В боевой практике подполковника Бармалеева во вторую чеченскую войну был случай, когда он, тогда еще лейтенант, отправился в разведку с двумя бойцами. Бойцы были убиты в перестрелке, а сам он, раненый, угодил в плен. Ему стянули петлей руки спереди и перебросили веревку через центральную домовую балку, на которой держалась вся кровля. Два «чеха» хотели поднять и вытянуть его, а третий вытащил из кармана куртки лейтенанта опасную бритву, только этим утром купленную им в автолавке Военторга, и стал вырезать на его спине красную звезду так называемый «красный тюльпан», как его называли «духи» в Афгане. Сам лейтенант афганскую войну не захватил. К моменту ее окончания он еще на младших курсах военного училища «грыз гранит военной науки». Бармалеев тогда позволил веревке натянуться и тут же ухватился за нее, слегка подтянулся и каждой ногой нанес удар по челюсти противников, с двух сторон, чтобы «чехи» еще и лбами один о другой стукнулись. Они не стукнулись, но оба упали как подрубленные. Бармалеев готов был упасть на земляной пол, но внезапно почувствовал, как натянулась веревка. Один из «чехов» весом был раза в два тяжелее его самого. К тому же он накрутил веревку себе на руку. Бармалеев подтянулся еще раз, обернулся и двумя ногами одновременно ударил по челюсти человека с бритвой. Бритва, звякнув, упала на земляной пол Этот удар был бы заключительным, если бы вне дома не находились еще трое «чехов», которые мило флиртовали с девушками-чеченками, широко при этом улыбаясь. С большим трудом освободив из петли руки, Бармалеев схватил автомат, прислоненный к стене дома, и быстро дал три короткие прицельные очереди. Улыбки на лицах «чехов» сменились гримасами боли. А вот боль в ране на спине, кажется, в тот момент отпустила его самого, сменившись чувством удовлетворения и радости от ощущения свободы. Бармалеев вернулся в дом, добил троих своих мучителей и быстро покинул село ушел в горы, не имея даже карты на руках. Хорошо, что командование батальона, в котором Бармалеев тогда служил, отправило два взвода искать двух солдат и офицера или хотя бы их тела. Бармалеева подобрали в полубессознательном состоянии свои и доставили в госпиталь. Рана зажила быстро, но долго еще болела нога, сломанная в лодыжке от удара бандиту в челюсть.
Подполковник вспомнил все это и оценил поведение полковника ФСБ как «неудовлетворительное», как немужественное. А сам продолжал ехать медленно, не обращая внимания на сигналы транспорта за спиной. И только когда он свернул с главной дороги и направился к объединенному штабу, движение стало значительно меньше. Подполковник поставил свой бронетранспортер на парковке, и втроем они помогли выбраться наружу полковнику Курносенко. В штаб его повели в том же порядке, что и к бэтээру впереди старший сержант с автоматом в боевой готовности, а подполковник со старшим лейтенантом придерживали полковника, ухватив под локти. Заминка вышла только на посту при входе в сам штаб. Офицер-сириец из комендантского подразделения никак не хотел пропускать офицеров вместе с задержанным, на которого не было пропуска. Пришлось звонить полковнику Скорокосову, который решил вопрос прямо по телефону.
Одновременно прибыл и полковник Прохоров, который сразу прошел к генералу.
Глава вторая
Оставив задержанного под охраной старшего сержанта, подполковник со старшим лейтенантом прошли к подполковнику Скорокосову и в подробностях рассказывали ему о том, как проходило задержание Курносенко. Не могли они обойти стороной и гигантскую фигуру акыда Ахмеда Самаама. К некоторому удивлению подполковника Бармалеева, Скорокосова больше всего заинтересовал чемоданчик сирийского полковника, который он бросил в Бармалеева.
Надо было вскрыть его, посмотреть, что там, сказал полковник.
У нас не было приказа на проведение обыска в палатке, возразил, оправдываясь, Соловейчиков. К тому же на чемоданчике кодовый замок. Чтобы его открыть, требуется время, а оно у нас было ограничено.
Да, это мое упущение, согласился Скорокосов. Сказывается нехватка следственного опыта. На обыск требуется ордер и обязательное присутствие как минимум двух «понятых». Но ничего еще не потеряно, хотя полковник Курносенко, возможно, и пожелает заявить, что улики ему подбросили уже после задержания.
Есть выход, сказал Бармалеев. Разрешите?.. Он полез в карман своей куртки и вытащил смартфон. Найдя в адресной книге номер телефона майора Кологривского, позвонил.
Майор, видимо, держал телефон под рукой. По крайней мере, ответил он быстро.
Слушаю тебя внимательно, Вилен Александрович. Вроде бы только что расстались
Бармалеев включил на телефоне громкую связь.
Юрий Борисович, ты в настоящий момент где находишься, чем занят?
Ну и задачку ты перед нами поставил Твой акыд Самаам весит, наверное, килограммов сто сорок. Пытаемся его тело загрузить в мой бронетранспортер. Я и бойцов специально покрупнее с собой взял. Все одно тяжеловат акыд. Как только Крендель умудрился такого быка завалить. Его же очередь из автомата, наверное, не возьмет все ему нипочем будет. Ох и задачку ты перед нами поставил, Вилен Александрович.
Ты вот что сделай. Трап перед какой-нибудь палаткой возьми, а лучше два трапа, переверни их и попытайся по трапам загрузить. Об удобствах покойного можешь не беспокоиться. И сними с него бронежилет и разгрузку. Все легче будет А сам вот что сделай. Сразу за входом в палатку должен валяться серый пластиковый чемоданчик, с этикеткой строительного пистолета и кодовым замком. Захвати его с собой.
Видел я этот чемоданчик. Сейчас, мигом сбегаю.
И еще пользуясь тем, что телефон был включен на громкую связь, сказал полковник Скорокосов. Будь так добр, выставь у палатки часовых. По два человека спереди и сзади, где палатка разрезана. И предупреди бойцов, чтобы никто не входил и не выходил. В случае несогласия и острого желания посетить палатку стрелять на поражение Хотя лучше по ногам нам свидетели нужны
Понял, товарищ полковник. Майор Кологривский даже голос полковника узнал, несмотря на то что он стоял в стороне. Есть стрелять по ногам
Бармалеев после слов майора от разговора отключил связь. В этот момент телефон вновь зазвонил.
Жена, виновато сказал Бармалеев и посмотрел на полковника, спрашивая разрешения ответить.
Скорокосов торопливо кивнул.
Слушаю тебя, только учти я очень занят.
Ты всегда занят, и днем, и ночью, когда ни позвони. Я только спросить хочу: у тебя все нормально?
Нормально. Скоро буду дома. Жди через четыре месяца.
Он отключился от разговора и убрал телефон, не дожидаясь ответа Тамары.
Давай сюда задержанного, распорядился Скорокосов.
Соловейчиков открыл дверь и сделал знак старшему сержанту, на которого с прежней опаской косился полковник ФСБ. Крендель подтолкнул Курносенко стволом в спину, направляя его к двери кабинета. Удар был слабым, к тому же бронежилет, который «строитель» тоже носил, удар нивелировал. Однако Аркадий Дмитриевич и от него поморщился, изображая боль.
Чуть в стороне от рабочего стола полковника у стены стоял с одной стороны высокий и узкий сейф, состоящий из двух отделений верхнего и нижнего, с другой трюмо, рядом с которым к стене была грубо приколочена большими гвоздями вешалка других гвоздей под рукой не оказалось.
Красавец, только глянув на раскрашенного кулаками майора морской пехоты Курносенко, сказал Скорокосов с некоторой даже долей брезгливости.
Красавец, подтвердил сам полковник ФСБ, только мельком и косо посмотрев в зеркало. Посмотрел и сразу поморщился. Но это движение, должно быть, доставило полковнику боль, которую он терпеть не привык и даже не умел, и потому долго не открывал глаза. И только когда Курносенко с трудом сумел поднять веки, он спросил:
И как же вы намереваетесь передать меня Следственному управлению ФСБ в таком виде? Вас же самих могут привлечь за пытку подозреваемого.
Курносенко, похоже, не сомневался, что его передадут в Следственное управление ФСБ, где его вопрос благополучно будет решен. Но он, видимо, не сумел учесть кое-какие нюансы.
А кто вам сказал, что ваше дело будут рассматривать ваши коллеги по ведомству, заинтересованные в том, чтобы не выносить сор из избы? задал Скорокосов встречный вопрос.
Ну, не ГРУ же будет его рассматривать? ГРУ, насколько мне известно, не наделены полномочиями следственных органов.
Ну, в тон полковнику ФСБ ответил полковник военной разведки, во-первых, такой организации, как ГРУ, уже давно в Вооруженных силах России не существует. Есть только Главное управление Генерального штаба И подчиняется оно законам Российской Федерации, за соблюдением которых следит Главная военная прокуратура, имеющая собственное Военное следственное управление. Это вам для справки и добавил, заметив кривой смешок полковника ФСБ: Но и Главное следственное управление Военной прокуратуры вести это дело, скорее всего, не будет. Поскольку преступление произошло за пределами Российской Федерации, хотя и в ее войсках. Однако в деле замешаны граждане Сирии, следовательно, сирийским властям и флаг, как говорится, в руки, и барабан на шею, как юным пионерам. А кроме того, Следственное управление ФСБ ничего не знает о гражданине Сирии Гуйчи Кхаледе.
То есть как это? возмутился Курносенко. В Следственном управлении прекрасно информированы, что под именем Гуйчи Кхаледа в Сирии работал я.
Не знаю, ничего не знаю, вот официальное письмо. Полковник Скорокосов держал в руке лист входящей шифротелеграммы. Письмо получено по средствам шифрованной связи, потому я не имею права кому-то его показывать, кроме товарища генерала. Мы задаем вашему ведомству вопрос о причастности сирийца Гуйчи Кхаледа к покушению на генерал-полковника Сумарокова. И нам официально отвечают, что никакого сирийца Гуйчи Кхаледа они в Москве не знают.
Полковник ФСБ перевел дыхание.
Вы бы еще спросили о причастности к подготовке покушения на Президента России. И получили бы точно такой же ответ, сказал он.
То есть, если я вас правильно понял, вы обвиняете свою бывшую службу в сокрытии истины?
Примерно ответил Курносенко. По крайней мере частично.
В это время дверь без стука открылась, и в кабинет вошел генерал-полковник Сумароков, при появлении которого все, включая полковника Курносенко, встали. При этом последний встал вместе со стулом, к которому его прицепил наручниками старший сержант Крендель.
Сидите, сидите махнул рукой генерал.
Первым сел на стул старший сержант Крендель. За ним и остальные. Только полковник Скорокосов, вышагивающий перед своим столом, остался стоять.
Товарищ генерал, мы проводим допрос подозреваемого начал было объяснять Скорокосов, но генерал перебил его:
Продолжайте. Я смотрел, как вы ведете допрос, по видеотрансляции. Там, кстати, генерал указал на дверь в просторный коридор, вас дожидаются морские пехотинцы. Принесли тело очень крупного человека в одежде рабочего. И переводят, судя по всему, дыхание. Тело довольно тяжелое.
Итак, продолжил Скорокосов, обращаясь к полковнику ФСБ. Мы остановились на том, что Следственное управление ФСБ России от вас отказалось. Почему? Хотелось бы услышать.
Никто от меня не отказывался, ответил Аркадий Дмитриевич. Просто вы неправильно поставили вопрос. Следственное управление отказалось от причастности Гуйчи Кхаледа к покушению на товарища генерала, и я с этим полностью согласен. Я к этому покушению не имею никакого отношения.
А акыд Самаам имеет? поинтересовался Скорокосов.
Не знаю. Спросите его сами. Если вы умеете разговаривать с покойниками.
Вы отлично знаете, что акыд Самаам не может дать показаний, и этим желаете воспользоваться.
А почему бы и нет, с некоторой даже наглостью заявил Курносенко, будучи уверен, что в присутствии генерал-полковника его бить не будут, и потому осмелев.
Подполковник, обратился Скорокосов к Бармалееву, пригласите майора Кологривского.
Вилен Александрович, словно ждал этого момента, быстро встал со своего стула, стоящего ближе других к двери, и открыл дверь.
Юрий Борисович, заноси скомандовал он.
Нет-нет Тело можно в коридоре оставить, под охраной. Чемоданчик заносите подсказал полковник Скорокосов, выглянув за дверь.
Майор Кологривский занес в кабинет чемоданчик, к которому сразу подошел Соловейчиков. Скорокосов попытался было наугад набрать код на замке, но старший лейтенант остановил его:
Подождите, товарищ полковник, чемоданчик может оказаться с секретом. Встречал я уже такие. Три раза неправильно код наберешь, и последует взрыв, который уничтожает осколками всех, невзирая на звания. И потому я попрошу товарища генерала удалиться в свой кабинет.
Генерал-полковник послушно встал и прошел к двери, и только на пороге он остановился и обернулся:
А вы все?..
А мы все люди армейские, к взрывам привычные, поправив повязку на голове, сказал Бармалеев.
Можно подумать, я один не армейский и взрывы, и выстрелы для меня в диковинку, сказал Сумароков. А ну, быстро все за мной. Только один сапер с чемоданчиком остается
Два сапера поправил генерала Крендель. Вдруг что-то подержать понадобится. К тому же у меня инструмент с собой. Персональный. Он вытащил из-под «разгрузки» тонкие щипчики и длинный пинцет, похожий на медицинский. Из другого кармана Яков вытащил длинную тонкую отвертку и раскладной нож и сложил все инструменты на столе перед старшим лейтенантом.
Хорошо, согласился генерал. Два сапера. Остальные за мной.
Первым кабинет полковника Скорокосова вместе со стулом, к которому был прикован, покинул полковник ФСБ Курносенко.
* * *
Прошло чуть больше пяти минут, когда в дверь генеральского кабинета постучали, потом, не дожидаясь приглашения, туда вошел Крендель, а за ним, держа чемоданчик двумя руками перед собой, Соловейчиков. Чемоданчик оказался уже открыт. Он был доверху забит пачками долларов. И из кармашка в верхней крышке торчали обрезанные провода разного цвета красный, синий и два зеленых, один из которых был толстым, второй тонким.
Не зря со мной Яша остался, сообщил старший лейтенант. Я хотел один провод обрезать, но старший сержант предупредил, что тогда будет взрыв. И показал, какой надо резать. У него по обезвреживанию таких взрывных устройств опыта больше моего. Он их сам в университете, говорит, проектировал.
Какой университет окончил? спросил Кренделя генерал-полковник.
Киевский. Но только не окончил. Только три с половиной года отучился. На приборостроительном факультете. Но у меня же родители в Донецке. Я к ним и сорвался. А потом уже товарища старшего лейтенанта встретил. И в спецназе оказался.
Сколько здесь? спросил генерал, кивнув на доллары в чемоданчике.
Понятия, товарищ генерал, не имею, признался Соловейчиков. Считать надо. Но на первый взгляд я бы сказал, что немногим больше миллиона.
Ну, так считай. Я, что ли, буду проворчал Сумароков.
А можно мне помочь, товарищ генерал, вызвался полковник Курносенко. Всю жизнь о такой сумме мечтал, и вот она рядом.
Отставить, полковник, отставить. Запрещаю просто потому, что не доверяю. Через ваши руки, судя по всему, прошло множество таких сумм Скорокосов, Бармалеев, помогите старшему лейтенанту сосчитать.
А сам генерал позвал к себе жестом майора Кологривского и что-то настойчиво стал втолковывать ему в ухо.