После того как это открытие было подтверждено Подольским на моделях, ученые приступили к практической отработке механизмов управления кодирующим белком. Для этого в группу были добавлены три инженера по модификации молекулярных соединений, которые после короткого периода ознакомления с исследованиями подтвердили возможность манипулирования структурой кодирующего белка.
С этого момента заработала инженерная часть лаборатории. Ее исследования были настолько успешными, что уже к сентябрю у Подольского был прототип аномального приона, нацеленного на англосаксонский генотип, и ингибитор, замедляющий развитие прионной болезни у восточных славян. После прогона обеих формул на цифровых моделях начались лабораторные испытания на клеточных культурах.
Отдельная группа ученых занималась разработкой тест-систем. Проблема с выявлением прионной болезни заключалась том, что на ранних стадиях в организме аномальных белков было ничтожно мало. Инкубационный период мог длиться долгие годы, а когда существующие тесты обнаруживали заразу, то организм спасти было уже невозможно. Но методика, разработанная доктором Шерно, помогла и тут. Француз создал два дополняющих друг друга анализа: бесклеточный амплификацонный и вибрационно-индуцированный конверсионный. Эти ускоренные тесты давали возможность усилить присутствие прионов в несколько триллионов раз и срабатывали, даже когда в организме было всего несколько молекул аномального белка.
Первым делом новый метод экспресс-тестирования применили на сотрудниках лаборатории. У всех, кто был привит от ковида, подтвердилось наличие аномальных прионов. Об этом доложили Ковалеву. Тот, отчитав ученых за самодеятельность, проверился сам. Тест ожидаемо дал положительный результат.
Узнав неприятную новость, полковник пошел с докладом к главе ФСБ. Для того эта информация не стала чем-то неожиданным. Менее эффективные и затратные тесты, проведенные в июне в лабораториях 33-го института РХБЗ Минобороны, показали, что в импортных компонентах вакцин от ковида присутствует субстрат аномальных прионов. Это означало, что все, кто ими привился, могли с большой вероятностью заразиться. Тем не менее глава ФСБ остался доволен прогрессом лаборатории. По словам Ковалева, через пару недель эксперименты на клеточной культуре закончатся и можно будет проводить испытания на людях. Здесь встал вопрос: где брать испытуемых. Ответа на него пока не было. Но начальник сообщил, что решение будет найдено к тому времени, как заработают биореакторы для производства прототипов патогена и ингибитора.
После разговора с директором полковник дал Подольскому добро на производство первой партии препаратов. Подготовка и запуск заняли несколько недель. К концу сентября первая партия ингибитора, полученная «промышленным» способом, уже тестировалась на лабораторной клеточной культуре.
Параллельно исследованиям в лаборатории профессор попросил Ковалева собрать биообразцы и сделать выборку вакцин от ковида из различных стран мира для того, чтобы определить потенциальную степень заражения населения по регионам. Эти данные должны помочь уточнить, находится ли «Очищение» в активной фазе или, как утверждалось в украинских материалах, она была закончена год назад в 2021 во время волны штамма «дельта» ковида.
Тестирование образцов вакцин, поставляемых на рынок мировыми производителями с начала этого года, подтвердило их безопасность. Более того, стало известно, что фармкомпании активно выкупали и уничтожали образцы, поставленные в страны третьего мира в период развертывания «Очищения», даже если у них не истек срок годности. Было очевидно, что те, кто запустил заразу, пытаются подчистить за собой следы.
Когда Ковалев доложил последнюю информацию главе ФСБ, тот собрал небольшое совещание с участием профессора.
Вы проделали серьезную работу, поблагодарил он Подольского. Ваша лаборатория уже почти три месяца занимается исследованиями. Мне бы хотелось знать, что вы обо всем этом думаете.
О чем именно? профессор бросил на директора колкий взгляд. Об «Очищении», о глобальном геноциде или о том, что мы создаем биооружие против англосаксов. Которое, кстати, тоже попадает под определение геноцида, потому что не является избирательным и затрагивает все население.
Вижу, у вас есть сомнения по поводу того, что вы делаете, нахмурился глава ФСБ.
Если бы у меня были сомнения, никто бы меня не заставил этим заниматься. С научной точки зрения то, что я делаю, методики, которые я использую, это новая страница в работе с белками. Даже не страница, а целая глава, качественный прорыв, способный в будущем вывести нас на полноценное моделирование белковых соединений. Мы сможем создавать новые типы белков с заданными свойствами, создавать новую жизнь, новых существ. Эти возможности поражают и открывают для человечества фантастические перспективы. Но когда я думаю, что от моей работы могут погибнуть миллионы, хочется бросить все и сжечь лабораторию.
Понимаю, медленно кивнул директор. И хочу, чтобы вы тоже осознавали, что ваша лаборатория это линия фронта, линия боевого соприкосновения нашей страны с врагом, безжалостным и беспощадным, решившим уничтожить Россию и истребить наш народ. Вы ведете войну, профессор. Сейчас эта война даже более важна, чем наша операция на Украине. Там вопрос рано или поздно, так или иначе будет решен. С «Очищением» решить вопрос можно только одним способом: найти противоядие и уничтожить врага, чтобы он через пару лет не повторил попытку уничтожить нас более изощренным методом.
Я все это тоже понимаю, грустно вздохнул Подольский. Только от этого не легче. Мне порой реально плохо становится, когда я смотрю на своих детей и думаю, что сидящая внутри зараза медленно убивает их организм. Хорошо, хоть внуков не привил.
Ваша реакция вполне естественна. Вы ученый. Вы знаете все про «Очищение». А миллиарды людей по всему миру понятия не имеют, что заражены смертельной болезнью. Это война, профессор. В ней мы либо победим, либо проиграем и перестанем существовать как нация и как государство. Другого выбора нет. И в этой войне вы наш главный боец. В истории было мало эпизодов, когда весь груз ответственности за судьбу страны лежал на одном человеке. Сейчас как раз такой момент. Не подведите нас.
Не подведу. Но я не боец. Я ученый, создающий смертельное оружие. Как его применять, решать вам. Ответственность за последствия тоже будет лежать на вас. И знаете что? Эта мысль делает мой сон немного спокойнее.
Можно и так. Возможно, я выбрал неточную метафору. Вы действительно ученый, создающий оружие. Завершив работу, вы встанете в один ряд с гениями советской науки, которые разрабатывали ядерную бомбу и межконтинентальные ракеты для ее доставки оружие, обеспечивавшее безопасность страны всю вторую половину двадцатого века. Это очень достойная компания.
Здесь я с вами полностью согласен.
Тогда закончим с лирическими отступлениями и вернемся к теме, деловито подвел итог директор. Я видел ваши скорректированные планы. Сейчас вы тестируетесь на клеточной культуре. Через пару недель можете провести первые исследования ингибитора на людях.
Верно. Мне нужно хотя бы человек сто. Желательно добровольцев.
Найдем вам добровольцев. Не беспокойтесь. И наших, и украинцев. Может, даже пленных поляков и англичан подгоним для тестов. Вы лучше расскажите, что думаете об информации по распространению «Очищения» в мире, которую доставили наши коллеги из внешней разведки.
Очень полезная информация, профессор выложил из папочки на стол несколько листов. Признаюсь, я был удивлен темпами вакцинации от ковида. На сегодня, сентябрь 2022 года, в мире есть очень немного стран, где вакцинировано меньше половины взрослого населения. В большинстве стран Азии и Латинской Америки процент на уровне 70-80. Причем значительная часть показателей была достигнута год назад, как раз перед сворачиванием «Очищения». Это очень хороший показатель. Или плохой, если все дозы, использованные за пределами условного Запада, были заражены прионами. Мы полагаем, что проект был развернут американцами на короткий промежуток времени. Начало предположительно весна 21-го. Конец декабрь того же года. На момент, когда активная фаза, то есть поставки на рынок зараженной вакцины, была свернута, уровень вакцинации в целевых странах составил около шестидесяти процентов. Здесь немного выпадают Африка и Россия. Там около сорока и пятидесяти процентов соответственно. Есть еще десяток государств вроде Судана, Мали, Камеруна и подобных им, где, по локальным причинам, уровень ниже двадцати процентов, но они общую картину не меняют. Если предположить, что в большей части вакцин, идущих в страны третьего мира и произведенных в России, Китае и Индии, использовались патентованные компоненты, производимые на немецкой фирме, через которые шло заражение, то носителями прионов сейчас являются от двух до трех миллиардов человек. В основном взрослое население.
То есть до трех миллиардов потенциальных жертв, покачал головой директор.
Да, цифра огромная, согласился Подольский. Но она весьма приблизительная. У нас нет точной информации по нескольким десяткам стран. Если предположить, что основными целями Штатов были Россия, Китай, Индия плюс в довесок страны третьего мира и они сумели доставить туда зараженную вакцину или компонент для ее производства, то теоретически патоген может быть уже распространен по всей планете. В этом случае цифра зараженных будет выше везде, за исключением, как я уже сказал, стран условного Запада. В образцах, доставленных оттуда, прионов не обнаружено.
Звучит логично, согласился Ковалев. Штаты оставляют «золотой миллиард» и уничтожают остальных. Если уж запускать заразу, то так, чтобы от нее был максимальный эффект.
Это только предположение, посмотрел на него профессор. Но оно дает нам представление об объемах ингибитора, необходимых для такого количества людей. По первым прикидкам, препарат получается довольно дорогим. Даже при запуске производства в промышленных масштабах себестоимость будет почти две тысячи рублей за дозу. Таких доз человеку в течение полугода нужно дать три. В приложении к миллиардам мы выходим на огромные цифры. К тому же для массового производства нужны новые мощности, оснащенные современными биореакторами. Все это надо разработать, сертифицировать и произвести. А времени у нас два года, может, чуть больше. По истечении этого срока прионная болезнь пройдет стадию, когда ее можно остановить ингибитором.
Согласен. Проблем много, глава ФСБ откинулся на спинку кресла. Давайте решать их пошагово. Вы делайте свою часть работы. А мы создадим рабочую группу по применению ингибитора на национальном и глобальном уровнях. Вам только надо определиться со способом доставки. Если это будет опять вакцина, то предвижу серьезные сложности. После ковида население очень скептически относится к прививкам.
Как только будут результаты тестирования на людях и окончательная формула, мы начнем работать над способами доставки ингибитора в организм.
Здесь надо иметь в виду, что этот способ должен быть незаметен. Если люди узнают о заразе, начнется паника и хаос, вставил реплику Ковалев.
Сделаем, что можем. Предложим варианты, уклончиво ответил Подольский.
У меня вопрос по Индии и Китаю, глава ФСБ сделал короткую пометку на листе бумаги и, отложив карандаш, поднял глаза на профессора. Эти две страны, как и мы, крупные производители вакцин от ковида. У Китая несколько своих препаратов. Индия основной поставщик по лицензии для западных фармкомпаний. Какова вероятность, что заражение широко распространилось в этих странах?
Такая же высокая, как и у нас. Производители в Китае и Индии тоже использовали стабилизатор, производимый небольшой немецкой компанией. Его формула запатентована и держится в секрете. Компания крохотная. Живет только на нем. Лицензию никому не передает. Да никто и не рвется ее получить. Препарат недорогой, возни с его производством много, поэтому лучше закупать готовый продукт у немцев, там и качество гарантируется, и логистика налажена. Этот стабилизатор используется в вакцинной основе для того, чтобы внутри раствора биологически активные компоненты не вступали между собой в реакции, снижающие или изменяющие их свойства. Аналоги в мире есть. Но у немцев лучший. Поэтому все пользуются именно им. Через него субстрат с аномальными прионами и попал в вакцину.
Надо бы поближе посмотреть на эту фирму. С нее все началось.
Возможно они и не знают, что стали виновником заражения, предположил Ковалев. Насколько я понимаю, достаточно одного сотрудника с пробиркой прионов, имеющего доступ к процессу производства, чтобы заразить целую партию. Из того, что нам известно, предприятие продолжает работать. Заказов много. В том числе и от нас. Входящие партии мы тестируем. Там все чисто.
Может и так, директор сделал еще одну пометку. Если у врага есть доступ к этому предприятию, то сегодня чисто, а завтра нет. Вообще, очень интересно, как компания, поставляющая уникальный ингредиент для препаратов по всем миру, выпала из нашего поля зрения. Но это вопрос не к нам. А к вам, профессор, у меня просьба только одна. Делайте свою работу качественно и быстро и так, чтобы никто нигде ничего не заподозрил.
Когда Ковалев с Подольским покинули кабинет, его хозяин некоторое время перечитывал свои пометки, потом связался главой СВР и договорился о встрече.
Из-за загруженности графиков пересеклись только вечером. Разведчик в последнее время по поручению Первого был занят контактами с американцами по поводу развязки на Украине и возможного «большого передела мира». Процесс шел вязко и утыкался в несколько факторов, которые постепенно выпадали из-под контроля пытающихся договориться сторон. Три из них были ключевыми. Без их согласования Москве и Вашингтону договориться не представлялось возможным.
Первым и главным была нерешительность Кремля и неясность его целей. Если бы Россия, видя, что НАТО постепенно наращивает поставки вооружения на Украину, в первые же месяцы продемонстрировала готовность наносить удары по объектам их перевалки в Польше и Румынии, все бы сразу поняли серьезность ее намерений. Вони из Брюсселя, конечно, было бы много. Но Западная Европа не готова воевать за Восточную. Даже, если бы русские нанесли демонстрационный удар «Калибрами» по военному аэродрому Жешув, куда десятками садятся самолеты НАТО с вооружением для Украины, вероятность вступления НАТО в войну была минимальна. Укрепили бы восточный фланг, добавили бы еще ПВО, и на этом бы все и закончилось. Но, главное, закончились бы и поставки вооружения на Украину. А без них Киев бы капитулировал к середине лета, максимум к осени. Так бы действовала любая уважающая себя страна, имеющая для такого удара необходимые ресурсы. Но Москва по непонятной американцам причине не предпринимала никаких значимых усилий, чтобы остановить поставки западного вооружения на Украину. Поначалу это сильно напрягало Вашингтон, который подозревал, что у русских есть какой-то хитрый план. Но постепенно в Пентагоне и НАТО на красные линии, чуть ли не каждый день проводимые Кремлем, перестали обращать внимание и приняли план постепенного наращивания количества и качества вооружений. В победу Киева ни в Штатах, ни в Европе не верили, да и не хотели ее, чтобы потом не финансировать восстановление разрушенной страны. Главной задачей Вашингтона было максимально обескровить Россию, нанести ряд болезненных поражений и попытаться расшатать ситуацию перед президентскими выборами 2024 года.