Да-да, конечно! Ни в коем случае не тороплю вас, ответил встречающий. Мартин понимал, что тот находится в состоянии шока от увиденного, и потому не стал дальше рассказывать ему о других особенностях новых големов. А ведь их было еще очень много.
А теперь я буду очень рад, если по пути вы расскажете мне о вашей модели управления рабами и производстве големов. Насколько помню, вы решили делать акцент на объем производства. Возможно, благодаря вашему опыту мы сможем устранить некоторые недостатки наших технологий, попросил Мартин и, приказав големам двигаться следом в десяти шагах, сделал приглашающий жест, намекая Рембрандту на его прямые обязанности. Встретить и сопроводить.
Спустя несколько часов прогулки по улицам города они приблизились к штабу местных памятников, который расположился в стадионе с лаконичным названием «Амстердам арена». Его строение издалека напоминало футуристичный космический корабль. А выступающий наружу каркас зрительских трибун еще больше придавал ему облик летающей тарелки инопланетян. Еще на подходе к зданию Мартин заметил промелькнувшую маленькую фигуру. Она была куда меньше людей. Двигаясь на четвереньках, существо словно убегало от кого-то. Об этом сообщали колебания, которые издавало его крохотное сердце. В нем отчетливо ощущались страх и паника. Бежало существо к стоящим неподалеку людям. И стоило ему приблизиться к ним, как стоящее с краю от группы дитя резко схватило подбежавшее существо и, недолго думая, сунуло его под висящую словно мешок футболку. И в этот момент из-за завала камней вылетел голем. Только вот глупая кукла просто-напросто пробежала мимо спрятавшегося под футболкой ребенка существа, чем вызвало у Мартина легкий смешок и гордость за големов, которых производят на его родине. Эти бы не упустили.
Судя по всему, его задачей было ловить местных животных для пропитания рабов. Такая практика раньше применялась и в Штатах, но качество такого питание оставляло желать лучшего, а потому по совету некоторых людей было принято решение возобновить сельское хозяйство. Довольный раб трудоспособный раб.
Вы все еще кормите их отбросами? не столько спросил, сколько констатировал Мартин.
А разве они заслуживают чего-то лучшего? с усмешкой спросил Рембрандт.
Вы слишком принижаете потенциал и возможности человеческой расы. Даже мы уже поняли, что не стоит слишком сильно давить на них. А если дать им приемлемые условия, то польза от них возрастает существенно.
Мартин, оставьте свои лекции для других. Мы не давим на них вообще. Просто иногда даем еду тем, кто соглашается работать, и разгоняем их, когда они пытаются собираться в большие группы, в голосе бронзового памятника отчетливо слышалось пренебрежение, а идущие позади спутники дружно засмеялись, поддерживая лидера.
Кингу не нравилось это высокомерие. Он уже не раз слышал отчеты о том, как памятники, принизившие людей до уровня муравьев, стали жертвами этих самых букашек. Они хитры и непредсказуемы. За их плечами тысячи лет человеческой истории, на протяжении которой они постоянно вели междоусобные войны. А жизнь памятников началась всего пять лет назад. Все, что у них имеется, это личная сила и те крохи информации, которые они с трудом добывали из человеческих книг.
Проходя мимо группы роющихся в завале людей, Мартин еще раз пригляделся к ребенку, под футболкой которого отчетливо ощущалось два сердцебиения. Одно сильное и отчетливое, а второе слабее, но более ритмичное. А образ, созданный окружающими колебаниями, дал ему ясно понять, что перед ним стоит девочка. Ее испачканные, растрепанные волосы были неуклюже перевязаны куском какой-то ленточки, а из одежды присутствовали только длинная, порванная местами футболка и такие же штаны. Да и те были явно не по размеру, что вызывало у ребенка некоторое неудобство. А учитывая откровенно худое телосложение, было понятно, что дитя голодает. Подозвав к себе одного из прибывших с ним големов и не поворачиваясь к нему, он отдал приказ:
Найди побольше еды и отдай его этим людям.
Приученный к подобным командам голем молча сорвался с места и рванул в направлении окраины города. Как правило, редко в каких городах оставалась приемлемая еда, а потому их отправляли на охоту в ближайшую дикую местность. Вот и сейчас, не дожидаясь пояснений к задаче, которые были необходимы обычным големам, он принял самостоятельное решение, дабы выполнить приказ максимально качественно.
Ждите здесь. Скоро он вернется и даст вам еду, обратился Мартин к замершей в удивлении группе людей. Если он принесет много, поделитесь с близкими. Я знаю, что у вас это принято.
Напоследок подмигнув замершему с открытым ртом ребенку, он повернулся к своему сопровождению и тут же уловил исходящее от них недовольство.
У нас так не принято, мрачно произнес Рембрандт.
Я не ваш подчиненный. Мне не нужно ваше разрешение для того, чтобы предпринимать какие-либо действия, не менее твердо ответил Мартин. Люди умеют быть благодарными. И чем раньше до вас это дойдет, тем быстрее вы увидите всю глубину картины.
И все же я буду вынужден доложить нашим собратьям о вашем человеколюбии.
И ошибетесь. Тут нет любви, тут лишь сугубо практические действия и личное любопытство. А теперь, если вы не возражаете, предлагаю продолжить наш путь. Мой голем сам найдет меня. Они чуют, где находится хозяин, с этими словами Мартин повернулся и направился в сторону главного входа на арену.
Предстоящее собрание имело для Мартина огромную важность. В первую очередь потому, что это была прямая презентация новых големов. И на ней следовало во всех красках раскрыть их потенциал. От зачатков собственной воли и сознания до способности управлять небольшими группами более примитивных собратьев. По задумке, сюда приехали два десятка представителей разных регионов, и каждому из них нужно было в подарок предоставить одного голема, чтобы они на практике убедились в их преимуществах.
Но, увидев то, как пренебрежительно местные памятники относятся к людям, он поставил перед собой новую цель. Донести до местных владык важность изучения человечества и поменять свое отношение к нему. Ведь именно от людей зависело качество изготавливаемых големов. И как только его презентация закончилась, он сделал небольшую паузу и вновь обратил внимание на себя.
Для производства таких големов нужны не просто люди. Нужны талантливые скульпторы, которые будут вкладывать душу в свою работу. И к ним требуется особое отношение, начал он, но был перебит.
Так почему же просто не принудить их работать усерднее? раздался голос с трибун.
Мы уже пробовали этот метод. Да, големы получаются чуть лучше, но они даже рядом не стояли с теми, которые были произведены по нашему методу. Люди не терпят насилия. А потому способ подчинения, который применяется у нас, уже доказал свое превосходство над грубыми методами.
Это ты про зомбирование рабов? с ухмылкой произнес другой голос.
И это тоже, согласился Мартин. Это лишь один из способов удержания и не более. Мы создаем для них приемлемые условия жизни, а взамен просим лишь о верности и качественной работе. Многие на это соглашаются. А промывка мозгов по большей части используется в несколько ином направлении.
И чем же ваши условия лучше?
Для полноценного существования мы возобновили работу ряда производств. Одежда, медикаменты, еда. В общем, все, что нужно для удовлетворения их основных потребностей. А также стараемся лишний раз не применять насильственные методы, последнее было откровенной ложью. Его собратья не отличались тягой к пацифизму, а потому время от времени убивали принадлежащих им рабов, если те, по их мнению, переставали быть полезными.
Я не верю в то, что люди не пользуются этими преимуществами в своих целях, вновь послышался первый голос.
Ответ на это находится вне рамок моей компетенции. Точнее я знаю на него ответ, но мое руководство запретило мне отвечать. Ведь это касается наших мер противодействия человеческому сопротивлению. Потому мне велели предложить вам отправить вашего представителя в наш основной лагерь, где он сможет на месте ознакомиться с нашей системой управления, по заранее подготовленному шаблону ответил Мартин. Он знал, что его спросят об этом, а потому во время обсуждения предстоящей поездки ему были выданы инструкции и на этот случай.
Ты же понимаешь, что если мы захотим, то здесь и сейчас вытащим эти знания из тебя? Ведь камень, из которого ты сделан, хрупок и податлив, и этого он тоже ожидал.
Кинг повернулся к говорившему и тут же увидел начавший раскаляться красным силуэт металлического собрата. Задавший угрожающий вопрос памятник готовился к нападению, раскаляясь все ярче и ярче.
С кем имею честь говорить? не теряя лица, задал встречный вопрос Мартин.
Почему я должен отвечать как равному тому, кто стоит ниже меня по статусу? с откровенным пренебрежением спросил памятник и в один прыжок оказался на поле. Стоило его ногам коснуться неухоженного газона, как заросшая трава под его ногами тут же превращалась в пепел. Отливающая красным цветом фигура медленно приближалась к Кингу, оставляя за собой следы выжженой земли.
Вы действительно хотите напасть на посла? переходя в свою черную боевую форму, задал вопрос Мартин и мысленно отдал приказ окружающим его големам.
Не медля, они как один резко повернулись в сторону направляющейся к ним фигуры, и тут произошло то, что заставило замереть всех присутствующих. Големы начали чернеть так же, как и их командир. Двигаясь по дуге, они встали на защиту Мартина, попутно принимая ту самую боевую форму, которая была свойственна каменным первородным. Конечно, Кинг понимал, что если все присутствующие тут металлические памятники разом накинутся на него, то их сметут моментально. Но одного или, если повезет, даже двух пылающих собратьев они вполне способны уничтожить. Три десятка черных фигур замерли в ожидании команды, став плотным заслоном между Мартином и приготовившимся к нападению памятником. Из-за его нагревшегося состояния было непонятно, кто конкретно стоит перед ним, лишь едва уловимый силуэт тонких ног проступал сквозь мощные колебания раскалившегося металла.
Я надеюсь, присутствующие тут понимают, что если на меня нападут, я буду защищаться?
Не беспокойтесь, Мартин, раздался голос Рембрандта. Этот кретин сам напрашивается. Поступайте, как пожелаете необходимым. Мы понимаем сложившуюся ситуацию. Просто, как я и говорил, не все у нас разделяют ваше человеколюбие. А потому он испытывает к вам личную неприязнь. Люди убили его вторую половину. Ведь Гербранд был создан не один. Мы не будем вмешиваться. Это его право.
Я вас услышал, мрачно ответил Мартин. Чертов провокатор решил проверить на прочность волю прибывшего, а потому натравил на него одного из местных. Я верно понимаю, что отступать вы не планируете?
Вместо ответа успевший раскалиться до оранжевого цвета памятник сорвался с места и нанес удар одному из первых големов. Только вот и тот не стоял на месте. Все-таки имеющейся в них воли хватает, чтобы не давать себя убить просто так.
Поднырнув под руку, голем вцепился в ногу металлического памятника, замедляя его, и в этот самый момент прозвучал приказ Мартина:
Оторвите ему ноги и руки. Не убивать.
Стоящие големы моментально сорвались с места и огромной черной лавиной обрушились на замедлившего свой ход Гербранда, придавливая его к земле. И тут же без приказов со стороны они разделили между собой роли. Часть из них осталась удерживать сопротивляющегося, а остальные могучими ударами стали перерубать его конечности. Раскаленное тело нападавшего само по себе причиняло им немалые повреждения, вот только и он сам постепенно поддавался разрушению. И, когда первая нога была оторвана, кто-то на трибуне ахнул от удивления.
Кто бы мог подумать! Гербранд! Ты проигрываешь каким-то големам! за этими словами последовал громкий смех, от звуков которого Мартину стало противно.
Спустя минуту нападавший лежал на земле, превратившись в пять кусков. Тело, ноги и руки. Он был еще жив и даже способен восстановиться при достаточном количестве металла. Мартин не желал уничтожать своих собратьев, даже тех, кто пытался прикончить его самого. А потому, приказав оставшимся големам привести себя в порядок после сражения, он подошел к замершему Гербранду и спросил:
Тебе помочь?
Дальше уже не ваше дело, Мартин, раздался в голове Кинга голос Рембрандта. Видимо, где-то рядом находился передатчик в виде бюста какого-то памятника, благодаря которому тот смог передать свои мысли с другого конца стадиона. Мы займемся им. Я думаю, из него выйдет хороший бюст. Как вы думаете?
Вы всегда так обращаетесь с собратьями? подавляя раздражение, спросил в ответ Мартин.
Только с теми, кто составляет мне конкуренцию. Думаю, у вас это происходит точно так же, довольно ответил тот. Благодарю, что сделали за меня грязную работу. Если бы я избавился от него своими руками, остальные могли бы сделать из этого повод для конфликта. Теперь у меня тут нет открытой оппозиции. А значит, я остаюсь главным и надолго.
Поздравляю с повышением, саркастично ответил Мартин, разрывая канал связи. Ему было противно становиться пешкой в игре местного царька, не понимающего всей необходимости единства.
Как только собрание закончилось, Мартин в окружении големов направился к одному из ближайших каналов, чтобы вновь насладиться видом хаотичных колебаний водной глади. Его маленькое морское путешествие принесло новое хобби, которое помогало ему очистить голову для более глубокого погружения в свои мысли. И когда солнце уже начало приближаться к маячившему вдали горизонту, позади него неожиданно раздался голос.
Спасибо вам за еду, тоненький, писклявый звук принадлежал той самой девочке, которая спрятала под футболкой зверушку. Простите, что заговорила с вами первая. Я знаю, вы это не любите.
Мартин настолько был погружен в свои мысли, что даже не обратил внимание на то, как она приблизилась. А стоявшие рядом големы просто не увидели в ней опасность, потому спокойно подпустили ее поближе. За это их ждал строгий выговор.
Не беспокойся. Надеюсь, вам хватило? спросил он.
Да! Спасибо! Было очень вкусно! Дядя Олаф сказал, что уже много лет не ел оленину и что этого мяса нам хватит на несколько дней! Представляете? Мы будем кушать хорошо целых несколько дней! колебания ее радостного голоса мягко дотронулись до Мартина. В этот момент ему показалось, словно что-то теплое и приятное коснулось горящего внутри него огонька души. Впервые в жизни он ощутил странное, не понятное ему тепло. Оно отличалось от пылающего жара металлических братьев. И точно так же не было похоже на жар, возникающий от взрывов человеческого оружия. Теплота ее голоса словно манила к себе.
Почему ты прятала животное? Ты же понимаешь, что его могли сделать вашей едой? задал он интересующий с момента первой встречи вопрос. Ты планируешь съесть его потом?
Его нельзя есть, почти воскликнула девочка, но тут же опомнилась и заговорила тише. Он друг. Друзей нельзя есть. Он нам мышей ловил. Мы их ели. Дядя Олаф говорит, что они вредные и заразные, но я лучше их буду кушать, чем отдам Лаки.