В следующий момент, черноволосый юноша отчетливо кивнул и сделал резкий пас рукой, от которого у меня почему-то поплыло перед глазами. Потеряв равновесие, я поняла, что это точно конец хотела прыгнуть, вот сейчас и прыгну. Пытаясь отчаянно схватиться руками за что-нибудь, я провалилась в темноту, не успев напоследок ничего урвать из реальности, кроме вопля Крины.
* * *
Они неспешно шагали по внутреннему коридору замка, лишенному окон. Вместо свечей на стенах ровным светом сияли белые кристаллы, вставленные в красивые узорчатые канделябры.
Я тоже мог бы ее донести, высказался Идвал, привычным движением взъерошив пшеничные волосы.
Да? иронично переспросил Тамаш. Если бы ее нес ты, Идрису бы досталось только ее тело, а голова с твоей легкой подачи где-нибудь потерялась бы.
Каждый раз ты вспоминаешь тот случай! возмутился Идвал, но вдруг губы его искривились в ехидной ухмылке, Я хотя бы не разнес половину замка сывороткой от белой хвори
Сравниваешь жизнь человека с бездушным замком? вопросил Тамаш таким укоризненным тоном, словно Идвал предал все священное, что существовало на свете.
А скольких твоя сыворотка могла угробить, в спокойное возражение Идвала вплетались настолько тонкие нотки сарказма, что уловить их мог лишь тот, кто хорошо его знает. И Тамаш знал.
Она была на стадии испытаний, прозвучало холодное оправдание Тамаша.
Которые подняли половину фамильного склепа Рангвальдов, Идвал театрально восхитился успехам своего друга и язвительно добавил, не знаю насчет лекарей, но Заклинатели Праха твое открытие оценили бы настолько бурно, насколько это вообще возможно в их случае.
Тамаш мрачно усмехнулся. Заклинатели Праха ребята угрюмые с полным отсутствием чувства юмора и мимики. Те, кто прошел через смерть, носят ее отпечаток до конца своих дней.
Я хотя бы стремлюсь к созиданию иногда путем разрушений А ты Я не понимаю, как можно было нести девушку и не заметить, что она бьется головой о стены и перила ты ее голову со всем интерьером познакомил!
Она все равно была мертва! попытался оправдаться Идвал. К тому же ей практически отрубили голову, и я никакого участия в этом не принимал.
И откуда в тебе это пренебрежение к мертвым? укоризненно покачал головой Тамаш.
Ой, кто бы говорил. Не ты ли тот человек, который вместе со мной на кладбище, начал было возмущаться Идвал, но Тамаш шикнул на него, призывая к молчанию.
Тамаш! Идвал! Где вы ходите? за их спинами раздался властный женский голос. Тамаш и Идвал одновременно остановились и почти синхронно обернулись. К ним направлялась виконтесса Рангвальд сестра графа. Она двигалась так легко и изящно, словно летела по воздуху. Ее изумрудные глаза сияли в свете кристаллов подобно самоцветам. Белокурые волосы вздымались от каждого ее шага и шлейфом плыли за ней по воздуху.
Девчонка оказалась несговорчивой, нехотя признал Тамаш. Пришлось повозиться, чтобы она не причинила себе вреда.
Даже так? виконтесса усмехнулась, и поравнявшись с представителями графа Рангвальда, пошла дальше. Они послушно последовали за девушкой.
А я говорил, что она будет не в восторге. Вот если бы мне сказали, что я невеста Идри, я бы точно не обрадовался, ляпнул Идвал, то ли серьезно, то ли просто для того, чтобы не молчать по дороге к гостиной.
Тамаш посмотрел на друга изничтожающим взглядом, как на совершенного идиота.
Было бы очень странно, если бы Идри выбрал тебя в невесты, фыркнул Тамаш.
Ой-ой-ой. Как смешно! Между прочим, из меня бы вышла красивая женщина! продолжал веселиться Идвал.
Даже знать не хочу
А зря. У меня была сестра-близнец. Очень красивая девушка, гордо бросил Идвал.
Да. И где она теперь? вопросил Тамаш и пожалел об этом тут же.
Отец ее съел, спокойно ответил Идвал и, выдержав театральную паузу, добавил:
Ну, в семье не без урода. Я про сестру. Шутка! Про отца.
Если вы так же себя вели у нее дома, я даже не удивлена, что пришлось ее усыплять. Нужно было идти мне, а лучше Идрису, покачала головой виконтесса и, открыв двустворчатые двери в Большую Гостиную, сначала пропустила своих спутников, затем вошла сама.
Ну, у Идри были более важные дела, спокойно отозвался Тамаш, осторожно укладывая бессознательную девушку на софу.
Ага, сплавить свою истеричную любовницу. Надеюсь, больше я ее не увижу. Она такая крикливая. Моему чувствительному слуху и тонкой душевной натуре слишком тяжело выносить ее присутствие, согласился с другом Идвал, облегченно выдохнув, словно эта новость освободила его от тяжелых кандалов. Мужчина удобно устроился в кресле и устало потер глаза. Расстегнув раздражающую его рубашку до конца, он блаженно улыбнулся и откинулся на мягкую спинку.
Она никому не нравится, но Идрису наше мнение на ее счет не особо интересно, пока она его устраивает в качестве постельной грелки, отмахнулась от этой темы, словно от назойливой мухи, виконтесса. Будите ее. Идрис скоро вернется. Я хотела бы сначала сама с ней побеседовать.
* * *
Я очнулась на мягкой софе в окружении трех человек, не сразу осознав, где именно нахожусь. Надо мной склонился черноволосый представитель графа, внимательно вглядываясь в мое лицо. Мужчина с пшеничными волосами сидел в кресле и смотрел куда-то в сторону. Незнакомая мне молодая девушка устроилась на диванчике, напротив софы, и разливала чай. Когда я посмотрела на нее, она сдержано улыбнулась.
Добро пожаловать в Ардскол, произнесла она.
С ней все в порядке, объявил мой похититель.
Хорошо, тогда идите. Вы уже достаточно сделали, спокойно отозвалась белокурая красавица.
Я села и огляделась. Гостиная, в которой мы находились была огромной, уютной, но мрачноватой. На стенах висели гобелены, пушистый темно-бардовый ковер лежал на полу между диванами, такого же цвета задернутые шторы с золотистыми кистями на высоких окнах, резная мебель из мангрового дерева с вишневой жаккардовой обивкой, огромная люстра с белыми люминарами[1], грациозно свисающая с потолка все здесь выглядело дорого и изыскано. Идеально подобранные цвета интерьера создавали домашнюю атмосферу.
Высокие часы под стать остальной мебели с большим золотым циферблатом и маятником в виде жуткой морды какого-то чудовища пробили девять утра. Огонь в камине весело трещал на поленьях. Он словно пытался меня подбодрить своей задорной песней.
Доброе утро, Селения. Меня зовут Анабэль, вежливо поздоровалась и представилась светловолосая девушка и пододвинула ко мне кружку крепкого горячего чая. Она была по истине прекрасной, словно богиня овальное лицо с мягкими чертами и сглаженными скулами, маленьким аккуратным носиком, пухлыми губами, словно два огромных изумруда раскосыми глазами в обрамлении длинных пушистых ресниц. Стройная фигура со всеми полагающимися выпуклостями. Ее подчеркнутая платьем красивая грудь вызвала у меня женскую зависть, заставив невольно съежиться, чтобы не демонстрировать свои прелести, которыми теперь особо не похвастаешься.
Ее внешность и тело богини были значительным ударом по моему самолюбию. А ведь до этого момента я считалась одной из самых красивых девушек Бриля и наивно верила в это. Поэтому к белокурой красавице у меня сразу возникла острая женская неприязнь на почве зависти.
Здравствуйте, не стараясь ее скрыть, ответила я, не притронувшись к чаю.
Зачем графу Рангвальду я, когда у него есть такая красивая вы? выпалила я, еще раз невольно восхитившись обликом Анабэль. Девушка вскинула бровь и усмехнулась. Рада, что я ее позабавила, но все же ответ я хотела получить потому, что, увидев эту прелестницу, я даже почувствовала легкий укол ревности. А вдруг у графа тут целый гарем, в который он собирает всех понравившихся девушек, присуждает им номер и посещает по определенным дням? Конечно, многоженство в этих землях запрещено, но он же граф. Ему ничего не стоит похитить даже дворянку.
Я сестра графа Рангвальда, оповестила меня собеседница. К сожалению, Идрис не может вас сейчас принять по причине срочно возникших неотложных дел. Но в скором времени, вы обязательно будете ему представлены.
Ааа, понимающе протянула я и криво усмехнулась. Думаете, это обязательно, учитывая, каким способом меня сюда доставили? Раз он выбрал меня в невесты, значит, где-то видел, то есть уже со мной как бы знаком а это главное, потому что я как-то не горю желанием знакомиться с моим похитителем. В принципе, свадьбу тоже можно без моего участия сыграть, раз в этом замке все дела решаются подобными методами.
Анабэль на мой выпад никак не отреагировала, продолжая расслабленно восседать на диване и маленькими глотками пить чай. Ее негласное превосходство надо мной витало в воздухе, сильнее накаляя мою неприязнь к ней.
Хотите вы этого или нет, но познакомиться с моим братом придется, холодно отрезала собеседница.
Ну кто бы сомневался, что мое мнение тут никого не интересует, усмехнулась я, истекая сарказмом. Желание как можно ужаснее нагрубить Анабэль, больнее уколоть ее, переполняло меня до краев. Но сестра графа словно была выше всего этого, не замечая моих попыток ее обидеть. От того чувство не выплеснутой злости жгло и разрывало меня.
Вы принадлежите к знатному роду, поэтому с детства должны быть готовы, что выйдете замуж за человека, которого для вас выберут родители или опекун.
Но моя тетя не выбирала графа Рангвальда! Она бы никогда не выбрала мне в мужья старика! воскликнула я с негодованием от того, что мне тыкают под нос правилами высшего общества, с которыми я и так знакома. Единственные, кого стоило бы поучить манерам так это обитателей этого сумасшедшего замка, которые только и могут, что похищать невинных, уже почти замужних девушек.
Старика? удивилась Анабэль, отставляя кружку с чаем на столик. Идрис довольно молод. И он выбрал вас. Советую вам поскорее смириться с этим фактом. Так всем будет проще.
Ой давайте начистоту? Так будет проще вам, раздраженно высказалась я. Смириться с насильным замужеством? О, нет, извините, это не про меня.
На мою реплику Анабэль хотела ответить, и судя по ее зловеще сверкнувшим глазам, грубо, но едва она открыла рот и втянула воздух для, наверняка, гневной тирады, когда двери гостиной распахнулись. Заглянул бледный как мертвец мужчина в черном костюме-униформе, видимо, дворецкий, и оповестил нас о том, что граф Рангвальд завершил свои неотложные дела и готов встретиться со своей невестой.
Я едва не взвыла в голос потому, что в отличие от него к этой встрече была не готова.
Хорошо, Григор. Можете идти, я сама сопровожу леди Селению, Анабэль повелительно махнула дворецкому, и этому жесту могла бы позавидовать сама королева, столько властности и изящества в нем было. Однако подскакивать и тут же бежать к графу Рангвальду она не спешила, спокойно допивая чай. Лишь когда Анабэль закончила свою торжественную церемонию чаепития, она величественно поднялась и одним взглядом велела следовать за ней. Но я даже не шелохнулась, оставшись сидеть на диване.
Я никуда не пойду, заявила я, запрокинув ногу на ногу и потянувшись к нетронутой ранее кружке чая. Воздух завибрировал от волны раздражения, которая прокатилась по всей гостиной, окатив меня с ног до головы. О мою кожу словно потерлись ежи, настолько остро была неприязнь сестры графа Рангвальда по отношению к моей персоне. И все же, она приняла эту игру и опустилась обратно на диван. Изящным жестом опустив ладонь на колено запрокинутой ноги, Анабэль посмотрела на меня как на раздражающего комара, мешающего ей спать. Это было обидно, и все же некоторая толика удовольствия, что я все же смогла вывести ее из себя, стала моей маленькой победой.
Чай был едва теплым, и не приносил никакого удовольствия, но я намеренно медленными глотками потягивала его из кружки, искоса поглядывая на Анабэль. Но ее мой маленький театр совсем не впечатлил. Скучающим взглядом она смотрела по сторонам, изредка зевая. От негодования я слишком громко поставила кружку на блюдце. Звон фарфора тонкой мелодией запел в воздухе, вернув мне внимание Анабэль.
Надеюсь, ты наигралась в капризного ребенка? усмехнулась она. Зеленые глаза налились непреодолимой глубиной, в которой сложно было что-либо прочесть.
Ты, видимо, не до конца понимаешь, куда попала? сквозь прежнюю усмешку в голос Анабэль просочилась угроза. Она нарочито медленно, словно змея перед броском, наклонилась вперед, как будто собиралась поведать мне секрет.
Хоть ты ведешь себя недостойно, я даю тебе шанс сохранить лицо и пойти к моему брату своими ногами. В противном случае, я поволоку тебя силой за волосы. Хочешь впечатлить прислугу?
Я почувствовала жар, лизнувший мои щеки и коснувшийся обжигающим дыханием затылка. Позориться совсем не хотелось, а тон Анабэль говорил о правдивости ее намерений, поэтому я оставила свои попытки избежать встречи с графом и встала с дивана. В конце концов это только начало. Есть множество других способов заставить графа отказаться от женитьбы на мне.
Потянулись коридоры с гобеленами на стенах, статуями дев и мифических существ, постаменты с вазами и какими-то жуткими на вид древностями, покоящимися за стеклом. Были даже черепа и целые скелеты!
Впечатление о замке в целом у меня сложилось следующее: богато-украшенный, мрачный склеп.
Всю дорогу меня что-то смущало, но оно было столь неуловимым, словно легкое движение воздуха или порхание невидимой пылинки. Это нечто переросло в навязчивую мысль, которая постоянно мельтешила в голове как надоедливые мошки, бросающиеся в глаза, не давая мне покоя. Она продолжала нарастать, как снежный ком, устремившийся вниз с горы. И когда легкий отголосок безумия, сводящего с ума, коснулся сознания, пробуждая приступ истерического хохота, я наконец схватила бестелесного призрака за хвост.
Анабэль шла по коридору, совершенно не издавая никаких звуков. Не было даже едва слышимого шепота ее шагов, в то время как эхо от моих, пусть и мягких, подошв туфель уносились как глашатаи в обе стороны коридора. Анабэль словно плыла по воздуху, и я даже рискнула наклониться, чтобы заглянуть под подол ее юбки действительно ли она идет? Словно прочитав мои мысли, девушка резко остановилась и повернулась. Я же, пытаясь одновременно выпрямиться и отскочить, не совладав с телом, наоборот завалилась вперед с грацией бочки и машинально обхватила ноги Анабэль, чтобы не грохнуться на пол.
Жар, порожденный мгновенно вынесенным стыдом вердиктом «виновна», лизнул щеки и затылок, обжигая грудную клетку изнутри. Когда я зачем-то подняла голову на Анабэль вместо того, чтобы отпустить ее колени, выражение ее лица ударило как пощечина. Но все же стыд был сильнее. Стыд всегда хуже толпы людей. Он личный судья, живущий внутри нас и выносящий свой приговор за каждый поступок.
Что ты делаешь? бесстрастным голосом поинтересовалась Анабэль.
Я резко отпустила её и подалась назад, приземлившись на пол. Но тут же поднялась и отряхнулась.
Прошу прощения. Я споткнулась, понимая, как это глупо звучит, все равно соврала я. Но Анабэль сделала вид, что поверила, и кивнув, повела меня дальше.
Попытки запомнить дорогу или какие-либо ориентиры были так же тщетны, как попытки вычерпать озеро столовой ложкой. Здесь все для меня было слишком слишком похожие коридоры, слишком много этажей, слишком большой и мрачный замок.
Дверь, возле которой мы остановились, ничем не отличалась от других бесчисленных дверей, которые остались позади. Анабэль коротко постучала и, не дожидаясь дозволения, сразу вошла. Я ее тенью проскользнула следом.