Подождите, Сергей быстро пошел за ним.
Олег обернулся.
Извините, меня, пожалуйста, не могли бы вы оставить мне свои координаты, так, на всякий случай. Я вижу, что вы хороший врач, Сергей на секунду задумался, да и человек хороший.
Конечно, Олег опять заулыбался, мне тоже очень приятно с вами познакомиться. Вы решительный и организованный человек. Будут проблемы, обращайтесь.
Он достал из кармана блокнот, вырвал листок, черкнул на нем несколько слов и протянул Сергею. Мужчины пожали друг другу руки, и Олег исчез за дверью с таинственной надписью «Служебный вход».
Едва Сергей успел убрать листок в карман, как из-за двери, куда увезли Валю, вышел врач.
Вы отец Куприяновой?
Сергей кинул, попытался улыбнуться, хотя от волнения у него перехватило горло.
У вашей дочери серозный менингит, осложнение после свинки. Это не опасно, если сразу начать лечение. Серозный менингит, самая легкая его форма, к счастью. Нам придется два раза брать спинномозговую жидкость, чтобы контролировать процесс лечения. В больнице ваша дочь пробудет около двух недель. Ей уже сделали все необходимое, завтра температура спадет. Так что не волнуйтесь, с ней все будет в порядке.
Спасибо вам, доктор, мне можно будет ее увидеть?
Подождите немного, сейчас ее отвезут в палату, и медсестра проводит вас.
Врач уже поворачивался к Сергею спиной, но он жестом попросил его подождать.
Я хотел бы устроить ее в отдельной палате, если это возможно, и готов оплатить все расходы.
Поверьте, в этом нет необходимости, врач слегка улыбнулся, у нас двуместные удобные палаты. К тому же одной девочке в палате будет скучно. А так дети общаются и помогают друг другу. Будет лучше, если вы купите лекарства для вашей дочери, я сейчас напишу вам список.
Конечно, торопливо ответил Сергей.
Доктор велел ему пройти к той палате, в которую должны были привести Валю и ждать там. Ему дали белый халат и попросили медсестру проводить его на нужный этаж.
Он сел и снова принялся ждать. Минут через пять мимо него провезли совсем молоденькую девушку. Он обратил внимание на бледное лицо и тоненькие руки, свисавшие с каталки. Девушка казалась совсем безжизненной. Чуть позади каталки шла худая пожилая женщина. Лицо ее было странного, какого-то серо-зеленого цвета, по щекам катились слезы.
«Наверное, бабушка этой девочки, с удивлением подумал Сергей, странно, неужели нет родителей».
Женщина села рядом с ним на скамейку, и они вместе наблюдали, как девушку завозят в палату. Вскоре из палаты вышел врач и обратился к пожилой женщине.
Улучшений пока нет, но надо надеяться. У нас хорошая больница, надо верить, что девочка поправится. Было бы очень хорошо, если бы смогли достать лекарство, о котором я вам говорил.
Женщина закивала головой.
Я попробую.
Вот и хорошо, ответил врач, сейчас медсестра ее уложит, и вы сможете зайти.
Врач ушел, а женщина неподвижно сидела и смотрела перед собой пустым невидящим взглядом.
Где же я достану это лекарство? услышал он тихий шепот.
У Сергея сжалось сердце. Он вдруг подумал, что и его доченька, его Валечка могла быть на месте этой безжизненной девушки, которой не лучше и у которой нет родителей, а есть лишь пожилая бабушка, неспособная ей помочь.
Извините меня, обратился он в женщине, меня зовут Сергей Николаевич. Мою дочь сейчас должны привезти в одну из этих палат, и мне тоже надо покупать для нее лекарства. Я хотел бы вам помочь. Скажите, что нужно купить.
Женщина подняла на него полные слез глаза.
Да хранит вас бог, если вы в него верите, прошептала она, потом засуетилась, полезла в ободранную сумочку, достала оттуда мятый листочек бумаги и дрожащими руками протянула Сергею. Он взял листок и спрятал его в карман.
Идите домой, выспитесь, отдохните. Я завтра рано утром привезу лекарства. Как фамилия вашей внучки? улыбнулся он.
Даша Белоусова. Только я ее мама, совсем от горя в старуху превратилась. Дашенька уже неделю здесь, сначала было лучше, а сегодня с утра резкое ухудшение. Врачи в глаза мне не смотрят, отворачиваются, женщина расплакалась.
Сергею вдруг стало стыдно, за свое благополучие, за свой модный новый костюм и еще непонятно за что.
Простите меня, сказал он, не понимая, почему у него вдруг все расплылось перед глазами, я запомнил, Даша Белоусова, завтра рано утром лекарство будет, и поверьте мне, с ней все будет в порядке
Вас судьба наградит за вашу доброту, снова прошептала женщина, и к ужасу Сергея, вдруг качнулась и потеряла сознание.
Он вскочил, побежал к сестринскому посту. Маму Даши Белоусовой уложили тут же в коридоре, около нее суетилась медсестра.
Сергей побежал вниз и в коридоре наткнулся на лечащего врача.
Скажите, что с девочкой Дашей? торопливо спросил он.
А Белоусова, плохо с ней. Очень тяжелая больная. Боюсь, не вытащим. И мать жалко. Одинокая немолодая, дочка единственное, что у нее есть, доктор с сожалением развел руками.
Послушайте, я куплю лекарства для Даши. И оплачу ее лечение. Пожалуйста, спасите ее, если это возможно, Сергей говорил быстро и сумбурно, боясь, что его не поймут.
Врач внимательно посмотрел ему в глаза. Потом легонько пожал ему руку чуть выше локтя.
Спасибо вам, вы порядочный человек. И добрый. Приносите лекарства, я сделаю все возможное. А может быть и невозможное.
Даша, наконец, пришла в сознание. Как некстати эта болезнь. Она здесь уже неделю, и, похоже, что это надолго. А сегодня с утра ей стало совсем плохо, все тело ломит и очень сильно болит голова. Так сильно, что невозможно ни о чем думать. Не радуют даже мысли о том, что теперь можно почти месяц не ходить в школу. Так сказал врач, когда ее сюда привезли. Только она не думала, что пролежит так долго в больнице.
Она думала, что пробудет тут дня три или четыре, а потом будет целый месяц сидеть дома, болтать по телефону с подружками, а когда мать будет на работе, она сможет пригласить в гости своего одноклассника Костю Старостина, который ей давно нравился. За неделю то того, как она заболела, он сказал Даше, что хочет с ней дружить. В тот момент, когда у нее появились мысли о Косте, голову сжал тугой обруч, и она снова потерла сознание.
Очнулась она от шума в палате. Головная боль исчезла, во всем теле появилась легкость, исчез жар, перестало ломить кости.
«Похоже, я поправилась, надо сказать об этом врачам, а то они сильно суетятся и переживают», подумала она.
В палате находились два врача и три медсестры. Они что-то говорили друг другу и почему то звали Дашу по имени. Она заметила, что врачи какие-то странные, не похожие на тех, которых она знала. Сначала ей показалось, что они бегают вверх ногами. Потом она поняла, что они-то как раз бегают по полу, а это она, Даша находится под потолком и смотрит на них сверху вниз, поэтому врачи ее не видят.
«Вот смехота подумала она, они меня потеряли, а я тут».
Ей захотелось сделать что веселое и озорное, обшарив комнату взглядом, она заметила небольшое отверстие в стене и решила туда спрятаться.
«Там они меня точно не найдут».
Однако спрятаться ей не удалось. Вместо этого Даша вдруг очутилась в соседней палате. Было темно, но из-за неплотно занавешенного окна в комнату тоненькой струйкой проникал лучик лунного света. В этом лунном свете ей было все хорошо видно. В палате стояли две кровати. На одной из них лежала маленькая девочка.
«Хорошенькая», подумала Даша и наклонилась над девочкой, чтобы получше рассмотреть ее. Но тут лучик лунного света вдруг завертелся, превратился не то в спираль, не то в пружину, и Даше показалось, что ее словно затягивает какой-то вихрь, который вдруг захватил ее целиком и потащил куда-то в неведомое ей пространство. Она словно провалилась во что-то густое и мягкое.
«Как будто в кисель», мелькнула у нее мысль. После этого наступила темнота, и она перестала воспринимать окружающий мир.
Скорее, кричал врач, она уходит.
Сестры бестолково суетились и только мешали врачу и ассистенту.
Сколько минут стоит сердце? спросил врач, понимая, что шансов почти не осталось.
Есть, есть пульс, закричал молодой ассистент Миша.
Неужели вернулась? в голосе врача слышалась огромная усталость.
Наконец веки больной слегка дрогнули.
Сколько минут стояло сердце? не унимался врач, мозг мог погибнуть?
Смотрите, она открыла глаза.
Как тебя зовут? очень строго, как показалось Даше, сказал пожилой человек с сердитым лицом.
Она смотрела на него отрешенным взглядом, плохо понимая, чего от нее хотят и молчала.
Ты помнишь, как тебя зовут? не унимался врач.
Его голос мешал ей, не давал впасть в то приятное чувство покоя и блаженства, которое она только что испытала.
Даша, неуверенно, словно спрашивая саму себя, ответила больная.
Все рассмеялись и вздохнули с облегчением.
Я думаю, не стоит говорить матери, что девочка пережила клиническую смерть, сказала медсестра, та самая, которая сегодня вечером помогала Дашиной маме придти в себя после обморока.
Матери говорить не надо, а вот в историю болезни записать необходимо, у нее из-за этого могут возникнуть проблемы, безапелляционно заявил врач.
Ну, теперь-то она поправится, сказала медсестра, этот мужчина, отец другой девочки, уже привез все лекарства. Представляете, среди ночи привез, ведь нашел где-то.
И действительно, благодаря лекарствам, так вовремя купленным Сергеем Куприяновым, состояние Даши быстро стало улучшаться. Сергей несколько раз спрашивал о ней лечащего врача своей дочери, и тот заверил Куприянова, что девочка поправляется во многом благодаря и его участию. Через две недели выздоровевшую Валю Куприянову выписали из больницы, а еще через пару месяцев Сергей, глядя на веселую и благополучную дочку, навсегда забыл тяжелые дни пребывания в больнице и худенькую девочку Дашу, которой он спас жизнь.
Его жена в положенный срок родила здоровую девочку, которую назвали Наденькой. Летом их семья, теперь уже в полном составе с повзрослевшей и совершенно оправившейся от тяжелой болезни Валей, пятилетним озорником Димкой и трехмесячной малышкой переехала в новую, пятикомнатную квартиру в малоэтажном элитном комплексе, недавно построенном на северо-западе Санкт-Петербурга.
Даша заболела в конце января, через две недели после зимних каникул. Выписали ее из больницы лишь в начале марта, когда уже появились в продаже пушистые, как маленькие цыплята, тоненькие веточки мимозы, предвестники весны.
Ослабевшая девочка еле передвигала ногами, то и дело пытаясь повиснуть на маминой руке.
Сейчас милая, говорила обессилившая мать, скоро дойдем до остановки.
Медленно, постоянно останавливаясь, с огромным трудом они все-таки добрались до дома. Даша с удивлением обвела глазами небольшую комнату.
Как-то здесь стало тесно, медленно, почти по слогам, сказала она.
Просто ты выросла, устало отозвалась мать, да и отвыкла от дома.
Даша легла на кровать, почему-то показавшуюся ей большой, свернулась калачиком и мгновенно заснула. Она спала и видела себя во сне маленькой девочкой, лет пяти или шести, хорошенькой, со светлыми вьющимися волосами. Девочка эта, то есть, она, маленькая Даша, бежала по огромному полю, усыпанному ромашками и колокольчиками. Она бежала и кричала что-то, вокруг нее летали огромные, удивительно красивые бабочки. Поле это находилось на невысоком холме, а внизу за деревьями, блестела ровная гладь лесного озера. Ей было так хорошо в этом сне, она чувствовала себя настолько счастливой, что просыпаться ей не хотелось.
Даша вдруг поняла, что осознает себя во сне, понимает, что это сон, и что это странно. Еще она поняла, что ее реальная жизнь, эта бедная убогая комнатка, в которой она оказалась, не нравится ей. А нравится спать и видеть этот сон, а может быть еще и другие, такие же красивые сны. Когда ее мать, приготовившая для дочери вкусный обед, зашла в комнату, Дашенька крепко спала, улыбаясь во сне доброй, счастливой улыбкой.
Мама Даши, Любовь Андреевна растила дочку одна. Воспитывать Дашеньку она пыталась на примере семьи своих родителей. Они поженились перед самой войной, в начале июня сорок первого года, и через две недели двадцатитрехлетний Андрей Белоусов ушел на фронт. Его жене, Маше, было всего девятнадцать лет. Всю войну девушка прожила вместе со своей семьей в Ленинграде, в блокаду она похоронила почти всех своих родных, и долгожданную победу встретила со своим младшим братом Петей, единственным из всей их большой семьи, пережившим тяжелую блокадную зиму.
Летом сорок пятого года вернулся с войны ее муж Андрей, от которого за все эти годы Маша не получила ни одной весточки. Но она верила, что ее любимый жив и обязательно вернется к ней. Так и случилось. И хотя муж никогда не рассказывал ей о войне, а по ночам часто вскрикивал во сне, Мария Белоусова была счастлива. Через год после возвращения мужа она родила дочку Любочку. Девочка росла здоровой, муж постепенно привык к мирной жизни и стал неплохо зарабатывать, подрос младший брат и тоже устроился на работу.
Страна постепенно восстанавливалась после тяжелого времени, жить становилось легче. Их семья в скором времени смогла купить себе кое-какую мебель и даже маленький телевизор. Потом Петр, младший брат Марии, женился и уехал жить в Крым, в город Алушту, откуда родом была его жена.
Отец умер, когда Любе было восемь лет. Они с мамой остались вдвоем. Мама, очень любившая отца, до конца своей жизни, а умерла она в возрасте пятидесяти восьми лет, так и не смирилась с его смертью. Она постоянно рассказывала дочери, каким порядочным и замечательным человеком был ее отец, как его ценили и уважали на работе и как он заботился о жене и дочери. И постепенно у Любы в голове образ реального человека со всеми его слабостями и недостатками сменился на недостижимый идеал, обладающий исключительно положительными чертами. Кроме этого, мать не уставала внушать подрастающей дочери, что таких людей, как ее отец, больше на свете нет, никогда не было и не будет. Она осуждала всех потенциальных кавалеров подрастающей дочери.
Чего достиг в жизни этот твой Василий, строго говорила она Любе, обсуждая однокурсника, предлагавшего сходить в кино, вот твой отец
И опять пускалась в бесконечные воспоминания о единственном идеальном мужчине, существующем в природе. Постепенно все окружающие Любу молодые люди, пристально рассматриваемые ее матерью, один за другим исчезли из Любиной жизни, находили себе других, менее разборчивых невест и создавали счастливые семьи. Подруги выходили замуж, у многих уже появились дети, а она так и сидела вечерами рядом со стареющей матерью и слушала рассказы о своем замечательном отце.
Любе было тридцать два года, когда у мамы случился удар. Ее продержали две недели в больнице, а потом выписали домой. Мама была полностью парализована, и ничего не могла делать самостоятельно. Любе пришлось уйти с хорошо оплачиваемой работы и устроиться в другое место, где платили гораздо меньше, но зато был свободный график. На ее счастье их семье очень помогала пожилая соседка по коммунальной квартире, она была одинокой и очень любила Любу.
Через год мама умерла, а еще через год у Любы родилась дочка Дашенька. О том, кто отец ее ребенка, не знал никто, даже соседка тетя Клава.
Всю весну Даша провела дома. Ходила она только в поликлинику к пожилому невропатологу, посещать которого ее обязали раз в неделю. Врач внимательно осматривал девочку, добросовестно стучал молоточком по худющим коленкам, заставлял закрывать глаза, вытягивать вперед руки, и указательным пальцем дотрагиваться до носа.