Да уж лучше бы и не являлся, вздохнула Ксения. Он уже столько натворил, что его сразу в тюрьму посадят. Пусть лучше на воле гуляет. Узнать бы только, что всё у него в порядке. Душа у меня не на месте.
О тюрьме ты зря заговорила. Не по своей воле он воровством занимался. А, значит, и отвечать по другим законам будет, магическим. Игорь Николаевич строг, но справедлив. Разберётся во всём, лишнего не припишет.
И старушка поторопила поникшую женщину:
Пей, девица, а то опоздаешь. Работа лучшее лекарство от грустных мыслей. Сын тебя любит, даст о себе знать. Вот увидишь.
Спасибо, Ефросинья Анисимовна, снова вздохнула мама. Что бы я без вас делала
И поднесла чашку к губам.
А зеркало вновь запотело, и Дарк, помня, что в одном зеркале показывается только один сюжет, протирать его не стал.
Значит, ищут его и земные маги, и Тайные полицейские? А им-то это зачем? Чего им на Сэлларии не сидится? Убили его отца, теперь решили с сыном расправиться?
Нет, не даст он им такой возможности. В лабиринте он в безопасности. Без его ведома никто не сможет сюда попасть. А если и попадёт, то не выйдет. Так что можно ему ничего не бояться. Но мама права, просто так из лабиринта ему лучше не выходить. А гулять где-нибудь подальше от города, в горах, например. Там и воздух свежий, и народ толпами не бродит. Найти какую-нибудь полянку с ручейком, и там и тренироваться. А Тайные полицейские пусть его ищут до посинения по всем городам и посёлкам.
С едой только как быть? Из ничего он кашу не сварит.
Надо бы с Духом посоветоваться. Может, он сумеет пищу для своего хозяина добыть?
Но старушка эта неизвестная права: надо сообщить маме, что жив он. Тогда она успокоится. Только выходить к ней он не будет. Знает он, кто такой Игорь Николаевич. Начальник отдела по раскрытию магических преступлений вполне мог маячок в их квартире оставить. Выйдет сын из лабиринта, чтобы с матерью повидаться, а тот и сработает. И на него магическая сеть свалится. Или заклинание парализующее прилетит. Ему это надо?
Так что видеться им лучше через зеркало, без личного присутствия.
Но ничего, для мамы главное что он жив и здоров. А то, что обнять его не сможет Придётся ей это пережить. Да и со временем он что-нибудь придумает. А может, когда разберётся со всем, и маму в лабиринт заберёт. Кто его знает, вдруг им тут понравится?
Но для этого самому нужно как следует здесь освоиться.
Позвал вполголоса:
Дух лабиринта, приди ко мне!
И почему-то не удивился, что обратился к Духу на «ты». Был уверен, что так и надо.
Господином себя почувствовал?
Что угодно, хозяин? раздался за спиной знакомый голос, и Дарк, повернувшись, резко отпрыгнул в сторону, приготовившись сражаться.
Перед ним стоял Магистр, почему-то склонившийся в поклоне.
Дух ухмыльнулся, довольный произведённым эффектом:
Я хорошо выгляжу, не правда ли?
Смени внешность, выдохнул Вадим.
Увы, хозяин, это единственное, что я не могу для вас сделать, развёл руками призрак. Впрочем, призраком его теперь назвать можно было с большой натяжкой. Получив Силу, он стал плотным, как настоящий человек. Только чрезмерная бледность, да окружающее его голубоватое сияние указывало на его мистическое происхождение.
Почему? нахмурился Дарк.
Дух всегда получает внешность принесённого в жертву человека, пояснил Дух лабиринта. Не знаю, почему так происходит, может, у создателя заклинания чувство юмора такое извращённое было, или ему нравилось смотреть, как его внук перед ним унижается, но как только я напитываюсь чужой Силой, я теряю возможность менять внешность. Мне-то без разницы, а вот хозяева порой возмущаются.
Вот ведь Значит, теперь он вынужден будет постоянно любоваться на убитого им Магистра? Дух как напоминание о пролитой крови? Неприятно.
Что ж, придётся привыкать. Научиться бы ещё не вздрагивать при виде знакомой физиономии.
Дарк сердито нахмурился и потушил пылающий в руках огненный шар.
Что угодно, хозяин? повторил Дух, вновь склонившись в поклоне.
Расскажи мне о лабиринте, попросил Вадим. Для чего он вообще нужен? Не для шантажа же и не для подглядываний за девушками?
Для этого он тоже пригодится, ухмыльнулся Дух. Был у меня один сладострастный маг, так он постоянно по ванным комнатам красавиц бегал, подсматривал, как они моются. Возбуждался страшно, да что толку, если девицы о нём и знать не знали?
Вадим поморщился:
Прекрати. Меня не интересуют развлечения извращенцев. Лучше скажи, для чего лабиринт Дэннерону понадобился?
Он вселенской власти захотел.
Вселенской власти?
Ну да. Сперва думал завоевать Сэлларию, а потом и на другие планеты отправиться с этой же целью. В Сэлларии не получилось решил с Земли начать. Через лабиринт же не только в другие страны, но и в другие миры попасть можно.
В другие миры? ошарашенно охнул Дарк. Это как?
Да как в другую страну. Разницы нет. Пожелай и окажешься. Только я бы не рекомендовал кидаться туда сразу. Сперва освойся здесь, в лабиринте, на своей планете. А то мало ли, застрянешь в чужом мире. Вряд ли тебе это понравится, хозяин.
И Дух снова склонился в поклоне.
Дарк прикрыл глаза: вот не повезло! Он-то надеялся, что навек избавился от дяди, что только в кошмарных снах сможет его увидеть. А придётся любоваться на его физиономию каждый раз, как он Духа вызовет.
Да, кстати, а как его зовут, призрака этого? Или так и придётся каждый раз приказывать: Дух, явись?
У тебя имя есть?
Имя? Дух задумался. У меня множество имён. Как назовёшь, на то и откликнусь.
Тогда ты будешь теперь задумался Вадим. Ты будешь
Дэн, вмешался Дух в его раздумья.
Почему Дэн? не понял юноша.
Дэннерон. Я же теперь как бы немного он.
А ты уверен, что немного? встревожился юный хозяин. С чего ты вдруг решил его именем назваться?
Дух озадаченно помолчал, к чему-то прислушиваясь, потом поморщился:
Ты прав. Сильный мне на этот раз маг попался. Не может пока смириться со своим проигрышем, пытается реванш взять, подчинить меня хочет. Но не беспокойся, не получится у него. Я своё дело знаю. А меня зови Эйхис. Два хозяина назад носил я такое имя. Понравилось оно мне. Пусть остаётся.
Ладно, Эйхис так Эйхис, согласился Дарк. Пусть хоть горшком называется, лишь бы с Магистром ничего общего не было.
А Магистр силён. Надо же, в таких обстоятельствах, уже не имея своего тела, не смиряется, пытается власть захватить.
Вдруг у него получится?
Ты уверен, что Дэннерон не сможет тебя покорить?
Уверен, хозяин, решительно ответил Дух. Ещё никому не удавалось, а каких только мощных колдунов не приносили мне в жертву. Ничего, пару декад подёргается, да и притихнет. Я умею укрощать свою Силу. А тебе в любом случае ничего не грозит. Дух никогда не пойдёт против своего хозяина, а я тебе ещё и дополнительную клятву дал. На тебе дёрганье твоего бывшего учителя никак не отразится.
Это хорошо, пробормотал юноша. Он меня живой так достал, что не хотелось бы повторения.
И, усевшись прямо на пол, прислонился спиной к зеркальной стене и вновь попросил:
Эйхис, расскажи мне о лабиринте. Что я тут могу делать, что не могу. Как мне еду добывать, как двери открывать, как, выйдя, обратно заходить. Как не заблудиться в переходах. Всё расскажи, что мне знать нужно. Я ж вообще ничего не знаю. Дядя меня в подробности не посвящал.
Ещё бы он тебя посвящать начал, хмыкнул Дух. Жертве и не положено ничего знать. Иначе спастись может.
Как? заинтересовался Дарк.
Например, сговорившись с Духом лабиринта, усмехнулся Эйхис и тоже уселся напротив своего хозяина.
Вадим помолчал, разглядывая необычного слугу, над которым нечаянно получил власть, потом тихо сказал:
Спасибо тебе.
За что? удивился Дух.
Ты меня спас. Я ведь не знал, что с тобой договориться можно. Мне бы и в голову это не пришло.
Кхм, смущённо кашлянул призрак. Я действовал в своих интересах.
Хорошо, что наши интересы совпали, улыбнулся Вадим и поторопил: Рассказывай, давай.
Значит, так, начал Дух. Что касается еды
Рассказ продолжался целый день, потому что перемежался тренировками. Узнав о каком-то новом умении, Дарк немедленно пытался его претворить в жизнь. Вскоре он уже умел входить и выходить в ближайшее зеркало, каждый раз оказываясь в пещере, к которой пока сделал привязку. Научился сокращать путь, чтобы в любое место земного шара попадать за считанные секунды. Научился выглядывать из лабиринта так, что даже смотрящийся в этот момент в зеркало человек его не замечал.
Дух лабиринта учил его с удовольствием. Давно не попадался ему такой неумелый, но любознательный хозяин. Забавно было наблюдать за раскрасневшимся от восторга мальчишкой, постигающим азы управления лабиринтом. Обычно хозяевами становились пожилые опытные маги, которые и сами всё знали, да и к Духу относились, как к грязи под ногами, как к рабу, обязанному выполнять все хозяйские приказы. А этот юнец вёл себя так, словно они ровня. Даже нет, словно Дух лабиринта выше него, умнее, талантливее. Завидовал его умениям, внимательно слушал поучения, старательно повторял упражнения.
Смешной парнишка. Хорошо, что он помог ему. Старший колдун бы Духа лабиринта сразу к ногтю прижал. А мальчишка даже не знает, что, согласившись на предложенное Духом имя, он потерял капельку своей власти над ним. Назвать его должен был он сам, тогда бы это имя привязало Духа к хозяину крепче всяких заклинаний. А теперь он может разговаривать с пацаном на равных. И даже изредка подсмеиваться над ним. Конечно, не переходя границы. Клятву подчинения никто не отменял. Обидеть хозяина или пойти наперекор его приказу он всё равно не сможет. Но даже такое послабление после стольких тысячелетий рабства и то приятный бонус.
Наконец Дарк прислонился к стене и смущённо улыбнулся, тряся кистями, чтобы расслабить уставшие от пассов руки:
Всё, не могу больше. Давай отдохнём. Я проголодался дико, слона бы съел, наверное. А тебе еда нужна или ты одной энергией питаешься?
Призраки не едят, усмехнулся Эйхис. Да и Силы, доставшейся мне от Магистра, на несколько столетий хватит. Я очень экономный, знаешь ли.
Это хорошо, рассеянно похвалил его Вадим. А мне вот три раза в день есть нужно. Добудь мне что-нибудь вкусненькое, а?
Слушаюсь, хозяин, поклонился Дух и исчез.
Вадим с облегчённым вздохом опустился на пол, сел, навалившись на стену: всё-таки здорово он устал на этой длинной тренировке. Закрыл глаза, чтобы не видеть в отражениях свою утомлённую физиономию, и не заметил, как задремал.
Проснулся он, как ни странно, в пещере, на своей раскладушке, укрытый одеялом. Кругом царил полумрак, освещаемый лишь слабым ночником.
Дарк улыбнулся: хорошо иметь такого заботливого слугу. И на полу не оставил, и, судя по запаху, об ужине позаботился.
Что ж, надо встать, поесть, и подумать, наконец, что же ему теперь делать. У него две важных заботы: во-первых, нужно добыть посох всевластия, а во-вторых, отомстить Тайным полицейским за гибель отца. Только тогда он сможет жить спокойно и открыто смотреть в глаза маме.
С удовольствием потянулся, расправляя затёкшие от неудобной позы мышцы, легко поднялся и, даже не умывшись, направился к столу.
Есть хотелось невыносимо.
***
Ксения вернулась домой поздно вечером. После работы сперва по магазинам прошлась, потом в кафе посидела, поужинала.
С тех пор, как пропал сын, невзлюбила она свою квартиру, ставшую такой пустой и мрачной. Всё в ней напоминало о Вадиме: на этом диване он любил валяться днём, когда телевизор смотрел или в телефоне зависал, с приятелями переписываясь. За столом занимался, уроки учил. В шкафу до сих пор висели его рубашки и джинсы, на полках стеллажа стояли книги. И ей каждый раз казалось, что сын недавно вышел и вот-вот вернётся домой.
Но час шёл за часом, а Вадик не появлялся. И Ксения, проворочавшись без сна очередную бесконечную ночь, снова шла на работу.
Если бы не Ефросинья Анисимовна, взявшая над ней шефство, она бы и поесть забывала. Но Баба Яга, прилетавшая три-четыре раза в неделю, приносила продукты, варила суп, жарила котлеты, готовила успокоительный чай, благодаря которому Ксюше удавалось забыться недолгим, но хорошо восстанавливающим силы сном. Бабушка развлекала живущую в непрекращающейся тревоге мать разговорами, убеждая, что с сыном её всё в порядке, что жив он, что обязательно вернётся, нужно только подождать. И она же рассказала о зеркальном лабиринте и о том, что Вадим сейчас, скорее всего, живёт в зазеркалье.
Зазеркалье. Сказочная страна, побывать в которой Ксюша мечтала в далёком детстве. Казалось ей, что там ждут её удивительные приключения и волшебные друзья.
Но вот оказался в зазеркалье сын, и страшно ей за него. С высоты своего жизненного опыта понимает она, что любая сказка легко в кошмар превратиться может, и это, скорее всего, и произошло с её любимой мечтой. И Вадику сейчас вряд ли нравится его нынешнее существование.
Хоть и пыталась её уверить в обратном Ефросинья Анисимовна, говоря, что повезло её сыну, что далеко не каждому удаётся впустить волшебство в свою жизнь. Что научится он там колдовать, станет самостоятельным, уверенным в себе магом.
Ксения кивала, соглашалась, но, когда старушка уходила, тоска и тревога накидывались на женщину с новой силой.
Она старательно гнала от себя мрачные мысли, но они, словно надоедливые мухи, вновь и вновь кружили в мозгу, не давая ничего делать, заглушая звук включённого телевизора, мешая спать.
Если бы был жив Слава! Он бы спас её. Нашёл бы нужные слова, чтобы её успокоить. Да и Вадима бы отыскал. Обязательно бы отыскал!
Впрочем, если бы Слава был жив, Вадим бы и не исчез. Не связался бы с Магистром, не стал воровать зеркала. Учил бы Слава приёмного сына колдовать, да и с превращением того в дракона тоже бы как-нибудь разобрался. Наверняка ведь расспрашивал Тэннери о том, как это происходит.
Но нет сейчас ни Тэнни, ни Славы, а теперь и сын пропал. Не уберегла она кровинушку свою, не смогла стать для него таким же другом, каким был Слава. Вот и пожинает теперь плоды. Сидит вечерами в одиночестве на пустой кухне и плачет о своей неудавшейся судьбе, о погибших мужьях да исчезнувшем сыне.
И с каждым днём всё больше ненавидит Дэннерона проклятого Красного дракона, разрушившего их с Тэннери жизнь. Попался бы он ей убила бы, не задумываясь. Голыми руками бы придушила, никакая магия бы ему не помогла!
Ксения захлопнула за собой дверь, скинула плащ и, засунув ноги в свои любимые мягкие тапочки, потянулась к выключателю, чтобы погасить в прихожей свет.
И застыла в нелепой позе, увидев на зеркале какую-то надпись.
Здесь кто-то был?
Медленно выпрямилась, не сводя глаз с криво накарябанных фломастером букв. Сначала даже не поняла, о чём тут говорится, все слова были написаны в зеркальном отражении. Потом мозг приноровился, и фраза сложилась без труда: «Мама, я жив и здоров. Не переживай».
Вадик!
Ноги почему-то ослабели, и Ксения прислонилась к стене, чтобы не усесться прямо на придверный коврик.
Вадик, сынок! Жив! Какое счастье!
Но почему надпись такая странная? Почему на зеркале, задом наперёд?
Впрочем, что это она? От неожиданности совсем голова думать перестала? Вадим сейчас там, в зазеркалье. Написал, как привык, не подумав, что с этой стороны буквы наоборот окажутся.
Да какая разница! Главное он жив. И помнит о матери, понимает, что волнуется она. Пришёл, написал.
Слёзы текли по щекам, но она их не замечала. На душе, впервые за много дней, стало спокойно. И настолько легко, что Ксения испугалась, что взлетит сейчас к потолку.