Созидательницы - Марианна Рейбо 3 стр.

На фоне приведённого Сократом Схоластиком описания Гипатии фальшивая характеристика её как «самого бесстыдного школьного преподавателя Александрии», выдвинутая консерваторами эпохи Просвещения, выглядит особенно несправедливой. Однако обычно скромное поведение Гипатии не мешало ей в то же время быть гордой эллинкой, способной проявить строптивый характер. В истории остался эпизод, как Гипатия швырнула «женскими тряпками» в нахального поклонника, посмевшего повести себя неуважительно по отношению к ней. Этот случай описывается в византийском словаре-энциклопедии «Суда», датированном X веком. В нём повествуется, что Гипатия была «очень красивой и миловидной», и один из юношей, посещавших её лекции, воспылал страстью к своей наставнице. Он не смог «сдержать чувств и страданий и сказал невежественные слова». В ответ на неожиданно вырвавшееся признание «Гипатия взяла один из её женских лоскутов [менструальных тканей] и бросила перед ним, показывая следы её нечистоты, сказав: Юноша, ты любишь это. Но в этом нет ничего прекрасного. Стыд и изумление от неприятной демонстрации отклонили душу [юноши] и привели к сдержанности». Несмотря на свою «царственную открытость» (по характеристике, данной Сократом Схоластиком), Гипатия строго блюла целомудрие до конца дней.

Женщина будущего

Так как же могла сформироваться такая личность? Как смогла Гипатия достичь того, чего достигла?

Вероятно, главную роль в её становлении сыграл отец Теон Александрийский. Как впоследствии и его дочь, он был математиком, философом и астрономом. Кроме того, Теон заведовал знаменитой Александрийской библиотекой и преподавал точные науки. Остаётся лишь предполагать, что Теон мечтал о сыне, а потому воспитал дочь, что называется, «по-мужски». По-видимому, с детства проявив незаурядные способности и тягу к знаниям, Гипатия заслужила признание и восхищение своего отца настолько, что из ученицы вскоре превратилась в верную соратницу, соавтора его трудов и главного помощника в его научных изысканиях. Предполагается, что совместно они редактировали сочинения Евклида, писали комментарии к «Коникам» ещё одного великого античного геометра Аполлония Пергского, комментировали тринадцатую книгу «Арифметики» древнегреческого математика Диофанта. Гипатия также редактировала третью книгу комментариев Теона к «Альмагесту»  важнейшему труду знаменитого астронома эллинистического периода Клавдия Птолемея.

Впрочем, Гипатия явно превзошла своего отца. Согласно одной из версий, последующие поколения должны быть благодарны Гипатии за ряд усовершенствований, которые она внесла в некоторые изобретения и научные инструменты того периода: астролябию инструмент для астрономических измерений, ареометр, определяющий плотность жидкости, планисферу подвижную карту неба. Также ей приписывают изобретение дистиллятора инструмента для получения дистиллированной воды. Впрочем, сведения об изобретении Гипатией различных физических, астрономических и других приборов вполне могут быть романтическими домыслами позднейших биографов. Во всяком случае, достоверно известно, что с астролябией работал ученик Гипатии христианский богослов Синезий Киренский, он же оставил первое описание прибора. По мнению современной греческой исследовательницы Кристины Фили, облачённая в плащ философа александрийка едва ли испытывала особую тягу к прикладному знанию: «Математические дисциплины рассматривались Гипатией лишь как ступени, ведущие к метафизическому познанию. Свою основную задачу она видела в исследовании тайны бытия». Но так или иначе, гибель Гипатии несомненно была большой потерей для науки, поскольку платонизм, поборником которого она была, давал легитимную основу для изучения математики, геометрии, астрономии и других точных наук.

 воспевал эту великую женщину её соотечественник и современник, талантливый поэт Паллад, обычно не отличавшийся щедростью на похвалы и имевший славу едкого эпиграмматиста. Один из крупнейших советских знатоков античности С. С. Аверинцев отмечал: «Кого этот хулитель от всей души похвалил в совершенно ему несвойственном высокоторжественном тоне, так это женщину-философа Ипатию, которая являла собой в Александрии живую душу языческого сопротивления и поплатилась за это страшной смертью».

К сорока пяти-пятидесяти годам Гипатия достигла такого влияния, что голос её много значил не только в науке, но и в политическом закулисье. По всей вероятности, именно эта близость к сильным мира сего и привела Гипатию к трагическому концу. «Чтоб ты жил в эпоху перемен!»  таково известное древнекитайское проклятие, и к эпохе Гипатии оно как нельзя более подходит. Раздираемая внутренними религиозными и политическими войнами, гибнущая Римская империя подвергалась также регулярным варварским нашествиям вестготов. В конце концов, охваченная смутой, западная часть государства откололась, в то время как на востоке империи уже зарождалась новая великая цивилизация Византия. В таких условиях трудно утверждать наверняка, кто стоял за расправой над Гипатией Мы не берёмся судить, оставляя это право учёным-историкам. Однако одно можно сказать наверняка. Гипатия погибла в первую очередь потому, что чрезвычайно опережала своё время, была человеком будущего, не готовым смириться с установленными правилами и традициями. Она всегда хотела от жизни большего, жила мечтой о человеческом величии, стремилась объять необъятное на пути к абсолютному знанию. Едва ли она была врагом христианского учения или рьяным защитником язычества. Как последовательница Плотина, представительница неоплатонической философской школы, она определённо была не чужда мистицизма и признавала существование высших сил. Однако царство разума в её понимании стояло выше Царствия Небесного, а свободомыслие и тяга к познанию мира служили для Гипатии залогом человеческого блага.

Знаменитый французский поэт и публицист Шарль Пеги, поклонявшийся идеалам революции, писал в 1907 году: «Память о Гипатии остаётся наиболее высокочтимой среди всех воспоминаний человечества, она обладает почти уникальным положением в Пантеоне воспоминаний.». И это действительно так. Самим фактом своего существования Гипатия воплощает в себе революцию. Революцию духа, в момент перевернувшую все закоснелые представления о женщине. Ни до неё, ни более пятнадцати веков после человечество не знало другой такой женщины женщины-учёного, женщины-философа, женщины-учителя. Возможно, именно поэтому внимание к её смерти так нарочито затмевало достижения её жизни чтобы заглушить голос самой Гипатии, все эти века взывавшей из могилы к миллионам своих сестёр: «Вы тоже можете! Вы тоже это сделаете!».

Феодора

Уличная циркачка без роду и племени, она покорила вершину земной власти, став могущественной императрицей Византии. Великая грешница, она заставила церковных иерархов склонить перед ней головы, и даже после смерти слава её не поблекла, но, напротив, ещё более возросла, обретя неземное сияние святости Вот уже много веков не утихают споры о том, кем была Феодора: Божьим даром, в соответствии со значением её имени, или же бичом Божьим.

Раскаявшаяся грешница

Из текстов житий «благоверной четы»  византийского императора Юстиниана (483565) и его верной спутницы Феодоры (около 500548), в коих канонизированные супруги предстают ревнителями православной веры, преисполненными всяческих достоинств, едва ли удастся почерпнуть подробные сведения о жизни будущей императрицы до брака. Эта веха её биографии обычно описывается скупой фразой, вроде: «Была сначала грешницей, но потом раскаялась». Тем не менее, именно молодые годы Феодоры дают нам ключ к пониманию всех её дальнейших поступков, обнажают истоки её необузданного, властолюбивого нрава, а главное раскрывают секрет её магнетической женской притягательности, которой не мог противиться монарх-автократор Восточной Римской империи.

По иронии судьбы наиболее полную биографию Феодоры оставил нам человек, ненавидевший лютой ненавистью и её, и её царственного супруга. То был секретарь императорского полководца Флавия Велизария, хронист Прокопий Кесарийский. В своём памфлете «Тайная история» (это произведение также носит название «Анекдота», то есть «Неизданное»  отсюда и происхождение известного нам слова «анекдот») Прокопий приписывает Феодоре и Юстиниану всевозможные пороки и злодейства, представляя их буквально исчадиями ада. О Юстиниане он впрямую пишет, будто мать василевса признавалась, что тот был зачат от демона, явившегося к ней однажды ночью. Но, несмотря на столь явную предвзятость, Прокопий излагает также много вполне достоверных фактов, в той или иной степени подтверждаемых другими источниками. Так, например, мы узнаём, что Феодора, как и сам Прокопий, была по происхождению сирийкой (согласно другой, менее популярной версии, родиной её был Кипр).

Дочь бедного циркового служителя, дрессировщика медведей Акакия, она уже в раннем детстве переезжает с семьёй в Константинополь и оказывается в эпицентре развращённой столичной жизни. Вскоре Акакий умирает, оставив жену и трёх дочерей в жестокой нужде. Маленькой Феодоре приходится познать нищету и унижения молить о помощи цирковую братию и, «как подобает служаночке-рабыне», прислуживать на подмостках старшей сестре, продолжавшей цирковую династию. Вслед за сестрой Феодора также становится артисткой. Однако традиционный для женщин её профессии путь флейтистки, арфистки или танцовщицы не мил её сердцу, она отдаёт предпочтение комической пантомиме, в которой проявляются её недюжинные актёрские способности и природное очарование. «Была она необыкновенно изящна и остроумна. Из-за этого все приходили от неё в восторг»,  отмечает Прокопий, однако в то же время безжалостно осуждает сценическое прошлое Феодоры, обвиняя её в вопиющем бесстыдстве: «она пристроилась при сцене и тотчас стала гетерой из тех, что в древности называли «пехотой» Она даже не научилась пляске, но лишь продавала свою юную красоту, служа своему ремеслу всеми частями своего тела».

Образ развращённой куртизанки, который представляет нам Прокопий, жарко оспаривается историками по сей день. Не занимая ничьей стороны в этом споре, отметим, что помимо опровержений версии Прокопия существуют и её подтверждения. В частности, с симпатией относившийся к Феодоре епископ Иоанн Эфесский назвал её «Феодорой из борделя». Знаменитый византолог Шарль Диль писал, что Феодора «скоро так скомпрометировала себя, что честные люди, встречаясь с ней на улице, сторонились её, боясь запачкаться»; в то же время он сомневался, что «она была действительно из ряда вон выходящей куртизанкой». Диль характеризовал молодую Феодору так: «искательница приключений, если хотите, но умная, осторожная, достаточно ловкая, чтобы уметь прятать концы».

Бесспорно одно: молодые годы будущей императрицы были отнюдь не безупречны. Видимо, устав от легкомысленного образа жизни и желая покинуть столицу, где за ней закрепилась дурная слава, Феодора отправляется вслед за своим любовником, сирийцем Экеволом, в Северную Африку, в Пентаполис, куда тот был назначен управителем. Серьёзность матримониальных намерений Феодоры подтверждает и тот факт, что она родила Экеволу дочь (по версии Прокопия, Феодора также имела и внебрачного сына). Увы, семейная идиллия длилась недолго: по неизвестным нам причинам Экевол вскоре прогоняет Феодору, не дав даже средств к существованию, и она после долгих скитаний оказывается в египетской столице Александрии.

Именно здесь, по свидетельствам историков, начинается духовное преображение Феодоры. В то время Александрия жила чрезвычайно насыщенной религиозной жизнью, в её предместьях было множество христианских монастырей, многие отшельники населяли лежавшую не столь далеко пустыню. Сам воздух здесь был пропитан мистицизмом, фанатичной религиозностью и жаром богословских споров. «В том бедственном состоянии, в каком она тогда находилась, Феодора испытала влияние среды, куда закинули её обстоятельства. Она нашла доступ к некоторым святым людям, как, например, патриарх Тимофей, Север Антиохийский, охотно обращавшимися со своей проповедью к женщинам, и можно спросить себя не без основания, не благодаря ли им кающаяся куртизанка возродилась, хотя бы на самое короткое время, для иной, христианской и более чистой жизни»,  пишет Шарль Диль.

Возвратившись в Константинополь, Феодора поселяется в скромном домике на окраине города и начинает целомудренную, благочестивую жизнь. Чтобы честно зарабатывать свой хлеб, она открывает маленькую прядильную мастерскую, где работает наравне с наёмными ткачихами. Тогда-то и происходит её судьбоносная встреча с племянником императора Юстинианом, которая полностью меняет судьбу Феодоры.

Среди хитросплетений византийской политики

Когда Феодора встретила Юстиниана, тот был уже немолод. Прокопий Кесарийский даёт его словесный портрет: «Был он не велик и не слишком мал, но среднего роста, не худой, но слегка полноватый; лицо у него было округлое и не лишённое красоты, ибо и после двухдневного поста на нём играл румянец».

Чем же сирийка очаровала будущего василевса? Тот же Прокопий отдаёт должное внешней привлекательности Феодоры: она «была красива лицом и к тому же исполнена грации, но невысока ростом, бледнолица, однако не совсем белая, но скорее желтовато-бледная; взгляд её из-под насупленных бровей был грозен». Но, очевидно, сила её воздействия была не только в красоте, но и в живом уме в особенности в умении метко шутить, высмеивая своих недоброжелателей (здесь сказалась театральная «школа», развившая в девочке её природный комизм!). Потеряв голову от остроумной красавицы, Юстиниан использует своё влияние на дядю-императора Юстина, чтобы удовлетворять все её желания. «Она любила деньги он снабжал её сокровищами. Она жаждала почестей и уважения он выхлопотал для неё высокое достоинство патрицианки. Она была тщеславна, жаждала иметь влияние он руководился её советами, сделался послушным орудием её симпатий и её мстительности», отмечает Шарль Диль.

Наверняка Юстиниан, не задумываясь, сразу женился бы на ней, тем более что добрый, слабовольный император и не думал чинить препятствия влюблённым, но непреступной стеной между ними встала супруга императора Евфимия. Однако и тут Феодоре повезло императрица вскоре умирает, и уже в 525 году, спустя два года после кончины Евфимии, Юстиниан и Феодора сочетаются законным браком. Ради этого племянник даже заставил венценосного дядю отменить закон, запрещающий сенаторам (коим был Юстиниан) жениться на незнатных девушках. А уже в апреле 527 года Юстиниан становится официальным соправителем императора, и Феодора в праздник святой Пасхи также проходит торжественную церемонию коронации. Ещё недавно развлекавшая чернь, новоиспечённая императрица внимает восторженным крикам приветствующей её толпы