Что, Юрка, красть мое вздумал? загремел торжествующий стариковский голос. И не стыдно тебе? Старика обобрать захотел! вырвал дедок кошелек из рук несчастного недотепы, принялся алчно пересчитывать разномастные купюры.
То ли со счетом у Петровича были нелады, то ли он и сам точно не знал, что хранилось в кошеле, то ли кочегар затеял с ними хитроумную игру, но требуемая сумма никак не складывалась.
Не хватает! взвыл старикашка истошно. Много не хватает! Скажу проводнице, чтоб наряд к станции вызывала! Отпечатки твои на моем кошеле! Скажу, что деньги у меня украл! По этапу, дружок, пойдешь! Годков на пять отправишься, ворюга, лесок валить в тайге! У параши тошно, а в тайге страшно!
Да вы что, Петрович? растерялся ошарашенный его словами Юрок. Я просто посмотреть хотел! кинулся он на старичка и попытался отнять у того злосчастный кошель.
Но заслуженный кочегар, хоть и был намного старше и на вид намного мельче парня, ловким тычком кулака в область солнечного сплетения в один миг нейтрализовал налетчика, моментально сбил с него весь драчливый пыл, кулем усадил на полку.
Чего это вы себе позволяете? заорала нервно Алла, нежно гладя по спине скрючившегося в три погибели муженька. Вы же и сами точно знаете, что он ничего не брал!
Это ты наряду скажешь! брызгал старичок во все стороны язвительной слюной. Когда они с моего портмоне его «пальчики» снимут! И его перста откатают! Не шуми, королева. Не в ваших же интересах шум на весь вагон поднимать!
У нас свидетели есть! кивнула Алла в сторону Дашки.
А этот свидетель промолчит! подмигнул дедок Дашке заговорщицки, чтобы она активно поддержала его игру.
Даша лишь неопределенно пожала плечами. Ей вовсе не хотелось, чтобы впредь горделивая Алла рассчитывала на ее помощь и поддержку. Не смогла бабенка удержать муженька от безрассудного поступка, значит, пришла пора отвечать за его глупую выходку. Большего идиота, чем тюлень Юрка из столичного града, Дашка еще не встречала в своей непродолжительной жизни.
И что же нам теперь делать? взмолился слезно горе-воришка, плача, распялил раскисшие губы на молодую жену.
Глядя на него, Дашенька лишь с трудом скрывала брезгливую усмешку. Самый что ни на есть настоящий мужчина! И как такие жалкие губошлепы умудряются жениться на умных красавицах.
За окном пролетали заснеженные поля, мелькали вековые сосны, исчезали вдали высоченные ели, запорошенные снегом.
Вот ты, Юрок, и весь поплыл! смягчился старик. Лады, уговорили, не буду я на вас стучать! Выпьем мировую! Я и ты, да жинка твоя! Поедем мирком-ладком, как добрые соседи. Все по-доброму и красиво! Только мое портмоне с отпечатками я на всякий случай проводнице нашей на полное сохранение отдам! Так оно для всех нас надежнее станет. Вдруг кто из вас позабудет про учиненное против меня зло и ненароком взбрыкнет!
Подлец! прошипела Алла со злостью в голосе.
Заслуженный кочегар и ухом на ее демарш не повел, сделал вид, что он ничего не слышал, добродушно улыбнулся.
Разливай, Юрок, в наши с Дашкой рюмки, велел он, пока я до проводницы схожу. Ваши стоят, дожидаются вас! Поднесем твоей крале полнехонькую, ни капельки она не проронит! шагнул к проходу дедок, отодвинул в сторону дверь.
Едва расселись за столиком, как поезд замедлил ход и подошел к станции. В купе через минутку-другую заглянули два милиционера. Служивые пытливо обшарили глазами весь интерьер.
У нас, граждане пассажиры, все в пути в порядке? поинтересовался тот, что был с лычками сержанта.
Все в ажуре, начальник! успокоил его Петрович.
Даше показалось странным то, что милиционеры даже не сделали им замечание по поводу открыто стоявшего на столе спиртного. Складывалось впечатление, что у загадочного дедка все было крепко схвачено. По ходу столь томительной мизансцены Юрию чуть было не стало плохо. Рюмка в его руке ходила ходуном.
Ну, выпьем! улыбнулся дедок.
Дашка и Петрович вздрогнули с видимым удовольствием. Юрка с ужасом цедил мелкими глоточками. Алла все выпила, брезгливо оттопырив безукоризненный мизинчик. Она едва запихнула в себя содержимое рюмки. Ее чуть не вырвало прямо на столик, лишь с усилием удержала она в себе тошнотворный комок, подступивший к горлу, с трудом продышалась.
Молодца! похвалил ее старикан, когда Алла отняла от губ запотевшую рюмку. Настоящая куртизанка! Погрызи-ка! протянул дедок кусочек шоколада. Станет хорошо, раскраснеешься, язык развяжется, болтать начнешь без стеснения. Поговорим мы по душам, как свои люди. Мы ведь, Юрок, друзья теперь навек?
Петрович, у нас яблоки есть! закашлялся молодожен.
Давай! улыбнулся старикан. Яблоки под коньячок идут в самый раз! Наливай, Юрок!
Алла попыталась филонить, но дедок ей помог, не отпускал ее руку до тех пор, пока она целиком не осушила всю рюмку.
Ох, и гордая у тебя баба, Юрок! Все из себя строит святую недотрогу! А сама вся в прыщах! захихикал старикан противно. У моих баб прыщей никогда не было!
Почему у них нет, Петрович? посунулся молодожен пьяно к не слишком учтивому по отношению к его жене попутчику.
Пользовал я их регулярно! Это самое средство им на пользу идет! появилась на губах у деда зловредная ухмылка. Ко мне все бабы в очередь наперед выстраивались!
Скажите-ка, среди нас едет половой гигант! выдохнула Алла, кипя от негодования. Всех баб своим крючком сразил!
Так и есть! улыбнулся заслуженный кочегар широко.
Быстро пьянеющий молодожен недоверчиво оглянул неказистую фигуру старикана, иронично покачал головой.
Брешешь, Петрович! хохотнул Юрок.
Я и брешу?! вскочил дедок живо со своего места. Спорим, что мой дружок в стоячем положении потянет на
На сколько именно оно потянет, Дашка, к ее сожалению, толком не расслышала. Как раз именно в этот самый момент вагон резко качнуло, заскрежетали колесные пары. Ей стало так весело, что она безудержно расхохоталась. Юрка густо покраснел, а Алла сама налила себе в рюмку, зажмурилась и, не останавливаясь, выпила.
Ну, спорим протянул растерянно Юрок. А на что?
А на бутылку хорошего коньяка!
Снова дробно застучали на стрелке колесные пары, за окошком стремительно пролетел очередной полустанок с неимоверно толстой и укутанной в шерстяной платок по самые глаза смотрительницей у опущенного шлагбаума.
Мерить нечем! призадумался Юрок.
Спички есть, успокоил его дедок. В коробке ровно пять сантиметров длины.
А на что он поднимется? не унимался Юрок.
Нешуточный вопрос молодожена заставил дедка всерьез и надолго призадуматься. Окинув взглядом примолкшее купе, он пристально посмотрел на Дашу и усмехнулся.
Вот она мне поможет! хмыкнул дед. Огонь она, а не девка! Дашка, оголишься перед дедушкой? Дедушка тебе приплатит!
Пришло время и ей густо покраснеть. Дашкино лицо все обдало жаром. Нескромное предложение дедка переходило все возможные грани, но ее охватил азарт. Деньги лишними не бывают, и Даша понимала, что больше она этих людей никогда не увидит и ничего страшного с нею не произойдет. Не в первый раз и не в самый последний разок обнажится перед мужиком. Плевое дельце
Одну минуту всего, и я одеваюсь! погрозила Дашка для вида указательным пальчиком старикану. И денежку вперед!
Не вопрос! кинул Петрович на стол червонец. Снимай с себя все! Иначе не выйдет кино сверкнул он глазами.
Кинув спичечный коробок на столик, дедок деловито у всех на виду запер дверь на защелку. Стоя к Дашке лицом, он принялся раздеваться, остался лишь в носках и тапках.
Обрезанный инструмент дедка, густо увитый вязью желто-зеленоватых вен, свисал безжизненной змеей. Его фиолетовая головка походила на шляпку гриба-боровика, вывернута была так, словно на них глядела рыбья голова с распертыми жабрами.
Начинается кино! развалился старикан вальяжно на полке, оперся об стенку спиной, потеснил локтем Юрка.
Не сводя глаз с его удава, Дашка быстренько выскочила из дорожного одеяния, села напротив дедка, широко развела ноги. Коленки ее и колени старикана почти соприкасались.
Ну, давай, порази нас! подначила девушка старика.
Дед вперил в Дашку сосредоточенный взгляд, и его змея начала заметно оживать, приподнялась, задумчиво повела из стороны в сторону толчками раздувающейся на глазах головкой.
Блаженствую, Петрович прикрыл глазенки. Присутствие двух породистых и ухоженных самок, одна из которых перед ним сидела нагишом, возбуждало старого самца, переполняло его сердце сладкой радостью, щекотало раздувшиеся ноздри.
Ы-ы-ы! приоткрыл дедок рот, казалось, что он не вытерпит и во весь голосище заржет, как застоявшийся полковой жеребец.
Видать, проводница свое дело знала хорошо, топила она титан на славу, в купе становилось жарко и душно. Пахло хорошим коньяком и бесстыдно обнаженными телами. Даша почуяла, что она тоже стала возбуждаться помимо своей воли.
Между раздвинутых ног проступила влага, девушка невольно прикрылась рукой, что не пришлось по нраву Петровичу.
Не смей, Дашка, красоту убирать! очнулся он мгновенно. Иди, Дашенька, я тебя поцелую!
Не помня себя, девушка вся подалась вперед и слилась с ним в страстном поцелуе. Старикан сладострастно запустил скользкий и горячий язык глубоко ей в рот, жадно ласкал им ее язычок, властно лапал нагие девичьи ягодицы. Целовались долго и бесстыдно. Девичьи возбужденно торчащие соски умопомрачительно терлись о жесткие волосы на его груди. От этого по всему телу Дашки распространялся невыносимо приятный зуд. Мурашки у нее бегали и по ступням, и по корням волос. Ей нестерпимо хотелось чесаться, разодрать всю себя до крови. Наконец, дедок оттолкнул Дашку от себя, и она откинулась назад, уселась на свою полку.
Ну, меряй! выпятил старик свое хозяйство, и трясущимися пальцами Юрок взялся за коробок. Да не ты же! Пускай жена твоя мерит! остановил дедок его взглядом.
Нет! Я не буду! заверещала Алла испуганно.
Будешь, красавица! улыбнулся зловеще старикан. Забыла? Кошелек-то мой у проводницы! Аль запамятовала, краса?
Пытаясь сохранить на лице жалкие остатки былой гордости, молодая женщина взяла в руку мерило, присела она рядом с дедом. Стараясь не прикасаться к подрагивающему удаву, Алла принялась прикладывать к нему коробок. Один раз, второй раз, третий раз
Именно столько, кивнула головой раскрасневшаяся жена Юрка и отбросила в сторону жегший ей пальцы коробок.
Беги-ка, Юрок, дуй за коньяком в ресторан! осклабился вальяжно старикан. А мы с твоей жинкой поворкуем.
Да пошел ты! взвилась Алла. Мало того, что я ему меряю хрен, так он еще, сволочь мерзкая, и ворковать со мной собрался! Пошел ты на хрен, свинья похабная! Плевать мне на твой кошелек! Я сама на тебя первая заявлю! Собрали весь вагон извращенцев! Сидит тут одна нагишом, и хоть бы хны! Ни стыда у нее, ни чести! А ты куда смотришь, ничтожество? ополчилась она против мужа, развернувшись, от души залепила ему звонкую пощечину.
Оглянувшись, молодая женщина расплакалась, безудержно рыдая, неумело отперла защелку и стремглав помчалась к туалету. Перед ее глазами стоял дедов удав, его размеры привели ее в безмолвный трепет. Такого она никогда не видела. Мужний недомерок с этим чудом природы ни в какое сравнение не шел.
Поняв, что чуточку передавил, дедок виновато покряхтел и стал одеваться. Тут и до Дашки дошло, что она до сих пор сидит без ничего и смущает всех своей наготой, схватилась за одежонку, вмиг облачилась и привела себя в порядок.
Пойду, проветрюсь шагнул к проходу дедок.
Прошло минут двадцать, в купе вернулась Алла, по виду вся спокойная, с сухими, но страшно злыми глазами. Она ни за что и никогда не призналась бы в том, что только что муж настолько упал в ее глазах, что она была готова на все. А супруг ее был настолько подавлен, что сидел, упершись взглядом в пол. До него дошло, что тут он сильно проиграл старикану во всем
Минут через десять притащился в купе и Петрович. Его сильно штормило. Набрался в ресторане до ватерлинии. Дед демонстративно выложил на стол кошелек, выставил бутылку коньяка.
Вы, ребята, простите старика, перегнул малек! Отвык на Северах от путного общества, одичал. Забудем старое
Выбравшись на ровный путь, монотонно, успокаивающе и что-то многообещающе стучали колеса на стыках рельсов.
В окне практически неподвижно висело закатное солнце, едва-едва освещающее желтоватым светом безлюдные и заснеженные равнины и холмистые леса-перелески, где рыскали с горящими глазами страшные и вечно голодные волки. Резко потемнело
Утро вечера мудренее улеглись все по полкам.
Несмотря на усталость и выпитый коньяк, Дашка никак не могла уснуть. Сказывалось пережитое напряжение. Внизу тихо посапывал хвативший лишка Юрок. На соседней полке шумно ворочалась Алла. Петрович громко храпел на полке над нею.
В купе все еще было жарко, Дашке нестерпимо хотелось раздеться догола и вытянуться, но она боялась, что кто-то из попутчиков проснется и увидит все ее непотребство. И все же девушка решилась и сняла с себя все. Стало намного легче.
А Алла внизу все ворочалась и ворочалась, тоже никак не могла уснуть. На время затихнув, она порывисто встала, оглянула полки. Убедившись, что ее попутчики мирно дрыхнут, как сурки, молодая женщина потормошила мужа. Пьяный супруг лишь сильнее засопел, вяло отмахнулся рукой и повернулся на другой бок.
Эй, проснитесь! начала она втихаря толкать Петровича.
А? Кто тут? заворчал тот спросонья.
Нависнув над дедом, женщина прошептала:
Это я, Алла! Голова раскалывается. У вас нет таблетки?
Нету у меня, не держим ничего! поморщился дедок. Ты это, коньяка хлебни, враз все снимет, похмелись.
Не буду я пить! тряхнула Алла головой. Утром мне еще хуже станет! Сходите к проводнице, вы же ее знаете!
Сама иди! отмахнулся старикан рукой. Я тебе в глотку не заливал! Сама под конец хлебала, как жеребая кобыла!
Ну, спасибо протянула упавшим голосом молодая женщина. А я, дура, думала, что вы поможете мне
Ладно, краса смягчился заслуженный кочегар и нехотя стал спускаться с верхней полки. Могла бы и уступить свое место старичку, корячусь на верхотуре! ворчал недовольно дедок, натягивая на себя штаны и выходя.
Не замечая того, Алла горячо дышала в голое Дашкино колено. Будучи уверенной, что попутчица спит, жена Юрка коснулась девичьего бедра и повела рукой выше. Поняв, что Дашка коротает ночку нагой, она быстро отдернула руку.
Глядя на нисколько не закомплексованную попутчицу, она, подумав, сняла с себя спортивные штаны, осталась в трусиках, которые не до конца скрыла короткая футболка. Ее крутые обнаженные белые бедра смотрелись вполне и великолепно.
Купе мягко подсвечивалось плафоном над полкой Аллы, и Дашка все прекрасно видела сквозь свои полураскрытые реснички. С телом Алле явно повезло, а с мужем не очень.
Да ты вся у нас горишь! вернулся старик, протянул таблетку и стакан с водой, пощупал для верности ее лоб, облапил тугое бедро и нагло прошелся пальцами по ягодице. Жарища у нас в купе, как в кочегарке! выпрыгнул старикан живо из штанов. Полегчало тебе, красавица? прищурил глаз старикашка.
Спасибо, сразу же полегчало! прошептала благодарно Алла, отпив из стакана. Хорошая таблетка!
Да? сверкнул глазками дедок. Значит, авитаминоз тебя, девка, напрочь замучил!
Почему? моргнула непонимающе Алла.
А ты у нас глюконата кальция съела!
От подступившего приступа смеха Дашка чуть было не выпала со своей полки прямо в проход, успела зажать себе рот.