Благослови боже того, кто изобрел блюдца. Никаких признаков Санджея, черт бы его побрал. Опять упустил возможность. Глупый парень.
И что вы посоветуете этой женщине? с неподдельным интересом спросила Эмми.
Какая очаровательная девушка. Понятно, почему Санджей так робел в ее присутствии.
Я посоветую ей проверить у их провайдера все возможности родительского контроля. У меня есть очень полезная брошюра по проблемам безопасности в Интернете, которую я и пошлю этой женщине, ответила Айона, весьма гордясь своим техническим ноу-хау. Многие ли динозавры разбирались в вопросах безопасного Интернета?
Родительский контроль? протянула Эмми, поглядев на нее, как на несмышленыша. Да нынешние мальчишки уже к десяти годам знают способы обойти его. И потом, все подростки смотрят порно. Он ведет себя как совершенно нормальный подросток. Согласны?
Айона насторожилась.
Возможно, Эмми совсем даже и не подходит Санджею. Есть в ней что-то от всезнайки. Никто не любит слишком умненьких.
Дорогая, а что бы вы посоветовали этой матери? Айона постаралась, чтобы в голосе у нее прозвучало любопытство, а не язвительность.
Она могла бы увидеть в этом возможность, ответила Эмми и с некоторой нервозностью посмотрела на собеседницу.
Продолжайте, попросила Айона. Мне интересно.
Ей и в самом деле стало интересно. А вдруг с помощью Эмми она увидит все это в новой перспективе: «бурлящей» и «отвечающей духу третьего тысячелетия».
Эта женщина могла бы поговорить с мальчиком о том, что порнография это сплошной обман. Объяснить ему, что обычные женщины выглядят совсем не так, как героини порнофильмов, и что сексуальные контакты в реальной жизни отличаются от того, что там показывают. Этим она бы очень помогла всем тем девушкам, которые впоследствии появятся у ее сына.
Надо признать, в рассуждениях Эмми был определенный смысл, но Айона не знала, как относиться к словам попутчицы. Услышанное и нравилось ей, и в то же время вызывало раздражение. Она сочла за благо не бороться ни с одним из этих чувств. И лишь сказала:
А вы не находите, что у матери с сыном получился бы весьма непростой разговор?
И что же в этом плохого? Мальчишке было бы неловко и даже страшно говорить о сексе с матерью. Возможно, это на какое-то время даже отбило бы у него желание смотреть порнофильмы!
Знаете, а вы очень логично обосновали свою позицию. Не могу с вами не согласиться. Например, нынешние юноши даже не подозревают о существовании волос на лобке, ведь у порнозвезд волосы там всегда тщательно выбриты. И когда в реальной жизни они натыкаются на эту растительность, то испытывают отвращение. Ну почему женщины должны следовать дурацкой моде и подражать девочкам предпубертатного возраста? Лично я всегда предпочитала стиль семидесятых стиль «естественной женщины». Кустистый лобок, который иногда требуется подстригать, чтобы растительность не становилась неуправляемой. Восхитительное зрелище, должна вам сказать.
Похоже, ее слова удивили Эмми и даже повергли девушку в легкий шок. Боже, не переборщила ли она со своим признанием? Нынешняя молодежь такая субтильная.
Айона, а вы заметили, что окружающие слушают наш разговор? перегнувшись через столик, шепотом спросила Эмми.
Не говорите глупостей, дорогая. Люди поглощены своими газетами, копанием в айфонах и музыкой в наушниках. Им совсем не до нашей беседы.
Так вы живете вблизи дворца Хэмптон-Корт? вдруг поинтересовалась Эмми.
Вопрос, совершенно не связанный с темой их разговора, на некоторое время выбил Айону из колеи, вынудив сделать ментальный поворот на сто восемьдесят градусов.
Да. Мы с Би почти тридцать лет назад купили дом в Ист-Моулси, почти на самом берегу реки. Мы тогда вернулись в Англию из Парижа и ужаснулись ценам на жилье в центре Лондона. Ист-Моулси показался нам идеальным компромиссным решением. Удобное железнодорожное сообщение с центром, рядом Темза, дворец и парк Буши.
Айона хотела скаламбурить что-нибудь насчет густой растительности в парках и бушах и таким образом протянуть ниточку к предыдущей теме их беседы, но Эмми заговорила снова, лишив ее такой возможности:
Я всегда хотела побывать в Хэмптон-Корте. В школе меня просто завораживала история династии Тюдоров. Как вы думаете, призрак обезглавленной Анны Болейн до сих пор бродит там по коридорам?
Вы ни разу не были во дворце? Вам обязательно нужно его посетить! воскликнула Айона. А какой там потрясающий лабиринт из живой изгороди. Я несколько лет постигала его премудрости, пока не научилась беспрепятственно проходить из конца в конец. Сколько удовольствия это доставляет. У Айоны появилась блестящая идея. Вот что, милая, я могу устроить вам экскурсию по дворцу и парку. Хотите? Почему бы нам не встретиться в это воскресенье, часов в десять утра? Вы свободны? И она затаила дыхание, ожидая ответа.
В это воскресенье?.. Я не уверена пробормотала Эмми.
Айона чувствовала: ее попутчица ищет причину для отказа, но ей не хотелось упускать такую возможность.
Ну пожалуйста.
Со стороны могло показаться, будто она упрашивает Эмми. Отчасти да, так оно и было. Айона сознательно пошла на это, ибо иногда, как известно, цель оправдывает средства.
Хорошо. В самом деле, почему бы и нет? Спасибо за приглашение. Тогда до воскресенья, если только мы снова не встретимся в поезде раньше.
Айона мысленно похвалила себя за напористость.
Кстати, хотела показать вам кое-что. Эмми достала из кармана мобильник и открыла снимок. Айона увидела девушку с причудливыми волосами. Ее лицо было скрыто под косметической маской ядовито-зеленого цвета. Девушка лежала в пузырящейся ванне и читала номер «Современной женщины». Не ваш ли журнал читает Физз?
Да. Как раз там я и работаю. Но кто такая Физз? И откуда столь странное имя? Оно хорошо подошло бы для шипучего напитка или бомбочки для ванной, но никак не для человека!
Физз настоящая сенсация TikTok, сказала Эмми. Меня познакомила с ней моя работа, и мы подружились. Вам стоило бы пригласить ее вести колонку в вашем журнале. Уверена, она бы с радостью согласилась. Если хотите, я у нее спрошу.
Эмми, это очень любезно с вашей стороны. Посмотрим, что скажет наш главный редактор.
У Айоны не было ни малейшего желания говорить с Эдом. Она и так ходила по лезвию ножа, не хватало еще усугублять свое положение разговором о какой-то второсортной знаменитости из приложения, популярного среди детей и подростков.
Поезд подошел к платформе вокзала Ватерлоо. Эмми торопливо надела куртку, убрав мобильник в карман.
До встречи в воскресенье! сказала она и поспешила к выходу.
Айона улыбнулась своим мыслям. Потом неспешно собрала вещи, подхватила Лулу и тоже направилась к дверям. Кто-то взял ее за руку. Обернувшись, она увидела мужчину примерно ее возраста. Он с восторгом смотрел на Айону.
Мне тоже очень нравится волосатый лобок, сказал незнакомец. Сейчас это большая редкость. И выразительно подмигнул.
Только этого еще не хватало. Одним из преимуществ ее возраста, как считала Айона, было отсутствие приставаний. Повернувшись к наглецу, она наградила его улыбкой акулы, почуявшей запах крови. И спросила:
Вы, наверное, большой любитель женщин?
Так оно и есть, ответил мужчина. Хотите продолжить знакомство? Я смотрю, вы заинтересовались.
Да ничего подобного, отрезала Айона. Видите ли, я тоже обожаю женщин, и это, как мне думается точнее, я очень надеюсь, единственная наша общая черта.
Марта
Теперь Марта появлялась в школе на двадцать минут раньше. Это позволяло ей относительно спокойно пройти по школьным коридорам, пока те еще не наполнились учениками. С тех пор, как ее очень интимный снимок стал достоянием группового чата «Десятого класса», она постоянно находилась в состоянии «сражайся или беги».
Она нигде не чувствовала себя в безопасности. Даже благословенный покой школьной библиотеки нынче был нарушен и испоганен. Вчера Марта, поглощенная поиском книги, оставила в читальном зале свою папку. Позже, спохватившись, девочка вернулась в библиотеку. Папка оказалась на месте, но оттуда выпала распечатка того самого снимка, причем увеличенного. Кто-то нарисовал красным фломастером стрелку, указывающую на самое шокирующее место фотографии, и написал крупными буквами: «НЕ ПРАВДА ЛИ, УДОБНОЕ МЕСТЕЧКО ДЛЯ ХРАНЕНИЯ КНИГ?»
Марта подумывала о том, чтобы вообще перестать ходить в школу, навсегда испортив свою репутацию прилежно посещающей занятия ученицы. Но что бы она стала делать со всеми акрами свободного времени? Известно что: снова и снова ругала бы себя за непростительную глупость.
Марта не винила Фредди, хотя вся затея целиком принадлежала ему.
Ведь это он уговорил подружку прислать ему свое фото в обнаженном виде и с раздвинутыми ногами. Фредди уверял, что уже видел целую кучу влагалищ и это в порядке вещей. По его словам, так делали все девчонки, когда им нравился парень. А Марта усердно старалась быть как все.
Но оказалось, в подобных делах Фредди был таким же наивным несмышленышем, как и она сама. Получив снимок обнаженной Марты, он пришел в дикое возбуждение и на радостях, гордый своей «мужской победой», переслал снимок лучшему другу. Друг очень удивился. Надо же, тихий, прилежный Фредди, которого больше интересовали аккуратные строчки компьютерных программ, нежели девчонки, вдруг раздобыл картинку с голой цыпочкой. Он переслал снимок еще одному парню, а тот выложил фото в WhatsApp. Через десять минут, пожалев о содеянном, парень удалил снимок, но к тому времени картинку с голой Мартой уже успели многократно перепостить и разослать дальше. Между анонимностью и скандальной известностью прошло всего девять часов, а весь путь состоял лишь из четырех непродуманных шагов.
Фредди был ошеломлен, но, как говорится: «Что в Сеть попало, того уже не вернешь». Ему сразу расхотелось оставаться приятелем Марты, и он ретировался в безопасный компьютерный мир.
Родителям Марта не сказала ни слова. Они бы на нее накричали и, хуже того, стали бы обвинять друг друга. После развода их перепалки длились еще несколько лет, и ей меньше всего хотелось вновь раздувать огонь.
Немногочисленная группа ее друзей была шокирована случившимся. Ей говорили правильные слова, выражали поддержку и все такое. Но затем друзья начали постепенно отдаляться от Марты, словно ее глупость была заразной. Они «забывали» занять для нее место в столовой или сообщить, в какое время собрались встретиться после школы. Более того, у них развилась коллективная глухота, поскольку они уже не слышали, когда она окликала их в коридоре.
У Марты, естественно, была мысль обратиться к администрации школы, но для дурня Фредди это имело бы самые серьезные последствия, вплоть до исключения. И главное, все равно никакими мерами уже не загонишь джинна обратно в бутылку. Узнав о случившемся, школьная администрация устроила бы отвратительное общее собрание, посвященное сохранности личных данных и безопасности в Интернете. История Марты стала бы показательным примером, а она сама образцом идиотизма. Эти «воспитательные меры» только раздули бы происшествие, придав ему дополнительный импульс. Взрослые наложили бы запрет на снимок, потребовав, чтобы каждый из учеников удалил его у себя. Но ведь всем известно, что нынче просто технически невозможно полностью удалить что-либо. А привлекательнее снимка голой девчонки может быть только запрещенный снимок голой девчонки.
Марта подошла к шкафчикам десятиклассников и вдруг остановилась как вкопанная. Поверх шкафчиков висел самодельный баннер, изготовленный из куска старой простыни, с крупной надписью «ХВАТИТ СТЫДИТЬСЯ ШЛЮХ!»
У Марты вспыхнули щеки. Она знала, чьих рук это дело. Она стала настоящей знаменитостью у группки девчонок, выступавших против современного сексизма и женоненавистничества. Они всего лишь пытались ее поддержать, но неужели эти девицы не понимали, что их баннер, изготовленный с самыми добрыми намерениями, клеймил ее шлюхой? Какая ирония: среди десятиклассников она и Фредди были единственными девственниками. Нет, эти юные феминистки не набивались ей в подруги. Они мнили себя ее защитницами, и от их удушающей заботы Марта чувствовала себя еще слабее и никчемнее. Еще в большей степени мишенью.
Коридор постепенно заполнялся. К шкафчикам шли несколько школьных знаменитостей. В ее голове снова зазвучал голос Дэвида Аттенборо: «Взгляните на стаю нет, на тявкающее сообщество гиен. Они почуяли запах раненого детеныша антилопы. Ему не поспеть за убегающим стадом, и гиены, зная, что сородичи не придут ему на помощь, смыкают кольцо, готовясь его убить».
Марта протянула руку, сдернула баннер, скомкала его и запихнула в свой шкафчик. Там он и останется, словно злокачественная опухоль, которую затем удалят. Марта вошла в пустой кабинет географии. Сейчас здесь было относительно безопасно. Этот дурацкий снимок она сделала только потому, что отчаянно хотела быть как все. А в результате оказалась еще в большей изоляции, чем прежде.
Подойдя к учительскому столу, она пальцем раскрутила стоящий там глобус. Земля была крошечной песчинкой в просторах Вселенной. Палец Марты закрывал почти всю Великобританию, за исключением Корнуолла, Северного Норфолка и Внешних Гебридов. Какой маленький остров. А она одна из миллионов крошечных человечков, населяющих его. Так почему же ей кажется, будто все сосредоточились на ней? Марте до боли захотелось вернуться в комфортное состояние анонимности. Только сейчас она по-настоящему оценила, каким благом это было. Теперь она уже больше не думала о популярности и даже о том, чтобы ее принимали как свою. Слишком поздно для подобных мечтаний. Ей хотелось стать невидимкой.
Марта уселась за парту, наслаждаясь, пока не прозвенит звонок, последними минутами уединения.
Стук в окно, возле которого она сидела, заставил девушку подпрыгнуть. Стук повторился еще пару раз. С внешней стороны окна, выходившего на игровую площадку, к стеклу были прижаты экраны трех мобильников. На каждом одинаковая картинка. Шесть широко разведенных ног. Тройное напоминание о ее унижении.
И когда только все это прекратится?
Пирс
18:17. Ватерлоо Сербитон
Глядя перед собой, Пирс быстро шел по платформе 5, пока не добрался до третьего вагона. В прошлый раз эта женщина пробила дырочку в его объемистой банке с червями. Он знал: сделай она отверстие пошире, и оттуда попрет столько всего, что ему будет уже не загнать это обратно.
Пирс прошел в самый конец относительно свободного вагона и сел у столика на четверых. Устроившись, он достал из нагрудного кармана записную книжку в потертом кожаном переплете. Каждый день Пирс карандашом заносил туда цифры. То был один из главных его ритуалов. Старая школа. Ритуалы были важны, они служили сигналами богам рынка, напоминая им, что Пирс человек серьезный и не потерпит несерьезного к себе отношения. Существовали и другие ритуалы. Например, перед заключением важной сделки он щелкал пальцами, а потом сгибал их. Помнится, в былые времена в операционном зале биржи слышались возгласы и восклицания. Некоторые даже скандировали: «Мидас! Мидас! Мидас!» Все это осталось в прошлом.
Когда Пирс сравнил цифры в нижней части сегодняшней страницы со вчерашними, ему стало худо. Он опустился еще на пятнадцать процентов. Как такое могло случиться? Но потом краешком глаза он увидел мелькнувшую одежду экстравагантного цвета, и ему стало еще хуже. Казалось, его сердце неслось прямиком в пропасть. Неужели эта дамочка вздумала его преследовать?