Лена целыми днями занималась Сашенькой, затеяла в гостиной перестановку мебели. Затем решила выращивать в оранжерее салаты. Ей понадобились стеллажи с полочками. Антон предложил съездить в садоводческий магазин.
Тащиться в Москву я не хочу! наморщила лоб Лена. Что-то интересное вряд ли купишь.
Не морщись, такой и останешься, поддел Антон. А развеяться надо.
Лена улыбнулась и показала язык. Это была ее первая улыбка за последние месяцы. Сейчас Антон почувствовал: жизнь, возможно, налаживается. Они пропустили горе сквозь себя. Оно никуда не исчезло, но огромный черный ком в душе стал немного прозрачнее, и через него пробивался свет.
Я в магазине слышала от местных: здесь живет хороший столяр-краснодеревщик, он делает мебель на заказ. Оригинальные полочки наверняка соорудить может. И недорого.
Антон про себя усмехнулся: Лена все не может привыкнуть, что тоже местная. Впрочем, и он сам поступал так же. Наверное, они все-таки снобы.
Да, главное недорого! А чем он их выстругивает? Топором?
Лена в эту минуту перекатывала легкий стеклянный столик в другой конец гостиной. Остановилась и с шуточной укоризной взглянула на мужа.
Ты бы радовался! У тебя жена такая экономная! Вот получишь деньги за повесть тогда и продолжим барствовать.
Шутки шутками, но в словах супруги была доля истины. Их финансовое положение тревожило Антона. Да и огромный дом требовал немалых расходов. Однако новая книга могла все исправить. На прошлой неделе в Москве он разговаривал со знакомым режиссером и продюсером Валентином Солем. Они были в отличных отношениях, и Антон вкратце рассказал о повести. Соль поведал, что подыскивает сценарий. Хочет ставить фильм в Польше.
Мой друг, если договоримся с поляками я обращусь к тебе, подмигнул он Куприну.
Перспектива обнадеживала. Антон снова входил в рабочий ритм. А это означало: нужно приниматься за очередную книгу, идея которой уже несколько дней занимала его. Не бог весть что, но сойдет. Он презирал макулатурщиков, выдающих со скоростью пулемета однодневное чтиво в мягкой обложке. Но пока престиж таланта должен был уступить место выживанию и коммерции. Ничего. У всех авторов есть проходные вещи, падения и взлеты. Летом он возьмется за серьезную тему.
Антон играл с Сашей, пока Лена ездила к столяру. Вернулась немного смущенная.
Следовало сходить пешком. Здесь недалеко. От него даже наш дом видно. Теперь все подумают, что мы и в туалет на машине ездим.
Пусть думают. Езда на машине к соседям законом не запрещена. Тебя беспокоят пересуды здешних кумушек?
Жена махнула рукой.
Антон нежно смотрел на Лену. В последнее время лицо ее посвежело, почти пропали темные круги под глазами. А сейчас с холода на щеках появился легкий румянец. Какая она красавица! Наверняка этот столяр положил на нее глаз.
Ну, и что сказал старик?
Лена потерла ладошки. Включила чайник.
Я тоже думала, что он окажется бородатым мужиком в телогрейке, с цигаркой в зубах. А он вовсе не старик. Молодой человек, лет тридцати или чуть больше. Одет по здешней моде очень хорошо: жуткий клетчатый пиджак, непонятного фасона брюки. А вот очки дорогие, стильная оправа. Лицо ухоженное. Повадками больше похож на менеджера, чем на столяра. Кстати, он действительно делает мебель. Настоящий народный умелец. Представляешь, сначала моделирует заказы на компьютере! Даже странно как-то.
Она достала две чашки, налила чаю.
Антон отдал Саше машинку, сел за стол.
Подозреваешь: он тайный агент? Отличная идея для книги. Ухаживает за собой человек в меру возможностей что удивительного? Зачем ему работать в парадной одежде? Наверное, о нас он думает то же самое: откуда взялись эти чудаки? Вот это и есть стереотип мышления. А помнишь, ты когда-то считала всех писателей высоколобыми угрюмыми эгоистами? улыбнулся Антон.
Ну, это когда было! Лена кокетливо пожала плечами, присела рядом. Саша тут же залез к ней на колени.
Видела его работу. Мебель он делает потрясающую. С резными узорами. В Москве похожих гарнитуров я не встречала. Эксклюзив! Ему бы в Европе жить, в эпоху Возрождения. Одним словом мастер!
Лена взглянула нерешительно на мужа.
Тош, вот я подумала Наверное, мы сможем себе позволить что-нибудь заказать ему из мебели следующим летом?
Антон кивнул.
Там видно будет. А что с полочками?
К концу следующей недели обещал сделать. И сам привезет. Я дала ему свой номер. Галантный такой. Кофе предложил.
Ну, Ленусик, появился у тебя поклонник, пошутил Антон. Еще и денег за работу не захочет брать, вот увидишь.
Перестань, Тоша. Не хватало ревновать меня к деревенским, прыснула от смеха Лена.
Антон возвращался из Москвы. В свете фар внедорожника белыми искрами мелькали снежинки. Февраль выдался снежным и мягким. На душе было спокойно, словно гора свалилась с плеч. По его повести Валентин Соль будет снимать фильм, совместно с поляками. А он напишет сценарий.
Это большая удача. Впрочем, везение ни при чем. Не нужно скидывать со счетов собственный талант. Повесть действительно вышла хороша, и книга раскупалась мгновенно. Критики, конечно, придрались к мелочам: на то они и критики, но в их отзывах было подлинное уважение. Антон чувствовал, что впервые после смерти сына к нему возвращается прежняя уверенность, как когда-то в начале писательской карьеры. Тогда он был готов горы свернуть, несмотря ни на какие обстоятельства.
Съемки планировались на апрель. За два месяца нужно написать сценарий. Для такой серьезной работы времени маловато. Но он успеет. А когда все закончит он, Леночка и Сашенька отправятся куда-нибудь на острова и проведут там столько времени, сколько захотят.
Антон въехал в поселок. Повернул на центральную улицу. Редкие сельчане оборачивались ему вслед. Нормального контакта Антон и Лена с ними не наладили. Наверное, для местных они и останутся богатеями из Москвы. Лена как-то в магазине услышала, что их так прозвали «богатеи из Москвы». «Ну что ж, какими хотите нас видеть такими и будем» подумал тогда Куприн.
Следовало проехать на другую сторону поселка, потом повернуть направо, миновать еще несколько домов, снова повернуть теперь налево, и там уже виднелось их имение.
За поворотом, на обочине возле высокого дома, дергался облупленный жигуленок, буксуя в глубоком снегу. Видимо, хозяин пытался заехать во двор. Антон неожиданно для себя решил помочь.
Он остановился, но двигатель глушить не стал. Куприн не встречал этого соседа раньше, хоть и жили они близко друг от друга. Подумал, что владелец колымаги дедок. Однако шофером оказался молодой парень. Блеснули дорогие очки.
«Однажды я слышал об очках, подумал Куприн. Был необычный разговор По-моему, это Лена говорила. Постойте, так это наш сосед столяр!» вспомнил он.
Подошел к парню. Тот заулыбался и протянул руку.
Добрый вечер. Спасибо! Не проехали мимо. Поможете?
Куприн кивнул.
Конечно. Буксиром дернем?
Парень замахал руками.
Нет-нет, не стоит! Здесь бы только немного раскачать. Давайте, вы сядете за руль, а я сзади подтолкну?
Ну что ж, рискнем.
Антон втиснулся в машину. Салон выглядел на удивление аккуратным. Сильно пахло свежим деревом и лаком. Над лобовым стеклом, где водители обычно крепят образок, висела женская фотография. Приборная панель светилась тускло, кто на снимке не разглядишь.
Давайте! раздался голос.
Он газанул, потом еще разок, раскачивая машину. Жигуленок натужно заворчал и выполз из снега. Антон вылез из машины.
Спасибо большое, выручили! столяр снова протянул руку. Я Володя, местный мастер, мебель делаю на заказ. Наверное, ваша жена рассказывала?
Антон представился, хотя и без того было ясно, что парень его знает.
Глубоковат снежок для такой машины, сказал Куприн и тут же пожалел. Прозвучало это снисходительно. Однако Володя не обиделся.
Если бы не работа сидел бы я дома, да чаек попивал. Но, как говорится, волка ноги кормят. Зимой в это время заказов почти нет, а какие и есть выбирать не приходится.
Парень говорил обычные вещи, но разговор Антона тяготил. «Услужливый он какой-то, этот столяр, или краснодеревщик, подумал Куприн. Улыбается, шутит, а сам внимательно рассматривает. Взгляд настороженный. Любопытно вживую увидеть писателя».
Сосед был не против поболтать еще, но Антон извинился, сказал, что торопится домой. Отъезжая, он глянул в зеркало: парень стоял на дороге и смотрел ему вслед.
Куприн тряхнул головой, освобождаясь от неприятных впечатлений. «У нас к человеку с именем и достатком всегда относятся заискивающе, а в душе черная зависть. Ну их всех!» решил он.
Заехав в гараж, Антон почему-то вспомнил фотографию на стекле жигуленка. Видимо, романтик столяр приклеил фото какой-нибудь актрисы или певички.
Дни за работой проходили быстро. Сценарий, несмотря на споры с режиссером Солем, корректировки и уточнения, продвигался хорошо. Количество написанных страниц росло. Если так пойдет и дальше скоро можно будет лететь на острова.
Лена чаще улыбалась, становилась похожей на себя прежнюю. Помогала в этом и Галина, в последнее время она приезжала в гости чаще. Иногда Лена ездила к ней в город. Петр бывал реже, в основном они виделись с Антоном в Москве.
Но бывали у Куприных минуты, когда оживленный разговор вдруг прекращался, и они виновато глядели друг на друга, словно прося взаимного прощения за то, что забыли о случившемся. Волны печали накатывали на них, и в глазах жены появлялись слезы. Но это уже были слезы смирения, а не мучительного отрицания смерти.
Лена занимала себя работой по хозяйству. Забот хватало. Среди прочих дел она действительно всерьез увлеклась садоводством и каждое утро приносила на кухню из оранжереи пучки ярких зеленых салатов.
Антон подшучивал.
Ленусик, открывай бизнес. Будешь продавать салатики на местном рынке. Каждый захочет купить зелень у такой красавицы из Москвы.
Насчет красавицы согласна, невозмутимо парировала она. А вот для продажи не хватит. Ты с таким удовольствием ее трескаешь! Не успевает подрасти. Попробовал бы повозиться сам. Думаешь, это легко? Впрочем, тебе не понять. Ты и ничтожные дела земные несовместимы. А вот Лев Толстой сено косил и не чурался физической работы, Лена подтрунивала над мужем.
Так я ведь лужайку постригаю! возмущался сквозь смех Антон. И вообще, разделение труда великая вещь. Кому-то руками работать, а кому-то книжки писать. К тому же это Лев Толстой. Вот когда стану гениальным классиком тогда выйду в поле с косой. А пока и сенокосилки хватит.
У нас все будет хорошо. Ты и сейчас самый лучший писатель, нежно сказала Лена и обняла мужа.
В последний понедельник февраля, утром, Антон уехал в Москву, на киностудию. Поначалу они планировали отправиться всей семьей и после завершения дел походить по торговому центру, но Саша накануне начал подозрительно кашлять, и Лена осталась с сыном дома.
Было морозно. Задувал колючий ветер, и стелилась поземка. Прогноз обещал сильный снег. Тем не менее календарная зима заканчивалась, и весна уже угадывалась, пусть не за окном, но в мыслях и настроении.
Кашель оказался ложной тревогой, и к обеду ребенок вовсю расшалился. Лена успела пройтись по дому с пылесосом, искупала кота, навела порядок в холодильнике и теперь стояла перед плитой, размышляя, что приготовить на ужин. Решила особо не мудрствовать, а просто запечь курицу с овощами. Поставила противень в духовку и позвонила Антону. Он был уже на полпути к дому. Судя его по таинственному голосу, все было прекрасно. Лена хорошо знала склонность любимого к загадочности, когда работа шла особенно успешно. И сейчас его настроение передалось ей. Она подхватила сына, чмокнула в лобик и, напевая, закружилась с ним по кухне. Саша заливисто рассмеялся.
Мамочка, давай самолетик!
Лена подняла его повыше, он расставил руки, загудел и импровизированный самолет понесся по комнатам.
Главный, разрешите посадку на диван!
Посадку разрешаю, скомандовал Саша, и они приземлились. Лена тяжело дышала.
Какой ты тяжелый стал, сынуля! Скоро не подниму тебя, она разворошила рукой его светлые волосы: похоже, сын пошел в маму и будет блондином. Хотя волосы могут со временем чуть потемнеть, как это часто бывает с малышами, когда они становятся взрослее.
Из кухни донесся звон мобильника. Лена поцеловала Сашу и побежала к телефону. Кто это может быть? С мужем она поговорила. Наверное, Галинка.
Номер был незнакомый.
Алло?
В трубке зашуршало, потом щелкнуло, и послышался женский голос:
Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. Придет серенький волчок. Он ухватит за бочок
Лена оцепенела. Словно под гипнозом, она сжимала трубку, не в силах оторваться. И только когда стишок закончился и раздались гудки, она задрожала, и на глазах появились слезы. Лена опустилась на пол, закрыла лицо руками и заплакала.
Все то, что с таким трудом за эти месяцы уходило в прошлое, изранив сердце и душу, вернулось в один момент, обрушившись глыбой.
Сволочи! Какой же мрази понадобилось так издеваться над ними? И ведь нашли самое больное место. Но как они узнали про волчка?
Мама, мама!
Ребенок стоял перед нею, прижав руки к подбородку. Лена сообразила, что пугает сына. Смахнула слезы и улыбнулась.
Все хорошо, сынуля, это я коленкой стукнулась, уже прошло. Иди, поиграй с Мурзиком.
Она принялась приводить себя в порядок. Умываясь, Лена вспомнила, что давала интервью для журнала а там о стихах про волчка говорила.
Проклятый волчок! прошептала она. Если ты, тварь, слышишь меня, то знай: я разорву тебя голыми руками, только появись здесь снова!
Она стиснула зубы, глядя в зеркало. На нее смотрело отражение женщины, способной на все, ради защиты семьи.
Она рассказала о звонке мужу. Антон позвонил следователю Гришину. Тот приехал поздно вечером.
Мы постараемся локализовать место, откуда звонили. Проверим номер. А вы уверены, что у вас нет конфликтов по работе? повернулся майор к Куприну.
Здесь и конфликты не нужны, покачал головой Антон. Какой-то сволочи доставляет удовольствие издеваться над нами. Если бы я кому-то перешел дорогу меня бы попытались облить грязью публично.
Мой вам совет: поставьте сигнализацию и камеры, уезжая, сказал Гришин. А про себя подумал, что лучше этой семье вернуться в Москву. Вряд ли звонок связан с преступлением. Вероятнее всего, проделки завистников писателя, хоть он и отрицает это. Или местные решили выжить их. Не любят здесь москвичей.
С утра Антон поговорил со знакомым владельцем ЧОПа, и тот рекомендовал надежную фирму по установке охранных систем. Антон позвонил туда и договорился на пятницу, чтобы мастера приехали пораньше и до вечера закончили работу.
Может, тебе с Сашкой уехать в Москву на несколько дней? Поживете в гостинице, предложил он жене. Не хотелось это говорить, но тревога взяла верх.
Лена стукнула по столу пальцами.
Нет, Тоша. Ты переживаешь за нас, да. За сына я тоже боюсь, но стоит побежать и превратишься в загнанную жертву. Кто бы это ни был они лишь мелкие пакостники, им доставляет удовольствие вот так гадить. Я не позволю им
Она замолчала и вдруг выпалила:
А от серого волчка и в гостинице не спрячешься. Пусть только появится!
Антон вздрогнул. Он надеялся, что вся мистика осталась в прошлом. Но нет, видимо, Лена прочно убедила себя в реальности этого бреда.
Позвонил Гришин. Новости не обнадеживали. Номер, с которого сделали звонок, регистрации не имел. А телефон находился в Москве, приблизительно в районе Таганской площади. Потом отключился.