К тому времени как я достиг могилы, почти все жуки исчезли. Лишь последний ручеёк, шелестя, утекал за ближайший крест. Я бросился к ним и поймал банкой одного. Тут же ловко перевернул банку, и жук упал на донышко на спину. Я закрутил крышку.
И на кой чёрт он вам? спросил Дребен.
Разберусь, что это за тварь, и попытаюсь понять, как она оказалась в могиле.
Я поднялся с колен, отряхнул брюки и подошёл к гробу.
Что ж, я думал, что готов увидеть там всё. Но не такое.
В гробу лежал дочиста обглоданный скелет. Он таращился на меня пустыми глазницами и, казалось, издевательски улыбался.
Как, говорите, его убили? спросил я.
Удар ножом в сердце, усмехнулся Дребен. Между рёбрами. Сделаете вскрытие, господин Пиньоль?
Присев на корточки, я осмотрел скелет. Уделил внимание рёбрам с левой стороны. Ни царапины. Сработали ювелирно. А всё остальное сожрали жуки.
Зарывайте, сказал я, поднявшись. Йо хора сиу наоборот.
Что ж, чёрт побери, большое спасибо, что так великодушно потратили наше время, съязвил Дребен и тут же забыл о моём существовании.
Пока он орал на велианцев, я отошёл в сторону, глядя на сидящего в банке жука. Он не носился. Быстро понял, что бежать некуда. Теперь он именно сидел на задних лапках, передние подняв. Тело его составляло угол градусов сорок пять к горизонту. Казалось, жук молится.
Я машинально посмотрел туда, куда были направлены его лапки и увидел там, за последним рядом крестов, фигуру человека. Как давно он там стоял?
Это был, должно быть, велианец. Смуглый, но такой старый, что сияния кожи практически не было заметно. Ветер трепал седые волосы и бороду, колыхал просторную накидку. Назвать местное национальное тряпьё одеждой не получалось. Это был просто длинный прямоугольный кусок материи с дыркой для головы посередине. Его перетягивали верёвками, так и ходили.
Старик почувствовал мой взгляд и отвернулся.
Я моргнул. Старика не было.
5
После кладбища я отправился в заведение, которое здесь было одновременно и столовой, и кафешкой, и баром. Над дверью вывеска: «У Марни». В ранний час посетителей не было, я едва дозвался заспанного мужика. Не то хозяина, не то официанта, не то бродягу, который зашёл с улицы и улёгся подремать. Спросил кофе и яичницу с сосисками.
Еда оказалась на вкус как резина, а за паршивый кофе с меня содрали столько, что я заволновался, нет ли в чашке алмазов.
Банку с жуком я поставил на стол, перед собой положил блокнот и стал делать заметки. Полезно выгрузить информацию из головы, посмотреть на свои мысли непредвзятым взглядом.
Детектив Карлос Пиньоль? услышал я голос.
Поднял голову, увидел запылённого мужчину с длинными острыми усами на усталом лице. На куртке была нашита звезда, на шее болтался выцветший красный платок.
Верно, сказал я.
Он протянул руку:
Крейбенст Франс. Шериф.
Я встал и пожал пыльную руку. Не дожидаясь приглашения, Крейбенст сел и положил шляпу на мой столик, от неё поднялось облачко пыли и улеглось на остатки несъедобной пищи.
Чем могу быть вам полезен? спросил я, вернувшись на своё место и закрыв блокнот.
Это я надеюсь быть вам полезным, сказал Крейбенст. Бернард убитый наместник брат моей жены. Такая история. А этот Дребен Он покачал головой.
Так вы были близки? спросил я.
Нет! поморщился Крейбенст. Они не сказать чтобы сильно ладили. Но это одно. А когда убивают брата другое. Понимаете?
Ещё бы. Я пригубил кофе. Вы осматривали место преступления?
Кому бы ещё его осматривать, как не мне. Если зайдёте в участок, я покажу фотографии. На них мало что интересного. Кровь, кровь, кровь Мёртвое тело в середине.
Орудие убийства?
Нет.
Какие-нибудь следы?
Ничего, детектив Пиньоль.
Зовите меня Карлос.
Тогда я для вас просто Крейбенст. Крей. Ровным счётом ничего интересного, Карлос. Ни одного следа. Как будто убийца прилетел на крыльях и на них же улетел. Если бы не одно «но». Крейбенст выдержал паузу, я терпеливо ждал. Окно и дверь были закрыты. Дверь заперта изнутри. Такая история.
Печная труба? предположил я.
Нет там печной трубы. Вентиляционная решётка нетронута, да через неё и младенец не пролез бы. Мы тут не зря едим свой хлеб, знаешь ли.
Ладно. Зайдём с другого бока. Кто мог желать смерти Бернарду?
Шериф развёл руками. Я усмехнулся:
Что? Как всегда «его все любили»?
Нет! Крейбенст даже рассмеялся. Боже, нет. Никто его не любил. Он был именно тем правителем, какой и нужен людям: бледной тенью, посредственностью. Ни намёка на характер. Просто крючкотвор. За порядком слежу я, а Бернард собирал налоги и жалобы. И то и другое передавал выше. Получал инструкции и исполнял их. Такая история.
Тут Крейбенст обратил внимание на банку с жуком.
А это что такое?
Я коротко описал произошедшее на кладбище. Лицо Крейбенста не дрогнуло. Он покивал, потом заговорил:
Понимаю, с непривычки это немного удивляет.
Немного? воскликнул я.
Да Понимаешь, Карлос, там, на севере, вы ведь ни черта не знаете. Вы думаете, что ваелианцы это такие дикари. Обычные люди, которым не повезло получить образование и научиться пользоваться туалетной бумагой. Ведь так? Да знаю, что так. Но слушай внимательно: они не люди. Ясно? Запомнишь эту мысль сбережёшь себе кучу нервов и сил. Ваелианцы не люди.
Кто же они тогда? Животные? усмехнулся я.
Насекомые. Крейбенст щёлкнул ногтем по банке. А если серьёзно здесь творится всякое, Карлос. И жуки в гробу это даже не начало. Знаешь, кто мне сказал, что ты сидишь здесь?
Дребен? предположил я.
Бернард. Подошёл ко мне возле участка и говорит: «Эй, Крей! Если хочешь поболтать с приезжим следователем самое время. Он через минуту будет «У Марни». Вот такая вот история.
Я молча смотрел на Крейбенста, ожидая, когда тот рассмеётся. Он не смеялся.
Привыкаешь к этому дерьму. И всё это идёт от ваелианцев.
Я откашлялся:
А ты не спросил у Бернарда, кто его убил?
Ну что ты. Это было бы бестактно, не находишь?
У меня большие пробелы в этикете.
Крейбенст вздохнул:
Он просто исчез, Карлос. Просто исчез, когда я моргнул. Призрак, видение, галлюцинация не знаю. Но когда я пришёл сюда ты сидел здесь. Крейбенст ткнул пальцем в столешницу. Такая история.
Я чуть было не скорчил презрительную мину. Однако вовремя вспомнил про женщину, поприветствовавшую меня в ратуше.
Но в конце концов, что это всё доказывает? Только то, что меня зачем-то дурят.
Зайдёшь посмотреть снимки? спросил Крейбенст.
Конечно, сказал я и допил кофе. Вопрос. Найдётся в городе специалист по насекомым?
Крейбенст взял шляпу со стола.
Если только у тебя крепкий желудок.
6
Поднявшись на второй этаж, Крейбенст поднял шейный платок и закрыл им нос и рот. На мой вопросительный взгляд проворчал что-то невразумительное. Впрочем, я уже чувствовал специфический запах. Сладковатый, выдающий гниение.
Внезапно открылась одна из двух дверей, и на лестничную площадку выскочила женщина лет сорока в ветхом халате и таких же ветхих тапках на босу ногу. Её жидкие с проседью волосы прятались под сеткой, так что женщина на первый взгляд казалась лысой. Проигнорировав меня, она вцепилась взглядом в Крейбенста и закричала:
Наконец-то! Вы собираетесь вышвырнуть его? Давно пора! Эта вонь сводит меня с ума, а его твари постоянно лезут ко мне в кухню!
Какой ужас, приглушенно отозвался Крейбенст. Мы разберёмся с этим, миссис Лассард. Как видите, со мной приехал специалист по выселению, с севера, из столицы. Познакомьтесь с господином Пиньолем.
Женщина окатила яростным взглядом и меня. Схватила мою руку, затрясла её. В её хватке чувствовалось что-то лихорадочное, болезненное.
Надеюсь на вас, господин Пиньоль! Уповаю на вас!
Сказав так, она скрылась у себя в квартире. Дверь хлопнула так, что покачнулась лампа, висящая на проводе у нас над головами.
Крейбенст пожал плечами, буркнул: «Такая история» и постучал в соседнюю дверь.
Вообще-то я не из столицы.
Ты и не специалист по выселению, заметил Крейбенст.
Бог миловал.
Послышались осторожные шаги, как будто кто-то крадётся к двери на цыпочках. Я сместился в сторону, положил руку на кобуру. Заметив мой жест Крейбенст сказал:
Это не нужно.
Тому, кто пытается скрываться, как правило, есть что скрывать. А тот, кому есть что скрывать, может начать палить через дверь. Мне платят не за то, чтобы я подыхал в самом начале расследования. Да и кто позаботится о Марии, если меня не станет?
Кто там? спросил высокий ломающийся голос, почти фальцет, так что у меня сложилось впечатление, что за дверью очередная неуравновешенная дама.
Шериф, откликнулся Крейбенст.
Я не вызывал полицию!
Хватит валять дурака, Антонио. Впусти нас, нужно поговорить.
Ответа не было, но через пару секунд щёлкнула задвижка, и дверь со скрипом открылась. Мне в лицо ударила волна смрада. Глаза заслезились, к горлу подкатила тошнота, и я возблагодарил бога за то, что не успел толком поесть.
Человек, стоявший на пороге этого смердящего ада, выглядел соответствующим образом. Растянутые непонятного цвета штаны на подтяжках. Заляпанная жирными пятнами майка. Тонкие бледные руки напоминали макаронины. Вместо очков на нём был какой-то странный прибор, который я не сразу распознал. Потом вспомнил: такую штуку дают в кабинете окулиста. В ней ещё меняют линзы, чтобы определить остроту зрения. Казалось, что на нас с Крейбенстом таращится робот. Лысый вонючий неопрятный робот, на плече которого сидела саранча.
Что ж, заходите, сказал робот.
Я бы предпочёл поговорить на пороге, но тут сзади послышался шорох. Такой, как если бы кто-то изо всех сил прижимался ухом к двери в надежде подслушать разговор на лестничной площадке. Не хотелось бы превращать разговор в перепалку.
Спасибо, сказал я и смело шагнул в ад.
Не так быстро, мистер! Робот вытянул вперёд руку, как будто всерьёз думал остановить меня этой макарониной. Здесь есть правила. Надеть эти тапки. Ноги не поднимать. Смотрите, прежде чем сесть.
Не поднимать ноги? переспросил я, думая, что мне послышалось.
Да, Карлос, такая история, вздохнул Крейбенст, расшнуровывая ботинки. Придётся шаркать, как старикам. Здесь повсюду что-то ползает, и не приведи Господь это что-то раздавить.
Я уже видел, что квартира кишит насекомыми. Лучшее, что можно было сделать во имя человечества выйти и вызвать дезинсектора. А потом бригаду уборщиков. Но я безропотно снял ботинки и надел тапки.
Мы прошли, шаркая, вслед за хозяином на кухню. Вдоль стен тянулись стеллажи, на которых стояли клетки и аквариумы, в которых кипела жизнь. Мухи, москиты, тараканы всех размеров и мастей, жуки, кузнечики. Робот предупредил нас о дорожке муравьёв, идущей поперёк прохода, и мы, под его пристальным взглядом, перешагнули её.
В кухне были бабочки в аквариумах. Вонь в основном исходила отсюда гниющие яблоки и бананы служили бабочкам пищей. Зато другая составляющая смрада сошла на нет здесь почти не пахло гниющим мясом.
Итак, господа, сказал робот, когда мы все уселись за стол.
Стол был без скатерти. Выщербленный, в пятнах, о происхождении которых не хотелось догадываться. На столе стоял микроскоп и лежал недоеденный бутерброд с колбасой, на котором беззастенчиво пировали два таракана.
Крейбенст откашлялся, и из его платка вылетело облачко пыли, что вызвало у робота гримасу. Наверное, после нас ему придётся заниматься уборкой.
Я поспешно выставил свою банку на стол, и робот склонился, чтобы рассмотреть её обитателя.
К сожалению, сказал он через секунду, выпрямившись, вам не удалось меня удивить. Этот вид я сам открыл и представил описание в уважаемом энтомологическом журнале «ЖЖ».
«ЖЖ»? удивился Крейбенст.
Так мы его называем между собой, отмахнулся робот. «Жизнь жуков». Как по мне глупейшее название, но репутация перевешивает благозвучие. Ваш экземпляр это Scarabaeus Kouli.
Скарабей? уцепился я за слово.
Один из видов, н-да. Назван в мою честь. Мне посчастливилось, я уже вошёл в историю науки. Однажды мои портреты будут висеть в школах и институтах. В будущем году планирую заказать свою биографию.
Это прекрасно, Антонио. Крейбенст опустил платок лишь за тем, чтобы сунуть в рот мятую сигарету.
Никакого дыма здесь! взвизгнул робот. Мои детки этого не любят! Если хочешь убивать себя делай это там, где не заденет других, тех, кто ценит жизнь!
Господи, пробормотал Крейбенст и убрал сигарету в карман. Лицо он вновь закрыл платком.
Расскажите мне об этом скарабее, попросил я.
Робот перевёл взгляд на меня. Было жутко говорить с человеком, который носит на лице такую громадину.
Рассказать? Я могу говорить о нём часами, но не в моих привычках метать бисер перед свиньями. Что конкретно вас интересует?
Чем они питаются, сказал я.
Мне казалось, об этом знают даже дети. Скарабей, он же жук-навозник, питается экскрементами млекопитающих.
Скудный завтрак вторично подкатил к горлу, но я сдержался.
Экскрементами, повторил я.
Именно, сэр. Обитают в районе пастбищ, то есть, как правило, не отходят далеко от человеческого жилища, поэтому их весьма легко найти. Кусочки навоза они скатывают в шарики размером больше них самих и катят в укромное место. Чрезвычайно смышлёные твари, умнее многих людей. Самки откладывают яйца прямо в эти шарики
Это их единственная пища? перебил я.
Насколько мне известно да, сказал робот тоном короля, которого спросили, подчиняется ли ему фрейлина.
А как насчёт мёртвой плоти?
Через прибор трудно было оценить взгляд, но интуиция подсказала, что робот смотрит на меня с презрительной жалостью.
По-вашему, это одно и то же? Падаль и экскременты?
Я просто задаю вопросы, потому что не знаю ответов.
Если вас интересуют сильфиды, могу предложить Necrodes littoralis или, к примеру, Nicrophorus.
Сильфиды? Я чувствовал себя абсолютно беспомощным.
Мертвоеды, сэр. Объясните, чего вы хотите добиться от малыша, робот указал на банку, и я, возможно, сумею вам помочь.
Я хочу понять, насколько свойственно этим скарабеям забираться в могилы людей и сжирать их за несколько дней подчистую.
Несколько секунд робот смотрел на меня, потом задрал голову и расхохотался.
Уморительная фантазия! сказал он, успокоившись; бережно стряхнул тараканов, взял бутерброд и откусил кусок. Вы перечитали ужастиков, сэр. На такое, боюсь, не способны даже сильфиды.
А если кто-то высыпал их в гроб? настаивал я. Огромное количество жуков. Они не могли выбраться, и у них не было другой пищи.
Жуки-скарабеи не едят мяса не потому, что они убеждённые вегетарианцы, сэр. В голосе робота стало отчётливо слышно раздражение. Они не сумеют переварить плоть. И, полагаю, если бы они оказались в гробу им было бы проще прогрызть себе путь на волю. Уж это они умеют.
Я вспомнил гроб. Он был совершенно целым. Жуки не пытались спастись они целенаправленно пожирали Бернарда.
Какая-то бессмыслица, пробормотал я.
Могу быть ещё чем-то полезен?
Да на всякий случай. Где, говорите, вы нашли этих жуков?
Разумеется, рядом с деревней велианцев. Достаточно проследить за тем, куда они гоняют пастись скот.
Робот доел бутерброд и вытер пальцы о майку. Сложно сказать, кто от этого проиграл больше пальцы или майка. Я почувствовал, что сыт по горло этим местом и этим человеком.
Что ж, огромное спасибо за консультацию. Я встал, потянулся к банке.
Он вам нужен, этот малыш? спросил робот.
Я на секунду задумался, потом кивнул:
Пока это одна из немногих улик по делу.
Жалко, сэр. Он выглядит таким несчастным. Я бы его подкормил.