Мэтт молчал. Слишком много переживаний подарила ему эта планета за первые несколько минут от эйфории до страха смерти.
Прагмеране, возглавляемые Ритти, пересекли пустой холл и вышли на странную асфальтированную площадку, сплошь иссеченную белыми и желтыми полосами.
«Парковка», заметил табличку Мэтт и хмыкнул.
Их встречал старый автобус на шести огромных колесах, который вызвал у группы неподдельное восхищение именно такие автомобили первыми пустили по тоннелям Прагмерана, когда на нем была основана колония.
Для землян, отметила Ритти, Это редкий и высококлассный транспорт. Не смейтесь! Условия здесь требуют большей проходимости, чем специально спроектированные тоннели. На этой планете господствует природа, а она заметно усложняет жизнь людей.
Мэтт занял место в самом конце чудно́го автобуса здесь голос Ритти не так резал слух, и можно было более или менее расслабиться. Он прислонился к толстому стеклу. За ним неспешно проплывали дома людей, о чьей жизни он довольно много слышал, но, как оказалось, не имел ни малейшего представления. Автобус остановился, пропуская поток машин, и на первом этаже одного из маленьких кирпичных домиков Мэтт заметил вывеску, сделанную прямо на лакированной доске и обвитую маленькими золотыми лампочками. «Тимьян», прочитал он. Через единственную стеклянную витрину виднелся небольшой светлый зал. Он был заставлен столиками, сделанными, видимо, из тех же досок, что и вывеска. За ближайшим сидела девушка в открытом летнем платье. Ни одна прагмеранка не решилась бы появиться на людях в подобном наряде, но Мэтту он, признаться, даже понравился. На мгновение замешкавшись, он привстал с кресла и замахал руками, пытаясь привлечь внимание Ритти.
Жоан! Эй, мадам экскурсовод! его крик пронесся над рядами пассажиров и заставил розовую кофточку взвиться с места.
Что случилось?! через секунду Жоан уже стояла рядом. Она не раз сталкивалась с непредсказуемым действием Земли на прагмеран. Особенно чувствительные и возбудимые личности порой сильно осложняли ее работу, и Ритти, как опытный гид, мгновенно откликалась на любое странное поведение со стороны туристов.
Что это такое? Мэтт указал на вывеску и витрину, за которой все еще виднелась девушка в платье. В это же мгновение автобус тронулся с места.
Где? Вы про «Тимьян»? Это кафе место, где земляне могут поесть или выпить в свободное время. В этом заведении, надо признаться, прекрасная выпечка. Такие места напоминают пищевые блоки на Прагмеране, но здесь их посещают еще и для отдыха или развлечения.
Они развлекаются тем, что едят? из-за спинки стоящего впереди кресла показалась голова девушки в ярком комбинезоне. Это как-то странно.
За время нашего путешествия вы увидите много странных и даже безумных развлечений, которые встречаются на этой планете. И поверьте, походы в кафе не самая дикая из всех привычек землян.
Вскоре автобус остановился на довольно широкой асфальтированной площади, и Ритти пригласила группу выйти. К счастью, здесь людей было совсем немного, и Мэтт, наконец, смог спокойно осмотреться. Он глубоко вдохнул. Воздух был куда теплее, чем он привык, и полнился странными незнакомыми запахами. Представив на секунду, сколько вредных газов и бактерий витает вокруг него, Мэтт едва не поперхнулся и поспешил отогнать эту неприятную мысль. Он уже прилетел поздно думать об экологии.
Мы идем в этот блок? Ой, простите, дом? спросил гида полный мужчина, махнув в сторону аккуратного, но очень старого на вид трехэтажного здания.
Да, мистер Топпинен, мы идем обедать в пищеблок.
Но ведь вы сказали, что вместо них земляне ходят в кафе!
В этом здании заседает администрация города, и для них, как очень занятых людей, его все-таки поставили. Единственный, насколько я знаю.
На вид пищеблок оказался довольно простым. Не стоило даже сравнивать его с тем, что располагался в Куполе. Этот уступал любому на Прагмеране. Просторный зал пересекали ряды металлических столов с антибактериальным покрытием, а вдоль стены тянулась колонна пищевых автоматов. В целом, место выглядело успокаивающе знакомым, но тоже порядком устарело: выбирать блюдо приходилось не в настольном меню, как это было в Куполе, а на стене рядом с автоматом раздачи, у которого собиралась целая очередь. Поднос тоже нужно было таскать самому.
Мэтт лишь пожал плечами, когда полный мужчина отметил, что аппаратура настоящий хлам. Его заинтересовало другое: проследив, что группа освоилась в обеденном зале, Ритти миновала пищеблок и свернула за угол. Настенный указатель, бестолково мигая, подсказывал, что там расположилось «кафе».
Обойдя стороной очереди, в которых, разумеется, никто не толкался и не подпирал друг друга, Мэтт заглянул за угол. Там оказалось еще одно помещение, оно было меньше пищеблока и выглядело просто невероятно. Столы здесь были деревянные, а кроме привычных стульев вокруг них стояли мягкие кресла и диваны. Вдоль одной из стен протянулась длинная стойка, а над ней Мэтт увидел таблички, испещренные мелкими надписями. Кажется, они были сделаны от руки. Но больше всего его удивило огромное количество вещей совершенно непонятного назначения: фотографий, висевших прямо на стенах, горшков с растениями, книжных полок и светильников с массивными абажурами над каждым из столиков. Все это никак не вязалось с местом, предназначенным для еды.
Ритти, внимательно изучавшая надписи на табличках рядом со стойкой, вдруг обернулась и помахала Мэтту рукой. Он в нерешительности покосился на группу (никто не обратил на него внимания) и, протиснувшись между столиками, подошел к Ритти.
Доброе утро, поздоровалась не очень симпатичная, но улыбчивая девушка за стойкой, которую Мэтт сначала не заметил.
Доброе, пробормотал он, обнаружив вдруг, что таблички представляют собой не что иное, как меню.
Почему вы ушли от группы? Не понравился наш пищеблок? когда Жоан выходила из роли гида и не надрывала связки, голос ее становился куда более приятным, и из него пропадали раздражающие визгливые нотки.
Нет, почему же, Мэтт вдруг почувствовал себя растерянным и совсем чужим в комбинезоне и затемненных очках, которые болтались на нагрудном кармане. Просто любопытство. Простите за вторжение, я, наверное, пойду.
Зачем же, оставайтесь! запротестовала Ритти и ткнула пальцем в таблички над стойкой. Выбирайте себе что-нибудь. Мы все-таки на Земле, нужно хотя бы раз попробовать, что тут едят.
Смахивает на то, что предлагает пищеблок.
Здесь дело не в названии, а в самом блюде. Давайте, смелее.
Мэтт, недолго думая, заказал то, что обычно брал на завтрак в Куполе яичницу с грибами, поджаренный хлеб и кофе. Ритти взяла блинчики с какао. Девушка записала заказ и исчезла за дверью возле стойки.
Куда это она? не понял Мэт.
Передать повару чек, Жоан направилась к угловому столику, над которым нависала не дающая Мэтту покоя книжная полка. Теперь надо подождать, когда нашу еду приготовят и принесут.
Подумав о том, сколько людей уже ели на этой (явно не стерильной) столешнице и на многоразовой посуде, Мэтт внутренне содрогнулся, но виду не подал. Оскорблять Ритти и работавшую здесь девушку своей брезгливостью он точно не хотел.
Ритти, знаете Я, кажется, догадываюсь, почему здесь есть фотографии или цветы, но объясните, как с этим местом связаны книги?
Книги? гид подняла голову, следуя за взглядом Мэтта. А, я вас понимаю, мистер Маррет. Поначалу мне это тоже казалось странным, но земляне действительно часто читают, даже во время еды или за чашкой кофе. Особенно те, кто приходит в одиночку.
Читают за едой, повторил Мэтт и покачал головой. Странно, что они еще не спят здесь.
Он замолчал и бросил на Ритти подозрительный взгляд.
Скажите, если не секрет, вы ведь с Прагмерана?
Разумеется, я сотрудник компании ТрансПлан.
Но живете вы на Земле?
Да, пока работаю, а во время отпуска возвращаюсь домой. А почему вы спрашиваете, мистер Маррет?
Простите, просто любопытство.
Яичница с грибами и блинчики, оповестила девушка, внезапно появившаяся рядом с тарелками в руках. Приятного аппетита.
Поразительно, отметил Мэтт, пробуя еду. Это и вправду лучше, чем в пищеблоке. Но почему?
Потому что готовили люди, Ритти загадочно улыбнулась.
После обеда группа пересела из автобуса в пассажирский планетный шаттл. Он во многом напоминал корабль, на котором они летели с Прагмерана, но был меньше и не предназначался для выхода из атмосферы. Здесь, вместо экранов, были настоящие большие иллюминаторы, к которым тут же прильнули туристы. Недалеко внизу расстилались земли Поволжья.
Мэтт продолжал беседовать с Ритти до самой посадки. От нее он узнал, что они летят на юг, где издревле на многие километры тянулись сельскохозяйственные угодья. Раньше эти районы славились плодородием. Здесь, в живой земле, выращивались самые разные культуры, начиная от овощей и заканчивая экзотическим для Прагмерана рисом. Поголовье скота исчислялось сотнями тысяч, а по пастбищам бродили племенные коровы, овцы, козы и даже верблюды. Сейчас оставшиеся хозяйства можно было пересчитать по пальцам, а процветание этих районов было далеко в прошлом.
Именно здесь уже несколько десятилетий бушевали пыльные бури. Они приходили довольно редко, раз в пять-семь лет, но со времен смены климата на Земле (которая и заставила начать освоение Прагмерана) почвы засушливого района превратились из песка в самую настоящую мельчайшую пыль. Она поднималась сплошной стеной и устремлялась вслед за ветром, на несколько недель накрывая дома местных жителей. Пыль пробиралась всюду: сквозь ткань, щели в стенах домов, в машины она засыпала жилища по самые крыши не только снаружи, но и внутри. Оказаться на улице во время бури означало смерть. Остаться в доме, в который может проникнуть пыль долгую смерть.
Поэтому сейчас, узнав о приближении бури, правительство начало эвакуацию немногочисленных жителей из опасной зоны. Но оказалось, что некоторые в помощи не нуждались. Те, кто мог себе это позволить, за годы затишья подготовили свои дома к ненастью. Это были надежные герметичные строения, оборудованные системой вентиляции и фильтрами для воздуха. В них было все необходимое, чтобы переждать бурю в безопасности: запас продовольствия, дополнительные источники электричества, связь и даже такие приспособления, что могли расчистить выход из дома, когда пыль уже улеглась. (Другим, чтобы выйти из здания, приходилось ждать помощи спасателей). В таких хозяйствах даже хлева и амбары были надежно защищены от пыли. Их владельцы предпочитали укрыться в собственных домах, а не отправляться на военных грузовиках к тесным убежищам и лагерям, бросая все нажитое на произвол судьбы и милость природы. Там оказывались только те, кто не мог построить себе новый дом или переехать в безопасное место, оставаясь в старых, деревянных, насквозь продуваемых ветром жилищах.
И именно туда держал путь шаттл. Холмы и зеленые шапки лесов скоро сменились просторами степей, которые разрезали полосы шоссе. Все кругом казалось безопасным и мирным, и Мэтту с трудом верилось, что это место за несколько часов может превратиться в смертельную ловушку для всего живого.
В этот раз приземление шаттла не сопровождалось приветственными криками. Их встретили четыре человека, у дома которых была забетонирована посадочная площадка. Мэтт усмехнулся. Видимо, эта семья уже не впервые встречала прагмеран на своей, надо заметить, процветающей ферме. Во дворе большого дома неторопливо вышагивала хозяйственная машина (Мэтт слышал, что подобные устройства на Земле называли «меха́нами»). Пилот в кабине явно старался не раздавить кур, снующих под ее огромными ногами. Невдалеке, за деревянной изгородью, паслись несколько коров, а из сарая за домом доносилось ржание. Алексей Петроченко, хозяин фермы, представил гостям свою семью: жену Марию и двух сыновей Сашу и Вову. Первый из них, обыкновенный юноша лет семнадцати с широкими плечами и редкой щетиной на подбородке, был совершенно непримечательным. А Вова, мальчишка лет двенадцати, мгновенно привлек всеобщее внимание. На Прагмеране детей можно было увидеть нечасто, разве что на каких-то мероприятиях, куда их группами вывозили сотрудники воспитательных центров. Поэтому круглолицый веснушчатый мальчишка в клетчатой рубашке и явно великоватых для него рабочих сапогах произвел на всех неизгладимое впечатление.
Такой маленький, а выглядит уже как нормальный человек, услышал Мэтт слова одного из туристов. Странно, но вид этого мальчугана оставил у него неприятный осадок. Ведь где-то там, далеко-далеко, у него тоже были дети. Он даже не помнил, сколько их, но точно знал, что никогда их не встретит. Не сможет даже узнать, как их зовут и где они учатся. Для Программы родопродолжения это была закрытая информация.
Когда группа отправилась осматривать ферму, тяжелые мысли все-таки оставили Мэтта. Он не особо вслушивался в слова пузатого Алексея, чьи губы почти полностью скрывались за пышными рыжими усами с проседью. Его речь, заученная и произнесенная уже не один десяток раз, не представляла собой никакой ценности. Зато возможность посмотреть, как же устроено хозяйство, не защищенное Куполом, была для Мэтта куда важнее любой лекции.
А куда уходят куры на ночь или в дождь? громким шепотом спросил он Вову. Тот шел к нему ближе всех и не проронил еще ни слова, как и его брат с матерью. Глаза мальчика округлились, он перевел испуганный взгляд на Марию.
Ну, малыш, не молчи, она с улыбкой потрепала его по голове и обратилась к Мэтту. Ваши соотечественники обычно не разговаривают с нами, да мы и сами не навязываемся. Кто вас поймет, может это не принято.
Мэтта слегка задели эти слова. Он вспомнил, как в автобусе Ритти вскочила с места, стоило ему лишь немного повысить голос. Неужели прагмеране действительно настолько странно себя ведут?
У нас есть курятник вон там, возле сарая, насупившись, Вова ткнул пальцем в небольшой деревянный короб, собранный, казалось, из того, что попалось под руку. Они там спят и прячутся от плохой погоды.
Обнаружив, что Мэтт с интересом его слушает, мальчишка осмелел, и впервые с момента прилета шаттла суровая гримаса покинула его лицо.
А еще я каждое утро меняю им солому и наполняю кормушки. У нас всего восемь кур и один петушок, но он еще совсем молодой. А когда придет пыль, мы их дом перенесем в сарай. Он у нас крепкий, в него ничего не попадет.
Ты помнишь прошлый раз, когда поднялась буря? Мэтт сразу пожалел о том, что задал этот вопрос, заметив, как напряглась Мария. Она шла поодаль, но все же внимательно прислушивалась к их разговору.
Да, мы тогда все закрыли. Даже окна, так что совсем не было видно, что снаружи происходит. Так и сидели в темноте две недели, потому что провода оборвало ветром. Папа говорил, генератора хватит только на то, чтобы в дом шел воздух. Тогда у нас были лишь коровы, и они тоже в сарае стояли, ждали, когда все закончится. Сначала страшно было, особенно вечером, когда спать ложились. Темно так, в доме тихо совсем, только слышно, как пыль по крыше шелестит. А потом я привык уже. Когда все закончилось, прилетели спасатели и расчистили дом снаружи. Ну, чтобы мы смогли выйти. А потом мы сами убирали то, что осталось: сначала лопатами носили, а потом водой заливали.