Милифтина отбросила пепельно-белые волосы за спину. Она всегда так делала, когда была чем-то обеспокоена или раздражена, но сама не замечала за собой этой привычки.
Из всех обитателей Ардскола Идвал казался самым расслабленным. Его одного сложившаяся в замке ситуация откровенно забавляла. Анабэль почувствовала легкий укол раздражения, но подавила его и по очереди взглянула на каждого из собравшихся.
Думаю, все понимают, что привычный образ жизни меняется, начала виконтесса.
Надолго? скучающим тоном поинтересовался Тамаш. Колкий взгляд изумрудных глаз остановился на нем.
Как Идрис решит. Я знаю не больше вас. Но, пока она здесь, приглядывайте за ней все время. Тамаш, постарайся свести свои опасные эксперименты к минимуму, и держи своих подопытных в клетках, предупредила Анабэль и переключилась на Идвала.
А ты будь серьезнее. Постарайся ничего не выкинуть.
Я всегда серьезен, за меня меньше всего надо переживать, ответил Идвал, расплываясь в широкой улыбке.
Да за тобой самим глаз да глаз нужен, опровергла заявление мужчины Анабэль. Я тебя предупредила. Если найду хоть один коготь
Я понял, понял, не надо подробностей, замахал руками Идвал, продолжая веселиться. Анабэль сделала глубокий вздох и переключила все внимание на Милифтину.
Миф, Идрис распорядился, чтобы ты лично присматривала за его невестой под видом прислуги. Прошу тебя, держи себя в руках и не придуши девчонку, почти взволнованно попросила Анабэль. Она знала непростой характер Милифтины и понимала, насколько сложное задание взвалил на ее плечи Идрис.
На удивление виконтессы Милифтина не стала протестовать, она вовсе не выказала никакого недовольства. Просто кивнула и заверила Анабэль, что не подведет, вызвав у виконтессы легкий диссонанс.
* * *
Время мерило комнату маленькими шажками, следуя за мной по пятам. За окном день медленно угасал, уступая наползающим сумеркам. Из-за отсутствия часов отсчитывать время я могла только по движению солнца. Желудок болезненно корчился в голодных судорогах, ибо я так и не притронулась к завтраку и отказалась от обеда с Рангвальдами.
Сидя в столовой в ожидании возвращения виконтессы под присмотром Тамаша, который не проявлял ко мне ровно никого интереса, читая толстую книгу в переплете из старой кожи, которая потрескалась в нескольких местах, я то и дело бросала тревожные взгляды то на дверь, то на него. Казалось, он не заметит, если я просто встану и уйду.
Но была и другая причина голодовки помимо упрямства. Руки после собственной выходки в кабинете графа Рангвальда без конца дрожали, и мне пришлось зажать их между коленками. Когда дверь с легким скрипом приоткрылась, впуская в столовую Анабэль, я едва не подпрыгнула от неожиданности, даже несмотря на тот факт, что каждую минуту ждала ее возвращения как очередного приговора. Анабэль посмотрела на Тамаша, кинула мимолетный взгляд на книгу и снова вернулась к юноше. В глазах ее что-то переменилось, но я не могла понять, что именно. Зато, судя по всему, понял Тамаш. Он захлопнул книгу и неспеша покинул столовую, оставив меня наедине с Анабэль и мыслями об общении через телепатию между этими двумя.
Виконтесса мне резко не нравилась после нашего разговора в гостиной, но сейчас, когда она вернулась, то казалась немного другой. На ее лице светилась мягкая, даже нежная улыбка, которая вызвала у меня легкое недоумение.
Попытки Анабэль завести разговор будили внутри меня неконтролируемое раздражение, которое горячими импульсами билось в висках. Мне толком не удалось поспать после произошедшего на Празднике Благословенной Ночи. Меня похитили, поставили перед фактом помолвки с графом Рангвальдом, а теперь пытаются быть вежливыми и дружелюбными. Подобное лицемерие разжигало в груди огонь ярости, в котором сгорали жалкие крупицы самообладания и вежливости. Мне не хотелось слушать про этот ужасный замок и уж тем более идти на экскурсию. Я устала и была голодна, так что играть в хорошую, скромную невесту не собиралась. Но я забыла обо всем, когда Анабэль разозлилась на мои слова. Это была не просто злость, но холодная ярость. Глаза виконтессы превратились в два изумрудных куска льда. Ненависть, которую она в тот момент испытывала ко мне, захлестнула меня подобно морской волне, закружив в бурном потоке, в котором невозможно было вдохнуть или пошевелиться. Она была подобна стихии могущественной, первозданной силой, которая не знала преград и могла легко раздавить меня, но Анабэль словно бы удержала саму себя и вновь переменилась, усмирив свои чувства и дав мне возможность глотнуть воздуха.
В выделенной мне комнате, погруженной в одиночество и тишину, накатило невероятное облегчение. Я выдохнула скрутившее мое тело напряжение и осела прямо на пол только оно и держало меня на ногах все это время. Эмоции, бурлившие внутри, словно лава в жерле вулкана, прорвались наружу слезами, которые я не хотела сдерживать. Только так у меня выходило сбросить груз с души. Нужно выплеснуть все, чтобы чувства не мешали думать, что делать дальше. Уверенность в том, что я не останусь в этом проклятом замке пульсировала в сосудах, растекаясь по всему организму успокаивающим теплом.
Пока эмоции кипели в крови, они нашептывали мне не медлить, и попытаться сбежать прямо сегодня ночью. Но когда их шквал утих, опустошенность, заполнившая меня целиком, придала мыслям ясности.
Прежде, чем пытаться сбежать, нужно изучить замок и разработать план. Бросаться наобум, сломя голову, имея один единственный шанс на успешный исход глупо. Не существует такой удачи, которая могла бы помочь так просто сбежать. Поэтому я приняла решение немного задержаться, чтобы снизить процент возможных ошибок. Нужно изучить не только замок, но и его обитателей привычки, распорядок дня и прочее. Но при этом я должна оставаться собой. Если вдруг стану покорной, это вызовет подозрение вместо того, чтобы усыпить бдительность окружающих меня людей.
Когда тишину комнаты, звенящую моими напряженно циркулирующими мыслями, нарушил стук в дверь, окно уже занавесила темная вуаль сумерек. Я обернулась и вздрогнула. Служанка стояла рядом, но я совершенно не слышала, как открылась дверь, и как она вошла. В руках у девушки был поднос с едой, который она поставила на столик.
Госпожа Анабэль хотела пригласить вас на ужин, но подумала, что вы откажетесь. Она очень переживала, что вы так и не притронулись к завтраку и отказались от обеда, и просила вас хотя бы поужинать, голос прислуги звучал спокойно, и сама она с первого взгляда казалась милой, но было в ней нечто неуловимое, что меня настораживало. Я старалась не зацикливаться на ней потому, что не собиралась оставаться здесь надолго, но ее глаза сразу привлекали внимание. Они были бездонными и холодными, как замерзшие воды глубокого озера, но как будто бы вместо дна там простиралась пустота и что-то еще, куда более жуткое. Рисунок радужки напоминал трещины на серо-голубом льду.
Мне стало не по себе от ее взгляда, но я попыталась подавить в себе это щекочущее изнутри чувство.
Чтобы у вас были силы бороться, добавила служанка. Мне показалось, что по ее губам скользнула едва заметная усмешка. Однако, выражение ее лица было прежним, поэтому я не исключала того варианта, что от голода мне начали мерещиться странности. Но от последних ее слов по коже побежали мурашки. Что это означало? О какой борьбе шла речь? Неужели Анабэль таким образом передала мне послание, что она знает о моих мыслях и не позволит мне сбежать?
В сознании шевельнулось пугающее предположение, что все это чудовищная игра графа Рангвальда и его семьи. Проводив служанку настороженным взглядом, еще несколько нетерпеливых секунд я смотрела на дверь, а затем бросилась к еде. Если меня притащили в этом замок живой, вряд ли в их планы входит мое скоропостижное отравление. Да и слова, переданные Анабэль напрочь застряли в мыслях, став фундаментов для всевозможных теорий, поток которых я постаралась прекратить, ибо одна была страшнее другой.
Опустившись в мягкое кресло, я склонилась над подносом и вдохнула дивные ароматы пищи. Желудок жалобно завыл, требуя еды и как бы соглашаясь с виконтессой силы мне действительно нужны.
* * *
Вокруг меня плясали тени, наступая на тусклые пятна света, зияющие на стенах и полу подобно лужам после дождя. В воздухе висела бодрящая прохлада, касающаяся моей кожи своими зябкими ладонями и приводя меня в чувство.
Оглядевшись, я поняла, что стою в одном из коридоров замка. За окном ветер по-дружески трепет ветви деревьев, играя с отбрасываемыми ими тенями, будто кукловод в театре. Липкий, холодный страх обнял меня за плечи, прижавшись к спине и поцеловав в затылок. От его прикосновений сердце зашлось в панике. Казалось, его удары разносятся по всему коридору, сотрясая свисающие с потолка и стен рванные лоскуты полумрака. Зачем-то я отступила на шаг назад и замерла. До меня дотронулся невесомый, едва уловимый шепот. Тонкими невидимыми нитями он пронизывал тишину и закручивался вокруг меня.
Натянутые нервы вдруг стали раскаленными металлическими прутами, впившимися в тело. Я застыла, не в силах шевельнуть даже пальцем. Прислушиваясь к шепоту, я все равно не могла определить его источник. Он звучал повсюду плыл по воздуху, полз по стенам и потолку, поднимался с пола невидимым туманом. С каждой секундой проведенной в этом коридоре мне становилось все страшнее, но еще больше я боялась обернуться и встретиться взглядом с ожившим кошмаром. Поэтому я отчаянно вглядывалась в темноту, лежащую в конце коридора, в надежде не увидеть там чего-то ужасного. Но тьма была неподвижна, двигался только шепот. Теперь казалось, он звучал и внутри меня самой. Не в силах больше оставаться в неведении, я резко обернулась и сорвалась с места, но во что-то врезалась. Крик вырвался сам собой и сотряс тишину, разбив ее на осколки. Отскочив назад, я попыталась отбежать еще дальше, но меня схватили за плечо.
Перестань шуметь, велел мне голос графа Рангвальда. Я повиновалась. Напряжение и страх схлынули, но ненадолго. Стоило мне поднять взгляд на графа, и крик застрял в онемевшем от ужаса горле. Похитивший меня мужчина смотрел на меня бездонно-черными глазами, которые мерцали в окружающем полумраке красными переливами. Это были глаза демона, но никак не человека.
Я попыталась вырваться, но он держал крепко.
Пожалуйста, не надо! обезумев от страха, прошептала я, извиваясь, как уж на сковородке в попытке спастись.
Не надо что? голос графа звучал холодно, но не враждебно. Я снова взглянула на него и обомлела. Его глаза были серыми, как прежде. Облегчение пыталось совладать со страхом, который все еще навязчиво терся о кожу. Часто заморгав, я уставилась на графа не в силах выдавить из себя даже слово.
Что ты здесь делаешь в такое время? не дождавшись ответа на свой вопрос, спросил Рангвальд.
Я не знаю, честно призналась я, загнанная в угол его вопросом. У меня не было ни объяснения, ни оправдания. Я сама не понимала, как оказалась здесь. Отужинав, я почувствовала, как веки тяжелеют от вязких объятий сна. Последнее, что я помнила я села на кровать, а затем, скорее всего, уснула.
Не лги мне, отмахнулся от моего ответа как от мухи, граф Рангвальд. Сбежать хотела?
Подобное несправедливое обвинение вновь разожгло мою кровь, освободив меня от ледяной корки страха. Я вскинула подбородок и прямо посмотрела в глаза графа.
Я не лгу. Я не знаю, как здесь оказалась. Наверное, ходила во сне, придав своему тону твердости, заявила я. Между нами заискрил воздух. Граф Рангвальд испепелял меня взглядом, казалось, пытаясь прочесть в моих глазах правильный ответ. Я не сдавалась и отвечала ему всей своей прямотой. В конце концов, я сказала ему правду.
Наконец, Его Высокомерная Светлость одарила меня снисходительным безразличием, и зрительная дуэль прекратилась.
Идем, граф Рангвальд потянул меня за собой. И больше не ходи по коридорам одна, в сознании или в порыве лунатизма.
Как можно контролировать лунатизм? огрызнулась я, пытаясь вырваться из хватки мужчины. Его пальцы неприятно впивались в мое плечо.
Как-нибудь постарайся. В противном случае, ты пожалеешь, голос графа Рангвальда звучал все так же раздражающе ровно. Я попыталась уловить в его словах хоть что-то, что выдало бы его эмоции или мысли, но ничего не нашла, словно бы он был пустым, неспособным на чувства существом.
Не надо мне угрожать, резко предупредила я, показывая, что не боюсь этого тирана. Но в груди все же вибрировали отголоски страха при виде его нечеловеческих глаз. От напряжения и ужаса, которые обуревали меня в этом коридоре, все это мне просто привиделось. Но его черные глаза ярким образом висели в сознании, никак не желая исчезать.
Я тебя предупредил, ненавязчиво поправил меня граф Рангвальд, но мое сознание восприняло его слова как неявную угрозу, от которой по телу прокатился болезненный импульс.
Пока мы шли, я пыталась запомнить дорогу, хоть какие-нибудь ориентиры, но все коридоры казались безликими. Граф Рангвальд довел меня прямо до двери и галантно ее открыл передо мной. Вытянув руку в приглашающем жесте и лишь слегка склонив голову, он искривил губы в учтивой улыбке. Но постная мина и издевательские искры в его глазах резко контрастировали с его жестами, выдавая наигранность. Выпрямившись, я гордо прошла мимо титулованного засранца в свою комнату. Стоило мне переступить порог, и граф Рангвальд захлопнул дверь за моей спиной, словно настрадавшийся муж крышку гроба своей сварливой супруги. В упругой свежей тишине моей комнаты раздался звук щелчка в замке. Резко подскочив к двери, я припала к ней и нервно дернула ручку.
Вы меня заперли?! негодующе вскрикнула я, когда дверь не поддалась.
Исключительно, чтобы сдержать порывы вашего лунатизма. Утром вас откроет Милифтина. Доброй ночи, в голосе графа Рангвальда проскользнуло самодовольство, хотя это могло мне и показаться. За дверью послышалось тихое ворчание и удаляющиеся шаги.
Еще раз гневно стукнув ладонью по двери, я вернулась в постель. Стоило мне лечь на мягкую перину и задуматься над произошедшим, меня снова окатила волной страха. Я никогда раньше не ходила во сне. Неужели я так зациклилась на побеге, что мое подсознание решило совершить его за меня?
На стене продолжали плясать тени. Тусклый свет убывающей луны ровными серебристыми полосками расчерчивал пол и стену. Перед глазами все еще стоял погруженный в полумрак коридор. Мне никогда не было так страшно смотреть в темноту. Но в этой комнате я чувствовала себя в безопасности. С мыслями о странностях этого замка я уснула.
Утром меня разбудила заглянувшая в комнату Милифтина с очередным приглашением Анабэль присоединиться к их жуткому семейству за завтраком. Беседовать с ними на стандартные темы совершенно не хотелось, но я осознавала, что необходимо понимание от кого из них чего ожидать, поэтому я согласилась. Служанка бросила мне, что принесет новое платье, так как мои вещи еще не доставили, и снова исчезла за дверью.