То есть он отравил Рейманн, а затем через какое-то время отвез к больнице, чтобы избавиться от тела, заключила Лаура и сглотнула. Очевидно, ему потребовалась новая жертва, поэтому он увел из больницы еще одну женщину.
Доктор Херцбергер вскинул брови.
А есть еще одна жертва? спросил он и тут же просмотрел бумаги. У нас не отмечено новых поступлений.
Да, похищена еще одна женщина. Но есть вероятность, что она еще жива, сказала Лаура. Мы полагаем, что преступник на какое-то время оставляет жертву в живых, и только потом убивает. В случае с Леной Рейманн прошло десять дней от исчезновения и до момента, когда обнаружили тело.
Кстати говоря, я не обнаружил следов сексуального насилия. Ни следов спермы, ни волос, ни тканей. Под ногтями также отсутствуют фрагменты чужой кожи. Травм вагины и в прилегающей области не наблюдается. Мы взяли мазок на предмет частичек латекса от презервативов. Ничего. Но это применимо лишь к последним трем дням. Если у нее была половая связь раньше, мы не можем это выяснить. По крайней мере, если при этом не применялась грубая сила. В данном же случае речи об этом не идет.
Когда было сломано ребро? спросила Лаура.
Сравнительно давно около трех недель, а может, и двух. Зато оба указательных пальца травмированы недавно. Я почти уверен, что они нанесены молотком. Доктор Херцбергер быстро натянул перчатку и поднял правую руку жертвы. Взгляните, здесь явный след от молотка.
Могла она ударить сама себя? спросила Лаура, и от одной мысли об этом почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
Доктор Херцбергер помотал головой.
Сомневаюсь. На мой взгляд, удары наносились прицельно и пришлись под таким углом, что самоистязание исключается. Для наглядности он занес и резко опустил правую руку. Отсутствуют пробные удары, типичные в таких случаях. Тот, кто самому себе наносит увечья, подходит к этому постепенно, не решаясь сразу. К примеру, это хорошо заметно у людей, которые иссекают себя. Первые порезы короткие и поверхностные, но со временем они становятся глубже. В нашем случае удары одинаковой силы и приходятся точно по костяшкам, так чтобы не пострадали суставы. Признаться, выглядит это так, словно по пальцам били целенаправленно. Это не было импульсивным действием. Тот, кто это сделал, неплохо знаком с человеческой анатомией и последствиями ударов.
Хотите сказать, у него есть опыт в пытках? изумленно спросил Макс.
Ну, это все же слишком, ответил доктор Херцбергер. Преступник не хотел причинять своей жертве серьезных увечий. Он сломал ей два пальца, но при этом не тронул суставы. Это все, что можно сказать.
Лаура задумчиво нахмурилась.
Лена Рейманн регулярно подвергалась жестокому обращению. Как до похищения, так и после. Доктор Гебауэр полагает, что за этим стоит ее партнер. Странно уже то, что не он заявил об исчезновении, а ее мать
Тут я с вами соглашусь Доктор Херцбергер взглянул на часы. Сожалею, но мне пора. Я направлю вам протокол, как только смогу. Прошлой ночью было много поступлений, и они у меня в приоритете.
Он не стал уточнять, что это означает. Впрочем, от него это и не требовалось. Лаура знала, что в подобных случаях речь идет о подозрении на убийство.
Доктор Херцбергер вышел из зала и оставил их наедине с убитой.
Надо пригласить мать Лены Рейманн. Она опознает дочь, передаст нам образцы волос и, возможно, расскажет что-то о ее партнере, предложила Лаура.
Макс кивнул и отошел на пару шагов, чтобы позвонить коллегам и отправить патрульную машину за матерью Лены Рейманн. Лаура еще раз взглянула на женщину, на долю которой выпало столько страданий. Ей было бесконечно жаль ее. Наконец она отвернулась и открыла дверь. Каждая лишняя секунда в этом зале была для нее пыткой.
Макс закончил разговор и последовал за ней.
Нужно еще побеседовать с сотрудниками больницы, которые контактировали с жертвами, сказал Макс, когда они сели в машину. Я попросил кое-кого из отдела проверить аптеки поблизости от больницы на предмет продажи цианистого калия. Зону поисков в любое время можно будет расширить.
Лаура рассеянно кивнула.
С больницей хорошая мысль. Я в любом случае хотела посмотреть документы на Лену Рейманн. Мы ведь даже не выяснили, каким образом она попала в больницу. То же касается и второй похищенной. До этого я переговорила с доктором Гебауэр и попросила бумаги. Может, она даст нам еще какие-то сведения Судебное постановление как раз готово.
Поездка до больницы заняла не больше пятнадцати минут и прошла в молчании. Лаура была рада, что им удалось выиграть время и немного оттянуть разговор с матерью Лены Рейманн. Самым тяжелым в их работе было оповещение родных, и Лаура не завидовала уполномоченным на это сотрудникам. Она не знала никого, кто делал бы это с удовольствием. Лаура сама всякий раз чувствовала себя преступницей, потому что, передавая роковое известие, невольно рушила чьи-то жизни. Как прежде, быть уже не может. Глубокий ров, оставленный смертью, ничем нельзя засыпать. Смерть вгрызается в мысли и чувства живых и не дает вновь в полной мере радоваться существованию.
Макс повернул к парковке позади больницы, которая примыкала к контейнерной площадке. В сравнении со вчерашней суетой сегодня здесь царил безмятежный покой. Криминалисты убрали свои палатки, и только заградительная лента напоминала об убитой женщине, найденной здесь сутками ранее. Лаура вышла и подождала, пока Макс запрет машину. Они обошли здание по мощеной дорожке и вошли через стеклянные автоматические двери отделения неотложной помощи. К ним навстречу уже спешила доктор Гебауэр с двумя листками в руках.
Это вы У меня, к сожалению, не так много времени. Вы получили судебное постановление?
Разумеется. Лаура передала ей документы.
Так, это лучше сразу направить руководству, сообщила заведующая. А не то я лишусь головы. Защита личных данных и врачебная тайна у нас соблюдаются неукоснительно.
Лаура кивнула.
Понимаю. К счастью, судья поторопился. Вы так деятельно поддерживаете расследование, спасибо вам Это сберегает нам время, а оно сейчас бесценно.
Доктор Гебауэр жестом позвала их с собой.
Пройдем в ординаторскую.
Лаура и Макс последовали за ней. Они прошли по белому коридору, несколько раз повернули и оказались в секции, вероятно предназначенной для персонала. Здесь было куда спокойнее. Доктор Гебауэр открыла дверь. В кабинете находились несколько человек, и заведующая попросила их выйти. Молодые врачи подчинились беспрекословно. Луара и Макс сели с доктором Гебауэр за стол посередине комнаты.
Умершая пациентка пришла в больницу сама, сразу перешла к делу заведующая. Кристиан Геллер, санитар, несший в тот вечер дежурство, принял ее и направил в четвертый кабинет для диагностики. Я обследовала пациентку. У нее наблюдались множественные травмы на мой взгляд, результат жестокого обращения. Вероятно, со стороны ее партнера. Я посоветовала ей обратиться за помощью в женский центр и подать заявление в полицию, но женщина и слышать об этом не хотела. Остальное вам известно. Через полчаса, когда я собиралась продолжить обследование, она исчезла. Очевидно, ушла с тем человеком, с которым я заметила ее у выхода на лестницу. Она смущенно взглянула сначала на Макса, затем на Лауру. Вам это мало чем поможет, верно? Не представляю, каким образом можно было бы установить ее личность.
Мы уже знаем ее имя, ответила Лаура. Десять дней назад ее мать обратилась в полицию. Имя этой женщины Лена Рейманн. Она положила на стол листок с данными. Вам, наверное, понадобятся данные для отчетности. Здесь указан в том числе и номер ее страховки.
Спасибо, удивленно проговорила доктор Гебауэр. А имя другой женщины вам неизвестно?
На этот раз ответил Макс:
К сожалению, нет. В базе данных ее пока не нашли.
Доктор Гебауэр выпрямилась.
Тогда я, возможно, смогу вам помочь. Эту женщину доставила «скорая». Она вскрыла себе вены в туалете ресторана быстрого питания. Я разыскала санитара, который сопровождал ее в «скорой»; его имя Карстен Бёмер. С ними не было врача, и женщину сразу направили в отделение неотложной помощи. У герра Бёмера сегодня смена; можете с ним побеседовать.
Спасибо. Лаура записала имя в блокнот. А вам известно, кто был за рулем и ехал ли с ними второй санитар?
Да, в документах записаны все имена. Кстати, водитель Эрик Крюгер перевозил Лену Рейманн по территории больницы на рентген. Если нужно, я сейчас отправлю к вам Карстена Бёмера. Можете переговорить с ним здесь, в кабинете. Доктор Гебауэр поднялась. К сожалению, я должна идти. Меня уже ждут.
Она торопливо попрощалась и скрылась за дверью.
Странно, проговорил Макс. Кто пытается покончить с собой в общественном туалете?
Согласна. Она должна была понимать, что очень скоро ее найдут и, скорее всего, спасут Лаура просмотрела документы на женщину, которая, возможно, была еще жива. Все равно попытка оказалась неудачной. Даже если б она несколько часов пролежала незамеченной, порезы были слишком мелкие, чтобы привести к смерти.
Дверь распахнулась. На пороге неуверенно замер молодой человек, худой и долговязый.
Вы хотели поговорить со мной? Я Карстен Бёмер, представился он, не двигаясь с места.
Пожалуйста, присаживайтесь. Лаура улыбнулась и жестом пригласила санитара в кабинет. Дождалась, пока он сядет. Лаура Керн, полиция Берлина; это Макс Хартунг. Мы узнали, что два дня назад вы оказывали помощь женщине после попытки самоубийства в ресторане и доставили ее в отделение неотложной помощи. Не могли бы вы рассказать подробнее об этом случае? Может, с ней кто-то был, или вы сами обратили внимание на что-то?
Карстен Бёмер поднял на нее глаза. Его кадык двинулся вверх-вниз.
Нас вызвал сотрудник ресторана. Мы выехали без промедления. Мы это водитель, я и напарник по смене. Девушка заперлась в кабинке туалета, но к нашему приезду уже лежала на полу снаружи сотрудники ресторана взломали дверцу и вытащили ее. Она была в помутненном сознании, но разговаривала. Порезы на руках кровоточили она пыталась вскрыть вены. Мы наложили тугие повязки и вынесли ее на носилках. Насколько я помню, там был только персонал. Никто из них не знал девушку, и никто не хотел сопровождать ее.
А у нее была при себе сумка? Или еще что-то? Вы можете вспомнить?
Взгляд санитара перебегал с Лауры на Макса и обратно. Лаура фиксировала каждое движение его лица.
Нет, ответил он. Хотя да
То есть? с подчеркнутым дружелюбием спросила Лаура.
Карстен Бёмер нервно почесал за ухом.
Это наша оплошность. Вернее, моего коллеги я совсем забыл упомянуть об этом Он уставился в пол и глубоко вдохнул. У нее была при себе сумка. Она сейчас у нас в комнате отдыха.
11
Дальше отступать было некуда. Ева стояла спиной к разбитому окну и в ужасе смотрела на мужчину. Она не знала его и все-таки его лицо казалось ей смутно знакомым. Он был на несколько лет старше ее. Густые темные волосы аккуратно зачесаны набок. Мужчина нависал над ней всей своей массой, на его губах по-прежнему играла эта мерзкая ухмылка. Стоило ему шевельнуть рукой, и Ева втянула голову в плечи. Но он не стал ее бить. Вместо этого взял ее плечи и отвел от окна.
Не стой посреди осколков.
Его злость как будто рассеялась. В голосе сквозила тревога.
Ева покорно вышла из ванной.
Почему ты так поступила? спросил мужчина ласково и подвел ее к кровати. Жестом велел сесть.
Ева подчинилась.
Почему? повторил он мягко.
Я не знаю Ева не знала, что сказать, ее сковывал страх. Она видела его лицо. Теперь, каким бы добрым он ни был, живой ее никто не отпустит.
Тебе не нравится комната?
Ева взглянула на него. Казалось, для него это и в самом деле важно. Мужчина присел перед ней на корточки и взял за руку.
Тебе не нужно бояться меня. Если тебе не нравится эта комната, получишь другую. Он помог ей подняться. Пойдем.
Они вышли в коридор. Новая комната располагалась по соседству со старой.
Здесь недавно сделан ремонт, сообщил мужчина и открыл дверь. Посмотри.
Ева переступила порог и встала перед кроватью, точно такой же, как и в старой комнате, вплоть до расцветки. Даже полог был таким же, и туалетный столик, стоявший на том же месте возле двери в ванную. Сколько еще подобных комнат в этом доме? Ева неуверенно опустилась на кровать.
Что скажешь? спросил он нетерпеливо.
Ева догадывалась, какого он ждет ответа.
Мне нравится. Она заставила себя улыбнуться.
Хорошо, прекрасно. Похоже, ответ его удовлетворил. Он отошел к двери. Тогда прими душ и переоденься, договорились?
Он подождал, пока Ева кивнет, после чего вышел. Она услышала, как повернулся ключ в замке.
Ева облегченно выдохнула. Она была рада, что мужчина ничего ей не сделал. Может, у него и не было таких намерений, подумала Ева и поднялась. На кровати лежало такое же черное платье, как и в другой комнате; Ева не припоминала, чтобы похититель забирал его. Взяла платье в руки. Тридцать восьмой размер, должно подойти. Ева отложила платье и прошла в ванную. Половые доски скрипели при каждом ее шаге. Ванная действительно сияла: новая плитка, современная душевая кабина и матовое стекло. Ева попыталась повернуть рукоятку на окне, но та не поддавалась. Она вздохнула. Скорее всего, там тоже решетка. Разбивать окно во второй раз ей не хотелось. Нужно выиграть время. Ева не могла объяснить словами, но было в этом человеке что-то жуткое. На первый взгляд он был вполне привлекателен и добр. Но эта доброта казалась поверхностной. Возможно, все дело в его ауре или в этом старом доме, а может, виной всему тот факт, что он ее похитил У нее на глазах выступили слезы.
Проклятье. Что ей теперь делать?
У нее возникла мысль вырваться из комнаты и отыскать выход, но Ева отбросила этот план. Слишком опасно. Разумнее сперва подыграть ему. Если удастся выиграть время, то позднее, возможно, ей представится шанс выбраться. Но было очевидно, что оставаться здесь нельзя. Этот человек не мог замышлять ничего хорошего, Ева чувствовала это. Он определенно собирался убить ее
Ева тихонько заплакала и стала раздеваться. В душе, под струями горячей воды, она постаралась взять себя в руки. Но это ей не удалось. Она выключила воду, взяла полотенце и вытерлась. Затем вернулась в комнату и надела платье: оно сидело как родное. Ева высушила волосы феном и встала перед зеркалом, чтобы привести себя в порядок.
В коридоре послышались шаги, и у нее замерло сердце
12
Слова санитара тяжелым облаком повисли в воздухе. Мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы обработать информацию. Лаура взглянула на Макса. Тот тоже с трудом переваривал услышанное.
Сумка лежит у вас в комнате отдыха? для верности переспросила Лаура.
Лицо Бёмера цветом напоминало перезрелый помидор.
Да, подтвердил он дрожащим голосом и вскинул руки. Мы в тот день с ног сбились. Эрик сказал, что сумку можно после смены сдать в бюро находок. Такое часто бывает, что мы доставляем пациентов и в суматохе забываем их вещи в машине Он вновь опустил глаза и уставился себе под ноги. Эрик собирался сдать сумку при первой же возможности Бёмер откашлялся. Мы и не думали, что на нас тут же заявят в полицию.
Лаура наконец-то сообразила. Очевидно, доктор Гебауэр ничего не сказала ему об убийстве и похищении пациентки. Она мысленно поблагодарила заведующую и с сочувствием взглянула на санитара.