продолжать охотиться и кочевать, пася скот. Следы подобного образа жизни можно предположить у некоторых племен древней Европы, где археологи находят "культовые города". Места, где племя или группы племен собирались на зимовку и проведение ритуальных действий, праздников, места скопления культовых построек. Но так или иначе, человек постепенно переходил к земледелию и постепенно переходил к оседлому образу жизни. Все еще племя оставалось общностью, которая вела единый образ жизни, хотя разделение уже начинало намечаться.
Если ранее племя делало все совместно, в основном занимаясь охотой, то начало земледелия стало началом разделения труда. Различные группы в племени начали обособляться. Одни уходили на долгие месяцы пасти скот и охотиться, другие оставались на месте выращивая зерно и охраняя поля. Оседлый образ жизни позволил обзаводиться различными предметами, более того создал необходимость создания новых предметов, которые для кочевников были не только лишними, но и создавали бы затруднение в кочевке, принуждая таскать их с собой, предметы без которых можно обойтись. Но зерно требовало создания жерновов, создания инфраструктуры для хранения и приготовления зерна. Оседлая жизнь позволяла усложнять свое жилье и благоустраивать его. Если для кочевника дом должен быть легким и быстро разбирающимся, чтобы легко перевозиться с места на место, то для земледельца можно построить землянку, выстроить дом из камней или дерева, который будет стоять на одном месте годами. В постоянном жилье можно украсить стены различными поделками, соорудить для удобства мебель, развесить для красоты шкуры и ковры, циновки, прочие предметы, создающие комфорт и удобство. Появились и первые специалисты ремесленники. Зачем самому лепить кривой кувшин, когда есть тот, кто за определенное количество зерна или кусок вяленого мяса тебе сделает красивый, прочный, да еще и разрисует его так, как у тебя не получится? Зачем бегать по полям за добычей или самому растить зерно, если ты великолепно лепишь те же горшки или вяжешь красивые циновки, а в обмен на них тебя обеспечат всем необходимым?
С этого момента пошло разделение труда и пошло начало индивидуализации людей. Именно эта точка стала отправной для появления принципиально нового пути развития человечества. Немного отступим от описания истории как таковой и вернемся к вопросу природного биологического пути развития и его основного отличия от исторического пути.
Как уже говорилось выше, биологическая тенденция развития жизни имеет одним из успешно опробованных вариантов путь консолидации суб-объектов на почве взаимопомощи, более тесного сращивания их взаимодействия, которое приводит к специализации отдельных особей, вызывающую еще большую взаимозависимость специализированных особей, уже не способных самостоятельно осуществлять все необходимые функции и в результате приводит к появлению нового уровня "сверхорганизма" воспринимаемого уже единым целостным организмом, состоящим из узкоспециализированных частей, некогда бывших самостоятельными объектами. Так произошло с органеллами, ставшими частью единой целостной клетки, так произошло с одноклеточными организмами, создавшими принципиально новый уровень жизни многоклеточные организмы, тот же путь привел к появлению муравейников, в которых каждый муравей (или например термит в термитнике), не являясь физически связанным с другими особями, строго занимает свою нишу в колонии и неспособен полноценно функционировать вне колонии и вне связи с ней (у некоторых видов колониальных насекомых отдельное насекомое, утратившее связь с колонией, будучи полностью физиологически здоровым, просто впадает в ступор и перестает двигаться, пока не наступит его гибель). Еще дальше шагнули те же "португальские кораблики" похожие на медуз кишечнополостные, которые выглядят как единый живой организм, но на самом деле состоят из множества многоклеточных особей, выполняющих различные функции (движение, охота, переваривание и перераспределение пищи, размножение).
Казалось бы, человек ступил именно на этот путь. Различные особи одного вида, привыкшие жить колонией (племенем), взаимодействующие между собой и выживающие совместно, сделали дальнейший шаг к созданию надструктуры высшего уровня, у них появилась функциональная специализация. Различные особи одной группы начали выполнять разные
функции и выживание одних особей стало полностью зависеть не только от их личных действий, но и от действия других членов колонии-племени. Ведь гончар или оружейник не добывают пищу самостоятельно, а получают ее в обмен на создаваемые ими предметы. Самая прямая аналогия с муравейником, в котором рабочие муравьи собирают пищу и делятся ею с муравьями воинами, которые их защищают, с маткой воспроизводящей новые поколения, кормят личинок, а у некоторых видов муравьев это деление заходит еще дальше, проявляются различные касты рабочих, которые занимаются каждый своим видом деятельности, отличаясь даже внешне друг от друга, одни строят и чинят муравейник, другие ухаживают за личинками, третьи собирают пищу, четвертые исполняют еще какие-то функции и т.д.
Но именно на этом моменте, ставшем пиком социализации человеческого общества, включился "откат" в сторону индивидуализации. Если бы племя продолжало воспринимать себя единым целым, подобием единого организма, распределив функции между своими членами и создав первобытный коммунизм, оно поэтапно направило бы свое развитие к созданию взаимозависимых общин, в которых могло начаться не только функциональное, но и со временем генетическое расслоение разных
"каст" специализирующихся на выполнении своих функций. Такое стало бы возможным при медленном и неизменно направленном развитии на протяжении тысяч и миллионов лет, в процессе чего человек мог стать совершенно новым типом квазиорганизма нового уровня, подобно муравейнику или "португальскому кораблику". Но этого не случилось и не могло случиться. Причина этого проста. Наличие разума. Разум предполагает наличие личности, индивидуальности, персонализацию желаний, нужд, стремлений, целей. Человек являясь существом разумным, внутренне отторгает возможность превращения в послушный, безвольный, направляющий все свои интересы и стремления на выживание сообщества в целом, в ущерб персональным интересам, винтик механизма.
Первые же шаги специализации дали совершенно иной результат, чем в условиях аналогичного развития психологически слаборазвитых биологических видов. Первые шаги специализации отдельных особей стали началом не дальнейшей социализации группы в целом, а шагом к индивидуализации отельных групп внутри некогда целостного сообщества, к проявлению каст, сословий, отдельных группировок более сконцентрированных на интересах своей группы (касты, сословия, рода, семьи), чем на интересах всего общества (племени, нации) в целом. Это стало этапом расслоения и индивидуализации как отдельных групп, так и отдельно взятых индивидуумов.
Еще одним значимым моментом ставшим основой этого нового процесса, позволившее ему стать преобладающим, стало еще одно явление связанное с земледелием. Это явление, ныне порицаемое и вызывающее непонимание и содрогание современного человека, стало тем не менее необходимым этапом развития цивилизации, без которого сама цивилизация была бы невозможной. Речь идет о рабстве, о рабовладельческом строе. Я ни в коем случае не превозношу и не оправдываю это явление, но как исторический факт оно стало неизбежным этапом формирования цивилизации.
Первый виток индивидуализации.
Пока племя оставалось общностью, по факту большой семьей, оно являлось единой группой объединенной общими интересами, общей целью, общим выживанием. Конечно, внутриплеменные конфликты были неизбежны, была неизбежна борьба за лучший кусок добычи, самую красивую самку, право считаться лучшим воином племени и вести остальных воинов на охоту. Подобные конфликты являются естественным отображением индивидуализации на любом этапе развития и проявляются не только у человека, аналогично все происходит и в волчьей стае и в стаде оленей, со своей спецификой конечно. Естественны и неизбежны были и конфликты между племенами, что так же полностью аналогично поведению любых живых существ. Борьба за территорию, пограничные стычки, конфликты за охотничьи угодья. Как правило стычки соседних племен, как и соседствующих стай, проходят относительно бескровно, основной задачей таких конфликтных ситуации является демонстрация собственной силы и обозначение своей территории, с предупреждением "сюда
нельзя!" Соседние племена могли жить и мирно торгуя и обмениваясь друг с другом различными предметами и добычей. Исключением мог быть каннибализм и грабительские набеги. О проблеме каннибализма мы еще поговорим в связи с другими аспектами развития человеческого общества, но на ранних этапах становления человека, он присутствовал и вероятно был широко распространен, если не повсеместно распространен. Все сводилось к простому вопросу выживания, а члены другого племени, чужаки воспринимались как любое дорогое животное источником пищи. Суровый климат времен ледникового периода наверняка способствовал такой оценке соседей. При низком количестве другой добычи: соседнее племя не только явный конкурент на добычу, но и потенциально становится добычей сам. Впрочем, не говоря о столь давних временах и сложных условиях выживания, если вспомнить не столь давнюю историю, многие племена Карибского моря, джунглей Амазонки, островов Океании, были каннибалами еще в 18-19 веке, да и сейчас время от времени такие случаи фиксируются и не только среди представителей этих племен. Некоторые ученые даже предполагают, что значительным фактором развития человеческого мозга, развития разума стал именно каннибализм, ведь охота на умную, хитрую и опасную добычу заставляет напрягать не только все мышцы, но и извилины, чтобы самому не стать из охотника добычей. Каннибализм в сложных условиях, при неминуемом голоде становился возможным выходом и в более поздние времена и среди представителей вполне цивилизованных народов. Во время голодовок люди выкапывали трупы с целью употребления их в пищу. Во время осады городов, съев всех собак и крыс начинали питаться своими соседями. Вопрос выживания племени оставшегося без добычи и умирающего с голоду определенно приводил к "удалению лишних ртов" в виде старых, слабых, больных, детей (которых "еще нарожают"). Но это скорее частные случаи, отдельные трагедии или явления локального масштаба.
Как раз таки повышенная сложность и опасность подобной "охоты" приводила к тому, чтобы делать выбор в пользу более легкой добычи, тем более если ее достаточно. А понимание того, что членам племени нужно доверять, иначе, вчера пообедав соплеменником, завтра проснешься сам с ножом у горла, приводило к появлениям различного рода табу и запретов, к появлению, если угодно, моральных норм первобытного общества.
Грабительские набеги на соседние племена так же на уровне первобытных времен были малоосмысленным занятием. Все соседние племена находились на примерно одном уровне развития и имели примерно
одинаковые ценности, ничего такого чего племя не могло добыть самостоятельно и без лишнего кровопролития. Нападать на соседнее стойбище, чтобы отобрать десяток шкур и тушу оленя и при этом потерять половину собственных воинов, занятие далекое от разумного.
Конечно, жизнь первобытных племен нельзя назвать мирной и безмятежной, конфликты были всегда и на любом уровне развития. Но дальнейшие шаги к цивилизации дали и дополнительные поводы для военных конфликтов. Племена, которые начали разводить скот, были вынуждены защищать его не только от хищников, но и от соседних племен, которые были не прочь угнать стадо себе. Появление имущества, появление ценностей, которые можно было отобрать приводило и к появлению желающих эти ценности отобрать.
Земля стала одной из наиболее важных ценностей, при переходе к земледелию. Далеко не все участки земли одинаково подходят для выращивания урожая. Далеко не вся почва одинаково плодородна. Первые земледельческие общины стали появляться по берегам рек, где была наиболее плодородная почва, дававшая хорошие урожаи. Естественно, наиболее плодородные земли вызывали зависть у других соседей земледельцев, а у соседних племен, которые оставались кочевниками скотоводами или охотниками, возникало желание отобрать запасы зерна, скот, различные предметы которые изготавливали ремесленники. Появилась и еще одна причина напасть на соседей. Если более сильное племя, имеющее менее плодородную землю или сильное кочевое племя могло без особых проблем для себя победить соседей, в скорости они понимали, что необязательно всех побежденных убивать. Их можно заставить работать дальше и отдавать часть урожая себе. Это поставило новую веху в развитии человечества. С одной стороны, кочевое племя могло ограбить и разорить соседей земледельцев захватив их запасы, но что им было делать дальше? Самим обрабатывать землю? Да и сражаясь за жизнь, воины племени будут сопротивляться до конца, если же они будут знать, что могут откупиться частью урожая и обойтись без кровопролития, то многие выберут такой вариант, да и часть урожая можно забрать и на следующий год и еще через год. Правда придется отгонять от "своей дойной коровы" другие племена мародеров. В результате такое племя кочевников могло в конечном итоге осесть в поселении земледельцев, став его воинами, знатью, защитниками, высшей кастой. Аналогично смотрели на соседей и сильные племена земледельцев. На полях лишние руки не помешают. Жителей соседнего племени можно захватить и заставить работать на себя. Или захватить их поселок и получать зерно не только со своих полей, но и часть выращенного покоренными соседями.
Если раньше охотничьи угодья могли обеспечить существование лишь небольших племен (за исключением тех земель, где водились большие стада животных и охота могла приносить много добычи, как охота на бизонов у американских индейцев), но все равно племена охотников старались держаться подальше друг от друга и не мешать друг другу. То теперь земля могла дать больше пищи с меньшей территории и возникала уже не нехватка пищи, а нехватка рук для выращивания этой пищи.
Племена объединялись тем или иным способом. Не исключено, что два-три дружественных племени могли добровольно и по обоюдному согласию объединиться и поселиться вместе. Но значительно более часто, надо полагать, объединение не проходило бесконфликтно. Либо рэкетиры бывшие кочевники осаживались на территории захваченного поселка, либо соседние земледельцы захватывали себе "рабочие руки" и насильственно
переселяли к себе.
Первоначально положение таких рабов было не очень тяжким. Можно привести в пример как это было у славянских племен. Пленников, захваченных на войне, селили в своем племени. Какое-то время их, конечно, держали под замком и присматривали за ними. Но если убеждались, что плененный не бросится на окружающих с топором, или если он давал слово "отработать" свою свободу, его выпускали и принимали практически наравне с остальными членами племени. Вместе работали, вместе ели, вместе спали. Конечно, пленник не мог уйти, пока не закончится оговоренный срок его "отработки", или пока его не отпустят по иной причине. После мог такой раб и остаться полноценным членом племени, или вернуться к своим.