Не докажешь, угрюмо сказал бес.
Возможно, отозвался Глеб. Но пока будут разбираться, повышения тебе не видать. А с Никодимом вы сговорились так: днём ты по-прежнему сидишь в Карабастове, а ночью работаешь охранником. И всё шито-крыто. Начальство твоё уверено, что ты охмуряешь Никодима вот-вот охмуришь
Короче, грубовато прервал его бес. Чего надо?
Ничего серьёзного. Немножко халатности на посту. Ты отвернулся я проскочил
Зачем?
Да вот хочу устроить кое-кому парочку страшных снов, решив быть откровенным до конца, предвкушающе молвил Глеб. Догадываешься кому?
Нечистый размышлял. Неподвижное лицо, натруженные руки, усталые глаза. Обычный работяга-бес, каких тысячи, замотавшийся в чёрной реинкарнации, чудом вылезший из шестёрок в бароны.
А дальше? равнодушно спросил он.
А дальше разбежались. Я тебя не знаю, ты меня тоже
Ладно, сделаем, буркнул бес и снова двинулся к креслу.
И то ли показалось Глебу, то ли в самом деле мелькнули в сумрачных запавших глазах нечистого насмешливые искорки. Однако продолжать разговор, когда тебе уже предъявили спину, было неловко и молодой чародей поспешил вернуться в физическое тело, преодолевавшее на автопилоте последний лестничный пролёт. Слава богу, добралось нормально в ментовку не загребли
* * *
За окном было черным-черно. По стёклам мазало мокрым снегом. Нагулявшийся котяра Калиостро возлежал на выключенном мониторе подобием небольшого серо-белого сугроба. Неровно тикали стенные ходики.
Нет, подвох он, конечно, подстроит размышлял вслух старый колдун Ефрем Нехорошев. Тут ты даже не сомневайся
Никодиму сдаст, например, мрачно предположил Глеб.
Да ни в жисть! взгоготнул кудесник. На крупную гадость ему идти не резон. Так, по мелочи
Ну, это мы переживём успокоил Глеб.
Ходики пробили два часа ночи, приврав минут на сорок. Неделю назад, отчаявшись приспособить зациклившегося барабашку в перегоревшем электрокамине, Ефрем попробовал оживить с его помощью часовой механизм и тоже не очень успешно.
Пора, сказал колдун. Друган твой уже, наверное, третий сон смотрит Может, проводить тебя?
Вот ещё! оскорбился Глеб. Расслабился, убрал мысли и без перехода очутился в астрале.
Смутно мерцали сны. Неподалёку маячил знакомый балахон.
Вовремя, заметил бес и огляделся. Давай пошустрей! Пока никто не видит!
Портнягину вновь почудилось, что в глазах нечистого мелькнула насмешка, но медлить и впрямь не следовало огласка была невыгодна обоим. И юный чародей, не раздумывая, нырнул во сны Никодима Людского.
Толпа. Толпа до горизонта. Глеб ошалело вскинулся на цыпочки. Головы, головы, головы. Брусчатка из голов. И все смотрят в одну сторону. Лица напряжённые, ожидающие. Повернулся и он. В десятке шагов чёрно-красная трибуна, напоминающая эшафот, а на ней Никодим. Держит речь. Вернее паузу
Посторонись ты трах-тарарах! Кто-то незнакомый бесцеремонно отпихнул Глеба и вскинул крохотный автомат с несоразмерно длинной обоймой. Полыхнуло, загрохотало. В лицо полетели горячие астральные гильзы.
Страшный людской вопль и не менее оглушительная тишина. Никодим Людской медленно переваливался через перила. Перевалился. Глухой удар тела о мостовую. Кровь. Много крови. Убит? Нет, ползёт, приподнимает бледное искажённое лицо Толпа куда-то делась. Их двое. Двое на всём свете. Глаза Никодима на миг проясняются. Узнал. И умоляющий, исполненный боли стон:
Гле-еб
В следующую секунду Портнягина вышибло из астрала. Старый колдун Ефрем Нехорошев сидел напротив и с любопытством всматривался в ошалелое лицо ученика.
Что-то быстро ты заметил он.
Слушай, Ефрем переведя дыхание, вымолвил Глеб. Там уже кто-то до меня поработать успел. Кошмар какой-то
В двух словах он изложил увиденное. Колдун удовлетворённо наклонил редеющие патлы.
Теперь понятно, чему этот твой бес лыбился Надо же, без подвоха околпачил! Чародей хмыкнул, покосился из-под косматой брови на сбитого с панталыку воспитанника и, снизойдя, пояснил: Никакой это, Глебушка, не кошмар Нормальные сны политика.
Это что ж у него, каждую ночь так?!
Ну, не каждую, наверно
Юноша представил и обмяк.
Тогда зачем охрана? Да ещё и с бесами!
Затем и охрана, что секрет. А то вдруг кто со стороны подсмотрит! Неловко же, сам понимаешь
Дрыхнущий на мониторе Калиостро дёрнул ухом и нагло свесил бело-серый хвост на слепой экран.
Произведение искусства
Я беру глыбу мрамора и отсекаю от неё всё лишнее.
Огюст Роден
В ночь на первое ноября скверик, примыкающий к площади имени известной французской ведьмы Жанны дАрк, густо опушился инеем и стал немыслимо красив. Светлые стихиали поработали на совесть: каждая веточка была искусно оправлена в рыхлое серебро, а уж когда утреннее солнце, проплавив лиловую тучу, тронуло розовым светом узорчато кованые дебри, захотелось пойти и выпить. Не напиться, упаси боже, а именно выпить. Чуть-чуть. В честь добра и красоты.
Поэтому, несмотря на относительно ранний час, в стеклянном кубике под вывеской «Старый барабашка», притулившемся у самой ограды скверика, было довольно людно. За одним из столиков местный забулдыга самозабвенно морочил голову приезжему, а тот знай отшатывался и округлял глаза, не замечая, что вокруг давно уже обмениваются ухмылками. Приезжие они ж как дети: всерьёз полагают, будто в Баклужино живут одни колдуны.
Менты? Они меня за квартал обходят, взахлёб завирался пьянчужка. Если он сюда войдёт, если он дубинку подымет ты увидишь!.. Хотя лучше тебе этого не видеть Я сквозь себя пули пропускал. У меня электрический разряд такой
Вовремя поперхнулся и умолк. В стеклянном кубике порхнул понимающий смешок. На пороге перед прозрачной дверью обозначились два молодых человека: один упитанный, улыбчивый, с девичьим румянцем во всю щёку, другой рослый, плечистый, с надменными скучающими глазами. Оба личности, хорошо на Ворожейке известные и, в отличие от зарапортовавшегося выпивохи, имеющие самое прямое отношение к кудесничеству.
Поздоровавшись, юноши уединились за угловым столиком, где, подчёркнуто не обращая внимания на окружающих, вполголоса продолжили свой обычный, не сегодня начавшийся спор. Дело в том, что улыбчивый румяный Игнат Фастунов был учеником чёрного мага, а сумрачный плечистый Глеб Портнягин белого. Один старательно затирал границу между добром и злом, другой не менее старательно её восстанавливал.
Покажи мне такое зло, чтобы не называло себя добром! запальчиво требовал Игнат. Невежество вот это действительно зло! Помнишь Левшу? Вроде и добра хотел, и руки нужным концом приделаны, а блоха-то в итоге танцевать перестала!
Танцевать?.. прищурился Глеб. Я гляжу, английские спецслужбы с этой блошкой-вошкой не только Лескову, но и тебе мозги запудрили Операция «Нимфозория»! Неужели не читал? Ну вот, а ещё нигромант! Там ведь не одна механика, там и магия была задействована. Кстати, чёрная
Игнат крякнул, зарделся пуще прежнего и, должно быть, ругнул себя втихомолку за то, что опрометчиво помянул тульского чародея.
Тот же компьютерный вирус, только из железа, несколько свысока объяснил Глеб. Как на металл наткнётся начинает из него ещё одну блоху мастерить. По образу и подобию. Англичане ж её нарочно царю подсунули! Он-то думал танцует, а она сборку блох вхолостую отрабатывала Так что если бы Левша эту пакость вовремя не обезвредил размножилась бы и всю оборонную промышленность сожрала
Развить успех ученику белого мага помешал официант, поставивший на столик пару стопок, графинчик и упаковку томатного сока. В «Старом барабашке» все немедленно притихли и повернулись к молодым людям. Глеб Портнягин с точностью алхимика наполнил из графинчика стопки до половины. Упаковку вскрывать не стал. А вот далее произошло нечто такое, от чего выпивоха завистливо причмокнул, а приезжий ахнул. На глазах присутствующих уровень водки в стопках пошёл сам собой повышаться, вытесняемый снизу слоем непонятно откуда берущегося томатного сока. Затем содержимое стопки Игната Фастунова разом замутилось, став однородным и непрозрачным. (Чёрные маги в отличие от белых предпочитают взбалтывать «Кровавую Мэри», что тоже является одной из причин их давней глухой вражды.)
Тем не менее, чокнувшись, бывшие одноклассники приветливо кивнули друг другу и лишь после этого схватились вновь.
Ладно, проехали! бросил Игнат. Чёрт с тобой, согласен: с Левшой пример тухлый, но сути это не меняет. Как можно отвергать столько возможностей? И главное, почему? Якобы зло
Ничего себе «якобы»! хмыкнул Глеб. Бесы это, по-твоему, не зло? Вы же с бесами работаете
Да?.. лукаво усмехнулся Игнат Фастунов. А у кого это бес в ту пятницу на стрёме стоял, когда кое-кто (не будем указывать стволом автомата) ночной кошмар своему другану устраивал?
Портнягин побагровел. Всё-таки подсмотрели, собаки
Нет, ну у меня ж с ним как бы разовый договор был
У всех разовый.
Сравнил! Вы им душу продаёте
Это кто ж тебе такое сказал? Не продаём, а сдаём в аренду! На определённый срок, с учётом амортизации Есть разница?
Глеб почувствовал, что теряет преимущество, и решил резко изменить направление удара:
С бесами ладно! А с боссами? Кто типографскую краску заклинает для предвыборных листовок? Кто в этих листовках начертательную магию использует? Из-за кого пиар чёрным назвали? Исключительно из-за вас
Теперь уже побагровел и принялся выпутываться ученик нигроманта:
Н-ну с политиками тут, конечно, да тут Быстро нашёлся и ринулся в контратаку: Вы, что ли, с ними не работаете?
Никогда! Уж лучше с бесами
Ну вот, никогда А улыбалка?
Че-го?
Игнат снисходительно осклабился и в свою очередь с колдовской точностью разлил водку по стопкам. Процедура повторилась.
Так что это улыбалка?
А это, Глеб, резинка такая заговорённая вживляется перед выборами в рот кандидату. Они ж улыбаться ни черта не умеют: ощерится и аж страшно становится, как будто укусить хочет. А тут скажешь заклятие и улыбалка им изнутри губы правильно растягивает Так вот штучку эту белый маг выдумал. Имени называть не буду, но ты уж мне поверь: белый Белее некуда!
Так, может, он ему как частному лицу
Жди! Частному! А вчера мне шепнули, что якобы этот белый джентльмен (не будем указывать стволом автомата) сейчас работает над расстекленением глаз тех же кандидатов, причём, если не врут, достиг определённых успехов. Так-то вот
Ну, знаешь, в семье, как говорится, не без урода Портнягин нахмурился. Взгляд его упал на чёрно-белый от инея памятник посреди площади. Вот тоже с горечью молвил он, глядя сквозь слегка запотевшее стекло на изваяние трагически погибшей колдуньи. Чего, спрашивается, в политику лезла? Глядишь не сожгли бы
Друзья со вздохом выпили за Жанну дАрк, светлая ей память, и вернулись к истокам спора.
Даже на бытовом уровне! настаивал Игнат. Каждый наш поступок (каждый!) кому-то приносит добро, а кому-то зло Согласен? Тем более колдовство! Скажем, пришёл к тебе клиент: неудачи достали. Но ведь его неудача это чья-то удача, а? Я потерял ты нашёл. Так или нет?
Вот в том-то всё наше и отличие, назидательно втолковывал Глеб. Мы-то стараемся, чтоб пользы было побольше, вреда поменьше А вам это по туттуту!
Волкосытость и овцецелость! язвительно провозгласил ученик нигроманта. Значит, чтобы вреда поменьше, да?.. А фамилия Стратополох ничего тебе не говорит? Артём Стратополох.
Ничего, с искренним недоумением отозвался Глеб.
На упитанном румяном лице Игната отразилось недоверие.
Хорошо, напомню, сказал он. Года три назад попросили одного колдуна (белого, что характерно, мага) порчу навести А? А?.. У кого это глазки забегали?..
Иди ты к лешему! взбеленился Глеб. Не знаю я никакого Стратополоха! Кто это?
Литератор.
Кто?! не поверил Глеб.
Игнат повторил.
А этих-то чего портить? Они сроду порченые!
Ну вот тем не менее
И колдун согласился? с сомнением спросил Глеб.
Не просто согласился! вскричал Игнат. Он на Стратополоха этого за символическую, обрати внимание, плату «аркан» из астрала накинул Бела кость!
И? в тревоге осведомился Глеб.
Что «и»? Загремел мужик на год в тюрягу ни за что ни про что. А пока срок мотал, жена (тоже, заметь, не сама собой!) ушла к тому ублюдку, который порчу заказывал. Думаешь, этим кончилось? Отсидел бедолага, вышел, устроился ночным сторожем в фирму Согнали. Теперь какие-то дровяные склады, что ли, сторожит Уж на что я чёрный маг, а посмотришь, как этот белый и пушистый (не будем указывать стволом автомата) третий год бедолагу со свету сживает, не по себе становится Главное, за гроши!
Нет, почему же не указать?.. медленно, не разжимая челюстей, проговорил Портнягин. Укажи
Да это ж учитель твой!.. Ну чего смотришь? Твой учитель. Ефрем Нехорошев. А теперь снова сделай удивлённые глаза
Проверю с ненавистью пробурлил Глеб.
Юный нигромант догадался взглянуть на собеседника повнимательней и понял наконец, что тот и впрямь ничего не знал про Артёма Стратополоха. Ну вот Указал стволом автомата! Хотел в неискренности уличить, а в результате заложил учителя ученику.
* * *
Началась оттепель и всё испортила. Рыхлое серебро оплывало, капало, шлёпалось с развилистых веток на мокрые асфальтовые дорожки.
Мрачный питомец колдуна шёл сквозь оттаивающий скверик. Как это ни прискорбно, приходилось признать, что в нынешнем споре ученик нигроманта разделал Глеба под орех. Особой беды, конечно, в случившемся не было (сегодня ты, завтра я), да и сами споры, честно говоря, носили не более чем принципиальный характер: ничего личного, ничего насущного, поболтали и разошлись. Каждый прекрасно отдавал себе отчёт, что при нынешнем смешении понятий разница между чёрной и белой магией весьма условна, местами неуловима точно так же, как, скажем, разница между разведками двух государств, когда уже не поймёшь, кто на кого работает.
Что-то вроде «Кровавой Мэри» в стопке Игната Фастунова.
А вот мысль о том, что некто с подачи учителя угодил на зону, не укладывалась в голове. На собственной шкуре Портнягин испытал в своё время, каково это безвинно попасть в тюремную камеру за взлом продовольственного склада. Глеб действительно не был ни в чём виноват: не он, а его подельник имел неосторожность уронить на складе ящик с водкой и тем привлечь внимание милиции.
Игнат сказал: «Аркан». Портнягину этот приёмчик был хорошо знаком: опутываешь кому-нибудь в астрале ноги верёвкой с гирями и смотришь потом, как он спотыкается на ровном месте. Относительно безобидный, чтобы не сказать прикольный вид порчи. За исключением одной её разновидности
Трудно судить, какие тайные соображения заставляют оккультистов стыдливо умалчивать о том, что у каждого человека, помимо астрального, ментального и некоторых других тонких тел, имеется ещё и юридическое. Невидимое простым глазом, оно, как и все вышеупомянутые тела, обитает обычно в нашей материальной оболочке, хотя способно покидать её и в течение бесконечно долгого времени существовать отдельно, оставляя следы на документах разными почерками. В деловых бумагах такое явление иногда уклончиво именуют юридическим лицом, однако даже малым детям известно, что лицо должно к чему-то крепиться.
Роль юридического тела очевидна. Постоянно перемещаясь в тонких мирах, именно оно влечёт за собой нашу бренную плоть от дома до офиса, от Лондона до мест не столь отдалённых. Являясь матрицей человеческого организма, оно, развиваясь, неустанно меняет наш облик (пластические операции, травмы при задержании и прочее). Некоторые мистики относят юридическое пространство к числу инфрафизических структур и серьёзнейшим образом предостерегают начинающих от неосторожного проникновения в эту гибельную для духа сферу.
Так вот, если «аркан» накинуть не на астральное, а именно на юридическое тело, стреноженный, будьте уверены, долго на свободе не проходит: обязательно хоть на чём-то, а попадётся. Но как Ефрем при его-то взглядах! мог применить этот не то чтобы запрещённый, но, во всяком случае, не принятый у белых магов приём и против кого? Ну ладно бы ещё против достойного соперника, такого же, как он, колдуна! А то литератор Как-то неловко даже