Когда их обнаженные горячие тела отчаянно соприкоснулись, Петр явственно ощутил с трудом открывающиеся врата, и бесценное чувство торжества молодости одновременно обрушилось на них, унеся на небеса казалось, оно длилось бесконечно. Так они летали вне времени, где-то высоко, над облаками, прижавшись друг к другу, две половинки, которые наконец-то встретились в этом безумном мире, и никакая сила не могла разделить их. Он неутомимый, ласковый и грубый одновременно; а она же оказалась настоящей наградой, раскошным подарком тонкому ценителю прекрасного естественная и пылкая, с обжигающим чувством неразделенной любви, наполненная до краев желанием, ошеломившим и его, и себя.
Наконец они упали с небес, лежа на измятой простыне с огоньками сигарет в руках, этими факелами триумфа, изнеможденные, с легкими, как пух, телами, и изредка пускали к потолку струйки табачного дыма. Подсознание постепенно уступало место разуму, возвращая реальность мира, но ощущение упоения, прикосновения к неземному, божественному, их не отпускало. Улыбнувшись чему-то своему, потаенному, Дарья мягко прикоснулась ладонью к его груди и тихо прошептала:
Как быстро бьется твое сердце
Оно бежит к тебе.
Ты такой волосатый вот здесь и и здесь, с хладнокровием палача заметила она, затягиваясь сигаретой. Петр заметил: ей свойственно резко менять направление беседы, будто в ней уживались два человека: тонко-эмоциональный и холодно-рассудительный.
Почти неарденталец, хочешь, паспорт покажу?
Я и без паспорта это знаю. Ты дикий зверь, и чуть меня не разорвал.
Считать это комплиментом? поинтересовался явно польщенный Петр. Но Дарья не спешила так быстро сдавать позиции.
Почему ты снова пришел в магазин, ты был уверен, что я соглашусь? вновь резко сменила она тему после паузы.
Ни в чем я не был уверен, ты же знаешь
Ты считаешь меня авантюристкой? Ну скажи, только честно!
Дарья порадовала Петра отсутствием меркантильности и стандартных дамских стереотипов, не строила каких-то далеко идущих планов, поверив простому симпатичному парню, и вовсе не жалела об этом.
Есть еще сигарета? попросил Петр и щелкнул зажигалкой. Я сам для себя еще не нашел ответа: кто из нас идеальный искатель приключений
Если бы мы завели детей, то они были бы бесшабашными в папу и маму, философски заметила она. А потом, не позволив ему оценить естественную женскую фантазию, вдруг навалилась на него упругой грудью:
А если я вот тут нажму, что будет? чуткие пальцы осторожно дотронулись до его плоти. Тебе не больно?
Приятно, нажми еще. Сегодня я умру от физического истощения, как скаковой жеребец на ипподроме, но счастливым, обреченно вздохнул он.
Ты слишком высокого о себе мнения! Только попробуй сдаться, мы еще не завершили свой забег, осталось еще три круга до финиша! шутливо пригрозила умелая наездница и бесцеремонно расположилась верхом на нем, как в седле.
Глава 5. Любовь, как она есть
Ночь пролетела, а за ней и утро, приглашая яркое солнце заглянуть лучами в открытое настеж окно и осветить святого грешника. Невольно сощурившись, Петр приоткрыл глаза и увидел себя лежащим в небольшой уютной комнате. С улицы слышались звонкие детские голоса и затихающий треск пролетевшего рядом с домом мотоцикла. Измятая постель еще хранила неповторимый запах женщины, естественный и влекущий аромат ее тела. Уловив феромоны, он вновь окутался туманом грез. Зато в голове после ночных утех ощущался знатный шурум-бурум, впрочем, обстановка в комнате была не лучше: на столе тарелки с едой соседствовали с полупустыми бокалами, полная окурков пепельница последствия приватного ужина и его сладостного продолжения. На мебельном гарнитуре ожила и зашуршала клетка с попугаями. Петр вспомнил, что вчера он уже успел познакомиться: зеленая это Груня, а синий Боря. Осторожно переведя себя в вертикальное положение и натянув спортивный костюм, он медленно обошел дом под одобрительный стрекот и щелкание, и констатировал отсутствие хозяйки. На часах уже три, ключи на тумбочке лежат. Видимо, Дарья спешила на работу, и, пожалев его, не разбудила. Посмотрев на себя в зеркало, он увидел в нем высокого молодого шатена с помятым небритым лицом и всклокоченной шевелюрой. Отражение было весьма озадачено увиденным, но после нескольких секунд взаимного рассматривания заговорчески подмигнуло Петру: мужик, жизнь прекрасна! Оживающий после вчерашнего счастливчик не возражал зазеркалью, только темные тени под глазами и странная пустота внизу живота напоминала о его подвигах Геракла, точнее, об одном подвиге. Приведя себя в более-менее нормальный вид и наскоро перекусив, гость прибрал на столе и отправился в магазин. По пути проверил карманы и нашел мятую пятитысячную купюру как кстати! Я король!
Дарья стояла за прилавком и обслуживала очередного покупателя. Увидев Калинкина, она зарделась, но виду, что знакомы, не подала, и продолжила работать как ни в чем не бывало. Калинкин обреченно отстоял короткую очередь и, когда продавщица наконец обратила на него свой взор, серьезно спросил:
Здравствуйте. Что вы рекомендуете купить на ужин с любимой девушкой?
Она вегетарианка? Дарья умело поддержала игру: присутствующие даже ничего не заподозрили.
Н-нет, не вегетарианка, весьма неуверенно ответил Петр.
Возьмите шашлык из говядины и овощи.
Тогда, пожалуйста, и бутылку коньяка. "Арахтан" у вас есть? Калинкин ждал высочайшего одобрения.
Есть, семь лет выдержки, семьсот двадцать рублей. Берете?
Да. Еще сигареты "Парламент", пару лимонов и черный шоколад. И минералки какой-нибудь
Нагрузившись покупками, Петр неторопливо, с глупым видом счастливчика, двинулся назад в дом Дарьи готовить ужин к ее приходу.
К вечеру хозяйка вернулась с работы чуть жива. Петр встретил ее в дверях и тепло обнял.
Как ты, Дашенька? спросил он, глядя в ее огромные глаза. Затем ладонью осторожно отвел от ее лица светлые локоны и нежно поцеловал в мягкие губы.
Ой, даже не знаю. Весь день как во сне, на ногах еле держусь, и в подтверждение своих слов без сил опустилась на стул в прихожей.
Посиди, приди в себя. Хочешь, воды принесу? Я тут приготовил на вечер кой-чего, так что отдохни
Спасибо, пожалуй переоденусь и прилягу ненадолго. Дарья вошла в комнату и бросила взгляд на обстановку: кругом порядок, на столе букет полевых цветов, ужин на столе У нее дрогнуло сердце. А ты молодец!
Старался Но ты не надейся: пока не отлежишься и не проголодаешься к столу ни-ни! улыбнулся Петр. А как ощущения в иной сфере?
Полная и сокрушительная удовлетворенность! Мужики сразу учуяли, завидовали кому-то
Петр заботливо укрыл труженицу легким одеялом и приказал:
Спи!
Через минут сорок Дарья подала признаки жизни: зашевилилась, потянулась, а затем повернула голову к Калинкину и поинтересовалась, сделав страшные глаза:
Как, опять пить?
Актриса еще та, и ведь знает, что не любить ее просто невозможно наблюдая за ней, подумал Петр, а вслух продекламировал :
Ваше Величество, ужин подан. Не соизволите ли приступить?
Дарья небрежно, без стеснения, сбросила халат и, смотрясь в зеркало, поправила прическу и критически осмотрела себя. Удовлетворенная, достала из шкафа элегантное красное платье с глубоким вырезом, с трудом влезла в него и попросила Петра застегнуть молнию на спине. Подкрасила губы, повертела туда-сюда головой, разгладила несуществующие складки одежды, еще раз строго оглядела свое отражение и заявила:
Я готова!
За столом, после первого тоста за слово на букву "л" закурили, и подкрался момент обсуждения серьезных тем вчера на это времени не нашлось. Глядя на ее классическое, словно точеное, лицо, он спросил:
Скажи, а откуда красота такая?
Мама из Вологодской, а папа из Твери
Извини, может задам нетактичный вопрос, если не хочешь не отвечай. Замужем?
Была
А где бывший?
В "Крестах".
Навещаешь?
Примерно раз в месяц.
А долго еще ему?
Не знаю. Следствие там. Говорил, что подавал прошение
Ну, а дети?
Не успели завести.
А как здесь, в деревне оказалась?
Долго рассказывать. Лучше плесни еще по одной, а то возьму и разревусь
Извини, я не просто так спрашиваю. Нравишься ты мне, очень нравишься, как будто всю жизнь тебя искал Ну давай, за тебя!
За нас.., бросив пристальный взгляд на играющий разноцветными огоньками коньяк в рюмке, Дарья словно в магическом кристалле узрела тайное предсказание, свою судьбу и протянула изящную, тонкую руку Петру. За нас!
Решительно, залпом выпила обжигающий, терпкий напиток и мило, по-женски сморщившись, грациозно закусила кусочком лимона. От крепости алкоголя у нее перехватило дыхание и выступили слезы. Аккуратно, стараясь не повредить тушь, промокнула ресницы салфеткой и мило проворковала:
Ты не возражаешь, если я немного поем? Позавтракать не успела
Вот и отлично, а то я переживал: может, не вкусно? оживился Петр, видя, что собеседница приходит в норму. Давай так: ты кушаешь, а я говорю.
Давай, Даша подняла глаза и вперила в него свой гипнотический взгляд, откуда ты свалился, Калинкин?
Глава 6. Исповедь
Петр затянулся поглубже сигаретой, затем осторожно сжал пальцами хрупкое Дашино запястье, словно боялся ее потерять, и начал рассказ о странной находке и своих недавних приключениях. Время от времени он останавливался, переводя дух и подбирая нужные слова, и смотрел на нее неземную, роковую женщину, без которой он уже не представлял свою жизнь. Дарья слушала внимательно, не перебивая, но эмоции, захлестывающие ее, отчетливо отражались на лице: розовая кожа лица то бледнела, то становилась пурпурной, дыхание меняло свой ритм, глаза выражали всю палитру эмоций: от восторга до гнева, от удивления до испуга. Даже наблюдение за ней радовало и изумляло, а непосредственность выражения чувств подкупала: в ней отчетливо проявлялась искренность и наивность ребенка. Когда монолог подошел к финалу, Петр перевел дух и добавил почти жалобно:
Даш, я сам еще многого не понимаю. Помоги мне в этом разобраться
Дарья ответила не сразу. Лицо ее утратило безмятежность, стало вдруг задумчивым и серьезным. Она осторожно высвободила руку, желая оставаться свободной, ничем не скованной. Несколько секунд в полной тишине смотрела в одну точку, обдумывая решение, затем взяла бутылку и решительно плеснула спиртное в рюмки, после чего каким-то не своим, низким приглушенным голосом, устало произнесла:
Петя, твой выбор уже сделан, ты хозяин своей волшебной машины, и ты же ее невольник. Я верю тебе и готова помочь в любой ситуации. Надеюсь уже тебе в чем-то помогла, чуть лукаво улыбнулась она. Но сейчас я не готова дать окончательный ответ. И потому, давай пока оставим все, как есть. Неужели на сегодня этого мало?
Даша, это так много, что ни моя душа, ни мой разум не могут все это вместить, искренне воскликнул Петр, решительно взял со стола налитый янтарный напиток, чуть его не расплескав, и осторожно вложил рюмку в ее в теплые пальцы, сжав их своей ладонью. Выпьем за праздник, который сегодня с нами.
Дарья придвинулась к нему, погладила его по жестким волосам и произнесла:
Да будет так!
Вскоре они вновь будут познавать друг друга, открывая неизведанные ранее чувства и ощущения, вкус сладости, нежность соития, боль влечения и аромат огня.
Дашин мобильник зазвенел противным стрекотом в девять. Казалось, дьявольские молоточки назойливо стучали в ушах Петра, не давая вновь провалиться в блаженный сон. Начинался новый день, но отчетливо восстановить события нескольких последних часов ему не удавалось. Лишь помнил, что в сумраке их тела то переплетались, то отталкивались друг от друга, простые слова вдруг приобретали значимость вечных истин, смысловые акценты смещались, обостряя чувства. Обрывки сна и воспоминаний перетекли в нагромождение звуков и образов, в которых различить реальность от фантазии уже не представлялось возможным. Желая освободиться от оков Морфея, Калинкин сбросил одеяло и резко встал, бесцеремонно демонстрируя обнаженное тело своей возлюбленной двум волнистым попугаям в клетке. Попугайчики сразу оживились, защелкали и засвистели, наперебой выражая восхищение открывшейся перед ними картиной, как истинные ценители стиля ню.
Хорошо, что перед сном накрыли клетку тряпкой: еще бы и не такое увидели, иронично, пытаясь унять головную боль, подумал Петр.
В падающем утреннем освещении Дарья действительно выглядела чертовски соблазнительно, словно пробуждающаяся Аврора. Идеал женской красоты вдруг подал признаки жизни и тихо застонал, мысленно моля небо о пощаде так не хотелось просыпаться после бурной ночи. Хочешь не хочешь, а время приходить в себя и чистить перышки
Ночью Петр, как истинный джентльмен, торжественно заявил:
Я заранее согласен с твоим выбором. Решай!
С любым-любым?
Конечно!
Ну, а ты как думаешь: в будущее или прошлое? Дарья все же не хотела идти против его желаний. Но Петр подтвердил первоначальное: решай сама!
Невыспавшие и чуть хмельные, они не подошли, а мягко подплыли к дверям магазина, как раз к открытию местной лавки чудес. Дарья прошла первой, а Петр, недолго потоптавшись на улице, влился в толпу покупателей и переступил порог торгового зала. Их план в теории был прост: прокрасться незамеченными в помещение склада, закрыть дверцу бочки, нажать заветную кнопку и улететь отсюда к этой самой матери. Второй пункт плана заключался в том, чтобы заранее позаботиться о Груне и Боре, сидящих в клетке пичужках. Это было непременным Дашиным условием при планировании путешествия, которое они обсуждали в перерывах между тем, что очень привлекает эротоманов. Дарья успела с утра договориться с подругой, которая обещала навещать ее дом и кормить крылатых, так что пернатый вопрос уже разрешился, и оставалось лишь одно: пробиться к цели железной бочке.
Через полчаса, как только стало возможным, Дарья попросила коллегу заменить ее на минутку за прилавком, а сама рванула в подсобку, Петр за ней. Зашли, закрыли дверь и стали искать агрегат: слава богу, на месте! Их сердца гулко стучали от волнения. Дарья с надеждой смотрела на Петра, а он подмигнул ей и резко захлопнул крышку бочки, но долгожданного щелчка не последовало машина времени не завелась Раздумья заняли лишь несколько мгновений:
Даша, батарейки!
Сколько?
Шесть штук!
Она быстро оглядела полки, нашла коробку с батарейками, ловко достала из нее нужную упаковку и отдала Петру. Петр быстро заменил старые аккумуляторы на новые. Перед тем, как закрыть крышку, оглянулся на Дарью и спросил:
Веришь в чудеса? и, видя напряженное ожидание в ее глазах, напутствовал ее перед тем, как хлопнуть крышкой: Вперед, любовь моя!
Волшебным аккордом лязгнул внутренний замок, и тут же на уши стал давить низкий вибрирующий звук. Петр ободряюще улыбнулся любимой, следящей за таинственным устройством. На ее глазах железная бочка постепенно растаяла в воздухе и исчезла, вместо неё появился маленький оранжевый шарик, который стал быстро расти и превратился в трон повелителя пространства и скитальца во времени: удобное, большое кресло с колпаком и широкая стойка с экраном. Дарья подбежала к Петру и от радости повисла у него на шее. Петр обнял ее, затем бережно усадил в кресло, а сам разместился рядом.