Свет становился все ярче. Рассмотреть что-то сквозь отблеск оказалось невозможным, но все троя боролись. Поднялся сильный ветер. Невидимая воронка закружилась рядом с ними. Накрыл пронзительный холод и жуткий вой.
Я больше не могу, руки окочинели, едва выговаривал безмолвные слова Филипп.
Да, подтвердила Лия и в миг исчезла.
Воронка ветра отбросила девушку к противоположной стене. Она ударилась головой о металл, отрекошетила на метр и приземлилась не приходя в себя.
Жива, прокричал Потап.
Очнется, держись.
Нет, я не оставлю девку, военный отпустил руку лысого и ветер тут же снес его в неизвестном направлении.
Потапа кидало от стены к стене, от пола к потолку. Это время казалось бесконечностью. Тело ныло, будто косточки неоднократно ломались, рассыпаясь на осколки.
Ну уж нет, бормотал Филипп беззвучно, я не отступлю
Воронка разрасталась, холод обжигал кожу, руки кочинели.
Прошу, скорее, умолял киллер, но тело Угара затряслось и резко поднялось в воздух.
Филипп продолжал держаться и они закружились в ледяном потоке. Сил уже не хватало и пальцы сами разжались. Тело в мгновение исчезло. Ветер стих, свет погас и настала тишина.
Троица лежала без сознания, в паре метров друг от друга. Не менее получаса понадобилось каждому, чтобы прийти в себя.
Все в норме? поинтересовался Потап.
Я не смог, печально резюмировал Филипп.
Этот выход принадлежал только ему, Угару, удивил военный.
Черт, как, так не бывает, а мы, как же мы. Слышь ублюдок, гребанный Всевышний, нас вообще ни во что не ставишь, кричала Лия, стуча кулаками по стене.
Все тоже самое, задумался Потап и вернулся на место.
Мужчины расположились на полу и молча наблюдали за девушкой. Она продолжала колотить по металлу и вопить во все горло.
Видимо только так нам всем суждено выбраться, шептал Потап.
Умереть, чтобы выжить, закончил фразу Филипп.
Именно, но как это сказать ей
Глава 11
Угаром он был не всегда, да и лысым тоже. Пареньку с детства не везло. Родителей лишили родительских прав из-за пьянок, а других родственников не нашли. Мальчишку пяти лет передали на воспитание в детский дом «Ромашка», подальше от родного города. Три дня пути, и Сибирь встретила его морозным, отрезвляющим воздухом. Укутанный в бесформенный тулуп и в валенках, он медленно брел за двумя полными барышнями, под весом которых и каблуки то не выдерживали.
Пятнадцатого декабря 2014 года, началась его новая жизнь. Двери казенного детского дома, распахнулись со скрипом, который он помнил всю последующую жизнь. Лицо воспитательницы и грымзы директора, впечатались в память навсегда.
Господи, взвизгнули женщины, посмотрев на новичка, какое безобразие.
Директриса стянула шапчонку, под ней оказались солнечно рыжие кудряшки, достающие до плеч.
Как звать то тебя чудо-юдо, нагнулась вторая, улыбаясь прогнившими зубами.
Семен, прячась за сопроводительниц, ответил паренек.
Пошли, подстрижем тебя, накормим и отведем к остальным.
Тот день и оказался последним спокойным в его жизни. Следующее утро началось необычно. Мальчишку скинули с постели и обвинили в ночном издевательстве над соседом по койке. Семена заперли в подвальном помещении, где он и стал проводить большую часть времени. Терпение лопнуло именно в тот самый момент, когда несколько выпускников детского дома избили его до полусмерти на пятнадцатилетие. Тот день рождения и стал роковым.
Семен едва нашел силы, чтобы подняться с земли и добраться до ближайшего частного сектора. Парень вскрыл гараж и обнаружил в нем три канистры с бензином. Боль тут же испарилась, в голове образовался план. Молниеносно он схватил находку и побрел к детскому дому.
Мальчишка бросил канистры через забор, позади здания, и перебрался сам. Он тихонько проник через запасной выход и направился к кабинету директрисы, вылив половину первой емкости на ее стол. Зажег спичку и, бросив, отправился дальше.
Парню хватило всего часа времени, чтобы проделать это в шести главных комнатах спальни обидчиков и своей собственной, подвале, столовой и игровой. Работники и воспитанники детского дома, уже навели панику, пытались спасти вещи, потушить пожар, который завладел большей частью здания. Суета и беготня, крики и слезы, радовали поджигателя. Он с улыбкой завершил свою миссию и спокойно вылез в окно. Примостился позади детского дома и смотрел, мысленно расхваливая себя за отвагу.
***
Две тысячи пятидесятый год, ему сорок один, но все эти действия он повторил с точностью, не осознавая почему и зачем здесь оказался. Затуманенный разум сыграл с ним злую шутку и, смотря на яркое обжигающее пламя детдома, он только и делал, что злостно улыбался. Мужчина помнил о коридоре, но не желал бороться с обидами и исправить себя. Он понимал, что должен, но чувствовал себя юношей и эмоции взяли верх.
Помогите, спасите, доносились крики изнутри здания.
Дети постарше стали выбивать стекла и выпрыгивать в окна, кто-то хватал малышей и скидывал вперед себя. Другие носились по коридорам и лестницам в поисках выхода, но пламя уже преградило все пути отхода.
Сюда, скорее, воспитанники, выбравшиеся из ловушки, бросились навстречу сиренам скорой помощи и пожарным машинам.
Эскорд специализированного транспорта расположился вдоль и спасатели тут же принялись за дело. Семен вышел из укрытия, по пути измазался грязью, порвал на себе одежду и прикинулся потерпевшим. Медики усадили мальчишку к остальным, но через секунду он незаметно исчез. Обойдя скопление людей, паренек приблизился к машине пожарных. Подросток вынул смятый платок из брюк, просунул в бензобак один конец, другой поджог спичкой и мгновенно бросился бежать. Засев в кустах, он наблюдал, как раздался первый взрыв, затем второй, за ним третий.
Вот теперь все, довольно прошептал сам себе детским голосом и решил покинуть место происшествия.
Семен прошел метров пять и путь преградил давний знакомый, родной отец. Мужчина стоял, расставив ноги на ширине плеч, и с автоматом в руке. Взгляд выражал ненависть и злость.
Я знал кто ты, грубо и коротко проговорил он, мой сын, убийца, мразь и поджигатель. Я должен был уничтожить тебя при рождении, но решил заглушить это чувство в вине
Из-за тебя я стал таким, проговорил мальчишка.
Ты родился исчадием ада, демоном, отец взвел курок и направил дуло на ребенка.
Нет, пап, ты не можешь
Ответ оказался громким и болезненным.
***
Потап открыл глаза от потряхивания. Лия тормошила его и указывала вверх.
Очнись, смотри.
Военный повернул голову, перед ним стоял Филипп и смотрел на лампу, та часто моргала издавая странный звук.
Она будто кричит, растерянно пробормотал киллер.
Лампа набирала обороты, искры посыпались фонтаном. Запах гари заполонил помещение и появился густой белый дым, переходящий в черный.
Отходим, скорее, скомандовал Потап, сгреб в охапку Лию и бросился прочь.
Филипп пустился вслед. Троица притаилась, села на пол и ждала. Лампа потухла.
Фух, выдохнула девушка и встала.
Ложись
Раздался громкий хлопок. Осколки, искры, едкий запах пороха накрыли коридор.
Угар не смог спастись, шепотом произнес Потап.
Глава 12
Время остановилось. Тишина давила на виски каждому узнику. Замкнутое помещение порядком осточертело. Дурные мысли не давали покоя. Желание покончить с собою, кричать во все горло, молить о прощении все это так и вырывалось наружу.
Когда она спит, похожа на принцессу, удивил Потап, поглядывая на спящую Лию.
Уж лучше бы и не просыпалась, иначе жаба снова завладеет ее изящными формами. Как же обманчива внешность, философствовал Филипп.
Тут ты прав, согласился военный, что же нам делать дальше
Мужчина осматривал помещение, но глаза слипались от усталости.
Может тоже передохнем?
Филипп стянул куртку, пристроился на полу и укрылся. Он сладко зевнул и погрузился в сон. Не прошло и получаса, как Потап присоединился к остальным.
***
Скорее, у него судороги, медсестра выскочила из палаты заключенного, да где все пропали, коридор оказался пустым.
Женщина побежала к кабинету врача. Она без стука ворвалась и сообщила о проблеме. Прошло пару минут, у койки Филиппа собрался консилиум из врачей, интернов и медицинских сестер.
Внешний осмотр, прощупывание пульса, капельницы и установка трахеотомической трубки.
Показатели в норме, выдохнули доктора, буквально на днях двое из участников эксперимента скончались, они удалились.
Филипп слышал каждое слово, чувствовал боль и надрываясь кричал, умоляя спасти, разбудить, но ничего не добился.
« Ты сможешь, Алекса присела рядом с ним и коснулась руки, ее родной запах, нежная кожа, ласковый голос, сейчас стали глотком свежего воздуха.
Я не сдамся, мысленно ответил ей.»
Он плачет, снова кричала медсестра.
Доктор, что еще стоял за дверью, вернулся и приблизился к больному. Слезы, что стекали по щекам, удивили его. Мужчина снова схватился за запястье, а заключенный незаметно пошевелил пальцами.
Так не должно быть
Врач мгновенно покинул помещение и отправился звонить в тюрьму.
Кто отвечает за ваш эксперимент?
Это секретная информация и разглашению не подлежит, парировали грубым глосом на том конце провода.
Послушайте, я медицинский работник, отвечающий за жизнь людей. Мне неважно заключенный он или же набожник, каждый имеет право на жизнь, а в стенах моей больницы и подавно
Простите, ничем не могу помочь.
Что за, ругался врач, когда послышались короткие гудки.
Мужчина воинственно поднялся с места и отправился к посту охраны.
Эй, братва в погонах, окликнул он дежурных, назовите мне города, где содержаться другие подопытные.
Нам не сообщали, удивили те.
Бред какой-то
***
Потап чувствовал как его тело горело, жар овладевал и рассудком. Мышцы крутило так, что военный, прошедший три горячие точки, безмолвно ныл.
О боже, медсестра заглянула в палату и тут же бросилась к лечащему врачу.
С тем заключенным, она вздохнула и спешно продолжила, у него жар, пена изо рта и судорога.
Доктор молча поднялся и неспешно побрел к боксу. Он открыл дверь, спокойно вошел и застыл.
Тело Потапа лежало в неестественной позе. Таз приподнят, руки раскинуты, голова повернута к выходу, глаза открыты, а зрачки белые.
Чего стоишь, дура, зови остальных.
Трое врачей отделения ворвались спустя три минуты.
Остановка дыхания, пульс нитевидный, начинаем реанимацию.
Потап ощущал каждое действие, но легче не становилось.
« Я здесь, рядом, лицо матери предстало перед ним в самый трудный момент, держись милый, ты должен
Прости меня мама, за все, ты же знаешь
Знаю малыш, ласково продолжала она и нежно чмокнула в щеку.»
Чудеса, хирург отступил на шаг в оцепенении.
Что это, от куда? другой смотрел на него широкими глазами.
Оба перевели взор на пациента. На щеке Потапа красовалась красная помада. Показатели пришли в норму, больной ровно и глубоко дышал.
Что за эксперимент такой, медики удалились, оставив военного в состоянии комы.
***
Лия крепко спала, видя разноцветные сны, в которых мелькали картинки, но не было воспоминаний. Девушка звала на помощь, но в ответ слышала только тишину.
« Не бойся, раздался мужской голос, твоя миссия превыше остальных
Кто ты?
Профессор, тот из-за кого все вы оказались на гране.
Поясни
Увидишь сама, как только вернешься в тот коридор.»
***
Девушка распахнула глаза.
Подъем, эй, она бросилась к мужчинам, которые спали напротив и колотила их кулаками, пытаясь разбудись, вставайте, скорее
Глава 13
Сердце девушки бешено билось. Страх овладевал ею полностью. Лия склонилась над спящими и прижалась к Потапу.
Проснись, молю, шептала, умываясь слезами.
Лампы разгорались все ярче. Каждый шаг незваных гостей отзывался грохотом по помещению. Девушка вздрагивала, боясь посмотреть страху в глаза.
Свет заморгал, с каждой секундой все чаще и чаще. Чем ближе приближались тени, тем морознее становился воздух. Лия ощущала, как продрогла, но так и не обернулась.
Прошла минута и еще две, а шаги не прекращались. Они все отчетливее и громче доносились до слуха.
Прошу, не трогайте меня, молила девушка, зажмурившись.
Напряжение росло. Страх перерастал в боль и сожаление.
Ты наша, послышался нечеловеческий рык, доносящийся с того света и она взглянула на сущности.
Тени приблизились вплотную и коснулись девушки холодными, мерзкими ладонями. Лампы в коридоре оборвались и полетели вниз. Только коснувшись пола, разлетелись на мелкие осколки, источая мерзкий и удушливый запах гари.
Это сон, дурацкий сон, вас нет здесь, бормотала Лия, все еще не открывая глаз от незванных гостей.
Коридор медленно растворялся, перенося ее в далекое прошлое.
***
Мерзкая девчонка, потаскушка, дрянь, кричат отец, швыряя в нее стеклянные бутылки из-под водки, выползай оттуда, кому говорю.
Маленькая Лия забилась под стол, поджав ноги и обхватив их руками. Семилетняя первоклассница сидела тихо, раскачиваясь из стороны в сторону, мысленно читая «Отче наш».
Ну погоди, я доберусь до тебя
Отец развернулся и спешно покинул комнату. Лия осторожно осмотрелась и тихонько вылезла наружу. Обшарпанные стены отчего дома, скрипучие половицы и порванный дневник посреди осколков.
Не возможно, пронеслось в голове, снова тот день, за что?
Лия оказалась в прошлом. Она вернулась в тот страшный момент жизни, о котором все время пыталась забыть. Она, маленькая, стояла тут одна, и никто не мог помочь, спасти от наркоманки матери и пьяного отца.
Девочка изучила обстановку и бросилась к окну. Рамы заколочены, но форточка сверху приоткрыта. Секунду спустя, она уже приставила табуретку и карабкалась, чтобы выбраться. Позади уже слышались его шаги, к ним спешно подбегали другие. Это была ее мать.
Боже прошу, дай мне сил, она оглядывалась назад, надеясь, что успеет выбраться.
Форточка поддалась и осталось лишь вылезти наружу. Первый этаж частного разрушенного дома, убиться невозможно, это и есть спасение. Одно действие отделяет ее от бегства.
Лия просунула ручонки наружу, направила голову, но тут.
Стерва, куда собралась, отец схватил ее за правую ножку и резко потянул назад.
Лия держалась за раму, но тот и не думал отступать.
Спасите, кто-нибудь, умоляю, кричала она, надеясь, что кто-то услышит, но тщетно.
Мгновение спустя, она уже летела вниз, упав на пол. Отец поднял ее за шкирку и грубо отбросил в центр комнаты. Мать стояла на пороге и с улыбкой на лице смотрела на происходящее.
Мама, рыдала девочка, искав помощи в самом близком человеке, но та и не взглянула на дочь.
Лия поняла, что помощи не будет и приготовилась к избиению. Отец замахнулся и ударил малышку ногой в живот. Она же и не пискнула в ответ, с силой стиснув зубы.
Глаза бегали по полу, пытаясь найти хоть что-то, чем можно отвлечь обидчика и наткнулись на большой осколок бутылки. Лия медленно и осторожно начала двигаться к нему. Удары не прекращались. Сознание держалось из последних сил. Боль заглушала разум, но Лия продолжала борьбу. Еще чуть-чуть, еще немного и она победит.
Я смогу, девочка коснулась осколка и крепко сжала в руке.
Отец на мгновение остановился, чтобы прикурить, а маленькая Лия вскочила и яростно набросилась на него.
Получи, умри, оставь меня, кричала во все горло детским плачущим голосом.
Боже, какого черта, вдруг закричала мать, стоявшая позади.
Лия обернулась, когда отец уже лежал без сознания, захлебываясь в собственной крови.