Она сидела на трубе и ставила рабочим диагнозы:
«Инфа-а-аррркт!» громко сказала она.
«Кыш! Кыш!» ответил рабочий и махнул гаечным ключом в ее сторону. Ленора отлетела на соседнюю березу и добавила: «Миокар-р-рда!». Затем усмехнулась и улетела.
Несколько дней она бродила по крышам. Однажды она присела на чей-то подоконник и услышала что-то знакомое. За окном шел урок немецкого языка. Ленора начала внимательно слушать, прохаживаться вдоль окон и отвечать на вопросы учителя. Ученикам казалось, что она просто говорит «Кар!», а вороне казалось, что они отвечают неправильно. Наконец, она не выдержала и постучала клювом в стекло.
К ее удивлению ставни распахнулись, и учитель, поправив очки, произнес: «Kommen Sie bitte rein!» и сделал галантный жест рукой. «Danke!» громко ответила Ленора и легкими прыжками вошла в класс. С тех пор она стала знаменитостью. Ее высказывания становились крылатыми. К ней прислушивались. Она была настоящей достопримечательностью.
Так прошло несколько десятилетий. Потом учитель ушел на пенсию и забрал Ленору с собой. У него теперь было много свободного времени, он начал изучать французский язык и научил Ленору. Французский ей очень нравился, а вот английский никак не давался. Он был совсем не громкий и не раскатистый, а, скорее, журчащий и переливчатый. А Леноре, наоборот, нравилось всё громкое, сверкающее и раскатистое, как Рейхенбахский водопад.
Так они и жили примерно пару десятков лет, можно сказать, счастливо. Только Ленора стала замечать, что учитель постепенно стареет. Сначала он старел медленно, потом начал стареть все быстрее и, наконец, совсем состарился. Из учителя он превратился в пациента и начал пропадать в больницах. Ленора давно знала диагноз, но молчала. Вскоре учителя не стало.
Ленора ожидала, что снова увидит лошадей под черными попонами, траурные черные султаны и роскошный, хотя и старомодный, лакированный экипаж, но вместо этого приехал старенький автобус. Он привез небольшой, но очень блестящий и громкий оркестр. Леноре он очень понравился. Когда все закончилось, она еще немного побыла с учителем, несколько раз отрывисто постучала клювом, послушала, наклонив голову, не будет ли ответа, произнесла «Ор-р-ревуа-а-ррр!» и, несколько раз подпрыгнув для разбега, медленно полетела домой. Но там ее не ждали.
Заговор
С тех пор Ленора много дней бродила по крышам, пока не заметила в одном из окон Дарью. Она подлетела поближе и внимательно посмотрела на кошку, пытаясь поставить ей диагноз. «Тоска-а-а!» сказала она. Кошка подняла на нее грустные разноцветные глаза. «И не говорите,» вздохнула она. Ворона перепрыгнула с ветки на подоконник.
«Ну, р-р-рассказывай,» усмехнулась Ленора. Она наклонила голову набок и приготовилась слушать. Она любила истории да и сама могла многое рассказать.
Дарья подняла хвост и несколько раз прошла взад-вперед по подоконнику. «Даже не знаю, с чего начать, сказала она, нервно подергивая хвостом. Все началось примерно семь лет назад, когда в нашей семье появился этот несчастный мяулыш-ш-ш,» кошка сделала презрительную мордочку.
Так-так, ворона заложила крылья за спину и тоже прошлась по подоконнику. Дети цветы жизни, усмехнулась Ленора. Она любила говорить афоризмами.
Что-то не похоже, вздохнула Дарья. Время идет, а лучше мне не становится. Раньше хотя бы было пюрр-р-ре из индейки, а теперь и этого нет. Зато появился этот ужасный ВТОРОЙ ПИТОМЕЦ! глаза Дарьи засверкали нехорошим разноцветным блеском.
Ка-а-арк???
И ладно, если бы собака. Но это уж!
Уж что?
УЖ! Это УЖ! Как бы змея только не ядовитая бестолковая, совершенно бессмысленная ЗМЕЯ!
Ворона на секунду остановилась. Она вспомнила маленьких ящериц, которые примерно пятьдесят лет назад так беспечно выходили погреться на крышу. От солнца они становились сонными. Тогда она их ловила. Один удар клювом и всё!
Уж, уж Похож на ящерицу? уточнила она.
Да, да, очень похож, ответила кошка. И это питомец!
Швах! сказала ворона.
Что, простите?
Плохо, перевела Ленора.
Да, плохо, согласилась Дарья. я всегда говорю, надо отдавать детей в добрые руки, пока они маленькие! Две недели дома, глаза прорезались, и до свидания! А теперь уже поздно! Дарья сжала лапку в кулачок и начала нервно грызть когти.
Уж поздно! Уж усмехнулась ворона. Все животные знают, что в добрые руки берут только маленьких. Большие в руки просто не помещаются. Даже в добрые. Хотя, возможно, это как-то связано не с размером, а с глазами: пока не прорезались хорошо, а когда прорезались швах.
Нет, нет твердила кошка, неврно перебегая по подоконнику. Может быть, кто-нибудь все-таки согласится его взять? Может быть, возьмут вместе с папой? Папа очень полезный А я тогда останусь с мамой. И все снова будет хорошо!
Не все папы одинаково полезны, произнесла ворона, у который был огромный жизненный опыт. Вашего вряд ли возьмут.
Это почему это? немного обиделась Дарья.
А что в нем хорошего? В особняке он, кажется, не живет, усмехнулась Ленора.
Да-да, вы правы, согласилась кошка. Но все-таки есть еще один шанс. Мальчик может потеряться.
Ка-а-арк???
Ну, например, пойдет в школу и потеряется. Может же такое случиться?
Нет, отрезала Ленора. Его наверняка водят в школу родители.
Да. И забирают тоже.
Возникла небольшая пауза. Сосуд мести давно наполнился, но кошка со всей ее изобретательностью не могла придумать, как им распорядиться. Здесь нужен был совет более мудрого существа. Подошла бы змея или хотя бы уж, но он был слишком привязан к Саше.
Все ясно. Kla-a-ar! воскликнула ворона. Потеряться должен кто-нибудь другой! Мальчик узнает, расстроится, пойдет искать (без родителей, конечно) и потеряется сам!
Гениально!
Ворона безразлично пожала плечами, но в душе ей было приятно это слышать.
Например, потеряется кошка
Кстати, я Дарья, представилась Дарья.
Ленора.
Очень пур-р-риятно.
Взаимно. Так вот, потеряетесь, предположим, вы, и мальчик расстроится. Чтобы он не рассказал родителям, все должно выглядеть так, как будто вы потерялись по его вине. То есть он должен быть в этом уверен.
Гениально! повторила кошка и посмотрела на ворону восхищенным взглядом. Она заметила, что Леноре это нравится. Дарья мало читала (то есть почти ничего не читала, кроме раздела «Блюда из рыбы» в кулинарной книге) и не могла знать, что грубая лесть нравится всем воронам в мире со времен Эзопа (то есть с очень давних времен). Но Дарья поняла это каким-то шестым чувством. Кроме того, у всех кошек есть врожденный талант подстраиваться под окружающих, которым они просто не могут не пользоваться.
Итак, продолжала Ленора, расхаживая по подоконнику, мальчик расстроится, начнет винить себя, не скажет родителям, пойдет вас искать, а дальше он должен потеряться.
Великолепный план! сказала кошка. Только есть одно небольшое «но» Мальчик не пойдет меня искать.
Ка-а-арк???
Мы с ним в плохих отношениях.
Ка-а-арк???
Ну, не то чтобы в плохих ни в каких. Если кто и пойдет меня искать, то только мама
Швах!
Я ему безразлична! Он не пойдет меня искать! Все пропало! в отчаянии Дарья заметалась по подоконнику.
Но ведь может потеряться кто-то другой
Кто?
Ворона загадочно молчала. Она наклонила голову и ждала, пока кошка сообразит. И вот сквозь стекло она увидела, как один глаз Дарьи вспыхнул зеленым огнем.
Действительно, согласилась Дарья. Она вытянула заднюю лапу и задумчиво провела по ней языком. Кто-то другой может легко потеряться. Близкий друг, например?
Ворона молчала. Ее глаз блестел, как черный агат.
Любимый питомец? Зюс?
В этом не будет ничего удивительного, согласилась Ленора. Такие существа часто теряются. Заполз в какую-нибудь щель, а выползти не смог. Только помните, мальчик должен думать, что Зюс потерялся по его вине. Тогда он захочет все исправить и пойдет искать его сам, без помощи родителей.
Да, да, конечно. Но как же мне выманить этого несчастного ужа? Ведь они почти не расстаются.
Это вы сами придумайте, усмехнулась ворона. Главное выманите его из дома, а я постараюсь, чтобы он не вернулся, сказала Ленора и снова вспомнила тех маленьких ящериц на крыше.
Я придумаю, пообещала Дарья. А вы, вы его вы Зюса вы..?
Ворона молчала. Дарья тоже задумалась. Она очнулась, только когда наступили сумерки. Откуда-то издали послышалось раскатистое «Ор-р-ревуа-а-ррр!». На подоконнике никого не было.
Потенциал или карма
На самом деле Ленора не была злой вороной. Она могла быть самым преданным другом в мире. Только жаль, что иногда хранить верность становилось просто некому.
Ленора была сентиментальна. Не раз она выпускала жертву из своего крепкого, как металл, клюва, столкнувшись с отчаянной борьбой и сопротивлением. Ее это впечатляло. Она раскрывала клюв и давала мокрой добыче уйти, сказав ей в напутствие несколько оглушительно добрых слов.
Конечно, побывавшая в клюве добыча (мышонок, ящерица, а иногда даже рыбка) тоже были под впечатлением, но в силу незнания иностранных языков слышали только резкое «Круа!» и как можно быстрее убегали / уползали / уплывали прочь, ничего не сказав в ответ. Даже «спасибо», не говоря уже о «мерси».
Что же заставило Ленору принять участие в этой жестокой игре против ничего не подозревавшего Зюса и его семилетнего хозяина? Хотя Леноре было, как говорят, уже примерно двести лет, она, как все вороны, по-прежнему была любопытна, но в особенном, необычном смысле. Например, ей было совершенно не интересно (или почти не интересно), привезли ли сегодня в магазин сыр или сало, или еще что-нибудь аппетитное. Этим интересовались молодые вороны, которым было лет по пятьдесят-сто, да еще синицы, которые, как известно, больше десяти лет и не живут.