Между этих слов Александр поцеловал Елену, проводил на лестничную площадку и проследил, как она побежала по ступенькам, на ходу помахав варежкой.
Закрыв входную дверь, Александр вновь обратился к Гарри:
Ну, чего скис? Дела не в порядке?
В порядке, ответил Гарри. Обо мне потом. Ты лучше расскажи, где себе такую деваху отхватил?
В секции закаливания, ответил Александр.
Мне, что ли, туда записаться? Кто она такая, где живет, кем работает?
Александр ответил.
У-у! произнес значительно Гарри. Ну, ты, Сашка, молодец, не теряешься!
А чего теряться?
Ну и как у вас дела?
Не знаю пока ее понять надо.
Ясно А первые впечатления?
Благоприятные.
Сколько ей лет?
Почти столько же.
Замужем не была?
Была.
Разведенка, стало быть Дети есть?
Есть. Мальчик.
Ну и спи с ней, замуж не бери!
Могу и взять.
А дите? Зачем тебе обуза?
Дите не виновато.
Ну, смотри Ты что ее любишь?
Пока не знаю Но она очень интересная женщина. И, что самое главное, чувствительная. Плакала из-за меня. Разве есть сейчас подобные натуры? Ты ведь знаешь, Гера, что я всегда любил чувственных
Ну-ну!
ЭТОТ ВОПРОС
После бассейна они выходили на улицу с просветленными душами, словно бы вместе с водой смывались накопившиеся неурядицы. Тело приятно взбодрено физическими упражнениями, плаванием, контрастным душем. Тоньше воспринимается окружающий мир. Все предметы выделяются своими формами: кажется, что даже двери осязаемы, проходишь сквозь них уже не механически, а словно бы чувствуя их. Мозг промыт, и в нем пространство для впечатлений. После яркого вестибюля чуть притушенный ночной эфир, в котором бесконечное море звезд, тоже словно бы очистившихся, и поблескивающих как драгоценные камни. Окна в домах светятся приятным душе покоем, навстречу движутся добрые люди, а снег искрится в мягком свете уличных фонарей. Умиротворенность заполняет душу, и радостно внутри оттого, что рядом такой же просветленный человек, чистый душой и телом.
Приятно неторопливо идти под руку по вечернему городу, идти домой, в теплый уголок, где ждет горячий кофе, а если нет мамы, то и свежая хрустящая постель, где в чистой любовной неге сольются два молодых тела, что особенно приятно после бассейна тело воздушно, невесомо, истома наполняет каждую клетку; поцелуй сладок, поцелуи в шею, грудь все доставляет истинное удовольствие, и она отвечает взаимностью, нежными, замедленными движениями и ласками и оттого особо чувственными.
Александр всегда желал и жаждал такой любви. Он забывался в эти минуты и облагораживал каждый жест Елены, каждое ее движение. Старался ни о чем не думать и потому, наверное, не испытывал раздражения. Казалось, мир значим и высок, и всеми силами способствует тому, чтобы два существа познали его глубинный смысл.
Оттого, что их близость была желанна, а не случайна и впопыхах, то чувство неприятия, которое у него прежде включалось от близости с нелюбимой женщиной, перестало включаться. Александру было хорошо, Елене тоже. Она всегда отвечала согласием на его предложение, порой даже сама начинала любовную игру, а это особенно нравилось, потому как показывало, что она искренна в своем чувстве, а не делает поблажку его похоти.
Елена не была равнодушна в постели. Была иногда не очень активна от усталости, но никогда невнимательна. «Что ты, мой миленький, все в порядке, отвечала она на его случайное беспокойство, что ты, мой хороший, мне всегда с тобою так хорошо, даже очень». И словно в подтверждение глаза ее делались умиротворенно-счастливыми, сама она становилась тихой и нежной, а на ее щеках загорался, от прилившей крови, румянец. Она была в эти минуты как робкая, но бесконечно счастливая девочка, которая только что испытала блаженное чувство. Она была беззащитно счастлива, и любое его движение в сторону воспринимала с испугом, тихо просила:
Не уходи, милый. Мне хочется быть близко
И он потакал ей, гладил ее волосы, целовал ее затихшее тело, ее полуприкрытые глаза. Было хорошо и чисто.
Когда они вставали Александр стеснялся ее наготы, не смотрел прямо. Елена не стеснялась. Она быстрее его адаптировалась и даже спокойно рассуждала об эротических вещах и позициях.
А ты как любишь? спросила она как-то.
Он, дабы не открывать свою слабую подготовку, ответил:
Мне не хочется вычурного
Впрочем, первый же контакт с ней заставил его прибегнуть к помощи литературы. Александр открыл для себя вопрос поз. Дело в том, что до сих пор он, кроме позы «муж сверху», все остальные считал развратными. В литературе же говорилось, что в постели дозволяется многое, приводились конкретные примеры; так некоторые южные народы издревле пользовались позой «муж сзади», но, впрочем, лишь для верности зачатия. В общем, хотя он и успел познать кое-что теоретически, практически не был готов к экспериментам, которые, благодаря ее инициативе и его непротивлению, последовали.
А так я не люблю, говорила она. А так редко соглашаюсь. А вот эту с зеркалом хорошо
Вот и весь сказ. То, что он напоролся на опытную женщину, уже не вызывало сомнений. Лишь с большим сожалением Александр подумал, что красивые женщины рано становятся такими. Но ему хватило благоразумия развить эту мысль дальше: «Но благодаря кому? Благодаря нам, мужчинам. Это мы с детства оказываем исключительное внимание смазливым девочкам. Это мы дерем их за косы, дабы не заподозрили нас в иных чувствах. Пишем им любовные записки, посвящаем стихи, дарим цветы. Мы приучаем их к своему вниманию. Мы же потом предлагаем им первый бокал шампанского и сигарету. Мы деремся из-за них, берем их осадой, а то и силой, увлекаем в соблазн и разврат, а затем, испытав чувство пресыщения, бросаем на произвол судьбы. А они, привыкшие к вниманию, находят новых из нас; и снова они ненадолго любимы, и снова им обещают расстелить мир под ногами, снова поят, «любят» и бросают. Кто же виноват? Мы сами! Мы не ценим их, но пользуемся ими. Как мухи слетаемся к сладкому угощению, и так же, как мухи, чистим затем задними лапками свои крылья, утешая себя мыслью, что уж мы-то не такие, мы-то хорошие»
На что Александр был малоопытен в подобных делах, и то мог припомнить примеры подобного отношения к женщине. Как жить, как быть? Какой выбрать курс для своего корабля? Хочется идти прямо, но жизнь заставляет лавировать, плыть на рифы, в надежде проскочить.
Он начал интересоваться этим вопросом. Вопросом пола. До сих пор его для Александра как бы не существовало. Женщины либо вызывали в нем платонические чувства, либо, если и материальные, то таковые не затягивались по причине духовной неудовлетворенности. А как обстоят эти дела окрест его тоже особенно не беспокоило. Видимо, пока конкретно это тебя не коснется, оно существует так, как существует, а потому и судить-то особо нельзя как оценить костюм, не примерив его?
Конечно, он слышал об этом многое. В компаниях вспоминали случаи из своей и чужой практики. Слышал рассказы о том, как несколько мужчин спали с одной женщиной и наоборот. Сам еще в армии был свидетелем того, как в казарму притащили пьяную девицу, уложили ее в каптерке и заходили туда по одному. Понятно, что солдат голоден, но почему так?
Впрочем, эта история его тогда конкретно не коснулась. Был в нем все же некий предохранительный клапан, но, впрочем, не совсем безотказный. В ином случае и он, наверное, не отказался бы от женщины, которая, как запретный плод, желанна, а уж тем более, когда не знаешь вкуса этого плода. По-видимому, это просто юношеское бездумье, желание мальчика стать мужем. До морали ли тут? Это все понимаемо Но не понимаемо одно: почему к этому, в общем-то, естественному процессу, всяк приходит по-своему, подчас втихаря и нечисто, приобретая опыт в обществе общих женщин, либо стажируясь на чужих женах. А ведь первое общение с женщиной, наверное, накладывает отпечаток на дальнейшее твое отношение к ней. Наверное, все-таки должна быть какая-то культура пола?
А где грань дозволенного в половых отношениях? Нормально ли иметь нескольких партнеров? Нормально ли изменять супругу, когда тот приелся, а рядом новый интересный человек? Такие вопросы разом встали перед Александром, стали тревожить его, заставлять искать на них ответы.
Он обратился, помимо книжной, еще и к народной морали, к житейской мудрости. Начал прислушиваться к разговорам на эту тему. Иногда он как бы случайно вставлял свои вопросы, будто бы само собой разумеющиеся и вытекающие из сказанного, а на самом деле намеренно подготовленные. Ему было интересно, кто и как смотрит на это, что допускает и насколько далеко. Например: возможны ли извращенные отношения между супругами? И что такое вообще извращение? Тем более что даже в специальной литературе говорится, что в постели все можно.
Кстати, в одной из подобных книг он нашел определение, заставившее вполне успокоиться насчет Елены. Там говорилось, что неопытные мужчины, столкнувшись с такой женщиной, чаще всего подозревают ее в порочности, хотя и напрасно, и добавлялось, что опытная женщина далеко не всегда проститутка, а подчас бывает и так, что девственница оказывается более распущенной.
Однажды, в разговоре с такой опытной женщиной (как полагал Александр), он и попытался узнать у нее о границе дозволенного. Он откровенно признался:
Меня заботит один вопрос: где грань дозволенного в половых отношениях? Где проходит та граница, за которой начинаются разврат и пошлость?
Ну, что ты, Саша, ответила та весьма соучастливо к его проблеме, в этом деле никаких границ не существует.
Значит, можно иметь любовников и при живом супруге?
Я думаю, в том греха нет, если иногда, для разрядки, встретишься с приятным тебе человеком.
А вот бывает так, когда женщина за оказанные ей услуги расплачивается собой что это?
Это смотря по обстоятельствам. Если человек тебе не противен и действительно сделал важное то почему бы и нет?
А вот бывает, когда двое мужчин с одной женщиной и наоборот
Не придавай этому значения, Саша. В этом деле все допустимо. Каждый поступает так, как хочет
Вывод: а как же семья? Сохранится ли она и будет ли здоровой? Или это можно делать лишь до создания ее? Но, испытав раз, хочется еще и еще. Хочется по-разному, всеми доступными и недоступными способами. И тот обычный, естественный, который предназначен природой для продолжения рода, начинает не удовлетворять; хочется так и этак, хочется коллективно, хочется в шкафу, на шкафу и черт те знает где и как. Как было в одном французском фильме: в гамаке и на лыжах.
И хочется ли потом скромнягу-мужа, который и за свои-то действия робеет? Хочется ли? Да нет! Лишь иногда, ностальгически, от естественного желания иметь чистые отношения, которые, несмотря на соблазн, все-таки существуют; но, раз вкусив от греховного яблока, хочется кусать еще и еще Тем более что это происходит скрытно кто видит? А потом уже наплевать пусть видят! Почему так?
А ведь, положа руку на сердце, хочется иногда чего-то такого? Признайтесь, когда по телевизору показывают девицу с распущенными волосами, почти раздетую, с этакой похотливостью в глазах и экспрессивными телодвижениями, напоминающими апофеоз чувств не возжелали ли вы ее хотя бы на миг? Реальность обладания, естественно, мала, но как велика реальность помысла! Этакий черт всегда сидит в нас! Или это не правда? Или этого вопроса вовсе не существует, и лишь один дурак мучается над его разрешением?
Как-то после бассейна Елена осталась у него на ночь. Александр слегка заволновался. Но не потому, что впереди ждала целая ночь утех и услад, а главным образом, оттого, что ее сын Дениска остался дома один. Александр сказал Елене, что, мол, пока не поздно, лучше бы съездить, предупредить его. На что она ответила:
Уже поздно он спит. Я всегда, когда прихожу домой с занятий, застаю его в постели. До утра он обычно не просыпается. А завтра я пораньше поеду, чтобы в школу собрать.
«Что же, в этом есть логика», подумал Александр. Но все же тревожно было у него на душе: уж больно обыкновенно Елена пошла на это. Словно бы и впрямь в том ничего особенного нет, если мама не придет домой ночевать.
Эта ночь не была какой-то особо сладострастной. Александр пытался, но Елена ответила, что ночью она плохая женщина, лучше уж тогда утром. В общем, действительно, ночью она была плохой женщиной, по обязанности. От первой их «брачной» ночи осталось ощущение усталости; к тому же Елена, как выяснилось, любила спать под ватным одеялом, чего Александр терпеть не мог. Спать вдвоем было жарко и тесно. Ко всему, утром их застукали. Мама неожиданно рано вернулась с дежурства.
«Что же поделать? подумал Александр. Ведь не дети уже» Елена прошептала ему на ухо: «Ой, стыд-то, какой!» Но особого страха в ее голосе не было. Александр же воспринял ситуацию спокойно: «Ну и что тут такого? В конце концов, я давно уже взрослый. Да и мама догадывалась о наших с нею отношениях. Может быть, я с будущей женой сплю?»
Собрались, попили чаю. Елена пошла прямо на работу, домой она уже не успевала. Александр проводил ее до остановки.
Что маме скажешь? хитро спросила она.
Скажу, что это ты меня соблазнила, ответил он в том же тоне.
Мол, сама взяла, уложила в постель, и начала со мною что-то делать, так? продолжила иронию Елена.
Да.
А ты сам ничего не понимал?
Конечно!
Они рассмеялись.
А серьезно, она, наверное, обо мне плохо будет думать?
Нет, хорошо.
Не иронизируй.
Я не иронизирую. Она даже будет рада тому, что наконец-то со мною женщину увидала.
А так она тебя за мальчика держала?
Разумеется
И они снова рассмеялась.
А у меня на работе ты всем понравился. Скромный, говорят, серьезный. Знали бы они, какой ты скромный!
А я че? Я ниче! ответил Александр.
Вот так Она хорошая, Елена? Конечно. «Ее понять нужно, как-то сказал Александр своему другу Гарри. Она особого внимания требует» А про себя подумал: «Куртизанка». Он явно ощущал ее любовь к сему предмету. Что же в этом плохого? Еще Пушкин писал: «Пьяной горечью Фалерна чашу мне наполни, мальчик. Так Пестумия велела председательница оргий» Так-то оно так, даже красиво, когда отвлеченно, когда непосредственно тебя не касается. Впрочем, даже если и касается, опять же от разных причин зависит. Например, как ты относишься к данной женщине. Ведь отношения с будущей супругой или с той, с которой решил погулять разные.
КАПРИЗ
Надвигался праздник Новый год и хандрить по такому случаю было непозволительно. В принципе, все было хорошо. Нормально. К тому, что Елена в своих откровениях порой заходила за черту, Александр чуть-чуть да привык.
Видимо, сказка детства уходит вместе с самим детством, а то, что во взрослой жизни то изведано, видано, и ничего в себе уже не таит. Черствеет душа, узнавая что по чем. Не оттого ли и Новый год становится таким заурядным праздником? Но все равно какая-то маленькая надежда на чудо, похожая на неказистую елочную игрушку, упрятанную вглубь ветвей, живет в нас
Праздник отмечали всей секцией, для чего заказали кафе. Александр встретился с Еленой за час до начала нужно было помочь в подготовке вечера. Елена пришла другая. Если до сих пор Александр привык видеть ее одетой просто, что соответствовало, как он думал, ее характеру, то теперь, в новом виде, она показалась ему чужой и незнакомой. Красный пиджак стиля деловой женщины, который более пристоен торжественным собраниям, нежели таким беспечным праздникам как Новый год. На лацкане брошка-бабочка, смотрящаяся на серьезном фоне довольно нелепо. К тому же, перебор косметических средств. Все это придавало Елене какой-то парадно-вульгарный вид.
Александр всегда плохо относился к пиджакам в женском туалете словно бы они лишали их обладательниц своей женской сути. Он считал, что одежда должна подчеркивать исключительность человека, а не наоборот. Этот же костюм словно бы сокрыл все достоинства озорной души Елены и сделал ее старше и недоступнее.