Анатолий Модылевский
Жизнь и судьба инженера-строителя
Анатолий Модылевский
Моим внукам Илье и Полине
Жизнь и судьба
инженера-строителя
Пятигорск 2017
Часть I
АННОТАЦИЯ
Воспоминания инженера-строителя, окончившего строительный институт, работавший на сибирских стройках, защитивший диссертацию в НИИ бетона и железобетона Госстроя СССР, доцент строительного вуза и научный сотрудник по тематике «Технология строительного производства».
ПРЕДИСЛОВИЕ
На всё есть причины, каковы же они, побудившие меня оставить потомкам написанные мною жизненные эпизоды? В начале 1970-х годов, когда мне было 36 лет, не стало моих родителей. Всё чаще задумывался о том, что очень поздно пришло понимание: не побеседовал, не расспросил подробно об их прожитой жизни, всегда откладывал и опоздал. С течением времени всё больше и больше сожалел об этом, ибо знал, что судьба родителей была не простой, наполненной и радостями, и лишениями. Они, жившие в жестокие сталинские 1930 1950-е годы ничего детям не рассказывали, ограждали от ужасов, которых пришлось самим испытать. Даже если дети пытались что-то узнать, ничего не получалось. Поэтому моё поколение хотя и знает родителей, но не знает об их жизни и судьбе; из своей родословной даже имён дедушек и бабушек многие совсем не знают. Очень печально чувствовать себя «без роду, без племени, Иванами, не знающими своего родства». Почему с возрастом человек становится дальше от отца, чем был при рождении. А всё это происходит от того, что он мало общается с отцом, не обращается к нему за советом, а порой обратившись, не пытается услышать его совета; обратившись за советом в следующий раз, ответа, увы, может не последовать. Хорошо бы, чтобы дети и внуки бережно хранили и сберегли много семейных преданий о своих ушедших предках; поэтому теперь в преклонном возрасте стараюсь рассказать им о своей прожитой жизни.
Иногда говорят, что нет особой нужды узнавать о жизни предыдущих поколений, поскольку своих забот хватает; однако новые поколения растят своих детей, внуков и могут передать им не только свои знания и опыт, но и то, что сами узнали о жизни своих предков. Известно, «без прошлого нет будущего»; поэтому мой долг правдиво рассказать о жизни и особенно о тех эпизодах, информация о которых совсем недавно была под запретом.
Я строитель и. быть может, кто-то из моих потомков станет строителем; хочу рассказать о некоторых ситуациях и предупредить о возможных неприятностях; мои записки полезно будет прочесть студентам и молодым строителям, особенно тем, кто будет работать в Сибири и на Севере, где климат суров. На склоне лет осмысливаешь
свою жизнь, вспоминаешь людей и особенности эпохи, в которой жил; оцениваешь поступки, хорошие и плохие; многие воспоминания просто греют душу.
х х х
Мой дар убог, и голос мой не громок,
Но я живу, и на земле моё
Кому-нибудь любезно бытиё
(Евгений Баратынский)
Когда человек освобождается от повседневных забот, связанных с исполнением профессиональных обязанностей, и уходит, наконец, на заслуженный отдых, получает достаточно времени чтобы окинуть мысленным взором свой жизненный путь. И тогда твоя жизнь предстаёт перед тобой со всеми взлётами и падениями, прямолинейными путями и окольными тропами, которые оказались, как выясняется впоследствии, неизбежными. И ты приходишь к однозначному выводу: в каждой биографии есть черты, характерные лишь для данной личности единственные и неповторимые и в то же время тесно переплетающиеся с тем общим, что присуще любому человеку. И они-то эти черты, превращают личность в индивидуальность.
С годами, будучи на пенсии, меня всё чаще посещала мысль написать свои воспоминания. Так уж случилось, что в 75-летнем возрасте пришлось выбирать: что важнее всего, что делать в первую очередь, чему отдать предпочтение, и этот выбор пал на мои воспоминания. Я подумал, отчего бы не взяться за перо и бумагу? Отчего не запечатлеть былое? «Всякий раз, когда ты чувствуешь, что устал от жизни, начинай писать; как я давно уже понял, чернила отличное лекарство от всех человеческих недугов». (Клайв Льюис). Я с ним был полностью согласен.
Но как засесть за описание своей жизни. Сначала я восстанавливал подлинный ход событий, старался освежить в памяти всё, как было; рассказать историю моей производственной деятельности в истинном свете. Описывая всё это, я как бы заново переживал свою жизнь; вспоминал о тех, кто мне были дороги и многих из которых уже нет; передо мною зримыми стали многие эпизоды жизненного пути семьи, они и легли в основу написанного; я не писатель, пишу только потому, что жизнь была богата эпизодами. Но сначала меня одолевали сомнения, подумал об эпизодах: так может, ни к чему и бумагу на них изводить? Многое запечатлелось в моей памяти, и наверняка я имел основания не ворошить прошлое; к тому же, как отмечал Толстой: «Только такая биография, как не стыдно мне будет писать её, может иметь настоящий и плодотворный интерес для читателей». Я писал не для истории, ибо знал замечание И.Д.Писарева « что касается биографии, то она должна занимать в истории очень скромное место. Частная жизнь только тогда интересна для историков, когда она выражает в себе особенности коллективной жизни масс, которая составляет единственный предмет, вполне достойный исторического изучения».
С другой стороны, многие люди очень любят отслеживать свои корни, они всерьёз увлекаются созданием своих родословных древ, сидят в архивах, списываются со специалистами, ищут документы. Известно, Пушкин поощрял всякие дневники, мемуары, записки: «Помните, господа, что ваше слово, пока вы живы, много, много
значит». Герцен писал: « кажется, будто жизнь людей обыкновенных однообразна, это только кажется, ничего на свете нет оригинальнее и разнообразнее биографии неизвестных людей». Но особенно меня поразили слова Генриха Шлимана, знаменитого исследователя Трои: «История сохранила имена фараонов, многих жрецов и высших сановников, но она не сохранила нам ни одного имени из миллионов людей, составляющих народ. А ведь они, а не фараон, при всём его великолепии, настоящий Египет. Фараон вершина пирамиды. Но что такое один каменный блок без двух миллионов трёхсот тысяч блоков, на которые он опирается? Я думаю, что у современных греческих историков не всё благополучно. Гомер, писавший три тысячелетия назад, был не таков: он сообщает нам о речах и деяниях простых людей. Но потом об этом забыли, да и мы ещё не научились этому снова». Вот и мне хотелось сообщить кое-что о людях, которые возвели такие гиганты мирового значения, как КРАЗ, БЛПК и другие пусть даже менее значимые производственные предприятия.
х х х
Работе над воспоминаниями предшествовали иногда посещавшие меня мысли о том, что некоторые друзья и знакомые, которые частично знали мой жизненный путь или отдельные эпизоды этого пути, желали, чтобы я написал об этом; особенно после некоторых моих пространных публикаций (в РИСИ это «Лесной десант», в БИИ о студенческих практиках, в Пятигорске о поездках в разные страны мира). В архиве было много различного рода записей и документов, и главное сохранились сотни фотографий. В 1997 г. я впервые лечился в Пятигорском санатории и начал по вечерам записывать отдельные эпизоды своей жизни; но одолевали сомнения, зачем я пишу, кому это нужно? Стоит ли бередить раны? Может быть плюнуть на всё и жить как многие, заботясь только о хлебе насущном? Не утруждать себя, ходить на озеро с удочкой, сидеть с мужиками во дворе и забивать козла, а вечером уткнуться в ТВ и с шести часов смотреть всё подряд до сна. Ведь прошло столько лет, а я с маникальной настойчивостью извлекаю из недр памяти те или иные события, стряхиваю пыль и протираю ладонью до блеска. Кому это нужно, кроме меня самого? Может сыновьям, Кириллу и Саше, будущим внукам, если дождусь? Впрочем, иногда полезно обернуться назад, чтобы согнать с души жир, чтобы лоск сошёл с лица, чтобы, в конце концов, ещё раз уяснить себе кто ты и чего стоишь. После внезапной смерти младшего сына в 1999 г. я далеко отложил папку с написанными черновиками и перестал этим заниматься, не было желания. Но когда в 2010 г. у меня появились двое внучат, и я с ними пообщался, появился стимул написать воспоминания, поскольку у меня не оставалось иного выбора. Я стал, хотя и с перерывами, но систематически работать над ними; мои мысли постоянно обращались к внукам, пока ещё маленьким, и, если биография дедушки способна дать им в будущем реалистическое представление о творческих стимулах личности, внушить им некоторые идеи о том, как надо жить и работать, тогда мой большой «писательский» труд не пропадёт даром. Словом, это был толчок, который требовался, и в один прекрасный день, преодолев барьер сомнений и осознав, что найдутся те, кто пожелает прикоснуться к событиям 1960-90-х годов, поскольку жить им в ту пору не довелось, я принялся разворачивать свёрнутый было и поставленный в угол на вечное хранение ковёр воспоминаний.
«Восстановить себя через воспоминания, значит воскреснуть, объединив себя настоящего с собой прошлым» (Лев Карсавин).
х х х
Мемуары это личные воспоминания
и личные впечатления
Мой век уместился в 64 года XX века и 17 лет XXI-го; пройден значительный путь, и, оглядываясь на прожитое, могу сказать, что за быстротечную жизнь случилось множество важных событий; но стоило сесть за написание воспоминаний я поразился тому, с какой лёгкостью события тех лет всплывают в памяти. Решил написать мемуарные эпизоды о людях, с которыми меня близко сводила жизнь; все они соответствовали своему времени, и рассматриваю их по ходу исторических событий и в стране, и в личной жизни; всё это некогда было и жило; весь мир вокруг меня двигался, строился, радовался, любил, наслаждался, плакал. Все эти незнакомые новому времени, но когда-то близкие мне весельчаки и печальники, счастливые и не очень, имели своё утро, свой полдень и вечер; я старался, следуя совету Стендаля, описывая мужчину, женщину, местность, думать всегда о ком-нибудь, о чём-нибудь реальном. Но не всех одинаково поминаю я в своей душе; теперь они в большинстве поглощены смертью; и мне уже старому отрадно помянуть добрым словом почивших дорогих, далёких покойников; я могу только одно сказать: «Спасибо! Простите меня Христа ради! Я хочу вам вернуть тем же».
Несмотря на явный отрывочный характер моих архивных записей, несмотря на то, что отдельные события можно лишь условно соотнести с конкретной датой, несмотря на возможные огрехи при приведении некоторых имён, я решил хотя бы примерно придерживаться хронологической последовательности событий, по возможности, раскладывая события по полочкам. Могу поручится, уважаемый читатель, что больших домыслов в моих воспоминаниях вы не найдёте.
Воспоминания я писал, ориентируясь главным образом на свою память; следует отметить и то, что я не могу ручаться за абсолютную точность бесед, приведённых мною в воспоминаниях, но события, их восприятие мною, чувства, испытываемые мною тогда, я старался передать максимально достоверно; иногда я ссылаюсь на того, кто сам видел. Очень помогли мне семейные фотоальбомы, небольшой архив и записные книжки, которые храню с 1954 года. Несколько фотоальбомов остаются у меня, часть из них утеряна, часть похищена, но выполнить эти описания удалось возможным исключительно благодаря им, ведь фотографии сопровождают человека на протяжении всей жизни, они являются зримой памятью поколений, бережно хранятся и передаются от родителей к детям; а некоторые фотографии представляют собой особый исторический интерес.
х х х
После того, как я начал писать воспоминания, и после того, как друзья сочли их пригодными для молодых начинающих инженеров, мотивы мои несколько
изменились. Осознавая скоротечность времени и бренность собственного существования представители моего поколения стремительно уходят в небытие мне вдруг страстно захотелось сообщить потомкам о себе и своих поступках с тем, чтобы предостеречь их от некоторых тяжёлых ситуаций, пережить которых выпало на мою долю, пережить не только успехи, но и неудачи в весьма непростые времена. Иногда задумываюсь над тем, какую неоценимую помощь оказали бы современным историкам мемуары какого-нибудь безвестного инженера-строителя, а также молодого преподавателя вуза советских времён, сподобившихся на основе кратких дневниковых записей воссоздать реальную картину. Своё документальное повествование я излагаю от первого лица, моя личность не скрывается, не затушёвывается, не отходит вглубь, а наоборот играет вполне откровенную роль. Будучи молодым инженером-строителем, я упорно работал на стройке, как и большинство моих товарищей, не думая о карьере. Судьбою мне было уготовлено и за это я ей очень благодарен работать именно на линии, прорабом, находясь в гуще строительных проблем. Особенности эпохи, несомненно, отражаются на поведении и характере любого человека. На него влияют не только общественная атмосфера, но и крупные события: война, жизнь в эвакуации, возрождение промышленности страны и освоение целинных земель, крушение СССР и зарождения нового общественного строя. В моём случае это связано с избранной профессией строителя.
Безусловно, становлению моего внутреннего «я» способствовали и другие факторы. Это и воспитание в родительском доме, учёба в школе и особенно спорт, получение высшего образования и путешествия в студенческие годы. Но самая значительная веха на моём жизненном пути назначение меня в мае 1962 г. начальником участка на строительстве крупного цеха оборонного завода, п/я в Красноярске. В дальнейшем работа в Сибири на строительстве промышленных гигантов Братского ЛПК и Красноярского алюминиевого завода. Этот период жизни стоит того, чтобы о нём вспомнить и рассказать. Именно тогда, кстати, без всякого моего вмешательства, судьба ввела меня в мир большой стройки. Мне пришлось отвечать за работу большого коллектива на строительстве уникального цеха, имевшего исключительное значение для экономики нашей страны (во всём мире существовало всего лишь два подобных производства в США и ФРГ). Конечно, моя деятельность в строительстве это бесконечно малая величина на фоне огромных строек большой страны, но всё-таки частица жизни общества.
Хотелось, чтобы читатель почерпнул в моих воспоминаниях пищу для ума и определённый заряд оптимизма. Дальнейшая моя деятельность, в том числе в строительных вузах Красноярска, Братска, Ростова, укрепили решение написать эти воспоминания. Они объединяют нас с прошлым, хотя сам процесс написания происходит в настоящем; и получается, что настоящее рождает прошлое, а само прошлое неизменно присутствует в настоящем. Эта взаимосвязь не формула, не устойчивая конструкция, а живой, действенный процесс; одно и то же событие (конкретное) мы можем воспринимать по-разному с позиций собственной удачи или поражения; два разных воспоминания на одну и ту же тему преподносят нам различные эмоции таким образом, прошлое влияет на настоящее, а настоящее искажает (меняет) прошлое.
х х х
Сын мой! Отдай сердце твоё мне,
и глаза твои до наблюдают пути мои.
Помню слова Сократа: « я просматриваю сокровища древних мудрых мужей, которые оставили нам последние в своих сочинениях; и, если мы встретим что-либо хорошее, заимствуем и считаем великой для себя прибылью». Именно поэтому я поставил в эпиграф притчу Соломонову из книг Ветхого Завета.
Я пишу для внуков, чтобы, когда они будут в зрелом возрасте, могли узнать то, чему я был свидетель. Если в будущем им не суждено увидеть меня живым, то предстану перед ними, так сказать, в письменном виде, и мои страницы будут сопровождать их по жизни. Нет смысла писать о каких-то крупных событиях о них внуки и так узнают. Мои описания касаются чего-то такого, что не занимает места в истории, но остаётся в сердце навсегда. Решаюсь писать после нескольких лет раздумья по причине того, что время изглаживает летину и память прошлых лет и обстоятельств; они были для меня важны, ибо дают объяснение причинам и поводам различных происшествий, от которых зависела моя участь и участь моей семьи. Буду описывать, что сам видел, чувствовал от чистого сердца иного не приемлю.
х х х
Воспоминания о жизни, её истории, выражают своё «идеальное» начало так, как выражает его дерево, разбрасывающее семена, как выражает его отец, дающим жизнь детям. История конкретной жизни выражается через феномен наследия и дети есть подтверждение жизни отца. Это и составляет сущность истории. Это генетический код гуманизма и есть импульс двойной спирали истории; дружеские чувства, которые испытывают дети к больному отцу, переходят на внуков.