И теперь она полыхала в его руках, как неуправляемый пожар, напитанный кислородом, стонала и выгибалась, выдыхала почти крик из своего открытого от приближающейся истомы рта, пока не взорвалась протяжным стоном. Сжалась и выгнулась, скорчилась внутри и снаружи от невероятного экстаза быть одним целым с любимым человеком.
Сквозь пелену в сознании и сведённые мышцы Вика слышала и чувствовала, как Андрей входит в неё с громким надломленным стоном, как до боли сжимает её пальцами. Но тут же резким обратным движением выходит, чтобы тут же согнуться и уткнуться лбом в её плечо.
Едва приоткрыв глаза, она увидела, как белёсые капли падают на плитку между её расставленных ног и как вода подхватывает и уносит эти разводы, тут же скрывая с глаз.
Я люблю тебя, он прижал её к себе, обхватывая под грудью. Люблю тебя. Андрей целовал её спину и плечи, тёрся о них щекой, шумно дышал на кожу между поцелуями. Как же люблю, если бы только знала, продолжал он, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.
Вика развернулась к нему, чтобы обвить шею руками и взглянуть в тёмные безумные от любви глаза.
И я тебя, с этими словами она поцеловала его так, что дыхание перехватило.
Она тоже. И она может сказать это вслух, несмотря на всё то, что произошло с ними и между ними. Несмотря ни на что. Она любила его также безумно, что готова была перестать дышать.
Но не была согласна дать ему это сделать.
Болезненная мысль и вчерашний крик Андрея пронзил сознание: «Я лучше сам умру ещё тысячу раз!».
Ни за что на свете она не допустит этого. Никогда. И никакой ценой.
Не могу представить, как жить без тебя так долго, повторил Андрей её собственные мысли. С момента их воссоединения отпустить друг друга дальше, чем на метр становилось страшно и невыносимо тяжело.
Мы сходим с ума, да? спросила она у него, заглядывая в глаза и чувствуя быстрый пульс под пальцами на его шее.
Наверное, пьяно моргнул он, но мне всё равно. Когда я с тобой весь мир вокруг отключается и перестаёт меня волновать. Пусть хоть все считают меня сумасшедшим, но я не могу без тебя, Вика, ни дышать, ни жить.
Не надо, она погладила его по щеке, не забывай дышать даже из-за меня. Это всё, что мне от тебя нужно. Живи.
Живу, Андрей обнял её, прижимаясь щекой к её мокрым прилипшим волосам, с тобой я живу.
Сердце Вики стучало гулко и болезненно, так не хотелось вдумываться в эти слова. Эти невероятной мощи и силы слова, но силы не только созидающей, но и разрушительной.
Я буду звонить тебе каждый день, пообещала она, по вечерам. И ты звони, если захочется поговорить. Если тебе будет нелегко, если лечение будет причинять тебе боль, я приеду и буду рядом.
Я справлюсь с любой болью от одной мысли о тебе, любимая.
Где-то снаружи их водяного облака пара и брызг, в другой комнате, начал надрываться телефон, заполняя пустое пространство сигналом будильника.
Видишь, Андрей распрямился, я не опоздаю.
Но тебе всё ещё надо вымыться и побриться, она провела кончиками пальцев по его пробивающейся щетине на подбородке, а я приготовлю пока завтрак.
А может мне оставить эту мужественную небритость? Тебе нравится? улыбнулся он в ответ.
Ты мне нравишься любым, она чмокнула его в кончик носа, даже если отрастишь гусарские усы или бороду лопатой.
Андрей засмеялся.
Нет уж спасибо, она ведь будет мешаться и щекотать тебя, когда я делаю вот так, он припал к её губам в жадном мокром поцелуе.
М-м, м-м, с большим усилием оторвалась она от его губ, будешь ещё и колоться. И не только тут.
А где ещё? спросил он, невинно хлопая мокрыми ресницами, но его рука уже переместилась ровно в то место, о котором намекала Вика, отчего она вздрогнула и резко вдохнула.
Нет, ты всё-таки опоздаешь, она отодвинулась с его руки, мой неугомонный и неутомимый.
С тобой я на такое способен, что тебе и не снилось.
Покажешь мне попозже, Вика выскользнула из душевой кабины, оставляя его там одного под струями, мойся давай и поторопись, пока не сморщился весь, она игриво опустила взгляд на ту часть тела, которая пока и не собиралась этого делать. Скорей жаждала продолжить. Пойду я, добавила она, неосознанно облизывая губы, пока не передумала сама.
Заворачиваясь в большое полотенце, она слышала счастливый и довольный смех Андрея и в душе её расцветали цветы, не просто букеты, а целые поля, бескрайние равнины самых красивых и по-настоящему волшебных цветов. Так светло и хорошо ей не было никогда.
С мечтательной улыбкой на устах она отправилась готовить завтрак, единственному и самому яркому свету своей жизни.
Глава 3
Тебе не кажется, что Лёша немного перебарщивает? Вика отпила кофе из чашки и откинулась на спинку стула в ожидании, пока Андрей доест последний блинчик и сможет ей ответить.
Он сказал, что хочет со мной поговорить на серьёзную тему, наконец прожевал и проговорил он и тоже отпил кофе.
Без посторонних ушей типа моих? уточнила она. Она не могла не признать, что заявление Разумова о том, что он лично повезёт Ветрова в Реабилитационный Центр и никого с собой брать категорически не собирается, её раздражало не в меру.
Не принимай это на личный счёт, он просто любит решать вопросы адресно. Скорей всего будет мне читать нотации о том, как прилежно я должен ходить на все сеансы психотерапии, пить таблетки и не пропускать всякие процедуры. Подозреваю, будет уговаривать на гипноз или что-нибудь в таком духе.
Андрей об этом так спокойно и привычно рассуждал, будто это было уже не в первый раз. И ведь вполне могло быть, ведь Разумов уже принимал активное участие в первых курсах его лечения, даже следил за его дневниками и лекарствами.
Пока не появилась Вика и не нарушила этот хрупкий баланс на двоих. Может быть, Лёша до сих пор на неё за это сердится, уж больно он большой любитель порядка.
У меня есть ощущение, что он недоволен ситуацией со мной, немного уклончиво закинула удочку Вика. Может, он это хочет обсудить без меня под боком?
Андрей вздохнул и распрямился на стуле, чем подтвердил предположение Вики. Точно ведь о ней хотели поговорить за её спиной. Вот жуки!
Скорей всего и это тоже, подтвердил он. Только пойми это правильно и не сердись на меня.
На тебя?
Да. Я знаю, тебе это не понравится, но я показал ему то видео.
То видео с Димой что ли?! Вика распахнула глаза от возмущения и даже испуга в какой-то мере. Ты что? Зачем?
Как это зачем? Он тебя явно опоил и по сути изнасиловал, когда ты была в полубессознательном состоянии. Это вполне тянет на уголовную статью. Тем более что случайным образом мы ему уже и доказательную базу начали собирать. Бельё, упаковка презервативов с его пальцами, видео с самим процессом, которое можно отправить на экспертизу.
Какую ещё экспертизу? сердце Вики билось от возмущения и обиды. Она бы страстно желала выбросить из головы и этот ужасно позорный случай и всего Диму, целиком и безвозвратно. Он уже и так достаточно попортил ей жизнь и веру в людей.
Ту, где врач по твоему поведению сможет определить твоё состояние, что ты была не в полном сознании. У нас нет анализов крови или остатков этого препарата, чтобы отталкиваться от них, но доказать факт чем-то нужно, чтобы открывать уголовное дело.
Уже и дело открывать собрались? И всё у меня за спиной?
Не за спиной, я же тебе рассказываю об этом, попытался успокоить её Андрей и даже протянул к ней руку, но она отодвинулась неосознанным жестом. Почти сразу пожалела, но чисто по-человечески ей было ужасно больно.
А видео-то ты сам показал! Не спросив меня! ещё больше повысила она голос, я же там я же там голая, меня там Дима Боже! она накрыла руками лицо, чувствуя, как к нему приливает кровь.
Одна мысль о том, что Разумов сидит и разглядывает тот секс с её участием в подробностях, где видно слишком много всего и особенно её невменяемое состояние, когда она стонет от удовольствия и обнимает Диму, ничего не соображая. Разумов, который за любой вред его другу головы готов откручивать против резьбы. Тот, который ей рассказывал о том, какая сволочь Ольга! Теперь будет пытаться проанализировать её поведение? Господи!
Вик, прости, Андрей всё-таки добрался до неё, пытаясь отнять руки от лица, погладил по плечам, дотянувшись через угол стола. Я не хотел тебя тревожить этими воспоминаниями, мы бы сами разобрались. Ты не думай, Лёха же следователь, он к этому всему иначе относится, он столько голых тел перевидал, и живых, и мёртвых. Он же как врач отстранённо продолжал бормотать он свои успокаивающие речи.
Отстранённо? Вика открыла лицо, он же не какой-то незнакомый мне человек! Не тот «Сергеевич» из больницы, который в меня лазил после нападения. Он же твой друг, он же мой я не знаю, друг ли как он может беспристрастно и отстранённо на это смотреть? На меня?
Ну ладно, не беспристрастно, но он на твоей стороне! Поверь мне, Вика! Он не ради того, чтобы найти изъян в тебе это делает, а чтобы помочь и наказать этого урода. Он обещал ему орудие преступления оторвать и вставить по-новой с другого конца!
И что? Меня это должно утешить? Как я ему в глаза теперь смотреть буду, зная это?
Боже мой, Вик, я не думал, что именно это станет проблемой! Что с тобой? Почему ты так к этому относишься? Это же его работа!
Да потому что мне стыдно! Вика встала с места и ушла к кухонной стойке, начала нервно собирать посуду в раковину, не зная к чему приложить руки. Как они могли? Как он мог?
Андрей подошёл со спины и обнял ее, поймав в капкан тёплых сильных рук, и заставил остановиться, прижался плотно к ней.
Прости меня. Но тебе нечего стыдиться, в этой ситуации ты жертва и мы хотим тебе помочь, а не устыдить или уличить в чём-то. Мы хотим тебя защитить.
А я не хочу быть жертвой! дрогнувшим голосом прикрикнула она.
К сожалению, выбор уже был сделан за тебя, он приложил губы к её волосам.
И поэтому вы сделали его ещё раз? Ты и Лёша?
Вик, Андрей мягко развернул её к себе лицом и заглянул в глаза, приподняв подбородок рукой, я знал, что тебе это может не понравиться. Но ещё я чувствовал, что ты захочешь просто замять эту тему и забыть, спрятаться от неё в свою уютную норку и просто молча переваривать себя изнутри, не прося никого о помощи.
Я не собиралась
Собиралась. Ты уже начала это делать. Ты избегала этой темы как могла все эти дни, не хотела говорить или вспоминать ничего ни про Диму, ни про Рената. Ты просто хочешь закрыть глаза на все их преступления и сделать вид, что ничего не было. По большей части потому, что чувствуешь в них свою вину, а не их. Это так не работает, поверь мне, как человеку, который делал это не единожды.
Тогда ты должен понимать меня! А не предавать вот так, отдавая видео Разумову, чтобы он его под микроскопом изучал!
Именно от того, что я понимаю, насколько это было разрушительно, я не согласен с тобой. Вика, ты отправляешь меня на лечение, пытаясь избавить меня от кошмаров и воспоминаний, которые несут вред и моей, и твоей жизни. Но с тобой ведь происходит всё то же самое. Ты ведь пытаешься зарыть эту травму, как я её зарыл, когда выписался, но она вылезала снова и снова.
Это не травма!
Я говорю не только о Диме, но и о твоём бывшем. Ты же даже не поняла, что в тот раз, когда рассказывала мне о нём и том парне Игоре, которого он избил, ты практически впала в паническую атаку точно так же, как и я. Ты погрузилась в это прошлое, оказавшись там внутри! Его заложницей! Я знаю это с изнанки, я вижу это! Вика, пожалуйста!
Вика слушала его и часто дышала, понимая, какой же он на самом деле огромный пласт сейчас пытается раскопать. Андрей ведь нацелился не только с Димой разобраться, но и с другой необъятной толщей черноты, живущей у неё в душе.
Зачем? Зачем ты это делаешь?! Я только нашла всему этому место, я справилась, а ты начинаешь всё это ворошить да просто рыть двумя руками по незажившему. Ты же ты же я
Вика, я не могу просто сидеть и смотреть, чувствовать как тебе больно! Как ты можешь этого ждать от меня? Ты же ты же будто кровоточишь у меня на руках! Как я могу с этим жить?
Так не надо! выпалила она, не сразу осознав, что именно она сказала. А ведь это звучало довольно однозначно. Она ведь фактически предложила ему не жить с этим! Не жить с ней! Раз ему так не нравится.
Я и не буду, спокойно ответил Андрей. Я не спрашиваю разрешения у людей в горящем доме, можно ли вынести их из огня. Я просто беру и несу. Он смотрел ей в глаза так пронзительно, будто прожигал взглядом насквозь. По спине Вики побежали колючие мурашки, но она не могла даже моргнуть. Я не буду спрашивать и у тебя разрешения спасти тебя. Даже если ты будешь ненавидеть меня за это. Ненавидь, если тебе так легче. А я буду любить и нести, пока это нужно.
С этими словами он обхватил руками и поднял её над полом, обжигающе горячо целуя в губы. А Вика лишь шумно вдохнула носом от неожиданности и утонула в нём и его невыносимой страсти всех спасать. Её спасать. И любить.
По щекам текло что-то даже сквозь закрытые веки, а в душе заворачивался необъяснимый и пугающий водоворот из любви и ужаса, которые смешивались в легковоспламеняющийся коктейль с неизвестными физическими свойствами. Он мог расплавить её, сжечь как кислота или исцелить, стоит лишь немного потерпеть первоначальную боль. Говорят, так приходит смерть, сначала невыносимо больно, а потом хорошо и покой.
Нет сильнее удовольствия, чем отсутствие боли.
Андрей осторожно поставил её обратно на пол и разорвал поцелуй, вытер сбежавшую слезу на щеке большим пальцем.
Я не хочу причинять тебе боль.
Тогда не делай этого, не смогла удержаться она.
Я не могу позволить сделать это другим, как ты не понимаешь?
Тогда дождись, пока я буду гореть, прежде чем спасать меня! Вика вывернулась из его рук и быстрым шагом ушла в спальню, резким движением отодвинула задёрнутую плотную штору, чтобы утренний свет залил комнату. Подхватила сумку Андрея с пола и поставила её на кровать, с громким вжиком расстегнула молнию на ней, отвернулась к тумбочке рядом с кроватью и вынула из верхнего ящика дневник Андрея, который он тайком от всех не собирался брать с собой. Уложила его, хотя точней будет сказать, кинула в сумку и тут же застегнула.
Андрей, стоящий всё это время в дверях комнаты, конечно же, всё это видел.
Что ж справедливо, отметил он, кивнув на этот её жест. Он решает за неё, как и когда её спасать, а она приложит к его лечению свою руку.
Покажешь своему терапевту все свои записи, включая последние про меня и Ольгу, добавила Вика к своим действиям и встала перед Ветровым, упрямо сложив руки на груди. В эту игру могут играть и двое. Ты же хотел опустить всю эту семейную историю, да? Чтобы тебя только от армейских воспоминаний лечили?
Андрей вздохнул и тоже сложил руки на груди. Они оба завязались каждый в свой узел и стояли так несколько мгновений.
Не хочу вот так уезжать, первым не выдержал Андрей. Ты права, мне стоило сначала обсудить передачу видео Разумову, а потом уже действовать. Но это бы никак не повлияло на моё решение, я бы тебя просто уговорил до того, как отдал его.
Спасибо и на том, Вика сжала губы, ты просто не знаешь, что для меня всё это значит. Все эти передачи дурацкого видео, Дима Оле, ты Разумову, будто я тут вообще ни при чём, словно вы мной делитесь, как вам вздумается. Мне одного Рената для всего этого хватало, который швырнул меня Диме как кусок мяса собаке за хорошую службу
Что? изменился в лице Андрей.
Вика только в этот момент поняла, что проговорилась. Ведь она не рассказала ему то, что слышала, вроде бы из уст Рената о том, что это он нанял Диму и в оплату его услуг «подарил» ему вечер с Викой в постели. По сути, распорядился как вещью. Но она хотела рассказать это позже Андрею, когда он вернётся с лечения, иначе он не захотел бы вообще уезжать. А теперь, кажется, она всё испортила.
Что это значит, Вика? Андрей сердился, это было видно.