А может, ты мне нравишься?
А может, ты мне нет?
Ну? Поиграем, Ветер? Слава усмехнулся, решив пропустить мою смелую колкость мимо ушей.
Отстань!
Давай, Сквознячок, я же вижу, что хочешь. «Или-или»?
Отвали, Сова. Медведь пришёл, грозный рык запустил мурашки по спине, я резко обернулась, впечатавшись в мужскую грудь, и стала оседать от неожиданности. Малявок не трожь. Ясно?
Доний поймал меня, поставил на место, как хрустальную вазу, поправил джинсовку и скрылся в толпе, даже не обернувшись.
Танцуешь со мной ИЛИ с Донием? Слава заиграл бровями и уже потянул ко мне свои ручки, думая, что я струшу! Но во мне будто бомба взорвалась
А теперь белый танец! как-то слишком вовремя прозвучал на весь актовый зал голос ведущего.
Я осмотрела довольного Юшкова и внезапно бросилась в толпу, поймала Лёву за руку и дёрнула на себя.
Сквознячок?
Потанцуем? казалось, что я даже не шепчу, а просто шевелю губами. Горло пересохло, пальцы, которыми я сжимала его горячую ладонь, взмокли, а ноги стали подкашиваться, отчего я лишь сильнее хваталась за Лёвку.
Хм парень быстро обвел взглядом толпу, а потом наклонился и прищурился. Мелкая, ты перегрелась?
Белый танец выдавила я из себя, задыхаясь от переполняющих эмоций.
Ты играешь, что ли, Ветерок? Лёва хмыкнул, притянул к себе и уложил мои руки себе на плечи. Я говорил тебе не связываться со Славкой?
А мне было все равно! Я просто готова была улететь от счастья. Сжимала ворот его футболки, гладила дрожащими пальцами открытый участок кожи, закидывала голову, пытаясь рассмотреть его лицо. Почему-то хотелось увидеть улыбку, понять, что ему нравится наша близость, вдыхала какой-то сладкий парфюм и прижималась.
Нагло. Абсолютно пошло! Но так сумасшедше приятно
Он медленно вращался, держал руки на спине, даже не думая опуститься на талию, но мне этого было достаточно. Это как выиграть в лотерею, призом которой является исполнение желания. Так вот, Лёва Доний, мой сосед, с самого рождения и был моим желанием.
Я иногда прикладывалась ухом к розетке, чтобы послушать, как он играет на гитаре в своей комнате, и ревниво наблюдала в дверной глазок за толпой девчонок и парней, вваливающихся к нему в квартиру после школы. Он был моим принцем, только, к сожалению, пока этого не понимал. Но сейчас! Сейчас же он должен понять? Должен ощутить, что я та самая???
Прижималась к его груди, слушала ровное биение сердца, ловила удивленные взгляды толпы и готова была сгореть от высшего счастья. Лучше уже быть не может!
Пора платить, Доний, голос Юшкова все испортил, а Леву толкнули прямо в спину, отчего мы слишком опасно пошатнулись. Поцелуешь Ветер или Катьку Зорину?
Я повернулась, смотря в прищуренные, злые глаза Юшкова, танцующего с самой красивой девушкой в школе. Парень еле переступал с ноги на ногу, таращился на нас поочередно, а потом и вовсе замер, смотря Леве прямо в глаза. Это был настоящий поединок, правда, без драки, копий и криков. Тихое противостояние двух парней, между которыми растерянно застыла я.
Отвали, Сова. Ты нарываешься сегодня, захрипел Доний. Не сейчас!
Сейчас, Лёва, сейчас шептал Юшков, наклоняясь все ближе. Ну? «Или-или»?
Конечно, Катьку. Неужели ты думаешь, я буду целоваться с малявкой Сквознячком? усмехнулся Лёва, убрал руки и, резко развернувшись, поймал Зорину за локоть, притянул к себе и поцеловал прямо в губы!!! Девчонка не сопротивлялась, прижалась к нему и закинула руки на шею, где ещё недавно лежали мои.
Мне сквозь землю хотелось провалиться. Пик счастья превратился в адовый котёл, в котором меня варили черти заживо! Сотни глаз смотрели на меня, а потом раздался дикий смех, заглушающий все вокруг.
Идём! Сеня выдернула меня из ада, где Доний до сих пор сосался с Зориной, не боясь учителей, Славка Юшков зловеще хохотал, а вслед я слышала лишь: «Дура, Зубрилка с брекетами. Да он же зацепится о твои железки! Малявка!».
Дорога до двери была бесконечной Слышала смех, чувствовала тычки и медленно умирала
Он выбрал её, шептала я, прижимаясь к плечу подруги. Девчонки распихивали толпу и уводили меня с последней дискотеки, что останется ожоговым воспоминанием.
Мы спорили, что ты пригласишь его танцевать, а потом Лёвка поцелует первую попавшуюся девчонку! Славка догнал нас у выхода. Мало ему моего позора? Так он ещё специально продолжал вопить на весь школьный двор о том, что случилось. Тебе надо было выбрать меня, Ветерок! Меня, чтобы не быть идиоткой. Меня! Надо было выбрать меня А теперь сама виновата!
«Неужели ты думаешь, я стану целоваться с малявкой-Сквознячком»
Глава 12
Вот и сейчас, спустя почти двадцать лет, смотрела на морду его слащаво-красивую и ждала в любой момент позора
Мне домой надо, прошептала я, выскользнула из-за столика через очумевших Люсю и Чибисова и рванула к выходу, пытаясь сдержать слёзы. Навязчивые воспоминания застилали глаза, сердце билось от закипевшей обиды и от жалости к той маленькой восьмикласснице, которую растоптали.
Лёва прав Я не забыла. Просто сделала вид, что пережила тот позорный день и пошла дальше. Но это не так Ничего я не забыла. С воспоминаниями в носу защекотало от запаха мела, горячей выпечки с корицей, сладкого компота в огромной кастрюле, свежей краски в решетчатой школьной раздевалке и терпкого аромата цветущих гераней на подоконнике в учительской. Не забыла Ходила в школу, как на каторгу, пока толпа жестоких подростков не нашла себе новую жертву.
Выбежала из ресторана и бросилась через дорогу, не слыша возмущённых сигналов очумевших водителей, не видя осуждения во взглядах прохожих. Села на бетонное ограждение, вдыхала свежесть вечернего воздуха, пытаясь успокоиться. Грудь болела от резких вдохов, голова кружилась, а в носу до сих пор стоял этот ужасный аромат школы
Дышала Дышала Вновь и вновь, чтобы вытравить этот дурман прошлого. Всё сломала. Собственными руками разодрала всё в клочья, пустив по ветру над рекой Нависала над водой, видя, как в мелкую рябь падают мои горькие слёзы. Кап-кап
Идем, Сквознячок, его мягкий вкрадчивый голос не напугал наоборот, мне почему-то было страшно, что он больше никогда не придёт. А ещё через мгновение мою ладонь обожгло касание. Я медленно повернула голову, натыкаясь на ледяные голубые глаза, и застонала О! Нет
Куда?
Домой. Тебе же надо домой? Отвезу, Лёва взял меня под локоть и потянул в сторону парковки. Движения его были резкие, рваные. Он словно и не пытался скрыть всю степень своего раздражения, лишь распахнул дверь, втолкнул в салон и быстро обошёл машину, будто могла убежать. А я не могла Без него не могла
Лев молчал, задумчиво почесывал подбородок, позабыв, что и аккуратную бороду постигла кара Германа. Не замечал он этого, плавал в своих мыслях, лишь подёргивал губами, ведя с самим собой диалог. А я смотрела на него, сверлила напряженным взглядом висок, надеясь прочитать мысли, скользила по резкому профилю и давилась никому не нужным сейчас восторгом.
Снова превратилась в малявку, что пересилила свой страх и пригласила школьную звезду на танец. Снова доверилась.
Не знала, куда он меня везёт, зачем и для чего Просто сидела в кресле, обняв себя руками, глотала предательские слёзы, не в силах оторвать от него взгляда Из-за слёз он был далёким и чужим. Я словно смотрела на него через мутное, составленное стекло, и лишь только густой аромат пьяного рома напоминал мне, что это Лёва Мой Лёва.
Пересилила себя и отвернулась к окну. Даже не заметила, когда пошёл дождь Крупные капли падали на стекло, разрываясь уродливыми кляксами, разбивались на крошечные слезинки, стыдливо убегая от порывов ветра. Город будто чувствовал бурю, что сносила внутри всё живое, утопал в моей тоске, а небо сверкало вспышками гнева, разрывающими душу в клочья. Столько лет молчала, а теперь? Что теперь? Для чего? Чтобы потерять его вновь? Превратиться в двух людей, уже никогда не смотрящих друг другу в глаза?
Ненавидела ощущение слабости и беспомощности. Переела я этого в школе, оттого и жизнь свою выстраивала так, чтобы ни за что и никогда не испытывать вновь. Назло самой себе пошла работать в ту самую школу, давилась столовский едой, глотала горький аромат этой долбаной герани и мучилась мигренью от запаха краски. Всё живо было Но потом затянулось. А Лёва вскрыл! Как нарыв. Показал, что не вылечилась я, а лишь зализала рану свою, как кошка. Глупая Боже, Вероника
Глупо, да? выдохнула и закрыла ладонями покрасневшее лицо, сама не понимая, кому я это говорю? Напряженному, как тетива, Леве, или самой себе? Безопасная тишина лопнула тонкой льдинкой, оглушив так, что задрожали перепонки. И уже было ничего не исправить А нечего было исправлять.
Смотря что, Лёва резко открыл окно, закурил и сбросил скорость, перестраиваясь в правый ряд. Высовывал голову, словно ждал спасительных холодных капель, чтобы прийти в себя, и снова нырял в тёплый салон. Ты серьезно думаешь об этом все это время?
Да.
Ветер, ты шикарная женщина, мужчины шеи сворачивают, когда видят тебя, а ты все время думаешь о той школьной дискотеке?
Думаю, Доний! Думаю! Моську твою красивущую вспоминаю с ухмылочкой дежурной, и то, как ты сцапал Зорину руками и к себе прижал на виду у всех! Помню ваш поцелуй до мельчайших подробностей! Помню! Помню! внезапно заорала я и стала отчаянно лупить его по рукам, ногам, умудряясь впиваться ногтями. Хотелось сделать больно, чтобы показать то, что я чувствовала тогда! Пусть он знает, каково это превратиться в изгоя, в ту, над которой можно смеяться и издеваться! Пусть ощутит, как может быть больно просто дышать Как рыба, выброшенная на берег, умираешь от каждой долгой секунды собственной казни Спасительный кислород раздирает лёгкие, обжигает, а когда боль стихает, ты снова делаешь вдох
Ты унизил меня! Понимаешь? Какая, к черту, разница, сколько мне сейчас лет? Тридцать, сорок или пятьдесят? Ты меня перед всей школой растоптал и исчез. Доволен? Ну? Ты этого хотел? Только вопрос: зачем я тебе спустя двадцать лет? Снова спорить на меня будешь? Можно ставку поднять, ведь я уже не та наивная девчонка с косичками. Может, и на работу ты меня взял, чтобы перед подчиненными унизить?
А-а-а, протянул Лёва, сверкнув ледяным взглядом потухших глаз. Он не сопротивлялся, даже бровью не дёрнул, снисходительно терпя мои удары. Я готова была к отпору, готова была драться и выбивать из него признание, что он подонок, поспоривший на меня! Но он и не думал сопротивляться, смотрел то на меня, то на дорогу, дразня безжизненной голубизной глаз. И вроде нужно злиться, морду ему в клочья разодрать, но вместо этого я прислушивалась к странному вибрирующему звуку прямо в сердце Странно Оно не так болит. А я знаю, как оно болит
Машина взревела, Лева резко выкрутил руль, разворачиваясь на светофоре. А я лишь закусила язык и отвернулась к окну, наблюдая, как капли добровольно разбиваются об асфальт, не беспокоясь о вспышке своей разрушенной жизни. И всё равно стало. Выговорилась, выплюнула обиду, и апатия накрыла. Понимала же, что везёт он меня не домой, но сил словно совсем не осталось. Казалось, что уже ничего не может меня удивить этим вечером, но вдруг тёплая мужская ладонь с силой сжала мои пальцы, словно пыталась забрать всю дрожь и остатки истерики.
А говорить ты не пробовала?
О чем? Ты спорил на меня, Лёва! Спорил! Думаешь, не знаю? Все я знаю, Юшков мне все рассказал тогда! Я ненавижу тебя! Слышишь? Так что можешь не смотреть своим пустым туманным взглядом, и улыбочку свою отвратительно-сладкую спрячь. Не действует это больше на меня! новая волна дикой злости захлестнула с головой, пальцы сжались, впивалась ногтями в его руку, видела, как из незатянувшихся ран на костяшках его пальцев сочится кровь, но продолжала намеренно делать больно. Упивалась этой низкой и подлой местью, наслаждалась, а внутри рыдала маленькая девочка: «Отпусти егоОтпусти!».
Ненавидишь? наконец-то взревел Лёва, и я выдохнула. Он перехватил меня за руку и резко ударил по тормозам. Взвизгнула и по инерции полетела к лобовому стеклу, но он с силой дёрнул меня и прижал к груди. У меня больше не осталось сил терпеть, поэтому я разрыдалась прямо на плече своего обидчика. А он будто этого и ждал, сжал мои волосы, потянул, заставляя посмотреть в глаза. Наклонился, сокращая расстояние, и когда я уже не могла дышать от трескучей тишины, зашептал:
Ненависть это очень сильное чувство, Ветерок, такое же, как влюбленность, страсть, возбуждение. Ты уверена, что ненавидишь меня? это был не шепот Нет От шепота не ползут мурашки страха и ужаса. Меня колотило мелкой дрожью, я обмякла в его хватке, утопая в потемневших, наполненных яростью глазах. Тонула Захлёбывалась, не имея шанса на глоток воздуха. И надо бы промолчать, но уже ничего не изменить
Ненавижу, Доний! Слышишь? Ненавижу шептала, а сама вздрагивала от каждого хлёсткого слова.
Значит, ненавидишь?
Я терпеть тебя не могу, шептала я, с ужасом наблюдая, как он снова наклоняет голову всё ближе и ближе. Ловила взгляд такой тягучий, мягкий, искрящийся грозовыми молниями и чем-то тёмным, таинственным и пугающим поволокой беспросветного тумана. Меня словно в дурман серый затягивало, а я тонула, наслаждаясь близостью, позабыв, что ещё пару минут назад убить его готова была. Забывала дышать, мысленно орала, пытаясь привести себя в чувства, но не могла. Дрожала от ощущения его ладони, аромата таёжной свежести и пряного горького рома. Ненавижу! Должна ненавидеть! Но это не так
Не трожь меня, Лёва. Ты же врешь! И глаза твои врут
Врут? он прижался ко мне лбом, чтобы не дергалась, и зашептал: А ты не врешь, Ветер? Ненавидишь? Что ты несёшь, девочка? Ты же хочешь меня Посмотри, как твое тело реагирует на прикосновения? Трясёшься, убеждая себя, что это страх Если кто и врёт здесь, Ника, то это ты
Влажные от дождя пальцы начали свой бег по моей открытой спине, он словно пересчитывал табун мурашек, наслаждался дрожью и улыбался, когда я, пытаясь найти укрытие, прижималась к нему все крепче. Мы словно сливались воедино, вытесняя бестолковые миллиметры дистанции.
Дышала в унисон, чувствовала его сумасшедшее сердцебиение, вдыхала пряный сладкий аромат и глотала слёзы. Безвольная Тогда была такой, и сейчас ничего не изменилось. Реву, ненавижу и одновременно таю от его близости. Вжимаюсь в него, сливаюсь с дыханием и вру Вру, что ненавижу.
Слышала возмущенные гудки водителей, изумленные взгляды на чокнутую пару, застывшую посреди проспекта в центре города, но все это было пустым, важно лишь таяние ледника в его глазах, нежное касание и такие редкие выдохи. Тело полыхало, а такое жгучее, ничем не утолимое возбуждение концентрировалось внизу живота, пугая бабочек
Он дождался, когда я успокоюсь, вернул обратно в кресло, пристегнул и только после этого тронулся с места. Хотелось задать миллион вопросов, но я продолжала молчать. Закрыла глаза и решила, что этой ночью весь мир подождёт.
Куда ты меня везешь?
Туда, где на твои вопросы найдутся ответы, он больше не смотрел на меня, отклонился, чтобы увеличить дистанцию.
Расскажи сам
Я лгу, выплюнул он и дёрнул бровью, лишь на мгновение коснувшись меня взглядом. И глаза мои лгут. Но знаю я одного человека, которому ты, безусловно, веришь.
Я тогда не придала значения его смешку, а надо было бы. Доний включил музыку и больше не проронил ни единого слова.
Безвольно следила, как за окном мелькают офисные небоскрёбы, щедро окрашивающие серые жилые кварталы неоновыми вспышками. Всматривалась в рекламные щиты, которых стало так много, улыбалась водителям в потоке и искала ладонь человека, которого ненавижу. Скользила пальцами по замше сидений, искала утешения в холоде хрома, желая только единения