Очень интересно, сказал Ржевский. Продолжайте.
Но это всё не важно. Тасенька тряхнула головой и пошла дальше по аллее, увлекая за собой поручика. В общем, когда младший Бобрич об этом услышал, то заговорил со мной по-немецки, ввернув один непереводимый каламбур.
Что-то вроде «херлихер хер»? спросил Ржевский. Удивительно, что у немцев это значит «прекрасный человек». Ведь звучит так, будто не хвалят, а шлют подальше.
Нет, не этот каламбур, отвесила Тасенька. И я вам не смогу его перевести.
Ну и ладно.
В общем, я ответила в том же духе, и следующие полчаса мы беседовали по-немецки. Вот тогда-то я заподозрила неладное, потому что его взгляд стал такой такой Даже не знаю, как сказать
Понятно. Поручик кивнул.
Но я уже не могла исправить впечатление о себе, а ещё через полчаса младший Бобрич предложил
Что-то неприличное?
Да если бы! в крайнем волнении воскликнула Тасенька. Если бы он предложил такое, я бы отказалась, не боясь показаться неучтивой гостьей. Но он вручил мне восемь томов сочинений Канта и сказал, что будет счастлив, если я прочту на досуге и выскажу своё мнение. Я из учтивости взяла их.
Восемь томов? переспросил поручик.
Да.
На немецком?
Да.
Ужас какой-то.
Как я рада, Александр Аполлонович, что вы меня понимаете! воскликнула Тасенька. Вот бабушка не понимает. Она говорит: «Потерпи. Ради замужества и не такие жениховские причуды терпеть можно». А я не хочу это терпеть. И замуж не хочу.
Тогда надо было в беседке сохранить интригу, сказал Ржевский. Если б все думали, что я хочу сделать вам предложение, Петя даже не пытался бы посвататься.
Теперь он в любом случае поостережётся. Тасенька улыбнулась, но тут же погрустнела: А интригу всё равно надолго не растянуть. Ведь когда мы вернёмся, все спросят, о чём мы говорили. И придётся рассказать правду. Кстати, вы так и не сказали, Александр Аполлонович, что у вас за дело.
Ржевский смутился, что случалось с ним крайне редко.
Видите ли У меня крепостная пропала.
Я чем-то могу помочь? неуверенно спросила Тасенька.
Можете.
Но чем?
Ну как Ржевский, по-прежнему смущаясь, начал рассказывать всё по прядку: Она дворовая девка. Полушей звать. Вчера днём ушла из усадьбы и никому не сказала, куда собралась. Думали, к вечеру вернётся, но нет. И сегодня с утра не вернулась. Другие дворовые не знают, что думать, только руками разводят. Поручик низко склонил голову и пробубнил в усы: Тасенька, вы же большая умница и догадливая, поэтому на вас вся надежда. Подумайте, куда Полуша могла деться. Может, ваша бабушка права? Может, это упырь проказит?
Вы думаете, что вашу крепостную украл упырь? Тасенька округлила глаза.
А что? Поручик перестал смущаться. Не похоже?
Александр Аполлонович, на дворе девятнадцатый век, а не дремучее Средневековье! Как можно делать такие предположения! Если вашу крепостную украли, то это не упырь
А кто?
Тасенька лукаво улыбнулась и спросила:
У Полуши есть жених?
Что?! Ржевский взглянул на собеседницу так грозно, что та отпрянула и больше не решалась взять его под локоть. Какой ещё жених! в крайнем возмущении крикнул поручик. Если б она вздумала с кем-то крутить на стороне, я бы её сразу уличил. У меня на такие вещи глаз намётан!
Вы хотите сказать, что состоите с Полушей в интимной связи? осторожно спросила Тасенька.
Ну состою. А что? в свою очередь спросил Ржевский.
Он немного успокоился, поэтому Тасенька смотрела на него с меньшей опаской. И всё же продолжить прогулку не решилась, села на белёную деревянную скамейку меж двумя берёзами.
Вы только не сердитесь, Александр Аполлонович, но я должна спросить.
Спрашивайте, уже совсем спокойно и даже любезно ответил поручик, понимая, что дал маху.
Это правда, что за те два года, что вы живёте в своём имении, у вас число крепостных увеличилось вдвое? Тасенька старалась спрашивать беспристрастно, но слегка покраснела.
Ну Может и увеличилось. А что?
А с Полушей вы давно состоите в связи?
Наверное, все два года и состою. Может, чуть меньше.
А она за это время рожала? Тасенька покраснела ещё больше.
Хм. Ржевский задумался. Нет, не рожала. Но к чему вы клоните, Таисия Ивановна?
А есть ли у вас в деревне или поблизости некая знахарка? Ну, которая сведуща в женских делах.
Не знаю, поручик пожал плечами. К чему вы клоните, Таисия Ивановна?
Я полагаю, Тасенька совсем зарделась, что если Полуша, с которой вы состоите в связи, ушла и никому ничего не сказала, то она отправилась к знахарке.
Зачем? не понял Ржевский, но тут же догадался: А! Полуша беременна?
Думаю, да.
А зачем пошла-то? За женской консультацией?
Тасенька со вздохом опустила глаза и уже не смущалась, а посмурнела.
Если Полуша никому ничего не сказала, то, вероятно, она решила тайком избавиться от ребёнка.
Ну Если уж решила, то, может, так оно и лучше. Ржевский почесал в затылке.
А если до сих пор не вернулась, продолжала Тасенька, это значит, что ей там, у знахарки, стало плохо.
Что?! вскричал поручик и даже не заметил, что его собеседница аж подпрыгнула на скамейке. Что же делать? Ржевский кинулся было дальше по аллее, затем вернулся и в растерянности остановился на прежнем месте. Что делать-то?
Если всё действительно так К Тасеньке вернулась прежняя осторожность. Если всё так, то надо как можно быстрее найти Полушу и показать хорошему доктору. А без врачебной помощи дело может кончиться плохо. Она с натужной улыбкой продолжала: Но вы не переживайте, Александр Аполлонович. Может, я ошиблась в догадках. Я же не провидица.
А если не ошиблись? Ржевский сел рядом на скамью. Тасенька, едемте сейчас со мной. Поможете искать Полушу.
Но чем я помогу? Знахарку вы найдёте и сами.
А если не найду? Ржевский вскочил и начал ходить перед скамейкой туда-сюда. А если там ещё загвоздка возникнет? Мне ж придётся опять ехать к вам за советом, а это долго. Он схватился за голову. Тасенька, ну не понимаю я ничего в женских делах!
Александр Аполлонович, я тоже в этом понимаю мало. Я ведь даже не замужем, а в книгах о многом умалчивается, так что чтением не восполнить пробелов.
Ржевский перестал ходить взад-вперёд и держаться за голову, но не успокоился:
Вы понимаете мало, а я вообще ни х На звуке «х» поручик вдруг опомнился и закончил неожиданно прилично: нихт ферштейн. Так что ли по-немецки «не понимаю»? Он молитвенно сложил руки: Тасенька, поедемте! Мне без вас никак. Даже если вы мне на бумаге всю диспозицию нарисуете, я и тогда не буду уверен, что разберусь. Поедемте.
Собеседница в волнении закусила губу и, наконец, согласилась:
Хорошо. Ведь если из-за моей нерешительности случится беда, то я
Вот и прекрасно. Ржевский облегчённо выдохнул.
Но я могу поехать только с бабушкой, сказала Тасенька. Одной мне никак нельзя. А если не удастся её уговорить
Это предоставьте уладить мне, сказал Ржевский и предложил Тасеньке локоть, чтобы вести её обратно в беседку.
* * *
Возвращаясь в беседку, Ржевский увидел ту же картину, которую наблюдал, когда уходил. Все Бобричи, сидя за столом и забыв о чае, весьма пристально смотрели на гостя. И для этого были причины. Петя Бобрич боялся потерять Тасеньку. Алексей Михайлович, желая счастья сыну, не хотел упускать такую невестку, да и за дочерей беспокоился, ведь если бы Ржевский сошёлся с Тасенькой, то не смог бы стать женихом ни для Машеньки, ни для Настеньки. Жена Алексея Михайловича тоже беспокоилась обо всех трёх своих детях. Сёстры Бобрич беспокоились за себя и за брата.
И всё же никто из обеспокоенного семейства не спросил, о чём шла речь на аллее. Об этом спросила Белобровкина, которая задумчиво покусывала размоченную баранку, но встрепенулась, как только внучка с поручиком подошли достаточно близко.
Ну что? О чём болтали? Старушка кинула баранку на блюдце.
Тасенька собиралась ответить, но Ржевский опередил её и произнёс очень громко, чтобы глухая Белобровкина расслышала с первого раза:
Я предложил Таисии Ивановне со мной уехать.
Да, полчаса назад Ржевский говорил, что свататься не будет, но одно другому не противоречило: похищение невесты не предполагает сватовства.
Ишь ты! Белобровкина всплеснула руками. Увозом жениться хочешь?
Родители Таисии Ивановны мне благословение не дадут, всё так же громко ответил поручик.
И то верно, согласилась Белобровкина, но тут же задумалась: Всё ж не знаю, отпускать тебя с внучкой или нет. А вдруг ты увезёшь, а не женишься?
А вы езжайте с нами. Ржевский лучезарно улыбнулся. Правда, у меня коляска маловата. Там помещаются только двое пассажиров.
Не беда. Старушка улыбнулась в ответ. Внученька, вели закладывать нашу коляску. Она большая, все поместимся.
Меж тем старший Бобрич первый из всего семейства опомнился и обратился к Тасеньке, которая как раз уселась за стол на прежнее место:
Таисия Ивановна, вы в самом деле собираетесь бежать?
Что вы, Алексей Михайлович! ответила она, но говорила не настолько громко, чтобы бабушка услышала. Александр Аполлонович шутит. Мы всего лишь едем с ним на прогулку. К обеду вернёмся.
Но зачем вся эта комедия? не понял старший Бобрич.
Я очень хочу поехать, сказала Тасенька, но боюсь, что бабушка не захочет, а одной мне нельзя. Вот Александр Аполлонович и придумал шутку.
А! Бобрич тихо хохотнул и глянул на Ржевского, который за стол не садился и как раз с почтением целовал руку Белобровкиной.
А знаешь, говорила поручику старушка, ведь в своё время за мной ухаживал сам Казанова. Но ты не хуже.
Хозяин дома снова хохотнул и зашептал Тасеньке:
Если так, то мешать не буду. Александр Аполлонович человек порядочный. Пускай он вас увозит, но к обеду привезёт. Заодно пусть и сам на обед останется. А в качестве залога оставим у себя имущество Александра Аполлоновича коляску. Всё равно он вас увозит в вашем экипаже.
Отец, позвольте не согласиться! вмешался Петя. Я полагаю, что мы не можем отпустить нашу гостью вот так. Это скандал!
В отличие от отца Петя говорил громко, поэтому Белобровкина услышала его и с ходу припечатала:
А тебя не спрашивают. Если сам свататься хотел, то раньше надо было!
И всё же младший Бобрич не сдавался:
Отец, позвольте мне ехать с ними. Дайте экипаж.
Жена Бобрича эту идею поддержала и обратилась к Тасеньке:
В самом деле. Пусть Петя с вами прокатится.
Тасенька ещё не успела ничего ответить, а Петя совсем распалился:
Я намерен сопровождать Таисию Ивановну в любом случае. С кучером рядом сяду, если иного выхода не будет.
Меж тем Белобровкину больше занимали бытовые хлопоты:
А едем прямо сейчас или, может, повременим, чтобы вещи собрать?
Ну кто же увозит барышню с вещами! воскликнул Ржевский. Вещи после, если надо будет.
И то верно, согласилась Белобровкина и обратилась к Тасеньке: Внученька, что там с экипажем? Ты распорядилась?
Через полчаса из ворот усадьбы Бобричей выехали два экипажа.
Первый большая коляска с опущенным верхом, запряжённая парой рыжих коней. В ней сидели рядом две особы, закрываясь от солнца кружевными зонтиками, а напротив них, вальяжно закинув ногу на ногу, сидел гусар и указывал кучеру, куда править.
Следом двигалась двухколёсная колясочка таратайка, запряжённая одной вороной лошадью. Кучера у этой таратайки не было. Лошадью управлял единственный пассажир, одетый в крестьянский костюм.
Выехав на широкую дорогу, тянувшуюся меж полями, большая коляска прибавила ходу, поднимая за собой облако пыли, а в самый хвост этого облака вынужденно пристроился второй экипаж.
Запряжённая в таратайку вороная, привычная ко всему, бежала вперёд с совершенно флегматичным выражением морды. А вот пассажир к пыли не привык, но и отступать не собирался, поэтому досада, поначалу отразившаяся на его лице, вскоре сменилась стоическим терпением.
* * *
В имение Ржевского добирались примерно час, но за час поручик так и не успел обсудить с Тасенькой план действий.
Причиной этому стала Белобровкина, которая всю первую половину пути спрашивала:
Александр, а когда ж твои земли начнутся? Скоро?
Всю вторую половину пути старушка интересовалась:
А вот это поле твоё? А вон тот лес? А вон те луга? А вон то стадо коровье?
Поручику каждый раз приходилось объяснять, что границы его владений вовсе не так широки, и лишь последние пять минут дороги он мог отвечать, почти не глядя:
Это моё. И это моё. И это.
Когда коляска, в которой Тасенька и Белобровкина везли своего «похитителя», миновала деревню Горелово и въехала в ворота усадьбы, перед крыльцом барского дома тут же собралась толпа.
Дворня не знала, кто приехал с барином, но на всякий случай согнулась в поясном поклоне и не разгибалась, пока барин любезно помогал своим гостьям выйти из коляски: сначала девице, а вслед за тем старухе.
Ну что ж, дворня вышколенная, удовлетворённо сказала Белобровкина, после чего все спины, наконец, разогнулись.
Не возвращалась? со слабой надеждой спросил Ржевский, но по лицам дворни было и так понятно, что новостей о Полуше нет.
Что будем делать, Таисия Ивановна? обратился поручик к Тасеньке.
Осмотримся, ответила она.
Да, осмотреться не мешало бы, сказала Белобровкина, направляясь в дом, и оглянулась с порога: А где у вас церковь? Венчаться-то надо.
В усадьбе нет церкви, ответил Ржевский. Есть в деревне.
Плоховато, но что ж делать, проворчала Белобровкина и ушла в дом, а оттуда крикнула: Квасу мне подайте!
Кухарка Маланья и одна девка кинулись к ней, остальная дворня молча ожидала указаний барина и, кажется, никто не заметил, когда рядом с коляской остановилась таратайка. Из таратайки вылез Петя.
Таисия Ивановна, начал он, подойдя к Тасеньке, я полагаю, что шутка затянулась. Ваша бабушка уже про церковь рассуждает.
Ржевский хотел сказать «бобрёнку», чтоб помалкивал, но Тасенька сделала это сама очень строго и серьёзно произнесла:
Пётр Алексеевич, у меня здесь важное дело, и я вас прошу мне не мешать.
Важное дело? переспросил Петя, но Тасенька уже не слушала его и обернулась к Ржевскому:
Александр Аполлонович, укажите мне, пожалуйста, кто из вашей дворни хорошо знает Полушу.
Ржевский опять засмущался, как тогда на аллее, потому что пришлось представить Тасеньке свой гарем:
Вон Груша и Дыня то есть Дуня.
Чтобы одолеть смущение, поручик нарочито строго сказал:
Груша, Дуня, идите сюда. А остальным разойтись! Займитесь делом. Он посмотрел на конюха, выделявшегося в толпе среди прочей дворни высоким ростом и лохматой чёрной бородой: О лошадях позаботься, но не распрягай.
Обе дворовые девки меж тем с опаской смотрели на Тасеньку и ещё больше испугались, когда Ржевский сказал:
Таисия Ивановна сейчас станет вам вопросы задавать, а вы отвечайте честно. Ничего не утаивать!
Тасенька сощурилась, а выражение лица у неё сделалось, как у следователя, причём очень въедливого.
* * *
Перед крыльцом барского жилища остались только Ржевский, Тасенька, Груша с Дуней и также Петя, который недоумённо выглядывал из-за плеча Тасеньки, пытаясь понять, что происходит.
Рядом были ещё конюх с помощником, но они занимались лошадьми и в беседу не вслушивались.
Вы Полушу хорошо знаете? спросила Тасенька у Груши с Дуней.
В одной комнате живут! Куда уж лучше! воскликнул Ржевский.
Александр Аполлонович, не перебивайте, пожалуйста, попросила Тасенька. Пусть они сами скажут. Вот ты, Груша, скажи.
Больше года под одной крышей живём, ответила та. Я раньше в деревне жила, а барин меня приметил и в усадьбу взял, в горничные. А Полуша уже тут была.