Зато состряпали письмишко Берии Сталину. Нарком пишет Сталину, что в Орловской тюрьме политические развернули пропаганду, готовят побеги. Потому НКВД считает нужным их всех расстрелять.
Звучит смешно, потому как НКВД ничего считать не может. Тем более, определять меру наказания. Для этого есть гражданские суды, военные трибуналы, государственное обвинение, наконец. А тут выходит, милиционеры уже приговор вынесли.
Сама бумажка тоже оформлена крайне небрежно. Зато с красивым красным штампом «Совершенно секретно». Бланк без адреса, номера экземпляра секретного документа нет. Сталин указан без должности. Номер регистрации без двойных нулей. Любой историк от такого документа из секретной части, мягко говоря, поморщится.
Ну да пёс с ним, никакой юридической силы такая записка не имела. Будь она хоть трижды секретная.
На это комиссия Саши Яковлева вытащила целое постановление ГКО за подписью Сталина. Ещё более смешной документ для любого, мало-мальски сталкивавшегося с нормативными документами.
Ещё смешнее, гуляет аж две фотокопии этого постановления. Подписи Сталина, естественно, ни на одном из них нет. Зато на одном бабахнута какая-то странная печать.
Что характерно, на одной фотокопии указано «секретно», а на второй «совершенно секретно». Явно одна из бумажек липовая.
Я уж молчу, что ГКО не имел полномочий кого-то там судить и расстреливать. Тем более, как исполнять секретный приговор? Это же бред.
Эй, расстрельная команда, идите сюда! Стрельните-ка по-быстрому 170 человек. Приговор есть, не сомневайтесь. Но мы его Вам не покажем, секретный он. Может быть даже, совершенно секретный.
Еще любопытнее, что в этом постановлении ГКО написано. Сталин, якобы, пишет применить высшую меру, расстрел ко всем. Разумеется, перечня с фамилиями к документу не прилагается.
Сразу вспомнилась бумажка из романа про мушкетёров, выданная кардиналом Миледи:
«Всё, что сделал податель сего, сделано по моему приказу и на благо государства».
С этим постановлением ГКО, если бы оно было настоящим, можно было любых 170 человек хватать. И к расстрельной стенке. А что, товарищ Сталин лично разрешил.
Тем поразительнее, что в этом же самом постановлении следующим пунктом идёт полное безумие. Нет, я решительно не в силах обуздать это слабеньким умишком. Послушайте:
«Рассмотрение материалов поручить Военной коллегии Верховного суда СССР».
Военная коллегия, как раз, могла и судить и приговоры выносить. Это Верховный суд и есть. Товарищ Ульрих сотоварищи вполне мог бы и рассмотреть и решение вынести.
Правда, было их по закону: председатель с замом и четверо судей. Потому 170 следственных дел они бы рассматривали до победного сорок пятого.
Восторг не в этом. Если в первом пункте постановления ГКО Сталин уже вынес решение о высшей мере То что должна рассмотреть Военная коллегия?! Решение-то уже принято Сталиным!
Как у них на одной странице фальшивка сама с собой поругалась? Чистая же шизофрения.
Это ещё что, рассказы «очевидцев» о расстреле ещё интереснее. Во-первых, никаких очевидцев так и не нашли. А рассказы есть, как без них.
Племянница Раковского в 1989 году вспоминала, что всех уголовников вывезли в тыл. Как мы и говорили, а политических поставили к стенке. Откуда она это узнала? Сотрудницей тюрьмы она не была, при событиях и близко не присутствовала. Но из Москвы виднее, что там в Орле творилось. Загадка.
Приговор, оказывается, Военная коллегия, всё-таки вынесла. Правда, осмелилась поправить Сталина и девять человек куда-то потеряли. В приговоре всего 161 осуждённый.
Вот, как сообщают об этом, переписывая из одной книжки в другую:
«8 сентября 1941 года, как и предполагалось, Военная коллегия в составе Ульриха, Кандыбина и Буканова без возбуждения уголовного дела и проведения каких-либо разбирательств вынесла расстрельный приговор в отношении 161 заключённого по статье 58 Уголовного кодекса РСФСР».
Как мог Верховный суд выносить приговор при отсутствии как факта уголовных дел новое слово в юриспруденции. Так можно было? Хватай любого на улице и сразу секретный штамп на лоб высшая мера, везите в Орёл.
И вот одиннадцатого сентября (какая знакомая дата) 157 политических привезли в лес. Не переживайте, ещё четверых куда-то потеряли уже после приговора Военной коллегии. Напомню, Сталин-то поручил 170 расстрелять. Куда у них по пути люди пропадают?
Дальше нам сообщают, что ради такого дела прислали особую расстрельную команду прямо из Москвы. Разгадка опять простая никаких свидетельств, что кто-то из сотрудников тюрьмы участвовал в расстреле не найдено. Поэтому появляются секретные безымянные супермены. После расстрела так же бесследно растаявшие в сумерках.
Дальше какая-то лютая литературщина:
«Перед выездом на место казни каждый осуждённый препровождался в особое помещение, где специально подобранные лица из числа личного состава тюрьмы вставляли ему в рот матерчатый кляп, завязывали его тряпкой, чтобы исключить возможность вытолкнуть кляп, а затем зачитывали расстрельный приговор».
Кстати, как они его зачитывали? Постановление ГКО было секретным. Приговор Военной коллегии тоже, по логике, должны были засекретить?
Понятное дело, байка про секретность возникла по очень простой причине. Если бы это были настоящие приговоры, они были бы опубликованы, попали бы в сборники законодательства и так далее.
Но до конца восьмидесятых никто этих постановлений и приговоров не видел. Значит что? Объявим, что всё было засекречено. Очень удобно!
Дальше чудесная история, что полторы сотни зэков отвезли в лес на особой крытой машине с бронированными от пуль бортами. Лично мне в истории советской техники такие машины неизвестны. Это какой-то бронированный автобус должен быть.
Когда о расстреле спросили тогдашнего начальника Орловской тюрьмы Яковлева, он ответил, что ни он, ни кто другой из сотрудников участия в мероприятии не принимал. То же самое сообщили про главного областного чекиста Фирсанова не был, не видел, не участвовал.
Я же говорю, ни одного свидетеля нет. Зато этому самому Фирсанову приписывают такой рассказ. Наберите, что называется, воздуха в лёгкие:
«По свидетельству Фирсанова, деревья, находившиеся в лесу на месте захоронения трупов приговорённых, предварительно выкапывались вместе с корнями, а после погребения расстрелянных вновь сажались на свои места».
Представили? К городу рвутся фашисты, город под непрерывными бомбёжками и обстрелами. Уже понятно, что Орёл придётся оставить. Бои на окраинах.
В это время, приехавшие из Москвы особо лютые чекисты с корнями выкапывают вековые дубы. Чтобы спрятать под ними невинных жертв Сталинских репрессий.
А теперь представьте сколько леса нужно так пересадить на полторы сотни осуждённых? Опять же, либералы не виноваты. Никак иначе объяснить почему нет никаких следов захоронения невозможно. Под корнями всё, ага.
Не могу удержаться. Ещё более восхитительный перл. Просто чудесный:
«Вплоть до 3 октября 1941 года дня, когда Орёл был захвачен немцами, сотрудники УНКВД по Орловской области неоднократно отправлялись на место расстрела под видом грибников для проверки состояния места захоронения».
Буря эмоций! Представили секретные патрули чекистов-грибников? С маузером в грибной корзинке? Они там что проверяли? Не восстал ли кто-то из-под корней? Ну правда, с какой целью сотрудников гоняли в лес?
А теперь главный позор нашей истории. В 1989 году Прокуратура СССР возбуждает уголовное дело. По факту расстрела в Медведевском лесу.
Незаконно, само собой, возбуждает. Потому как никакого факта не установлено. Нет ни тел, ни свидетелей, ни документов. Только дубы с вековыми корнями мрачно взирают на прокуроров.
Советские юристы совсем не дураки. Дело начинают натурально пиночить по ведомствам. Прокуратура передаёт дело на рассмотрение Верховному суду. Тот пленумом перекидывает в ведомство лично Генерального прокурора.
Генеральный прокурор заниматься чепухой тоже активно не хочет. Дело расписывают в Главную военную прокуратуру. Любому юристу очевидно, что им подсовывают явную антисоветскую липу.
В итоге, военный прокурор подполковник Зыбцев по-тихому идиотское уголовное дело закрыл. За отсутствием состава преступления. Неудобно получилось, да?
Ещё более неудобно следующее сообщение:
«Следствие 1990 года не смогло установить точное место казни и захоронения расстрелянных».
Зато в том же самом году на государственные деньги построен мемориальный монолит. Стали регулярно проводиться траурные митинги. В прессу выплеснулся натуральный вал «исторических» публикаций про злодейского Сталина, пострелявшего в Орле политических.
Красиво, да? Откровенно фальшивые документы. Нет ни места, ни могил. Нет показаний ни одного свидетеля. Откуда мы вообще знаем про «Орловский расстрел»?! Из статей в газетах времён разгула демократии?
Вот так и рождаются мифы о Сталинских репрессиях. Право слово, уж лучше читать про профессора Плетнёва. Как он кусал пациенток за грудь. Одного ранжира истории.
Лютое антисоветское кино автора Белорусского вокзала
Чудовищные антисоветские помои от тестя Чубайса на деньги Абрамовича. Вышло новое кино про Сталинскую эпоху, либералы заливаются визгом о гениальности картины. От Антона Долина до Дмитрия Быкова (кажется, оба иностранные агенты) восторгам нет предела. Наконец-то нам показали «правду» о русском быдле, у русских это в крови. Нет, серьёзно, это прямо в кино так сообщают!
В кои-то веки думал посмотрю хорошее кино про советскую власть. Режиссёр давно знакомый, «Белорусский вокзал» один из любимых фильмов. Как пронзительно пела там бабушка Вани Урганта (кажется, тоже признанного вражеским агентом):
«И, значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех мы за ценой не постоим».
Опять же, реклама лезла из каждого утюга. Режиссёр, правда, отчего-то не отдал фильм в кино-театры. Посмотрев, я даже понял почему.
Зато фильм вышел сразу на нескольких площадках в интернете. Даже наш кинопоиск фильм рекламировал оценка восемь баллов из десяти. Небывало высокая оценка для кино!
Ну что сказать плююсь до сих пор. Давайте, спасу Вам два с половиной часа жизни. Не говоря уже о трёх вагонах нервов.
Я уж думал, государство после известных событий малость окстилось. По крайней мере, теряя тапки, побежали на историческую Родину очень многие либеральные пропагандисты. Ничего подобного.
Если сегодня, в 2023 году, выходит такое, это, братцы, финиш. Такую антисталинскую дрянь даже в девяностые не снимали!
Новая картина Смирнова называется «За нас с Вами». По инерции так и тянет добавить «и за пёс с ними». Надо было добавить и не смотреть, но чего уж теперь.
Нам показывают конец 1952 года. Московская коммуналка что-то вроде большой тюремной камеры. Нет, серьёзно, это нарочно так снято. Не квартира камера.
С первых кадров нам показывают жуткую нищету, разруху и главное, русских обитателей этой коммуналки. К артистам вопросов нет сыграно гениально, до полной мерзости.
Нам показывают жирных, оплывших, крайне уродливых мужиков и бабок. Отвратительных в каждом движении. Эти москвичи нарочито говорят на жутком безграмотном деревенском суржике даже не знаю каких мест «каво-чаво».
Все жутко косноязычны, убоги. Представляете картины из рубрики «творчество душевнобольных»? Это ровно оно, бессмысленные глаза, перекошенные рожи, страшнее животных. Гениально сыграно, без дураков.
Поймал себя на мысли где же я это видел? Эти жутко-серые цвета, грязь, натуральные морлоки и беспробудное пьянство. В чистом виде нашумевшая американская агитка про Чернобыль. Как будто те же люди снимали.
Ярким контрастом в той же коммуналке живут люди приличные. Ключевое отличие, с точки зрения режиссёра, в том, что они, простите, евреи. Да, это вполне нацистское кино, кто не понял.
Только у фашистов в разряд людей не попадали славяне. А у режиссера Смирнова по разряду унтерменшей проходят Ой, внезапно, тоже русские. Как оно так совпало? Он нам дальше сам об этом расскажет!
Кстати, русские через слово кличут соседей неприличным гоголевским словом. Ну подлость же, ну не было в СССР ненависти к другим национальностям. Ну не было, Вы чего?
Евреи в коммуналке отличаются разительно. Вот умница профессор в исполнении Андрея Смолякова. Интеллигентная речь, умные глаза, красивые фразы.
Как ярко он противопоставлен русскому соседу, когда пытается объяснить на кухне свою новую статью. Русский гогочет философия это откуда клопы берутся. Профессор обречённо машет рукой, этому бесполезно объяснять.
Вот умный и добрый доктор в исполнении Ярмольника. Настоящий фронтовик, прошёл всю Великую Отечественную. Что раз пять за фильм в истерике подчёркивает. Под крики, что русские соседи сплошь «тыловые крысы».
Вся история крутится вокруг дочки профессора. Утончённая, стройная, интеллигентная девушка из издательства. Какой поразительный контраст с убогими злобными бабами на кухне!
Сумрак вокруг беспросветный. Живут, натурально, в каких-то руинах. Братцы, да они чего?
1952 год на дворе. Москва никогда не была так хороша, как тогда. Страна рекордными темпами отстраивалась после Победы.
Самые дорогие сегодня дома столицы Сталинские. Это сегодня они ободранные и с текущими трубами. Тогда эти дома светились свежей штукатуркой. Они же только построены.
1952 год радостная эпоха мирного строительства. Наконец-то люди начинают жить по-человечески. Выбрались из подвалов, отстроили жильё, наладилось дело с едой и товарами.
Нам же показывают лютую безнадёгу девяностых. Не хватает только братка с золотой цепью и пистолетом.
Фильм бодро шпарит по старой геббельсовской методичке. Вот несимпатичная баба из колхоза спекулирует молоком. Носит по квартирам и очень боится, что её заберут милиционеры.
Живёт она на окраине Москвы, но опять же говорит настолько безграмотно, что трудно понять. Попутно сообщает, что паспортов им не дают. Потому как рабы, как в лагере.
Да и колхоз скоро снесут. Будут какой-то чортов стадион ставить. Помрём с голоду. Довела советская власть.
Это крайне нудное и мерзкое кино идёт два с половиной часа. Но уже на пятнадцатой минуте звучит вопль:
«Да будь они прокляты!»
Чуть позже нам покажут её мужа. Разумеется, полного дегенера простите, декадента. Деревенского алкоголика.
Его, видите ли, выгнали из колхоза. Только за то, что кто-то написал донос. Что был этот мужик в плену у немцев. Теперь дом отбирают и высылают за сто первый километр.
Черта оседлости, кто не понял. Только теперь не для евреев, а для русских. Как очаровательно артист играет пьяного дегенера простите снова, декадента.
Глушит гранёными мухинскими стаканами водку, прям под обрез. Полирует портвейном. А после отвратительно хлюпает свисающей с ложки капустой. Браво артисту!
Портвейном заправляется даже старенькая бабушка. Только что вернувшаяся из церкви. А что делать, жизнь такая.
В кино даже пионеры показаны как малолетние уголовники. Школьник завтракает за столом. И орёт на родителей «дайте пожрать». Да нормально, там все так общаются, ещё и через мать-перемать.