Для начала впусти меня.
Меня чуть потряхивало. Не знаю, какая грань у девчонки, но она должна подчиниться. Если не сейчас, то никогда.
Шли минуты, в гулкой тишине я слышал лишь биение собственного сердца. Ничего не происходило. Уже решил, что не осмелится, не откроет, когда в замке заскрипел ключ и тихо скрипнула дверь.
Она стояла на пороге. Голова низко опущена, волосы почти закрывали лицо, но всё равно была видна сильная бледность.
Сестра Берегового молчала и смотрела в пол. Казалось, даже не дышала.
Чтобы не тянуть, я затолкал девушку внутрь и захлопнул за собой дверь.
Варвара была намного ниже меня и в свете тусклой лампочки в коридоре показалась болезненно-бледной. Я перехватил её шею ладонью, потянул подбородок выше. Она покорно запрокинула голову, но зажмурилась.
Открой глаза, приказал, наклонившись к её губам.
Она заметно задрожала, но медленно разомкнула ресницы и пронзила меня неприязненным взглядом. Замерла вся, будто окаменела в ожидании боли. Или пытки.
Так не пойдёт, дорогуша. Отпустил её и отступил. На вялую куклу у меня не встаёт. Не хочешь ты денег, Варвара.
Она густо покраснела и опустила ресницы, скрывая стыд, но тут же вскинулась в праведном гневе:
Ты говорил, что дашь денег, если стану твоей. О вялых куклах разговора не было! Я понятия не имею, как нужно себя вести, да и учиться не собираюсь. Мне вообще сейчас не до этого. Тебе зачем-то нужна именно я? Мне плевать, поспорил ты на меня или я напоминаю кого-то. Бери что хочешь, только быстро. Иначе я усну прямо здесь. Стоя!
Даже ударила меня кулачком по груди.
Ты Перехватил руки девушки и, подняв вверх, прижал её к стене. Не задавай вопросов, если жить хочешь. Провёл кончиком носа по её шее вверх и прикусил крошечное ушко без серёжек. Я видел, как она стягивала украшения и сдавала их в ломбард. А хочешь денег, покорись мне не только на словах, покорись телом, душой и сердцем, пророкотал, целуя нежную кожу. Она так безумно вкусно пахнет, я две недели сходил с ума, желая снова к ней притронуться. Это безумие. Моё безумие, но я готов искупаться в нём с головой.
Она вздрагивала на каждое прикосновение, судорожно вдыхала и отворачивалась.
Только Выдох, длинный, как вечность. И тихое: Только не здесь.
И короткий тревожный взгляд на дверь.
Я сжал её плечи, взяв с двух сторон, всмотрелся в глаза.
Жду тебя около входа в парк на соседней улице. У тебя пятнадцать минут на сборы. Сильно можешь не наряжаться. Провёл руками вниз, зацепил большими пальцами торчащие сквозь тонкую ткань одежды соски. Мышцы отозвались гудящим напряжением, брюки натянулись, заныло в паху.
Отпустил её и бросился к двери. Если не свалю на хрен, прямо в коридоре её трахну.
Выходя не оглядываясь, я думал. Не станет ли этот вынужденный секс приговором для меня? Если он случится, конечно, потому что я не был уверен. Варвара из категории правильных женщин, для неё измена хуже смерти.
Я сел в машину и отъехал к назначенному месту. Пока ждал, передумал тысячу раз, что сделаю дальше, но не мог решить.
Отъебать её в машине в разных позах, чтобы наконец узнала, что такое настоящий мужик, или всё-таки вести себя осторожнее, приручать постепенно?
Развернул экран на телефоне и полистал фото, которые на днях заснял. Остановился на видео, но включать эту мерзость не стал. Пока девчонка бегала и выгрызала у судьбы жизнь не своего ребёнка, муженёк нехило так развлекался. На троих даже я не потянул бы, а у этого мудилы сын больной, а ему девки хором отсасывают и скачут на нём со всех сторон. Сука! Ненавижу таких мразей.
Я мельком глянул на часы. Десять минут прошло. Дам ей ещё шесть и валю отсюда. Если Варя сейчас не справится, не преодолеет свои страхи и не перешагнёт через гордость, то не сможет сыграть потом, когда ставки повысятся.
Она появилась, когда уже пошла седьмая минута и я завёл мотор. Шла, глядя себе под ноги. Вжимала голову в плечи, будто не хотела, чтобы её узнали. Словно совершила преступление или собиралась совершить. Одежда на Варе была та же, но на боку я заметил объёмную сумку. Придерживала её так бережно, что заподозрил, что женщина собрала всё самое дорогое. Для себя.
Ушла из дома?
Я ждал, пока она откроет дверь, и холодный осенний воздух заберётся в салон, как вдруг зазвонил телефон.
Не мой.
Думал, сбросит, но Варвара ответила бесцветным голосом:
Да, Дим. Нет, не дома. Не в больнице Что?
Вскинула голову и, посмотрев мне в глаза, сухо проговорила:
Нашла «папика» по твоему совету. И деньги на лечение сына.
Отключилась и, усевшись на сиденье рядом с водительским, снова сжалась в комок нервов.
Поехали.
Что-то царапнуло в груди от её слов, но я не подал виду. Отъехал от стоянки и направил машину в темноту.
Глава 19
Варвара
Всё было как в бреду. Я так устала за последние дни, что реальность казалась вымыслом, небылицей. Как и предложение страшного человека со шрамом. И моё согласие на такое, о чём ещё вчера я бы даже не подумала.
Но что стоит моя честь или гордость по сравнению с жизнью?
Не моей. Сына.
И пусть мне хоть все люди на свете будут твердить, что он не мой, что невозможно к приёмышу относиться как к своему ребёнку, которого выносила и родила, я никогда с этим не соглашусь! Потому что Тёмка мой!
Чем измеряется любовь? Неужели ожиданием девяти месяцев и болью во время родов? Или сознанием, что это плоть от плоти? Он маленький человек, который смотрит на меня с любовью и полным доверием. Копирует мою улыбку и повторяет движения.
Тёма солнышко в моей жизни, и я не представляю себя без сына.
Разумеется, так было не всегда. Раньше я и не задумывалась о материнстве, а просто влюбилась в красивого мускулистого мужчину. Димка всегда был весёлым, с первых минут становился душой любой компании, заводил друзей так легко, что я диву давалась.
Мне же, кроме как со Светой, не удалось ни с кем особо сблизиться. По натуре я интроверт, и поэтому меня так влекло к Диме. Он, будто огонь, привлекал к себе, завораживал, с ним было тепло и просто.
А вот Тёма полная его противоположность. Мы с сыном мужа похожи сильнее оба тихие и осторожные. Предпочитаем больше молчать, чем говорить, чаще наблюдать, чем действовать. Возможно, именно поэтому мне удалось приблизиться к мальчику, завоевать его доверие.
И я не хотела ничего терять.
Но жизнь жестока мне придётся чем-то пожертвовать. Так пусть это будет лишь моя гордость. Быть с другим мужчиной? Отдать ему тело, сердце, душу Что там ещё требовал человек со шрамом? Не такая большая плата за то, чтобы видеть улыбку моего Тёмки, обнимать его хрупкое из-за болезни тело, слушать откровения о новой симпатичной девочке-соседке.
Проходи
Я вздрогнула и вынырнула из своих мыслей. Огляделась, понимая, что на автопилоте вышла из машины и, следуя за своим мучителем, вошла в его берлогу.
Хотя этот роскошный дом язык не повернётся так назвать светлые просторные комнаты, широкие окна, стильные шторы, мягкие ковры и роскошная мебель всё кричало об обеспеченности мужчины.
Как и сумма на моём счету.
Проблема в том, что я ожидала увидеть пещеру Какую-нибудь разбитую квартиру, пропахшую смазкой для оружия, порохом, кровью и спиртным. Почему? Сама не знаю может, с этим у меня ассоциировался преступный мир.
Реальность оказалась пугающе приятной.
Я никак не могла ожидать, что похитивший меня мужчина, живёт в такой роскоши.
И сильнее заныло в груди росло непонимание, зачем я этому человеку. Если у него столько денег, можно купить целиком публичный дом, и каждый день проводить в обществе новой девочки, делая с прежней что душе угодно. За деньги сыграют и невинность, и страх, и что захочешь.
Но он потребовал меня и готов заплатить столько, что мне за всю жизнь не рассчитаться.
Будем честны: с моей зарплатой продавщицы мне не оплатить долг и за несколько жизней. Только если поможет неожиданно появившийся кузен. Мысль о брате, который пропал так же быстро, как и появился в моей жизни, царапнула надеждой. Несбыточной.
Может, тот человек ошибся и я не его сестра?
Осмотрелась?
Я оглянулась на голос и увидела своего мучителя. Он внимательно наблюдал за мной, словно изучал интересную букашку. Голос его звучал низко, чуть хрипловато, расслабленная поза подсказывала, что он чувствует себя здесь привычно и безопасно. Это действительно его дом мужчина сидел на мягком диване, широко расставив ноги.
Подойди, прозвучало холодно и жёстко.
Приказ, которому я не могу не подчиниться. Я продала себя за жизнь своего ребёнка, и знала, на что иду.
На колени, кивнул он, как только я приблизилась.
Сердце заколотилось, внутри рос и горел протест, ведь мне показывали, кто я есть. Рабыня. Но ведь по сути так оно и было. Я медленно, неохотно начала опускаться. Когда колени уткнулись в мягкий ковёр, вопросительно посмотрела на мужчину.
Ему достаточно моего унижения? Или прикажет целовать его ботинки?
Возмущение колыхалось в груди, растекаясь лавой по венам, заставляло сердце колотиться всё сильнее.
Расстегни ширинку, облизав губы, прохрипел он.
Дыхание застряло где-то в горле, по телу прокатился холод и шлёпнулся ледяным камушком в районе желудка.
Что?!
Я знала, что желает этот мужчина, но не думала, что всё будет так сразу. Или обманывала себя? Хотела не думать об этом, хотя сама же молила, чтобы это не произошло в квартире мужа.
Мучитель требовал доказательств, а мне была нужна вторая часть суммы.
Всё просто.
Но
Такие ласки с чужим мужчиной мерзко, стыдно и противно. Я с мужем едва пересилила себя в первый раз. Казалось, что плохо станет, если он войдёт слишком глубоко, а сейчас
Передумала? Голос резанул насмешкой.
Я слова давались с трудом, потому что ненавижу враньё, не очень умею.
Взгляд его полыхнул тьмой, губы скривились в усмешке, и я похолодела. Не верит? Впрочем, какая мне разница, во что он верит. Я теперь стала шлюхой отдаю себя за деньги. За огромные деньги. За жизнь сына.
Я опустила глаза.
Протянула дрожащие руки и попыталась справиться с ремнём, но влажные пальцы всё время соскальзывали. Мужчина наблюдал за мной не шевелясь. Помогать явно не собирался.
Оставив пряжку в покое, я дотронулась до молнии. Собачка легла между пальцев, и я потянула её вниз.
Огромный напряжённый член, вырвавшись на свободу, выпрямился во всей длине. От размера мужского достоинства у меня перехватило дыхание. Да он порвёт меня! Как это вообще можно в себя принять?
Мужчина ждал, и я, внутренне содрогаясь, подалась телом вперёд. Облизав губы, приоткрыла рот, приближаясь к своему падению.
И тут он положил ладонь мне на затылок.
Глава 20
Бешеный
Я чувствовал, как она себя ломает. Через коленку. До хруста.
Наклонилась, сглотнула судорожно, облизала сухие губы и выдохнула, обжигая меня горячим дыханием. Я сильнее налился, в паху заныло, живот стянуло узлом. Хочу её до пиздеца сильно, словно больной.
Когда она пролепетала что-то про неумелость, я чуть не заржал, положил руку ей на затылок, придвинул к себе, позволив вдохнуть поглубже, почуять запах моего желания.
Что? Муженёк минет не научил делать?
Она слабо мотнула головой, затравленно выглянула из-под ресниц и задрожала всем телом. Врёт
Научишься. Голос ломался, пальцы вплелись в её роскошные волосы, сжались, притягивая к себе. Коснись его языком.
Она зажмурилась и подалась ближе, почти коснулась губами головки, а у меня в кармане пиликнул входящий.
Сука Я отодвинул девушку, поднялся на каменные ноги и, застегнув ширинку, едва поместив в штаны стоящий колом хрен, вышел из гостиной и плотно закрыл за собой дверь кабинета. Здесь слышимость минимальная, можно расслабиться.
Но не получалось. Я даже не стал садиться, всё тело ломило и трясло, желая продолжать, и я, чёрт возьми, хотел этого без задания. Я, твою мать, хотел Варвару просто так.
Вижу, ты готов ко второму этапу? впился в уши мерзкий хрип. До тошноты и ломоты скрутил внутренности, напоминая о том, что я пережил в камере. Быстро взяв себя в руки, проговорил:
Блядь, может, ты ещё в процессе названивать будешь, чтобы подсказывать, в какую дырку лучше её трахать?
Я проверяю, насколько ты понял, что нужно сделать. Ублюдок задышал чаще, будто он там не один. Женский голос постанывал в трубку, а мне стало противно до ужаса.
Понял, не тупой. Она уже повелась, не сорвётся, будь уверен.
Теперь дожми, даю два месяца, а потом продолжим этот разговор. И помни, Бешеный, я всё вижу.
Телефон замолчал, а я выругался, выплёвывая в воздух все маты, которые знаю.
Забудешь тут. Зыркнул в углы кабинета, где маленькими чёрными глазками на меня таращились камеры. Вялый хрен, чтоб тебя
Возвращаясь в гостиную, я бесился по-настоящему. Пусть только пикнет девица, пусть только посмеет мне
Варвара, скрутившись на диване калачиком, мирно спала. Тусклый свет луны переливался тёмной синевой в копне волос. Я погладил ладонью шелковистые пряди, поправил их одну за другой и убрал со щеки. Красивая. Такая красивая, что у меня челюсти сводит.
Сначала я хотел её разбудить, чтобы продолжить начатое, но рассмотрев бледное лицо, тонкую линию губ и трогательные ресницы со сверкающими бусинками слёз, поспешно укрыл девушку пледом, развернулся и ушёл в свою комнату. Забрался в душ и долго стоял под ледяной водой. Не помогало Тварь, ничего не помогало. Я натурально горел. До звона в ушах желал разрядки.
Пришлось переключить воду на тёплую, провести рукой по всей длине члена и представить сладкие губки, что опускаются и поднимаются на мне, вызывая настоящую бурю эмоций. Кровь кипела от одной мысли, что будет, если я доберусь до неё по-настоящему.
Двух-трёх рывков кулаком хватило, чтобы выплеснуться на пол кабинки, со сдавленным рыком опуститься на поддон и кончать, как оголодавший подросток, сотрясаясь всем телом. Я, мать его, ввязался в гиблое дело. Прямо чувствовал, как петля стягивается на моей шее, обещая медленную и мучительную смерть.
Уснул я поздно, вернее, рано когда за окном уже светало. Лежал и думал, правильно ли это вот так выбрать нужную жертву и монотонно вести её к пропасти? Буду ли я расплачиваться за это?
Буду. Но не сейчас. А сейчас я должен вывернуть душу и сделать её своей по-настоящему, чтобы, встретившись с братцем, она не кривила душой, а представила меня любимым, женихом, любовником. Да насрать кем, важен результат.
Я открыл глаза, услышав хлопок двери. Откинул одеяло, бесшумно встал, натянул боксёры и приготовил оружие. Кого нелёгкая принесла?
Выглянув в коридор, опешил. Варвара стояла на пороге, румяная и чистая, волосы закрутились на кончиках, а по лицу стекали капельки влаги. По характерному шуму со стороны окна я догадался, что на улице идёт дождь.
Проверив, что пистолет на предохранителе, подошёл ближе и поставил дуло ей под подбородок.
Какого хрена? Где ты шлялась? Я не разрешал тебе выходить.
Надавил на тонкую шею, провёл оружием вниз по горлу, разгораясь от её судорог и трепета. Твою ж мать, она заводится от моих прикосновений зрачки расширились, затопили светлые радужки. Да, девушка дрожит от страха, леденеет передо мной, потому что не знает, что её ждёт, но в глубине крутящейся тьмы зрачков явно читался голод.
Варвара Отбросил пистолет в сторону, чтобы не пугать. Тот с шорохом залетел под диван. Насколько мог нежно и терпеливо погладил маленькие плечи, собирая пальцами дождевые капли и дрожь её кожи, приподнял пышные волосы, придвинулся ближе, чтобы глубоко вдохнуть свежесть осени и пряность женского тела. Ты мне кое-что должна