Дмитрий Лим
Реинкарнация: Последний из рода Тьмы
Глава 1
Моя жизнь похожа на фильм «День Сурка». Не то чтобы я жаловался на свое существование, но эта цепочка постоянно повторяющихся событий все же утомляет.
Проснулся, выпил чашку кофе, зарядил стик электронной дряни, налил еще кофе, накидал остаток ужина в контейнеры для еды, дабы позже что-то сожрать на обеденном перерыве, почесал затылок, покормил кошку и побежал собираться на работу. И так каждый день, без выходных.
У меня совсем нет личной жизни, если не считать потребительского отношения ко мне моей животины. Ей только и надо что: покорми, почеши, убери лоток «Это моя футболка, и мне все равно, что тебе нужно надеть что-то чистое. Разве не видишь, что на ней шерсть? Это означает, что вещь моя!»
И подобные «отношения» обычно заканчиваются двумя действиями: поднять за шкирятник и мягко посадить на пол, постоянно ворча при этом. А нет, это уже три действия
Сегодня был абсолютно такой же, как и всегда, рабочий понедельник. Я снова опаздывал, на этот раз из-за того, что впопыхах забыл ключи от машины.
Мысленно матерясь, я пулей взбежал по лестнице на второй этаж, судорожно забренчал ключами от квартиры. Наконец заветная дверь отворилась, а оттуда Пулей выскочила Марго моя кошка, и мне пришлось подниматься на этаж выше, чтобы пинком загнать эту рыжую бестию домой.
Сие действие вызвало возмущенное фырканье бабули-соседки, мол: «Бедная кошка, как ей не повезло с хозяином».
Не то что бы я ничего не мог ответить, наоборот с удовольствием нахамил бы, но зачем травмировать душу старому больному неприятному человеку? Закон бумеранга никто не отменял. Значит может аукнуться.
Я тактично промолчал, улыбнувшись в ответ на ворчание, и так же пулей выскочил из дома, подбежал к машине, стараясь как можно быстрее открыть дверцу, дабы обладательница «светлой души», пожалевшая кошку, вдруг не решила, что я собираюсь подбросить ее до поликлиники. А она, между прочим, уже стояла в подъезде, и, вангую, смотрела мне вслед.
Трехлитровый двигатель нового немца приветливо заурчал, и под пронзительный визг покрышек я сорвался с места, оставляя за собой клубы дыма.
***
Дмитрий Юрьевич, вы задолбали! Сколько можно опаздывать? Я вас перед Виктором Евгеньевичем больше прикрывать не буду! заверещала обладательница белых волос, груди четвертого размера и розового маникюра, как только я переступил порог первого корпуса Управления Технологической Промышленности.
Спасибо, Машенька! Люблю, целую, парировал я, улыбаясь этой бестии, работающей на ресепшен, которая в конце смены пыталась подкатить те самые прелести четвертого размера к моей личности.
Ах да, совсем забыл сказать, Дмитрий Юрьевич это я. Молодой перспективный сотрудник металлургической компании, которому недавно стукнуло двадцать девять лет. Рост средний, платиновый блондин с самодовольной мордой, среднего телосложения, с кучей татуировок и минимумом времени на личную жизнь.
Работа мое все, я карьерист и являюсь лучшим дефектовщиком электрооборудования в компании. Хотя Занимаюсь по большей части химическими процессами.
Я в некотором роде рабочий, который участвует в комиссиях по расследованию поломки оборудования, занимается поиском дефектов и прочей чепухой, которая мне очень легко дается.
Кому-то подобная работа в тягость, для меня это проще простого.
Сломалась мельница проб металла? Виноваты лаборантки, которые с банальной технологической инструкцией незнакомы, не говоря уже о памятке по эксплуатации. Залили, дуры, или перегрузили! Перегорели все лампы в кабинете? Виноваты электромонтеры, которые неправильно раскидали линию или неправильно запитали. И так далее.
Я приверженец коллективной и индивидуальной ответственности на производстве, и стараюсь ее ввести на постоянку в производственные цеха, чтобы за каждую поломку оборудования, если она случилась не в гарантийный период, отвечали те работники, которые эксплуатируют это оборудование. А не чтобы за это опять платила компания, выкидывая деньги на ветер из-за халатности сотрудников.
Я не плохой человек, как вы могли подумать, мне не нравится гнобить или наказывать. Я за определенную справедливость, не более того. И далеко не глупый, достаточно хладнокровный, жесткий во многих ситуациях и расчетливый. Эдакий хитрый лис, который может выпутаться из любой заварушки да еще и остаться при своем.
Но сейчас не об этом.
Дим, вот честное слово, уволю на хрен, ворчливо проговорил высокий мужчина с русой шевелюрой, в которой проскальзывали седые пряди, когда мое бренное тело переступило порог его кабинета. Вот сколько можно? Че опять? Кошка? Собака? Попугай рожает? Бабка напала? Нетрезвая беззубая мадам за сто евро загрызла за ширинку?
Евгенич не представлял, что половина того, о чем он говорил, чистая правда. А его шутки про средневековую проституцию уже не казались смешными. Но я не стал объяснять причину своего опоздания. Лишь по-глупому улыбнулся, извинился и сел в кожаное кресло напротив его стола, в ожидании задания. Про себя я молился, чтобы мне, как вчера, не пришлось потратить все свое рабочее время на подрядные организации.
Я вот не понимаю, сказал начальник, обращаясь не ко мне, а к кому-то, кто также был в кабинете.
Я обернулся и обнаружил сидящего в тени мужика, которого не заметил, когда вошел.
Если твои работники не могут протянуть силовую линию, то на кой хрен мы им деньги платим? М? Алха? Ну че за дела-то?
Вихтор Еугениич, произнес с акцентом мужчина, улыбаясь золотыми зубами. Я поуговору с бригадами и все решу! Вина мая нэт. Вина маих людей нэт. Дай мне человека, шобы он зглянул на инструменты и оборудованиы.
Решай давай, Алха. Вон, начальник указал на меня, Специалиста нашего возьми, он посмотрит на электроталь и скажет, можно ее сделать или нет.
«Ну вашу мать Почему с подрядками опять мне возиться? Они только ломать умеют. За ними все переделывают», недовольно проворчал я про себя.
Но спорить с начальством не стал знаю, что это бесполезно.
Поэтому поплелся за вечно улыбающимся таджиком в сторону синих вагончиков, что стояли около главного административного здания.
В общем, рабочий день на этом и закончился. Ничего примечательного. Если не считать гневных проклятий работников подрядок, когда я сказал, что оборудование ремонту не подлежит и что, если б не их кривые руки, все бы работало. А так
Заканчивался день как обычно: забегаловка в торговом центре возле дома, где я заказывал еду на вечер и на кхм обед, дабы не утруждать себя ненужной мне готовкой.
А что? Деньги есть? Есть! Чего утруждать себя временем, которое можно потратить на отдых или игру?
Оставив машину на парковке возле магазинчика, я достал из сумки наушники-капельки, воткнул в уши и стал придирчиво выбирать песню, которую хотелось послушать.
Да, есть один момент я ненавижу шум. Не могу слушать громкую музыку, особенно в машине, терпеть не могу шипящее радио и шумные компании. Именно поэтому меня можно назвать в некотором роде затворником. Ну не люблю я пьяные посиделки, клубы, концерты и тому подобную хреномуть.
Хаотично потыкав в телефоне, я раздраженно поставил случайный выбор песни авось повезет и зашагал под неожиданно появившимся моросящим дождем в сторону торгового центра.
Мира нет в душе, а может, никогда и не было.
Я не хочу забывать ничего, но ведь нас что-то такими сделало.
Крылья перебило, выкинуло, лежу на песке, как чайки.
Глаза затянуло уже. Когда умирает любовь,
Звезды падают чуть-чуть чаще.
Больно, вообще,
Где в душе найти теперь место, чтоб оставить тебя,
Но продолжить жить дальше?
А нужно ли жить вообще?[1]
Хорошая песня.
Всегда считал, что раньше песни были лучше, в них было больше смысла, чем в современных. Там все одно и то же: ласкал твою суку, лапал баб, пустил белого и прочее. Чушь. Особенно ритм.
Хотя Все познается в сравнении.
Не все новое мусор.
Мои размышления прервались, как только я поднял глаза на идущих навстречу людей и понял, что скоро поем.
Люблю еду, а она любит меня.
Торговый центр встречал привычным теплым порывом ветра, когда автоматические двери распахнулись, и кучей разнообразных запахов.
Абсолютно на автомате обогнул чудаковатого старого охранника, прошел мимо банкоматов и вошел в двери небольшого местного кафе, где еду можно было употреблять по крайней мере без опаски. Готовят тут при клиенте, выбор богатый, повара адекватные, прислушиваются к хотелкам и добавляют чуть больше соуса, если их попросить. Не посылают на три веселых буквы.
Вам как обычно? приветливо спросила кассирша. Кофе с собой брать будете?
Да, эм запнулся я, прищурившись, чтобы рассмотреть имя кассира на бейдже, прицепленном к карману ее бежевой футболки, Анжела. Я бы еще пару сэндвичей взял.
С тунцом? улыбнулась она.
Фи, нет! Не люблю рыбные консервы
Это не консервированная рыба! поспешила заверить она. Настоящая. Шеф не готовит из банок.
«Ага, так я и поверил. Мне-то начхать, из чего он готовит, но рыбные консервы я не переношу».
Спасибо, Анжела, но не нужно. Ветчина, пару листьев салата, зажестикулировал я, будто бы собирая бутерброд. И чесночного соуса, пожалуйста.
Кассир ничего не сказала, записала заказ и начала нажимать кнопки на терминале, выбивая чек. поглядывала на меня из-под собственной челки, которая опустилась ей на глаза, когда она размахивала руками мол, все свежее.
Заказ был приготовлен через десять минут, я еще раз улыбнулся кассиру, и пошел восвояси.
Я не знаю, почему именно сегодня, но вопреки однообразию моего привычного маршрута: дом-работа-кафе-дом, я принял решение прогуляться по второму этажу торгового центра.
Зачем? Хрен его знает.
Причудливые витрины по обе стороны торгового зала с причудливыми вывесками и манекенами за стеклом, суетящиеся люди, спешащие по своим делам все это встретило меня, как только я поднялся по эскалатору.
Здесь не было ничего интересного, но ноги сами несли меня вперед.
Когда дошел до конца этажа, мое внимание привлекла витрина очередного магазина. В стекле я увидел собственное отражение.
Но Какое-то оно было не такое. Непривычное
Да, определенно непривычное.
Несколько бледноватый мужчина уставился на меня из отражения. У него почти все было нормальное, отличался только цвет глаз и волос.
Черные белки, красные зрачки, пепельные волосы, причудливая длинная челка, как у меня, только более рваная, и губы
«Какого черта?»
В тот момент я нахмурился, а мое отражение улыбалось, обнажив удлиненные клыки, а мои руки
«Сука, че за бредятина?»
Я замер. Стоял как вкопанный и не мог пошевелиться, пока странный толчок в спину не отправил меня навстречу моему отражению. А потом стало темно.
Мрак нарушали частые вспышки всевозможных цветов.
Обрывки воспоминаний, но как будто не моих.
Вообще не моих!
Самая яркая картина, которая мне запомнилась: я стою около странного деревянного храма, похожего на языческий, держу в руках клинок с изображением волка на рукояти, который воткнут в грудь какого-то старика. Я что-то говорю, но язык мне незнаком. Появляется боль в висках, и в памяти возникает другой эпизод.
Холм, посох в руках, а подо мной десятки тысяч тел, лица которых невозможно распознать. Повсюду кровь, гарь, слышатся утробные звуки, в воздухе стоит тяжелый запах металла.
Очередная боль в висках и новое воспоминание.
Передо мной сидит красивая женщина с белоснежной кожей, изумрудными глазами и заостренными ушами. Она держит в руках младенца и что-то говорит мне на опять же незнакомом языке. И я испытываю счастье, когда беру этого самого ребенка на руки.
Был ли это я?
Резкая боль выдергивает меня из сновидения, и наступает кромешная тьма.
Я не знаю, как долго я пробыл в этом состоянии, и не понимаю, что мне делать. Время будто остановилось. Тщетные попытки сесть или как-то сориентироваться в пространстве закончились тем, что я не нашел под собой, над собой или рядом с собой какой-либо опоры. Закрутился, как волчок в мультиках.
Из состояния амебы меня вывел голос.
Отвратительно скрипучий голос.
Противный и как будто ненастоящий.
Сколько перерождений тебе еще надо, Астра? Тысячу? Когда ты закончишь уже? Сколько еще тебе нужно власти?
А? Что? попытался пробормотать я, но из моей груди вырвался только хрип.
Тьма вокруг меня приобрела серые оттенки. Под моей задницей появился пол, я смог остановить свое вращение по оси и наконец нормально сесть.
«Что за хренотень творится? Че за сны? Я в коме? Мля. Что такое, а?»
Я не паниковал, не боялся. Мне было интересно Просто интересно, что со мной и где я. О каких перерождениях говорил этот голос, что вообще происходит.
Сколько еще прошло времени непонятно. Оно как будто было, и его как бы не было.
Почувствовав под собой опору, я наконец встал и тупо пошел вперед.
Астра! вновь проскрипел голос. Остановись уже наконец! Пути дальше тебе нет.
Да о каком пути ты говоришь? Ты кто вообще? Что происходит? закричал я в ответ, но из моего рта не раздалось ни единого слова. Только хрип.
Он его услышал, не знаю как.
Астра, не время для твоих хитрых речей. Остановись или я тебя остановлю!
«Да че он несет?»
Алло, Господин Ведущий, а когда будет вопрос: «Что в черном ящике?» эти слова показались мне весьма забавными. Вдруг я просто потерял сознание и мозг сыграл со мной злую шутку?
Но ответом была лишь боль. Адская боль.
Живот скрутило, печень словно покинула тело, а голова
Ее будто бы зажали в тиски и с каждой секундой все сильнее и сильнее сдавливали.
Воспоминания незнакомых мне людей вспыхивали в моем сознании. Все эти личности были такими разными, их жизнь была для меня такой странной Но эта, сука, боль
Я закричал, но вместо крика услышал лишь хрип и не заметил, как передо мной появился белый свет. Свет, в который я вошел, после чего мой хрип превратился в крик младенца.
[1] Jane Air «Новый день»
Глава 2
Новый мир принял меня орущим младенцем.
Как?
Без понятия!
Может быть, все во вселенной циклично и после смерти мы все перерождаемся. Может, это был тайный замысел боженьки, а может просто стечение обстоятельств.
Но сейчас не об этом.
Я не дома, и больше мне туда не вернуться.
Каким-то неведомым способом меня перенесло в другой мир. Причем впихнуло так, что мне придется прожить новую жизнь сначала. Сука. С самого начала!
Первое время было тяжело я банально учился разговаривать. Я понимал все жесты, понимал, что со мной разговаривают, но Твою мать, начинать жизнь в теле младенца с разумом взрослого мужика? Хрень!
Короче, я изучал незнакомый язык. Адаптация к новому миру давалась мне с трудом. А особенности этого самого нового мира Поражали как никогда.
Когда я только смог различать внешний мир, то бишь, как только глаза младенца адаптировались к этому, это был писец полный. Теперь, я примерно понимаю, что проживает и переживает новорожденный ребенок.
Когда я начал различать силуэты, все было, ну, так скажем нормуль, а вот когда глаза "прозрели"
Одних только гостей мне хватило с головой. Ушастые твари, с полностью зелеными глазами, которые, как оказалось, были местными "священниками", пытались осветить меня во имя кого-то там. Точнее, я не совсем понял, что они пытались сказать, но было похоже именно на это. А-ля, окрестили. Твою мать.
По факту, все шло своим чередом, и я медленно, но верно развивался.