Построились, буркнул Прохор, а означенные лица придвинулись к друг другу и вытянулись. Равняйсь! Смирно! Ваше императорское высочество
Спасибо, господин Белобородов, остановил я его. А теперь, господин Пафнутьев и господин Лебедев, послушайте меня
***
Прохор сразу догадался, что именно сейчас случится, и начал молиться только об одном, чтобы сынка в очередной раз не сорвался и не наделал глупостей
Сегодня я должен был сдохнуть. Волна страха, исходившая от Алексея, резко контрастировала с его спокойным и тихим голосом. И даже смирился с этим фактом. Но почему-то не сдох. Во-первых, благодаря воспитателю, который меня вырастил и научил большей части того, что я знаю и умею; во-вторых, благодаря Ивану, который тренировал меня и днем, и ночью, доводя порой до кровавых соплей и полной потери сознания; а в-третьих, благодаря, как я понял, разногласиям внутри сообщества церковных колдунов.
Страх резко перешел в ужас, а Пафнутьев с Лебедевым попятились, пока не уперлись спинами в стену.
Господа, так же спокойно продолжил Алексей, а вот вашей заслуги в том, что я не сдох, что-то не наблюдается. Вы про@бали деятельность церковных колдунов у себя под носом, не смогли предотвратить ту подставу с Дашковыми, проникновение в мой дом и похищение княжны Шереметьевой. Вы бездарно провалили операцию по захвату семей церковных колдунов, а про покушение на меня возле Бутырки я вообще промолчу.
На Пафнутьева и Лебедева было больно смотреть: бледные до белизны, с закрытыми глазами и прижатыми к груди трясущимися руками, они производили впечатление обделавшихся первоклашек на приеме у грозного завуча после первой в их жизни шалости в лицее.
Господа, Алексей вздохнул, и ужас стал ослабевать, все выше озвученное будет передано его императорскому величеству. Кроме того, подробнейшая нелестная характеристика будет дана и вашему непосредственному куратору, великому князю Александру Николаевичу. Господин Лебедев, обещаю, что деятельность подразделения «Тайга» в самое ближайшее время будет тщательно проинспектирована с обязательными последующими организационными выводами. Господин Пафнутьев, позаботьтесь, чтобы по завершении всех необходимых следственных действий череп господина Тагильцева доставили мне лично в руки. Честь имею, господа!
Прохор выдохнул, наблюдая за тем, как, держась за стену, Алексей сделал пару неуверенных шагов и схватился за протянутую Александром руку:
Шурка, Коляшка, поможете мне до губы добраться?
***
Продолжая следить краем глаза за тем, как Прохор уговаривает воспитанника все же поехать в кремлевскую больницу, Кузьмин повернулся к уже начавшим приходить в себя Пафнутьеву с Лебедевым и осклабился: судя по лицам этих двоих, свою мысль об их полном служебном несоответствии царевич донес очень доходчиво. Иван отлично помнил, как именно его окоротили в свое время с вопросом церковных колдунов и не захотели слушать. А ведь он предупреждал
Может, пока не поздно, застрелиться? задумчиво поинтересовался Пафнутьев сам у себя. Алексей Александрович абсолютно прав в своих претензиях, а государь слушать не будет и точно после сегодняшнего нас кончит
Самоубийство грех, потерянно протянул Лебедев. Я лучше на дыбе в Бутырке сдохну, чем руки на себя наложу Он перекрестился. И вообще, Борисыч, уныние тоже грех, так что давай рапорты об отставке напишем, авось пронесет?
Давай, кивнул Пафнутьев и поморщился. Репутации все равно конец, буду в позоре свои дни доживать Так мне, старому, и надо
Кузьмин, наблюдавший за этим самобичеванием с ухмылкой, решил вмешаться:
Хер вам двоим, а не смерть лютая с отставкой! Он дождался, когда его заметят, и продолжил: Так просто не соскочите, вот увидите! Да и царевич не такой человек, чтобы кого-то вкладывать, не так его Прохор воспитывал. А сказано вам это было в профилактических и воспитательных целях, чтобы подумали, осознали свои ошибки и исправили их в дальнейшей работе.
Лебедев покосился на задумавшегося Пафнутьева:
Этот клоун не гонит по своему обыкновению?
Клоун не гонит, кивнул тот. Похоже, все именно так, как он и говорит, или я перестал разбираться в людях. Спишем мой промах на шоковое состояние после царского гнева. Теперь осталось пережить гнев государев и можно спокойно заняться поисками Бирюкова и остальной шайки-лейки
А спасибо сказать за подсказку? Кузьмин сделал вид, что обиделся. И обидными словами не обзываться?
Спасибо, Ваня, кивнул Пафнутьев. Извини.
По понедельникам не подаю! буркнул Лебедев.
Уже вторник, учитель. Иван осклабился. Но ничего, вот буду писать в качестве приглашенного эксперта отчет для государя по результатам проверки «Тайги», я его такими формулировками украшу!.. Обхохочешься! Отольются кошке мышкины слезки!
Лебедев же только поморщился:
Ой, напугал проститутку субботником!
Окончательно пришедший в себя Пафнутьев, не обративший никакого внимания на перепалку двух колдунов, вдруг спросил:
Зачем ему череп Тагильцева?
Как зачем? ухмыльнулся Кузьмин. В особняке над камином повесит вместо оленьих рогов и будет на досуге любоваться. Трофей-то знатный! Всем трофеям трофей! А там, глядишь, со временем и коллекция на всю стену образуется Я и сам с удовольствием рядом с царевичем у камина с рюмкой посижу, молодость бесшабашную повспоминаю
Дичь какая Лебедева аж передернуло.
Но под взглядами двух других пар глаз решил свою мысль все же не развивать
Глава 2
На крыльце нас с братьями и Прохора с Иваном тут же «взяли в кольцо» шесть с виду обычных мужчин в темных костюмах. Приглядевшись, я узнал в некоторых из них тех колдунов из «Тайги», которые бывали у меня в особняке на дежурстве. Поморщившись, обратился к воспитателю:
Прохор, тебе не кажется, что господину Кузьмину пора принять командование над этими из «Тайги», с отцом и дедом я все это в ближайшее время согласую.
Воспитатель кивнул и повернулся к другу, реакцию которого нельзя было рассмотреть из-за натянутой на самый нос кепки. Как сам Ваня пояснил нам еще в холле общежития, он был чужд всякой публичности, а уж перед толпой курсантов училища уж точно светиться не собирался.
Ваня, ты слышал?
Угу, буркнул недовольно тот. А что толку? Только работы прибавится на старости лет. Меня другое удивляет, а что это наш царевич истерику не закатывает и по своему обыкновению не посылает этих недоучек из «Тайги» подальше? Неужели понял наконец-то, что один в поле не воин?
Колдун поднял кепку, этой же рукой прикрыл лицо и уставился на меня, ожидая ответа. Он хоть и улыбался, но вот глаза в улыбке не участвовали от слова «совсем».
А сам-то как почти два десятка лет в одного воевал? не удержался я.
Так осознал, проникся и решил вернуться обратно в род. А государь, да продлятся годы его благословенного правления, понял и простил заблудшее дитя, ухмыльнулся Кузьмин. Да и не охотились на меня так, как на тебя. Так что скажешь, царевич?
Понял я, понял. Доволен?
Очень, кивнул колдун. Но на губу все-таки поперся, вместо того чтобы спокойно поехать к лепилам в больничку. Гордость или что-то еще?
Гордость и что-то еще, ответил я.
Кузьмин натянул кепку обратно и равнодушным тоном заявил:
У тебя сейчас, царевич, после всей этой мутной ситуации есть уникальный шанс что-нибудь поменять, растревожить болото. Не профукай этот шанс, растратившись на личные хотелки и удовлетворение юношеских комплексов. Пафнутьева и Лебедева ты уже взбодрил, вот и остальных
Молчать! зашипел на него Прохор. Ты что себе позволяешь, сявка колдунская? Ты кому тут вздумал советы раздавать, дурачок малахольный?
Успокойся, Прохор! неожиданно веским тоном заявил воспитателю Николай. Иван прав. Мы с Сашкой хоть и ничего не слышали, но с мнением господина Кузьмина полностью согласны. Александр кивнул. Нам с братом постоянно приходится участвовать в этих мутных событиях в роли зрителей, и от всего происходящего мы тоже не в восторге. А менять что-то надо
Фрондерствуете? Это за вас ваша молодость говорит, теперь уже бурчал Прохор. Разрушить до основания, а затем Построить то же самое, но хуже, неповоротливее и неэффективнее. С одним я согласен, не стоит тебе, Лешка, использовать сложившуюся ситуацию на удовлетворение личных хотелок.
Так и будет, пообещал я.
Тут мы как раз добрались до оцепления из военных полицейских и сотрудников Тайной канцелярии, за которыми спиной к нам были выстроены ряды курсантов. А что, разумная предосторожность, хотя мы с Николаем и Александром и так «засветились» по полной программе в женском общежитии, да и «скорые помощи» с пострадавшими девушками прекрасное свидетельство того, что случилось что-то из ряда вон Как отец с дедом будут это все «разруливать», не представляю, но в том, что пойдет очередная волна слухов, нисколько не сомневается. А тут еще Демидова с Хачатурян и остальные курсантки, с родичами которых придется объясняться. Беда Да и хер с ними, с этими объяснениями, отбрехаемся как-нибудь, лишь бы с девушками все было в порядке!
Воспитатель же подозвал к себе одного из канцелярских из оцепления и дал тому какое-то поручение. Через пару минут нас догнала машина «скорой помощи».
Попросил до губы нас подбросить, пояснил Прохор недовольному мне, пока доктора в общаге с девками возятся. Лешка, не кобенься, машину надо быстренько вернуть. А эти, он показал на колдунов из «Тайги», нас пешком догонят, никуда не денутся.
Хорошо, вздохнул я и полез в просторный салон медицинской «Газели».
Через три минуты мы уже заходили на гауптвахту, взятую под контроль канцелярскими.
Ты чего мне одно и то же заладил, прапор? орали изнутри. Не мог тебе такого великий князь приказать! Еще и Бутыркой угрожать! Он у тебя здесь в качестве арестованного содержался или переночевать зашел? В ответ раздался невнятный бубнеж и «хекающий» звук удара.
Если Иван только ухмыльнулся, то вот Прохор попытался дернуться вперед, но я его придержал, решив послушать до конца эту содержательную «беседу».
Какой же ты трудный, прапор! Встать! Почему тут же не связался с дежурным по училищу, а сделал это только спустя две минуты?
И опять бубнеж со звуком удара.
Встать, мразь! Спрашиваю еще раз, паскудник, кто тебе приказал не поднимать тревоги? Ответишь неправильно, и повезу я тебя в Бутырку. Ну?.. На, тварь! На! На! На
Надо с этим заканчивать, посмотрел я на воспитателя, который быстрыми шагами направился в сторону дежурки.
Вскоре и мы наблюдали картину допроса: давешний дежурный по гауптвахте валялся на полу с разбитым в кровь лицом, на его запястьях красовались браслеты, а по стенам, вытянувшись, рассредоточилось трое канцелярских. Глядя на Прохора и избегая называть его по имени при посторонних, я сказал:
Нам бы камеру побольше и поговорить насчет прапорщика.
Воспитатель кивнул и приказал канцелярским, указывая на дежурного:
Посадить на стул, привести в порядок и ждать дальнейших указаний. Где остальные «мухоморы»?
Заперты по разным камерам, ответил, видимо, старший. Ждем коллег и начнем с ними работать.
Самое большое помещение нам освободите, и побыстрее.
Есть.
Канцелярский сделал знак одному из своих подчиненных, который схватил со стола связку ключей и повел нас по хорошо знакомому мне коридору. Проходя мимо своей камеры, я пихнул Прохора в бок. Он кивнул, задержался на секунду, заглянув внутрь, и цыкнул:
Ремонт надо будет оплатить. Вон, даже пол трещинами пошел
Приглядевшись, вздохнул: бетонный пол действительно прилично так потрескался от повышенных нагрузок, да и дверь шла под замену.
«Самая большая камера» оказалась шестиместной и была раз в пять больше моей. Приглядев себе шконку около дальнего окна, я с облегчением на ней и развалился.
Молодые люди, за мной, скомандовал Прохор братьям и вышел из камеры.
Вернулись они через несколько минут с матрасами и свежим бельем, а два канцелярских несли несколько грубо сколоченных табуретов.
Ну, а теперь подробности, потребовал от меня воспитатель, когда они все уселись рядом. И не переживай насчет прапорщика, его будет допрашивать лично Пафнутьев.
Кивнув с благодарностью, я доложился, сразу заявив, что вопрос с отступлением мной даже не рассматривался из-за кучи заложников в женском общежитии и претензий по этому поводу никаких принимать не буду. В конце же повторил еще раз:
Прохор, я дежурному приказывал не как курсант Романов, а как великий князь Алексей Александрович, и еще Бутыркой угрожал. А теперь думай, как прапорщика из неприятностей вытаскивать.
Лешка, мелко мыслишь, поморщился воспитатель, а Кузьмин вздохнул. Сейчас тут всех трясти начнут: и командира «мухоморов», и курирующего зама, и полковника Удовиченко, и нача училища. Думаю, достанется и Военному министру Шутка ли, в расположении элитного военного училища на будущего наследника престола покушение произошло! Кто-то должен понести суровое, но справедливое наказание. А прапорщик твой при любых раскладах виноват, что тревогу сразу не поднял. Ну, не повезло «мухомору», что ему дежурить выпало, бывает. Тем двоим, что на проходной в общежитии службу несли, тоже не подфартило. Хотя это как посмотреть. Вообще-то, они свечки поставить должны, что вообще живы остались.
И что делать? совсем расстроился я. Деду в ноги падать и просить никого не наказывать? Так-то это именно он всю эту ситуацию с церковью допустил!
Уже готового в очередной раз сорваться Прохора остановил резким жестом Иван:
Царевич, только не вздумай государю на это даже намекнуть! Он и так все это прекрасно понимает, но в открытую никогда не признает. Прими как факт, что наказанные будут, и ты этому никак не помешаешь. А вот потом он многозначительно посмотрел на Прохора.
Тот кивнул и вздохнул:
Если мне пообещаешь не выкобениваться, я тихонько переговорю с твоим отцом, и он возьмет судьбу пострадавших на контроль.
Обещаю, охотно согласился я.
Вот и молодец. Воспитатель улыбнулся и повернулся к Николаю с Александром. Каково будет ваше мнение на этот счет, молодые люди?
Те переглянулись и выразили полную солидарность:
Так действительно будет лучше всего.
А теперь, молодые люди, ответьте мне еще на один вопрос: какого рожна вы здесь делаете, а не стоите вместе с остальными курсантами в строю?
Братья опять переглянулись, набычились и твердо в один голос заявили:
Мы Лешку охраняем! А Александр добавил: Так-то, в случае повторного нападения от нас толку будет больше, чем от тебя! Николай активно закивал, поддерживая брата.
Теперь взгляды друг на друга бросали ухмыляющиеся Прохор с Ваней, а последний еще и демонстративно оглядел братьев и спокойно сказал:
Если нападение повторится, к числу жертв просто добавится пара упрямых великих князей, только и всего. Николай с Александром нахмурились. Ну как, внезапного и нестерпимого желания вернуться к остальным курсантам не возникло? Реакция братьев состояла в том, что они с гордым видом выпрямили спины, но промолчали. А теперь быстро извинились за обидные слова в адрес Прохора Петровича, который в то время, когда вы еще мамкины сиськи сосали, причмокивая от удовольствия, на государевой службе врагов империи вовсю штабелями резал!
Николай с Александром вскочили, уставились на воспитателя преданными и полными сожаления глазами: