Парень развернулся и, вобрав голову в плечи, побрел в сторону автобусной остановки.
Семен постоял еще пару минут и вернулся в бар, надеясь найти подружку неудачливой самоубийцы, но девушки там уже не было.
Инна
Она долго не могла набраться сил, чтобы выехать с парковки, так и сидела за рулем, опустив голову и упираясь лбом в оплетку. Произошедшее сегодня словно высосало из нее все силы, и теперь Инна даже руку поднять не могла.
«Как это случилось? Ну как я позволила себе настолько погрузиться в личные дела, чтобы так проколоться на элементарном сборе анамнеза? Такие вещи перестают делать курсе на втором примерно, а я Столько лет практики и допустить студенческую ошибку»
Слово «студенческую», мелькнувшее в голове, сразу вызвало другую ассоциацию с дочерью, которая за весь день ни разу не сняла трубку и так и не перезвонила.
Инна встрепенулась, выпрямилась и вынула из сумки телефон. Ну так и есть ни единого звонка.
«Если сейчас заеду в клинику, а ее там нет, найду и убью», вяло подумала она, все-таки выезжая с парковки.
Инна понимала, что такой тотальный контроль, которому она сейчас подвергала дочь, ни к чему хорошему в конечном итоге не приведет, но остановиться тоже не могла. Алина все больше отдалялась от нее, скрывала что-то, недоговаривала, и это настораживало и очень пугало Инну.
Драгун сегодня попала в самую точку словами о том, что дочь была крайне недовольна внезапным переездом из Москвы в глушь ну так Алина называла город, где родилась и выросла ее мать. Разумеется, она хотела учиться в столичном институте, иметь возможность вести прежнюю жизнь с подружками, кафешками и ночными клубами. Теперь же приходилось то присматривать за младшим братом, то отчитываться перед матерью за то, где и с кем была, а к подобному Алина не привыкла. Да и жить в панельной стандартной квартире, пусть и с четырьмя, но довольно тесными комнатами, оказалось куда менее комфортно, чем в огромном загородном доме с множеством комнат и даже с приходящей уборщицей. Здесь все приходилось делать самим.
«Ничего, когда-нибудь она повзрослеет и поймет, зачем я сделала это и что меня подтолкнуло к такому шагу, думала Инна, вцепившись в руль и глядя перед собой на дорогу. Мне тоже здесь непросто, но другого выхода все равно не было. И еще неизвестно, как все сложится дальше. Осталось пять лет и что случится потом, никто не знает».
Пять лет пять лет относительно спокойной жизни и, возможно, придется снова что-то решать, как-то приспосабливаться, а то и снова бежать куда глаза глядят и на этот раз вообще в чужое место.
«Не дай бог я не выдержу больше, с меня хватило переезда сюда»
Сына Инна увидела на детской площадке во дворе он висел на турнике вниз головой рядом с парнишкой в светлых шортах и опустившейся ему на лицо широкой футболке. Они о чем-то болтали, словно не обращая внимания на странное положение своих тел. Няня Дани, пожилая женщина, сидела неподалеку на скамье под тентом и читала книгу, время от времени поднимая голову и проверяя, где ее воспитанник.
Добрый вечер, Тамара Петровна, поздоровалась Инна, опускаясь на скамью рядом с няней.
Уже вернулись, Инна Алексеевна?
Так уже шестой час.
Ох ты, а мы загулялись после полдника Даня, мама приехала! громко сказала няня, так как мальчики висели на турнике лицами в другую сторону и подошедшую Инну, конечно, не заметили.
Сын выгнулся тоненьким тельцем, исполнил какой-то кульбит и оказался на ногах, подбежал к Инне и обнял за шею:
Мама! Ты сегодня рано вернулась.
Нет, Данечка, это мы с тобой загулялись, уже, оказывается, дело к ужину, сказала няня, закрывая книгу. Сейчас накормлю вас и домой поеду.
Зови Никиту ужинать к нам, предложила Инна, и сын радостно подпрыгнул:
А можно, мы потом еще поиграем?
Можно. Только я его маме позвоню, скажу, что он у нас.
Никита, пойдем к нам! крикнул Даня, подпрыгивая на одной ноге. Тамара Петровна на ужин голубцы приготовила!
Мальчики взялись за руки и побежали к подъезду, Инна с няней пошли следом.
Алина во сколько ушла?
Да в обед почти. Еле добудилась ее спала как убитая. Сказала, что ей в ночную смену сегодня.
Инна только головой покачала дочь не придет ночевать, обставив это как дежурство, но где и с кем заночует на самом деле, останется тайной. Как бороться с этим, Инна не понимала, а совета спросить тоже было не у кого ну не пожилой же матери признаваться в том, что не можешь справиться с собственной дочерью Да и к чему ей эти лишние волнения, после смерти отца она и так сильно сдала. Придется выкручиваться самой.
Когда Инна в спальне уже переоделась в домашний костюм, вдруг звякнул телефон, сообщив о пришедшем в мессенджере сообщении.
Она открыла его и замерла. Во вложении оказался снимок белого листка, на котором была набрана странным готическим шрифтом одна фраза: «Не думай, что сможешь убегать и прятаться вечно».
Задрожавшей рукой Инна выключила телефон, села на кровать и обхватила голову.
«Как?! Как это могло произойти? Я же сменила номер! И что теперь делать? Теперь когда мне казалось, что все закончилось, что можно выдохнуть и продолжать жить дальше! Что уж здесь-то меня точно не найдут Я же все предусмотрела! Или не все? Прошло почти три года и все напрасно, все зря. Они найдут меня уже нашли»
Мама, ну ты где? раздался звонкий голос сына, и Инна встрепенулась нет, дети не должны ничего понять, не должны узнать. Она обязана их защитить, обязана иначе зачем вообще это все?
Уже иду, отозвалась она, вставая и делая первый шаг на неслушающихся ногах. Устала я сегодня, Данечка, день-то операционный
Тогда ты поужинай и ложись, ладно? сын обеспокоенно заглянул ей в глаза и взял за руку. Я сам посуду уберу и Никиту провожу.
Инна улыбнулась вымученной улыбкой, потрепала мальчика по макушке:
Ну хорошо, если ты такой взрослый. Тогда отпустим Тамару Петровну после ужина?
Конечно!
Няня уехала сразу после ужина, Даня вместе с приятелем убрали посуду в посудомойку и скрылись в комнате, включили там игровую приставку. Инна легла на кровать и закрыла глаза. Пришедшее сообщение очень ее испугало, и теперь она мучительно искала выход из создавшейся ситуации, пока та не стала еще более угрожающей.
Снова куда-то переезжать? Это будет уже третий переезд за три с небольшим года, Дане придется снова сменить школу, а он и так с большим трудом привыкает к новому коллективу. Здесь у него друзья, лагерь, секция плавания Алина совсем отбилась от рук, и, если объявить ей о переезде, вообще непонятно, чем закончится. Оставить ее учиться здесь тоже невозможно нельзя нагружать этим пожилую маму, а без контроля дочь, конечно, совсем забросит институт и останется без профессии.
«Стоило только однажды всего лишь один раз совершить то, в чем сомневалась и что делать не хотела, и теперь приходится расплачиваться за это благополучием детей Если бы вернуть тот день, если бы отмотать назад время Нет, невозможно, нельзя Но теперь-то что делать?»
Инна вот уже два года не думала об этом, и теперь с каждой минутой ей становилось все страшнее. Нет, не за себя за дочь и сына. За сына даже больше у мальчика обнаружили сахарный диабет, он вынужден был научиться с этим жить, но Инна не сдавалась, пыталась сделать его жизнь комфортной и почти такой, как у остальных детей. Именно поэтому Даня занимался плаванием и даже поехал в летний лагерь вместе с клубом.
Она взяла с тумбочки телефон и набрала номер Алины.
Дочь не отвечала, Инна повторила звонок несколько раз, но ничего не изменилось, кроме того, что телефон дочери стал недоступен видимо, устав от трезвона, она просто его отключила.
«В кого она такая? Неужели не понимает, что я волнуюсь? думала Инна, грызя костяшку указательного пальца. Неужели это так сложно снять трубку и сказать, что с тобой все в порядке?»
Она не слышала, как Даня проводил друга, как прошелся по квартире, выключая везде свет и проверяя, не нужно ли что-то убрать, так всегда делал его отец, педантичный до психоза.
Подобное поведение сына иногда пугало Инну, ей казалось, что у Дани есть все задатки для того, чтобы вырасти копией своего отца, а это было как раз то, чего ей хотелось в последнюю очередь.
Сын на цыпочках вошел в спальню и залез к ней под одеяло, прижался и обнял за шею:
Ты не спишь?
Еще рано.
Ты устала, тебе нужно отдыхать, завтра ведь опять на работу, совсем по-взрослому вздохнул мальчик, и Инна почувствовала, как у нее щиплет в носу.
Как дела в лагере?
Хорошо. Там очень весело, мы в поход собираемся на следующей неделе.
В поход? насторожилась Инна. Впервые слышу.
Я забыл тебе рассказать, беспечно отозвался мальчик. Мы собираемся в поход, будем ночевать в лесу и сами ставить палатки и костер разводить.
Инну почему-то охватило беспокойство. Она вдруг представила, как ее хрупкий мальчик остается в лесу один, как он потерялся, упал с обрыва, обжегся у костра да мало ли, что может произойти с ребенком во время такого мероприятия, если рядом не будет матери. Кроме того, он должен делать себе инъекции
Я не уверена, что могу тебя отпустить.
Ну мама! сын сел и уставился ей в лицо. Как это не можешь? Все пойдут, а я как же? Мы ведь готовимся, у каждого свое задание! Если я не пойду кто будет выполнять мои обязанности?
Даня, я не могу тебя отпустить, ты должен меня понять. Ты еще маленький, ты серьезно болен Но мальчик вдруг вскочил и побежал к двери.
Ты ты злая! Я тогда из дома убегу, как Алька! и он скрылся в своей комнате, громко захлопнув дверь и повернув ключ в замке.
Инна уткнулась лицом в подушку и застонала. Она понимала, почему так происходит всему виной это сообщение с фотографией, и если бы не это, она даже не подумала бы разговаривать с Даней в таком тоне или что-то ему запрещать. Но слова на листке были такими ужасными, что Инна невольно начала рисовать себе картины одна страшнее другой, в том числе и с участием Алины, и решила перестраховаться.
Ей не пришло в голову, что Даня и в городе находится в опасности, если угрожающий ей человек решится на серьезные действия, какая защитница из немолодой Тамары Петровны, но сам факт, что здесь она рядом, а в лагере полно других детей, и никто не будет присматривать за ее сыном как-то особенно внимательно, заставил Инну укрепиться в решении не пустить Даню в поход. И в лагерь завтра тоже не пустить, и вообще не пустить его туда больше, черт с ней, с этой сменой, лучше отвезет мальчика на дачу к маме это и за городом, и не настолько далеко.
Она включила бра у кровати и снова набрала номер Алины, но телефон по-прежнему был отключен.
Аделина
Навести справки о прошлой работе Инны Калмыковой я решила при помощи хорошего приятеля из Горздрава. Но для этого пришлось ехать к нему в кабинет он терпеть не мог телефонных разговоров, предпочитал личное общение.
Матвей довез меня до центра города и направился в институт, пообещав потом забрать свою машину я оставила у клиники, о чем теперь жалела, можно было не гулять по центру, ожидая, когда муж закончит читать лекцию на курсах повышения квалификации хирургов, а ехать домой. Здесь, конечно, было не так уж далеко, но Матвей почему-то настойчиво просил дождаться его. И я, переговорив с приятелем, решила пройтись по центральной улице, где не была уже довольно давно то времени не оказывалось, то желания выходить из квартиры в единственный выходной.