разделились на три группы. Центральная группа, укрывшись за камнями, открыла беспорядочный, но очень плотный огонь по траншее. А две другие группы стали обходить Круглова слева и справа. Андрей быстро перебежал на край траншеи и очередью из автомата, почти в упор, уложил трех душманов, пытающихся добраться до траншеи в полный рост. Он вовремя заметил, что непрерывно стреляющие «духи» в центре прекратили огонь и вновь поднялись в атаку. Добежав до пулемета Круглов нажал на спусковой крючок, но не почувствовал привычной дрожи стреляющего оружия. Наверное, патрон в патроннике встал на перекос, но разбираться времени не было. Дождавшись пока обрадованные бандиты подбегут достаточно близко, Андрей забросал их гранатами. Взрывы слились со стонами и криками.
Тупая боль, возникшая в правом плече, заставила его обернуться. По траншее, стреляя в него из пистолета, бежал один из бандитов. Сжав зубы, Андрей поднял автомат, целясь в приближающегося врага, но новый удар в голову бросил его на дно траншеи
Ему снился чудесный сон. Он маленький мальчик, сидит в теплой ванной с душистой пеной, и улыбающаяся мама льет на него из большого кувшина теплую воду.
Вода была холодной, почти ледяной. Андрей открыл глаза. Высоко в небе плыли пушистые белые облака. А над ним склонились три душмана. Они что-то говорили друг другу и смеялись. Их голоса доносились до Круглова будто бы сквозь толстый слой ваты. Внезапно они выпрямились и замерли. Андрей повернул голову и увидел ботинки подошедшего. Они были на мягкой микропоре, с высокой шнуровкой и вычищены до зеркального блеска. По сравнению с обувью остальных, они выглядели, как роскошный роллс-ройс возле старых, дешевых мопедов.
Круглова грубо подняли и поставили на ноги. От возникшей в плече и голове боли, он непроизвольно поморщился. Андрей поднял глаза. Перед ним стоял тот самый парламентер. На этот раз он был одет очень богато. Военный френч, перетянутый коричневым кожаным ремнем. Бриджи, заправленные в высокие армейские ботинки. Сверху расшитый золотой нитью зеленый халат. На голове неизменная белоснежная чалма. Вот только лицо гладко выбрито на европейский манер.
Здравствуй, лейтенант, на этот раз уже без акцента проговорил мнимый парламентер, а ты я смотрю живуч.
А я заговоренный. Круглов вытер рукавом, стекающую по лицу воду.
Кто же тебя так заговорил? Не та ли девица, что была с тобой? Кстати, где она? Куда ты ее спрятал?
Андрей повернул голову влево, затем вправо, как бы рассматривая окрестности, а затем, пожав плечами, сказал:
Не знаю. Когда начался бой она была рядом. Потом ничего не помню. А заговоренный я еще в церкви своей матушкой.
Очень интересно. Эль Хуссейн сложил руки на груди, у меня есть к тебе предложение. Если ты скажешь, куда ты спрятал девчонку, то умрешь быстро, как воин, без всякой боли. А если нет, будешь молить своего бога, чтобы он прислал к тебе ангела смерти. Но Он не услышит тебя и мучения твои будут бесконечными. А девчонку мы все равно найдем. Так что решай.
Андрей поднял на Эль Хуссейна полные ненависти глаза
Даже если бы я и знал, где она находится, то все равно бы не сказал.
Ты выбрал свой путь, лейтенант главарь душманов что-то крикнул за спину Андрея и щелкнул пальцами. Круглов услышал гортанный хохот, и веревочная петля прочно легла на его шею, сдавив гортань. Сильные руки подхватили его и бросили спиной на бревно. От боли, он вновь потерял сознание. И снова его привели в чувство, окатив ледяной водой. Сознание медленно возвращало его в реальность. Он попытался сдвинуться с места, но обнаружил, что крепко привязан к деревянному кресту. Его руки были растянут на перекладине, с ног сняты ботинки.
Лейтенант, услышал он знакомый голос, я даю тебе последний шанс умереть быстро. Говори, где девушка?
Да пошел ты, Андрей облизнул губы.
Керим, начинай.
Боль, возникшая в ладони, была такой неожиданной и ужасной, что Андрей закричал. Это вызвало бурю восторженных восклицаний и улыбок у окружающих их бандитов. Здоровенный Керим, подбадриваемый поощрительными криками своих соплеменников, быстро забил первый гвоздь и перешел к другой руке.
Ну, лейтенант, может, все-таки скажешь, где девчонка и я прекращу твои мучения. Эль Хуссейн склонился над лицом Андрея.
Пошел ты одними губами прошептал Круглов и изогнулся от боли. Второй гвоздь пробил ладонь, разбрызгивая алую кровь.
Крест, с прибитым к нему телом лейтенанта Круглова подняли и поместили в вырытую яму. Вид Андрея был страшен. Его вновь окатили водой.
Эй, лейтенант. Эль Хуссейн наблюдал за мучениями Круглова снизу, медленно перебирая четки, подожди умирать. Мы ведь только начали разговор. Тебя ждет еще много интересного. Керим умеет делать больно.
Андрей медленно поднял голову и посмотрел сначала на своих мучителей, а потом на далекие горы. На его лице появилась улыбка. Душманы в страхе отшатнулись от этого непонятного русского лейтенанта. Любой другой на его месте уже молил бы о пощаде и быстрой смерти. А он улыбается. Но они не видели того, что видел Круглов с высоты своего креста, «своей Голгофы». Далеко на горизонте показались три быстро приближающиеся точки. Он догадался, что это за точки. На помощь своим товарищам, прорвавшись сквозь непогоду, летели столь долгожданные «вертушки», неся спасение и надежду одним и бесславную смерть другим.
Аня потеряла счет времени. С тех пор, как она надела маску противогаза, и Андрей прикрыл ее досками, вложив в правую руку свой пистолет, казалось, прошла целая вечность. Сначала наверху раздавались звуки боя: глухо постукивал пулемет и звонко строчил автомат. Потом раздались разрывы гранат и все стихло. Она подождала еще какое-то время и собралась сделать попытку выбраться, но вдруг услышала крик Андрея. В нем было столько боли и страдания, что Аня замерла. Из ее глаз покатились слезы. Она почувствовала в правой руке теплую рукоятку пистолета и решила, что настал именно тот момент, когда пора подвести итог жизни. Рука с пистолетом, медленно потянулась к груди. Но тут начался кромешный ад. Земля задрожала от разрывов снарядов. Два из них подорвавшиеся практически рядом с блиндажом, своей ударной волной разметали все бревна перекрытия и доски на полу. В лицо девушки ударили яркие лучи солнечного света. Она сорвала с лица противогазную маску и оглядевшись закричала от ужаса. Совсем рядом, с блиндажом возвышался крест. На нем был прибит человек. Это был лейтенант Андрей Круглов. Ее Андрей. Девушка почувствовала, как земля уходит из-под ее ног. Последнее, что она видела, прежде чем потерять сознание приземляющиеся вертолеты и бегущих к ней солдат.
Дальнейшие события терялись для Ани в пространстве и времени. Мир отдалился от нее и все происходящее с ней или вокруг нее потеряло всякий смысл. Ее куда-то везли, укладывали в постель, осматривали, задавали вопросы. А она, как безвольная кукла подчинялась просьбам и указаниям этих людей. Перед ее глазами висела белая густая пелена тумана. И лишь иногда, на фоне этого полотна возникала одна и та же картинка: черный, отвратительно пахнущий дым, языки пламени от затухающего пожарища лижут основание деревянного креста, на котором, безвольно свесив голову, висит распятый человек. В такие минуты из глаз Ани начинали течь слезы, а тело сотрясать глухие рыдания. Потом она впадала в беспамятство, и ее охватывал приступ дикого буйства. И все начиналось сначала: уколы, процедуры, таблетки.
Весеннее майское утро врывалось в окно запахом цветущих садов. Голосистый соловей выводил витиеватые рулады, от которых перехватывало дыхание и хотелось взлететь в голубое небо, чтобы парить в высоте, ощущая неудержимое чувство свободы и полета. Аня лежала на кровати с закрытыми глазами, вдыхая ароматы Весны и слушая пение соловья. Сегодня, сейчас она со всей ясностью вдруг почувствовала, что вернулась в это мир. И что уже не будет белой пелены и ночных кошмаров, беспамятства и буйства. Теперь, именно теперь все станет на свои места.
Тихонько скрипнула входная дверь. Аня улыбнулась, не открывая глаз.
Наверное, это медсестра, пришла измерить температуру, подумала она и протянула руку, чтобы взять холодный градусник.
Но вместо прохладного стекла ее ладошку взяли в плен две большие горячие, мужские ладони. Она хотела открыть глаза, чтобы узнать, кто это посмел прикоснуться к ней, но не успела. Теплые, такие до боли знакомые губы, бесконечно далекие и желанные, являвшиеся ей не одну сотню раз во снах, коснулись ее щеки. А на повлажневший от волнения лоб и подбородок упали две горячие слезы.
Приобретенное счастье
Вероника сидела в коридоре своей однокомнатной квартиры и изредка посматривала то на настенные часы, с бегущей по циферблату секундной стрелкой, то на черную трубку телефона. Десять минут назад она вызвала такси, которое должно было доставить ее в аэропорт. В эту длительную командировку она напросилась сама. Фирма «Русский зодчий», в которой Вероника работала ведущим специалистом по поставкам материала, занималась изготовлением дачных домов и малых архитектурных форм для дачных участков. Учитывая тенденцию городских жителей иметь дачный участок с домиком, а лучше просто с благоустроенным коттеджем, давали фирме неплохую прибыль. Единственно на что можно было жаловаться, так это на сбои поставки леса. Но отдел закупок сумел найти надежного поставщика, и теперь Вероника летела к поставщикам, чтобы заключить договора и организовать процесс доставки дерева. Вообще командировка предполагалась не менее чем на шесть месяцев. Ее коллеги по работе всячески пытались уклониться от этой поездки придумывая массу причин о обстоятельств личного плана по которым они не могут отлучаться из города на столь длительный срок. Но Веронику устраивал этот вариант, и она не задумываясь, согласилась. Для нее эта поездка была спасением, так как жизнь в мегаполисе стала раздражать ее все больше и больше. Имея свою собственную однокомнатную квартиру, дорогую машину, получая очень приличную зарплату, она была до крайности одинока в этом большом и вечно суетливом городе. Статус бизнес-леди, так нравившейся ей в самом начале ее карьерного взлета и блестевший в ярких лучах успеха и почитания лицевой частью медали, теперь оборачивался ее обратной стороной. Нет, с карьерой и всем, что касается работы шло все безупречно. Но открывая вечером свою квартиру, она оказывалась в замкнутом мирке одиночества. Хорошие друзья и близкие знакомые потихоньку отошли в сторону, пока она карабкалась на свой бизнес Олимп. Парни, с которыми она встречалась, очень быстро исчезали из ее жизни, не успевая за тем ритмом, в котором она жила. А она не хотела подстраиваться под них. И когда почетный пьедестал превратился в устойчивую платформу жизни, вот тут блестяшка-медалька и перевернулась своей неприглядной стороной. Присутствуя на корпоративах и вечеринках, Вероника с завистью и грустью слушала, как коллеги по работе рассказывают про свои семьи и детей. А потом, возвращаясь, домой долго плакала в подушку от невыносимой тоски. И если бы не подвернулась эта командировка, она бы точно бросила работу и убежала из этого страшного города, который дотянулся своими ледяными пальцами до ее сердца и холодной змеей заполз в ее душу, вытесняя самые человеческие чувства: сострадание, любовь, дружба, помощь близкому, оставив только черствость и безразличие, холодность и презрительность
Самолет стремительно набирал высоту, все дальше улетая от ярких огней ночного мегаполиса. Спустя несколько минут за иллюминатором наступила полная темнота. Вероника опустила шторку на окно и закрыла глаза. Заботливая бортпроводница прикрыла ее одеялом и подложила под голову маленькую подушечку. Вскоре и свет в салоне самолете переключили на дежурный. Теперь только едва слышный гул турбин, да слегка ощутимая вибрация напоминали засыпающим пассажирам авиалайнера о полете.
Восемь часов полета пролетели для Вероники незаметно. За это время она успела хорошо выспаться, потом немного привести себя в порядок и даже выпить чашечку крепкого горячего и очень ароматного кофе, предложенного ей улыбающейся бортпроводницей. Внизу, раскинулось бесконечное зеленое море. Это была тайга. По внутренней связи вежливый женский голос попросил занять свои места и пристегнуть ремни, самолет заходил на посадку. Большой город раскинулся под крыльями приземляющего самолета. Через двадцать минут Вероника стояла с чемоданом у центрального выхода аэровокзала. Руководство компании поставщика обещало пребывающему представителю организовать встречу и доставку к месту работы. Но пока, кроме такси и частников, с беспечным видом прохаживающихся вдоль здания аэровокзала и изредка предлагающих услуги, никого не было видно. Устав ловить изучающие и оценивающие взгляды мужчин, Вероника отвернулась к зеркальным стеклам и стала изучать собственное изображение. Сзади скрипнули тормоза и хлопнула дверца. В отражении обозначился силуэт уазика в простонародии именуемым «буханкой». За спиной послышались шаги и негромкий мужской голос спросил:
Вы представитель фирмы «Русский зодчий»?
Да, я. Вероника обернулась и посмотрела на мужчину.
Перед ней стоял молодой мужчина лет двадцати пяти. Спутавшиеся волосы выбились из-под черной вязаной шапочки, из которой торчали опилки. Трехдневная щетина, покрасневшие, скорее от постоянного недосыпания глаза, помятые куртка и джинсы, давно не знавшие стирки, не свежая рубашка, все это в совокупности составляло неприятное, отталкивающее впечатление о мужчине. Вероника, привыкшая к лоску городских мужчин, не смогла сдержать эмоций и поморщилась.
Что-то не так? мужчина ухмыльнулся, оценивающе осмотрев ее с головы до ног, ну извините, мы там, в тайге, по-простому, без дорогих одеколонов и шикарных костюмов.
Мне абсолютно без разницы в чем Вы одеты и как Вы выглядите, спохватилась Вероника.
Да, нет, Вам, это не безразлично, мужчина взял ее вещи и направился в сторону машины.
Вероника пожала плечами и направилась за ним. Машина, к которой они подошли была подстать ее хозяину. Забрызганная грязью, она тоже вызывала внутри Вероники негативные ассоциации.