Ну, судя по его плану, все-таки нет, возразил папа.
Так он его раскрыл наконец-то?! Прочитай! Прочитай быстрее!
Альберт забарабанил ногами от нетерпения, и посудный абажур опасно зазвенел. Папа одарил сына воспитательным взглядом средней тяжести.
Пожалуйста нехотя добавил тот.
Папа прочистил горло и нахмурил брови, вживаясь в роль.
«Жалкие ищейки не могут даже напасть на мой след, а я уже почти достроил Ветродуй! Знайте же, что я собираюсь с его помощью заточить всех жителей Хайзе в их дома, как в тюрьмы, чтобы вы поняли, каково мне было сидеть в лечебнице, куда меня упек мой папаша! Вы все проголосовали за мою сестру, лишив меня трона, и я припомню вам это сполна!
Но будет чересчур милосердно просто дать вам смириться с судьбой. Я хочу посмотреть, как вы барахтаетесь в попытках вернуть себе прежнюю жизнь, поэтому оставлю вам единственного свободного человека. Странника, Искателя, Виндера называйте, как угодно. Он будет скитаться по Хайзе в полном одиночестве, пытаясь вернуть вам облик людской так я сам бродил по пустыне после побега. А я понаблюдаю со стороны, как вы медленно теряете надежду. На это у вас будет целых двести лет! Хочу, чтобы вы сполна оценили мою задумку!
Если же за два века ни одному из Странников не удастся снять проклятье, оно станет необратимым. А ему не удастся, уж поверьте! Но не потому, что это невозможно, ведь я оставлю вам подсказки, а из-за вашей гнусной натуры.
Вы не хотели видеть меня на троне? Да будет так! Я дарю вам моего папашу на веки вечные! Пусть вами правит бесполезнейший из бесполезных королей!»
К концу монолога испуганный Альберт перестал жевать, а Рина устало закатила глаза. Папа весь покраснел и шумно дышал, газета была измята, люстра звенела. Зато мама аплодировала с таким восторгом, будто только что посмотрела лучшую постановку в столичном театре. Родители, определенно, друг друга стоили.
А вдруг он и правда это сделает? с серьезным видом спросил Альберт. Говорят, он объединился с пустынниками, а пустынники умеют кучу запрещенных штук! Ну там колдовство. Может, они его научили чему-то такому?
Он же просто блефует, милый, улыбнулась мама. Он хочет привлечь к себе внимание, вот и придумывает эти сказки. Король ничего подобного не допустит.
Но он уже старый! не унимался Альберт. А принцесса Оливия девчонка! Она ему противостоять не сможет!
Ну, во-первых, принцесса Оливия тебе в бабушки годится, сказал папа. А во-вторых, сын мой, очень советую тебе не недооценивать женщин.
Альберт фыркнул, но спорить не стал, вспомнив, что в его семье целых две женщины, и как минимум с одной из них ему пока никак не потягаться. А ты что думаешь? пихнул он сестру локтем. Если будешь столько есть потолстеешь. Открывай рот хоть иногда, чтобы говорить, а не откусывать.
Рина злобно пнула его в ответ. Она не любила, когда ее отрывали от размышлений. Пустынников вообще-то называли колдунами, но Альберт с пеленок придумывал всему свои названия, и они как-то сразу приживались в семейном кругу.
Никто не знал, правда ли колдуны живут в пустыне, потому что никто туда не ходил. Куда безопаснее и быстрее было добираться до соседних земель на кораблях. Но по королевству ходили слухи о том, что северная пустошь стала приютом для людей, которые занимаются запрещенной магией колдовством. По законам Хайзе разрешено было только кудесничество, то есть магия, связанная с изменением предметов. А любое магическое влияние на людей еще пару веков назад запретили как небезопасное.
Я согласна с мамой, сказала Рина, допив имбирный чай. Задумка принца бред полнейший. До этого он писал, что Ветродуй вызовет Великий ветер, который разнесет проклятье по всему королевству. Да какой искусственный ветер на такое способен? И вообще мы последние, кому стоит об этом волноваться. Мы же на южной окраине Хайзе, а записки находят на самом севере. Ни одно проклятье сюда не долетит.
После ужина Альберт продолжил строить теории, а Рина забралась на свою кровать и задернула шторку, чтобы всякая рыжая мелочь не совалась в ее убежище. Она хотела спокойно дочитать книгу про великанов, которую начала вчера, но Альберт был слишком возбужден. Он почти выучил статью наизусть и, конечно, полез к Рине ее обсудить.
Ой, сгинь! отпихнула его сестра. Ты мне уже надоел за сегодня!
Да ты со мной почти не разговаривала! насупился Альберт.
И, представь себе, не соскучилась!
Рина демонстративно уткнулась в книгу, но Альберт был прямо как ириска такой же рыжий и липучий.
Двинься, я залезу!
Ты умылся бы хоть! У тебя на руке сгущенка до сих пор! Всю постель мне изляпаешь!
Да я оближу!
Альберт залез-таки на кровать сестры благо они легко умещались вдвоем на полуторке и даже нагло укрылся ее одеялом.
Ну ладно, что там у тебя? сдалась Рина. Только давай быстрее. Скоро свет выключат.
А вдруг кого-то из нас выберут Странником? громко зашептал Альберт. Вот представь, ты осталась одна в целом мире! Что ты будешь делать?
Радоваться! зло заявила Рина. Буду радоваться, что меня наконец-то оставили в покое. Потом запрусь в столичной библиотеке, натаскаю туда разных консервов и буду читать, пока не состарюсь и не умру. А потом крысы обглодают мои счастливые косточки! Все, конец истории.
И она громко захлопнула книгу.
Мне кажется, тебя переходный возраст не в девушку превратит, а сразу в старую каргу! заявил Альберт и получил за это увесистым томиком по макушке.
В тот момент Рина была уверена, что, и правда, будет счастлива в одиночестве. Но теперь она испытывала что угодно, кроме счастья, и в первую очередь подумала совсем не о библиотеке и консервах, а о том, что случилось с ее семьей, да и вообще с миром. И можно ли это исправить. А главное как?
В открытке не было ни намека на объяснения, в которых Рина отчаянно нуждалась. Она аккуратно расстегнула сумку и достала оттуда книгу в потрясающе красивом переплете с объемным тиснением в виде птицы. Она была защелкнута на серебряную застежку, и открыть ее не вышло, зато на колени упала карта Хайзе с красными точками главных городов наверное, лежала между страницами. Кроме нее в сумке было что-то вроде монокля с тремя разными стеклами и не на цепочке, а на ремешке: он одевался, как повязка пирата. Рина сначала подумала, что это ожерелье, потому что линзы защищала золотая крышка, похожая на половинку глобуса. Еще в сумке был медный свисток в форме львиной головы. А в крошечном внутреннем кармане лежал перстень, выточенный из белого камня. В последнюю очередь Рина заметила в боковом отделении зеркальце с ладонь величиной. Что со всем этим делать, она понятия не имела, и ни один из предметов не годился на роль ключа. Уже потом, внимательно рассмотрев книгу, Рина поняла, что замочной скважины там попросту нет.
Ну и как же ты тогда открываешься?
Словно услышав ее, серебряная застежка щелкнула. Переплет сам собой распахнулся, и страницы белым водопадом перелились на левую сторону. От испуга Рина выронила книгу. Та шмякнулась в траву, и стало видно, как на бумаге проступают графитовые буквы:
«Здравствуй, Семнадцатый Странник или Странница!
Если ты читаешь это письмо, значит, тебя избрали на замену мне Шестнадцатой Страннице Аделине. Чаще нас называют Ви`ндерами или Винде´рами. Это слово из устаревшего языка означает искатель. Ты, наверное, уже заметил, как сильно изменился мир, и поэтому сейчас растерян и напуган, как и я в свое время. Еще вчера все было в порядке, а сегодня ты словно бы попал в дурной сон, не правда ли?»
Еще как правда! выпалила Рина, сев на корточки и склонившись над книгой. Русые волосы до плеч закрыли ей обзор, и она торопливо заправила их за уши.
«Странники не помнят время, которое провели в заточении. Поэтому нам кажется, что мы уснули в одном мире, а проснулись в другом. На самом деле, прошло уже почти двести лет с тех пор, как принц Аскар запустил Ветродуй, и сейчас ты единственный человек во всем Хайзе из плоти и крови. Все остальные превратились в дома.
Думаю, тебя в первую очередь волнует судьба твоих близких, поэтому сразу скажу: с ними все в порядке. Сколько бы лет ни прошло, их тела не состарились ни на минуту. Ищи их там, где они были в момент запуска Ветродуя. Позови, и они откликнутся на твой зов. Ты увидишь кругом ожившие вещи, но не бойся, что сошел с ума. Это заключенные внутри души людей заставляют их двигаться.
Если никто не ответил не пугайся. Это значит, что твои близкие спят. Разбудить их можно простым прикосновением. Обычно они вселяются в самые крепкие и долговечные предметы в доме. Или в самые любимые. Как бы то ни было, они выглядят новее и крепче остальных.
Если и это не сработало, вернись к чтению. Книга подскажет, где еще их можно найти».
Я тебя просто обожаю! Рина от избытка чувств сочно чмокнула послание Странницы. Книга при этом едва заметно затрепетала. Они не откликнулись, когда я их звала. Значит, они где-то спят!
Она снова схватила ветку и принялась откидывать железные пластины. Руками трогать не решилась: их края были опасно зазубренными, а еще под ними могли прятаться мыши или змеи, да и к муравьям не очень-то хотелось подходить.
Сил Рина не жалела, однако с завалами пришлось повозиться. Кусты, проросшие через Букашку, мешали в поисках, и почти все превратилось в труху, которую они использовали как удобрение. От папиных картин и холстов ничего не осталось. Более-менее сносно выглядела только коробка темперы.
Папа, ты тут? спросила Рина, хватая ее.
Даже когда она стерла грязь и пыль с крышки, коробка осталась безмолвной. Краска внутри тюбиков давно высохла и окаменела. Мамы не было ни в серебряных шпильках для волос, ни в драгоценностях. А что касается Альберта Рина напрасно искала его кожаный блокнот с заметками о яблоках. Наверное, он давным-давно стал трухой.
Поиски становились тщетными, и память, как это часто бывает, когда что-то теряешь, начинала подводить.
Может, мне только кажется, что тогда все были дома? пробормотала Рина. Может, на самом деле дома только я и была, а они все уехали в Эрге готовить выставку?
Она стряхнула муравьев с ладоней и поддела веткой очередную пластину. Под ней оказался резной ящик наподобие шкатулки, только большой. Очистив крышку, Рина поняла, что это ларец, в котором папа хранил свои туалетные принадлежности. Она освободила его из плена вьюнков и открыла. Внутри лежал набор для бритья, одеколон со знакомым запахом кедра, целая коллекция запонок, ножнички для подрезки усов и маникюрный набор: папа тщательно следил за своими руками. Рина порылась во всем этом, чувствуя легкий стыд. В отличие от Альберта, она никогда не копалась в чужих вещах, а вот братец частенько нырял сюда, чтобы примерить дедушкины золотые часы.
Они лежали в лакированном чехле, уютно свернутые вокруг специальной подушечки. Альберт спал и видел, когда ему исполнится восемнадцать и папа подарит ему эти часы. Он обожал покойного деда и каждый раз жадно глазел на них, как сорока на блестяшку.
«Точно! Вот где он может быть!»
Часы были добротные и красивые с коричневым кожаным ремешком и циферблатом такого же цвета, на котором блестели золотые цифры и три изящные стрелки. Ясное дело, за столько лет у них кончился завод, и они не работали.
Альберт, ты здесь? спросила Рина, достав часы из шкатулки.
Тоненькая секундная стрелка дернулась и начала описывать стремительные круги, словно за ней что-то гналось под стеклом. Рина совершенно точно не трогала заводную головку! Значит, это Альберт.
Ну наконец-то я хоть тебя нашла! А где мама и папа? Ты знаешь? Я их обыскалась, нигде нет!
Альберт перестал приветственно крутиться, и тут в движение пришла еще одна стрелка минутная. Она суетливо бегала: шажок вперед, шажок назад, а за ней ожила фигурная часовая и спокойно пошла по кругу.
Мам, пап, вы тоже тут? ахнула Рина. Правда же? Правда?
Альберт закрутился, минутная стрелка задергалась еще сильнее, часовая степенно пошла в другую сторону. Все напряжение вмиг покинуло тело, а Рина только на нем и держалась. Ноги сразу же стали ватными, в горле разбух противный комок, и она разревелась, прижимая часы к груди.
Букашка!.. всхлипывала Рина. Букашка совсем сломалась! А вы все теперь часовые стрелки!.. И я хочу проснуться, но не могу Король мне прислал письмо Он сказал, что я теперь Странница.
Это было весомым поводом для хандры, но поплакать вдоволь не удалось из-за муравейника по соседству.
Ай!
Рина стряхнула с ноги муравья и поняла, что по ней ползет уже целый отряд, и они вот-вот проложат дороги по ее спине, а еще она стоит больной коленкой на ворохе грязи и щепок не очень-то умная идея в мире, где все лекарства просрочены на два века. Рина отряхнулась и отошла подальше от полумобиля.
Так, ладно, сказала она, утерев слезы. Главное, не впадать в панику. Для начала нам надо придумать способ общения. Давайте так: шаг вперед будет значить «да», а шаг назад «нет». Колебание туда-сюда это «не знаю». Потом остальное добавим, ладно?
Стрелка-Альберт не переставала крутиться.
Ну что ты как маленький? рассердилась Рина. Я знаю, что ты любишь все делать мне назло, но сейчас вообще не то время!
Альберт продолжал непослушно крутиться.
Ну и вредничай! фыркнула Рина. От злости у нее даже сил прибавилось. Мама, ты тут?
Минутная стрелка сделала шажок вперед.
Отлично! Пап, а ты, значит, часовая?
Фигурная стрелка плавно сдвинулась в том же направлении.
Рина торопливо надела часы на руку, затянув ремешок как можно туже, но они все равно спадали с запястья.
«Анжелика, ты должна кормить ее силком! всплыли в памяти слова бабушки Вельмы. Сколько еще я должна краснеть за твою дочь перед гостями? Альберт такой замечательный здоровый мальчик, а у Катрины просто болезненная худоба! Она прямо как птичка. Такие тонкие косточки, и саму ее того гляди ветром унесет».
Придется сделать тут еще одну дырку сказала Рина, отгоняя неприятные воспоминания. А вам не будет больно от этого? Вы вообще чувствуете боль?
«Нет», уверенно заявил папа.
Альберт закрутился как сумасшедший. Его драгоценные часы собирались испортить!
Ой, да знаю я! вспыхнула Рина. Я постараюсь очень аккуратно, правда. Иначе я их просто потеряю, а с ними и всех вас заодно. Или ты хочешь, чтобы я оставила тебя тут?
Братец тут же угомонился. Чего-чего, а проспать все самое интересное, лежа в ящике посреди развалин, он не хотел.
Так-то лучше, буркнула Рина и достала из папиной коробки ножнички для подрезки усов. Она сделала ими еще одно отверстие в ремешке, и вот теперь часы держались хорошо, хотя и выглядели нелепо на ее тонком запястье. Они были слишком тяжелые, слишком массивные, и Рина подумала, что, наверное, понимает теперь, зачем люди увешивают себя золотом. С ним они чувствует себя весомее во всех смыслах. Рине эта тяжесть тоже была приятна, но в другом качестве. Она напоминала, что ее семья тут, совсем рядом, хотя и в таком вот виде.
Вам, наверное, интересно, что тут произошло? Если честно, я совсем ничего не помню. Я спала, а потом проснулась, а вас рядом нет, и везде одни руины! Предыдущая Виндера мне написала, что с запуска Ветродуя уже почти двести лет прошло Звучит как полный бред, но думаю, это правда.
Альберт закрутился, словно вертушка в ураган. Ему явно не хватало трех вариантов ответа, и он не давал Рине увидеть движение других стрелок.
Ладно, давай договоримся, сдалась она. Если ты крутишься по часовой, это значит, что ты взволнован. Если против часовой ты злишься. Если делаешь полукруг вправо, это значит, что ты просишь объяснений, а если влево ты встревожен. Нижняя дуга тебе радостно. А верхняя грустно. Запомнил?