Я, честно говоря, удивился, знал, что такие квартиры сдают за двадцать пять, тридцать не меньше.
Неужели такой спрос маленький?
Да, сейчас много квартир сдаётся, поэтому цены упали. Можно, конечно, договориться, чтобы коммуналку жильцы оплачивали. Договор сейчас будем подписывать с агентством?
Да думаю я ещё пока, не решил.
Сейчас-сейчас, встряла Ира, сбегай пока в магазин, купи бутылочку шампанского, обмыть надо.
Я вышел в подъезд, стал спускаться по лестнице, но вспомнил, что забыл уточнить, какое шампанское пьёт Ангелина, вернулся и услышал разговор:
Ну что, подруга, как живёшь? голос Ангелины.
Да всё так же, Васька достал, всё ходит к Алине, отказать не могу, дочь всё таки.
Так ты же его «обула» по полной, он всё продал, деньги тебе отдал, а ты по суду у него ещё и алименты отжала.
Да, понимаешь, не его это ребёнок, а Толин. Помнишь, перед ним был «коммерс», который «погорел», я от него залетела. Вася появился, когда я уже беременна была.
Дела а Сергей, пишет хоть с зоны?
Пишет и мне, и Славику. Люблю его до сих пор и жду, когда вернётся. Денег много в адвокатов тогда «влили», может по УДО скостят ему лет пять, постоянно на зону ему «грев» отправляю, посылки.
А с этим что, как его, с Денисом, кажется?
А что с ним? Вот квартира есть, влей ему в уши про спрос и предложение, а с жильцами договорись, чтобы ему «пятнашку» и мне «пятнашку», деньги всё равно я буду забирать. А годика через три совместной жизни, с ведением совместного хозяйства, «отожму» у него квартиру эту, суд будет на стороне многодетной матери, соседи подтвердят, что мы с ним жили. Сейчас даже замуж не надо выходить, гражданский брак и всё такое.
А если соскочит раньше или ребёнка от него родишь?
Не соскочит, мужикам ведь только секс нужен, а сосать я умею, сама знаешь. Помнишь, Серёга «вечерину» закатил в сауне, мы с тобой и Маринкой тогда четырнадцать мужиков обслужили. А ребёнка от него не хочу, хватит, нарожалась, она, как-то хрипло и зло засмеялась, буду, каждое утро, минет ему делать, губы не отвалятся.
Да, были времена, я тогда за один вечер могла получить больше, чем сейчас за месяц зарабатываю, сказала Ангелина, ладно, сейчас «лошок» твой прибежит с шампанским, давай мило улыбаться и говорить о семье.
Я аккуратно прикрыл дверь и пошёл в магазин, который располагался на углу дома, купил бутылку шампанского и вафельный тортик к чаю. Когда вернулся на столе стояли три фужера и три чашки с чаем.
Я шампанское не буду, предупредил я, открывая бутылку, пейте, я чай попью.
Ну как знаешь, сказала Ира, подвигая мне чашку с чаем, а вот мы выпьем.
Так, ну что, вот договор, давайте подписывать, сказала Ангелина, когда они допили бутылку.
Знаете, давайте я договор почитаю, а завтра сам к вам зайду после работы, оставьте мне визитку.
Ну как знаете, договор стандартный.
Ну, может, захочу поправочки внести.
Хорошо, вот моя визитка, звоните, завтра жду.
Она ушла, я взял договор, свернул в трубочку.
Ну что, пойдём? сказал я Ире.
Пойдём.
Когда шли домой, она держала меня за руку, мило улыбалась, постоянно пыталась прижаться, но у меня было к ней какое-то брезгливое чувство, как к бомжу, грязному бомжу, валяющемуся в луже нечистот. Она мило щебетала, что-то там про шубу, машину, а мне хотелось помыть руки с мылом, мне казалось, что даже духи её источают зловоние.
Когда пришли домой, она достала из холодильника холодный салат и куски пиццы, которые бросила на сковородку разогреваться. Я вдруг понял, что никогда не ел в этом доме борща или супа, приготовленного ею она не умела готовить, совершенно. Как-то попросил приготовить блинчики с мясом, она пошла, купила их в магазине и просто разогрела.
Слушай, может, картошки пожаришь?
Сходи тогда в магазин, купи фри.
А просто, картошки, с луком, жаренной?
Тебе надо, ты и готовь, и вообще, почему ты не подписал договор?
Потому что это копейки! Пятнадцать тысяч это ни о чём, пойду в другую контору, спрошу у них про цены.
Я уверена, что там они скажут то же самое, она стала повышать голос, и вообще, если ты собираешься здесь жить, то должен слушаться меня, отдавать мне всю зарплату, я сама буду решать на что и куда тратить деньги, она уже истерично орала.
Хорошо, я не хочу с тобой здесь жить, не люблю, когда на меня повышают голос.
Я встал, оделся и вышел на улицу, где начинался дождь.
Оля
Привет, как дочь, как мама?
Не обижайся на неё, она хочет, чтобы всем было хорошо.
Я понимаю, я тоже хочу, чтобы всем было хорошо.
Ты всё-таки обиделся.
Нет, ни капли, лучше поздно, чем никогда.
Пригласишь к себе?
Нет, не могу.
Почему?
Я обещал твоей маме, что не буду калечить твою судьбу, именно так она сказала: «Калечить судьбу». Владимир хороший, достойный и обеспеченный человек, а я кто? Голь перекатная.
Она не это имела в виду.
Именно это и имела в виду. Я не бизнесмен, у меня нет машины, если ты решишься родить мне ребёнка, то мы будем жить в «однушке» впятером. По мнению твоей мамы, я не способен на поступки, какие только, непонятно. А Владимир скучает по семье, ребёнку, хочет вернуть всё назад, мы это с тобой видели на прошлой неделе.
Маме звонила Ангелина Степановна, свекровь, бывшая, она сказала, что Володенька очень переживает после развода, она уже почти плачет.
А я всё порчу своим появлением, понимаю. Тогда у меня предложение: ты берёшь Верочку и переезжаешь ко мне, а мама остаётся в твоей квартире и к нам не приходит.
Я так не могу, я не могу бросить свою маму.
И Володю, который не нагулялся, извини, других вариантов нет.
Сволочь, сволочь, я заявление на тебя напишу, что ты меня изнасиловал, какая же ты сволочь, Денис!
Да, наверное, я такой, не хотелось оправдываться, аргументировать, это могло затянуться в разборку на полночи, а я устал на работе и, просто хотел спать, плюс «червячок» грыз меня изнутри всю неделю.
Я пошёл по направлению к своему дому, а она, рыдая, побежала по улице к своему.
Началось всё неделю назад.
В выходные я обычно отдыхаю дома. Делаю уборку, смотрю телевизор, хожу по магазинам, закупаюсь на неделю продуктами. Иногда, если не лень, иду на какой-нибудь фильм в кинотеатр. Холостякую, одним словом.
В субботу я убрался в квартире, помыл санузел, и решил сходить в магазин, купить пивка и чипсов, чтобы просто тупо посидеть вечерком у телевизора. Ближайший супермаркет находился на соседней улице, надо идти дворами. Осень была в этом году теплая, дождей пока не было. Я накинул ветровку, взял пакеты и пошёл за продуктами. Я взял четыре банки пива, на всякий случай, чтобы потом не бегать, чипсов, хлеба и баварские колбаски, которые очень любил. Работало всего две кассы и стояли длинные очереди к каждой.
Передо мной стояла девушка с тележкой, набитой детским питанием и всякой ерундой, типа распродажных йогуртов и консервов. Невысокая, пухленькая, но не толстая. Здоровенные, голубые глазища, пухлые губки, прямой, небольшой носик, лет двадцать пять двадцать семь. Она мне очень понравилась, улыбка такая детская, беззащитная. Когда подошла её очередь выкладывать всё на ленту, она уронила рыбные консервы, я поднял, отдал ей,
она мило улыбнулась: Спасибо
Я понял, что пропал.
Она долго раскладывала всё по пакетам, потом покатила тележку к выходу. У выхода, когда она стала доставать пакеты из тележки, один порвался, наверное, майонезный пакетик острым углом прорвал, на пол высыпались банки с консервами и хлеб. Я купил два пакета и подошёл ней. Она, чуть не плача пыталась всё собрать в рваный.
Извините, давайте помогу, я положил пакет в пакет и мы стали собирать туда продукты, которые высыпались у неё
Спасибо, сказала она, когда мы всё собрали.
Можно, я вам помогу?
Ой, да что вы, но я взял у неё два тяжёлых пакета и мы вышли на улицу, я вот там живу, видите двенадцатиэтажку.
Пойдёмте. Меня, кстати, Денис зовут.
Ой, извините, меня Оля, приятный голосок, звонкий, мы сюда недавно переехали, с мужем развелись, он купил нам здесь квартиру. Мы с мамой и дочкой живём, Верочке два годика, затараторила она.
А почему развелись? Извините за бестактность, если хотите, не отвечайте.
Да нет, просто застала его с любовницей, типичная история для молодых семей. Я менеджером работала в банке, намечался карьерный рост. У него свой бизнес, познакомились, сыграли свадьбу, я его очень любила, родила ему дочку. А он стал пропадать в командировках, на деловых встречах. Иногда следы помады на рубашке, я ему прощала, знала, что в бизнесе всё не просто, надо с партнёрами в баньку сходить, подарки подогнать, чтобы договор хороший получить. А однажды мы уехали к маме, в Советск, он не поехал с нами, сказал, что в командировку, в Хабаровск летит. Мы на два дня раньше приехали, билетов не было, а он в постели с тёлкой, пьяные. Так на меня ещё и накричал, что я раньше приехала и его не предупредила. Мы, конечно, развелись. А вы, женаты?
Нет, пока мотался по России, что-то строил, что-то сдавал, жена завела любовника, родила ему ребёнка и ушла, естественно к нему.
Прямо Санта-Барбара, какая-то.
Да, две тысячи четыреста вторая серия, печальным голосом сказал я.
Да, а я только до двести четырнадцатой досмотрела, потом работать пошла.
Да я пошутил, я ни одной не смотрел, улыбнулся я.
А вот мы и пришли.
Давайте я до квартиры донесу, тяжело ведь.
Давайте, только в квартиру не проходите, а то мама до сих пор переживает из-за развода, мозг выносит.
Мы зашли в лифт.
А вы вечером что делаете, может, в кино сходим?
Ой, сто лет в кино не была, давайте.
Тогда возле кинотеатра в семь вечера.
Хорошо, она поднялась на цыпочки, и меня поцеловала в щёку, ведь я выше её почти на голову.
Я посмотрел на часы, пять минут шестого, и рванул в сторону дома.
Надо было побриться, принять душ и погладить рубашку.
Без десяти семь я уже стоял около кинотеатра и разглядывал расписание сеансов. Выбрал новый фильм с лысым брутальным актером, который недавно вышел на экраны. Сеанс начинался в девятнадцать тридцать.
В девятнадцать пятнадцать Оли ещё не было. Я уже подумал, что она не придёт, но в девятнадцать двадцать, наконец-то, заметил знакомую фигурку в конце улицы. В лёгком, коротеньком платьице она была чудо как хороша. Я быстро поцеловал её в щёку, и потащил в кассы, чтобы успеть на сеанс. Быстро купили билеты, взяли попкорн и колу в фойе. Мы зашли в зал, когда уже закончилась реклама, фильм начался. Билеты я взял в середине, переплатил, конечно, но хотелось «пустить пыль в глаза». Мы протиснулись через ноги, уже сидевших людей, на свои места. Сели, она поцеловала меня в щёку, прильнула ко мне, я положил руку ей на колено.
Сюжет обычный: он бывший полицейский, едет на отдых с семьёй, там дерётся в баре с бандитом, который наехал на его дочь, дальше понятно, разборка с мафиозным кланом, всех убивает. Но через час просмотра у Оли зазвонил телефон:
Да, мама, да, что случилось? она вскочила и побежала к выходу, я бросил попкорн и колу, рванул за ней.
Она делает страшные глаза и машет мне рукой, пытаясь показать, чтобы я возвращался на место.
Что, Верочка плачет, дай ей трубку, а ты на громкой связи. Верочка, солнышко, зайка моя
Я возвращаюсь на место и вижу, что парень, сосед, ест мой попкорн, а его девушка сосёт через трубочку Олину колу. Настроение испорчено, кое-как досидел до конца фильма, развязка не впечатлила. Хотелось, как герой фильма с ноги вырубить козла, который съел мой попкорн и разбить нос его подруге. Как только пошли титры, эта парочка быстро свалила, в темноте не разглядел их лиц, а то бы встретил на улице и , как в фильме, зло должно быть наказано.
Когда я вместе с толпой вышел в фойе, то удивился, увидев Олю, которая всё ещё разговаривала по телефону:
Да, зайка, не плачь, мама скоро придёт
Я подошёл к ней и показал, что фильм закончился и можно идти домой.
Она быстро свернула разговор.
Представляешь, мама звонила, Верочка раскапризничалась.
А мама не могла сама ребёнка успокоить, обязательно тебе надо позвонить?
Она всегда так делает, ей трудно одной с маленьким ребёнком.
Давай купим ребёнку планшет.
Маленькая она ещё, потом купим.
Мы вышли на улицу, было тепло, пахло прелой листвой:
Осень, раскидала краски, всю палитру по земле,
Осень, может в этот вечер, кто-то вспомнит о тебе.
Может быть, войдёт, постучится в дверь, пошутит всерьёз.
Это осень, унесла надежду и немного жалких слёз пропел я припев одной песни.
Красиво, ты написал?
Нет, один мой друг, но когда осень, я, почему-то, вспоминаю эту песню.
А мне Володя тоже стихи писал, вот послушай:
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Не хочу тебя разочаровывать, но это Эдуард Асадов, великий поэт:
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу! продолжил я.
Сейчас просто берут готовые стихи, и «посвящают» их своим девушкам, вот например:
Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.
Это тоже этот, как его Засадов?
Нет, Есенин, чему же вас в школе учили, если вы классику не знаете?
Считать, писать я на экономическом училась.
Тогда всё ясно.
Мы подошли к её дому. Я наклонился, поцеловал её в губы, которые пахли земляникой:
У, как вкусно, я провёл языком по губам.
Она вдруг прижалась ко мне и язык проскользнул ей в рот.
А-а-а, она тяжело задышала. Я приподнял подол платья, просунул руку между ног, трусики были мокрые, я потёр пальцем лобок, она опять застонала. Дальше череда каких-то нелепых действий: забегаем в подъезд, вызываем лифт, целуемся в лифте, поднимаемся на последний этаж, по ступенькам наверх, там решётка и дверь с замком, чтобы не лазили на чердак. Замок простой, старый, мы такие с пацанами на раз открывали ещё в школе, ищу в кармане связку ключей, там колечко, которое легко разгибается, обнимаю её, она трясётся в руках: Быстрее, быстрее.
Мне кажется, я могу её взять здесь, и она будет не против, но если кто-то выйдет на площадку, то запалимся, а Оля здесь живёт. Член уже стоит колом, топорща джинсы, она жадно целует меня и расстёгивает молнию на джинсах. Достаёт член и начинает его гладить.
Сейчас, хрипло шепчу, подожди.
Я разгибаю кольцо, делаю крючок и открываю замок. Влетаем ещё на пролёт, душно, пол завален окурками и мусором, наверное, кто-то тоже умеет открывать этот замок. Жадно целуемся, мой язык уже почти полностью у нее во рту, она рукой мнёт мой член, потом расстёгивает ремень, расстёгивает пуговицу, приседает, хватает член губами, спускает джинсы и трусы до колен. Я подхватываю её за плечи, поднимаю, разворачивая к себе спиной. Моя рука уже в трусиках, гладит её попку, она пытается развернуться и продолжить целоваться, но я удерживаю её.
Извини, конечно, но ты только что ласкала ртом мой член, просто не могу после этого тебя целовать, не могу. Поэтому целую её в шею, провожу нежно языком, аккуратно спускаю трусики, задираю платье, провожу языком под лопатками, ниже, кружочек по пояснице, потом попка, одновременно пальцем тереблю скользкие губки, палец проскальзывает между ними в горячую дырочку. Надо сказать, что для рожавшей женщины, у неё очень узенькая дырочка.