Александра Ибис
Танец алого и золотого
Глава 1. Воспоминание о мальчике в бамбуковой шляпе
В последнее время я вспоминаю его чаще обычного. Глубокая ночь, неестественная тишина, ветер колышет флаги винных лавок; на улице лишь заблудший ребёнок да мальчик в бамбуковой шляпе, протягивающий малышке руку. Был ли он наваждением? Призраком в ночи? Или выдумкой маленькой девочки, рвавшейся на гору бессмертных из родительского дома?
Глава школы Ван, что вы об этом думаете?
Думаю, что вы все мне чудовищно надоели.
Думаю, что мы на сегодня закончили, отвечаю главе дворца Скорби с вежливой улыбкой и едва сдерживаю наползающие на лоб складки: то, что я произнесла вслух, не лучше того, что хотела бы сказать. И то, и другое непозволительно грубо.
Мою ошибку, разумеется, не оставляют без внимания.
Глава школы Ван, их поведение вызывает вопросы решает вмешаться в обсуждение глава дворца Великолепия, и у меня во рту становится кисло. Когда шишу Люй открывает рот, значит, всё действительно плохо!
Они никого не убивают, верно? прерываю я. Напротив, помогают. Должно ли нам тревожиться сейчас?
Раздражение в моих словах столь явно, что даже глава дворца Нравственности, не склонный присматриваться к настроению окружающих, хмурит кустистые брови и щурится. Я стискиваю кулаки под рукавами, судорожно размышляя, как исправить положение, когда шишу Бай поднимается и, уважительно попрощавшись, покидает зал, вынуждая остальных поступить так же. Глава дворца Безмятежности старший заклинатель своего поколения на совете, его речи и поступки имеют вес, а мои Мало быть старшей по положению, без опыта навязанное положение ничего не стоит.
Я прячу лицо в ладонях, сгибаясь под грузом наваленных обязательств. Не успев походить в старших адептах, я стала главой школы в непростые времена. Внешние проблемы, внутренние проблемы, лежачие, ходячие
Со стороны дверей раздаются нарочито громкие хлопки, и мне с тяжким вздохом приходится оторвать руки от лица пожаловала ходячая.
Занимательное было представление! Ян Гуйцзу уверенно входит в зал и, подхватив чужую подушку, бросает её у моего стола. Но мне не хватило зрелищности, шимэй!
Под мышкой у него зажата пара ароматных кувшинчиков. Рухнув на подушку, он без стеснения ставит один передо мной и прилипает губами к другому кувшину.
Шисюн, я подавляю неприязнь и отодвигаю вино подальше, где ты их взял?
Ян Гуйцзу строит удивлённую рожицу, будто не понимает, о чём я его спрашиваю, и спустя несколько глотков отмахивается:
Нашёлся кто-то добрый!
Я тру виски. Добрые ученики, приносящие из поселений вино, пряности и сласти осуждённому брату по учению, действительно находятся. Ян Гуйцзу удалось обаять многих в главном дворце с того злополучного дня, как его судили. Он проявил поразительно участие к обучению младших учеников, и сколько бы крови на его руках ни было, ему начинают доверять. Решение пощадить его выглядит правильным, однако
Знаешь, тебе следовало достать меч, насмехается шисюн Ян. Шишу Бай так не вовремя тебя остановил! Шишу Юаню или шишу Люй не помешало бы подрезать рукава!
Я не собиралась никому ничего подрезать! вспыхиваю, смахнув со стола неоткупоренный кувшин. То, что он разбивается, приносит мне странное удовлетворение.
Ян Гуйцзу поигрывает языком:
Такое славное вино, шимэй, такое славное. Лишаешь последних радостей!
Эта шимэй знает, что радостей у шисюна достаточно! Потерев нос, я неохотно интересуюсь: Зачем ты пришёл, шисюн?
Тень скрывает юное лицо, когда он кривится:
В одной комнате дворца ночью было светло как днём. Не объяснишь, как так вышло, шимэй?
Шисюн может проявить хоть немного почтения? облегчение, принесённое разбитым сосудом, мгновенно испаряется, и я вперяю взгляд в лужу с осколками, похожую на мою жизнь.
Я крайне почтителен, глава школы Ван, хмыкает Ян Гуйцзу. Под моим мрачным взглядом он предлагает: Почему бы тебе не спуститься с горы, шимэй? Ты сама помнишь, когда в последний раз на кого-нибудь охотилась?
Нахмурившись, я пытаюсь припомнить, какого духа наставила, какого демона отогнала или какого монстра усмирила хотя бы за этот год, и с досадой осознаю, что если кто и был, то за упрёками старших мастеров, попытками защитить учителя и Ян Гуйцзу от представителей других учений и наставлением учеников никого не видно.
Не помнишь, значит, заключает шисюн Ян. Мне тут напели, что в городке неподалёку пропадают молодые мужчины
Как давно? подскакиваю, рукавом отправив книги и свитки в полёт. Рвано вздохнув, подбираю с пола: Почему я узнаю только сейчас? Надо кого-нибудь послать!..
Шшшшш! Ян Гуйцзу стремительным движением отбирает всё сваленное и прижимает мне палец к губам. Весточку принесли не больше часа назад, во время чудного собрания. А послать я уже нашёл кого тебя!
Он небрежно возвращает всё на стол и стряхивает с ладоней несуществующую пыль. Её нет, ведь я обращалась к этим правилам и записям бесчисленное количество раз. Я выучила всё наизусть и переписала бы не единожды, если бы потребовалось. Но как бы то ни было, подобное отношение к древним текстам злит.
На Нинцзин хватает учеников, я прячу руки в рукава, расскажи подробнее до того, как я решу, кого отправить.
Ты запылилась, шимэй, шисюн Ян хмурится. Потому я расскажу лишь тогда, когда ты сама решишь спуститься с горы.
Это бесчестно!
Я демон, забыла? ухмыляется Ян Гуйцзу. Мне мало известно о том, что такое честь.
Бороться с ним взглядами бессмысленно проигрываю. Спрятав книги в бездонный рукав, я сбегаю из зала совета, и он не следует за мной.
Путь к библиотеке главного дворца лежит через многочисленные залы и учебные комнаты, распахнутые летом. Ветер гуляет по коридорам и покоям, пока младшие ученики, отдыхающие после утренних занятий, мастерят фонарики и воздушных змеев с разрешения старших учеников. С улицы доносится чистый смех тех, кто уже закончил с работой и имеет возможность поиграть. Как бы я хотела
Учитель, заметив меня на пороге, Фэн Цзяньсюэ делает знак рукой, и адепты приветствуют:
Дашицзе!
Я слабо улыбаюсь не я брала ребят в ученики, не меня им звать учителем, и это радует.
Утренняя тренировка принесла пользу? я захожу в комнату и рассматриваю плоды их трудов.
Они умницы, дашицзе, подходит ко мне шимэй Вэй. Мы стали ученицами главного дворца в одно время, и она дружески трогает меня за напряжённые кисти. По старой памяти. Не хочешь к нам присоединиться? Ты же любишь воздушных змеев.
Правда, учитель? Фэн Цзяньсюэ удивляется наравне с младшими учениками.
Правда, я вздрагиваю, не ожидая услышать этот голос сейчас.
За моей спиной стоит Нин Хэфэн.
Учитель, с надломом произношу под его изучающим взглядом.
Пока другие ученики приветствуют наставника, я с облегчением замечаю, что его веки посветлели и не выделяются на лице красными пятнами:
Эта ученица счастлива, что вы спали дольше обычного.
Эта ученица подарила мне свой сон? укалывает меня Нин Хэфэн.
Я скольжу рвущимся наружу языком по плотно сомкнутым губам.
Слышал, ты отправляешься за пределы школы, он рассматривает фонарик одного из шиди и аккуратно поправляет рисунок на нём изящными мазками подобранной со стола кисти. Юноша сияет благодарностью и показывает фонарик сидящему рядом приятелю, тыча пальцем в бумагу и рискуя размазать чернила. Будь осторожна, ты давно не бывала снаружи.
Я не плечи дёргаются в негодовании!
Нин Хэфэн вскидывает руку они с Ян Гуйцзу что-то решили вместе ещё до того, как шисюн завалился ко мне!!! Решили и
И я не вправе обвинять учителя при моих братьях и сёстрах по учению. Стиснув зубы, храню молчание до того, пока мы не уходим в библиотеку вместе и не остаёмся наедине среди знаний, что сотни лет собирались здесь. Для простых жителей Поднебесной срок долгий, но для заклинателей дни бывают столь же скоротечны, сколь взмах крыла бабочки.
Вы отправили его ко мне, верно? усталость сквозит в моём вопросе.
Наставник протягивает раскрытую ладонь, и я достаю из одежды и подаю ему тексты, которые он скоро возвращает на места. Будучи главой школы десятилетиями, он изучил каждую полку, каждую доску и каждый тайник этого зала.
Порой мы сходимся во мнениях, не отрицает Нин Хэфэн.
У меня нет времени, учитель.
Мы даём тебе время. Ступай.
На вас накинутся, едва я ступлю за порог! кулак врезается в стену, и от выпущенной духовной энергии пошатываются стойки.
Нин Хэфэн смеётся:
Я не беспомощен, Лунгун.
Старшие наведут свои порядки, добавляю я.
Разве тебя слушаются сейчас?
От досады хочется рычать. И сравнять дворец с землёй. Все дворцы.
Почему сейчас?
Учитель берёт меня за локоть и прижимает руку к телу.
Потому что ещё немного и глава школы Ван упадёт с искажением ци.
Высвободиться удаётся сразу не столь крепко он за меня схватился:
Должна быть иная причина.
То есть эта недостаточно весома? Нин Хэфэн сглатывает и морщится, внешне постарев лет на двадцать, у меня кровь в жилах застывает. Ещё один мой промах, как учителя.
Никому, кроме наставника, неизвестно доподлинно, какие мысли гуляют в его голове, но я пока ещё не утратила дара строить догадки. И мои догадки мне не нравятся, ибо какой смысл в том, что я стараюсь оградить учителя от бед, если сама же даю ему повод лишний раз поразмышлять о совершённых ошибках? Если мои упрямство и неосторожность наставник ставит себе в упрёк?
Учитель! задержав его, я без желания соглашаюсь заняться происшествиями лично. Даже если с расследованием пропаж справился бы кто-то другой, ради учителя и только ради него я рискну оставить школу ненадолго.
Нин Хэфэн кивает и будто чего-то ждёт. Будто просто уговорить меня отправиться в город недостаточно. Перед глазами мутнеет, из-за чего я покачиваюсь и вынужденно опускаю веки. А стоит их поднять как среди стоек с книгами мне мерещится мальчик в бамбуковой шляпе!
Белокожий, в белых чистеньких одеяниях, он улыбается широко, так, что заметны недостающие детские зубки, да руку протягивает, как в далёком детстве. В ярких золотых глазах не горит угроза. Кажется, пойду за ним не пропаду.
Лунгун, что случилось? Ты что-то видишь? учитель с силой встряхивает меня за плечи, и мне больше не видно мальчика в бамбуковой шляпе. Впрочем, я знаю, что он не исчез навсегда.
Голова нещадно болит, однако я успокаиваю:
Нет, учитель. Всё в порядке.
Я не уверена, что это действительно так.
Глава 2. Встреча в лунном свете
Примечания:
Фаньжун благоденствие.
Паровую булочку? торговец подзывает к прилавку, и я приближаюсь, действительно захотев маньтоу. Угощайтесь, молодая госпожа.
Мужчина присматривается к белым с золотом одеяниям заклинателя и переходит на шёпот:
Так вы с горы Нинцзин? Вы пришли из-за сынка семьи Чжэн?
Хоть речь и тиха, я улавливаю неодобрение в последнем вопросе, словно господин чем-то обижен. Я прячу недоеденную булочку и мягко уточняю:
Я слышала и о других пропавших. Вы что-то о них знаете?
Как же не знать! всплёскивает руками торговец. Внешне он не похож на молодого мужчину, но он мог бы иметь ребёнка подходящего возраста Мой сын пропал в начале лета, но всполошились все, только когда богачи потеряли своего мальчишку!
Ох, я угадала.
Тише! осекает господина его сосед, торгующий засахаренными ягодами. Не кличь беду!
Беда уже случилась! стонет мужчина беспомощно.
Другие торговцы качают головами:
Совсем от горя спятил!
Я показываю ладонь, прося их успокоиться. Ян Гуйцзу действительно рассказал в первую очередь о пропавшем мальчишке Чжэне. Его семья выловила на рынке младшего ученика, отправившегося продать яблоки из нашего сада, и рассказала о своей беде. Юноша тут же побежал на гору, не рискнув браться за дело в одиночку в своём возрасте. Умный мальчик.
Значит, пропажи начались ещё в начале лета?
Ещё весной! вмешивается в разговор проходящая мимо женщина.
Да твой малец просто напился и сбежал! отгоняют её торговцы. Всегда был безответственным пьяницей!
Неправда! мать грозит мужчинам кулаком, и я осторожно придерживаю несчастную женщину. Она так стара, что ей впору нянчить внуков. Неужели горе так сломило её? Он был хорошим мальчиком!
Соседи торговца паровыми булочками выражают сомнения в её женском уме, однако я стараюсь успокоить всех, чувствуя, как школьные неприятности настигают меня и внизу: здесь тоже никто не слушает.
Я вам верю, обращаюсь к женщине. Перевожу взгляд с неё на мужчину с маньтоу и обратно. Прошу, расскажите, как пропали ваши дети.
Вам бы дедушку Чжэна спросить, советует мне торговец, ранее прервавший потерявшего сына мужчину.
Со слов адепта моего дворца, переданных шисюном Яном, паренёк Чжэн пропал вечером, где-то в городе. За его пропажей мог стоять как голодный дух, так и какой-нибудь ночной гуляка, зашедший слишком далеко в своих развлечениях или разборках. Земля слухами полнится, так что семья Чжэн сразу испугалась, что их мальчик мог стать жертвой, как другие жители городка. Но обстоятельства их исчезновений я не знала.
Конечно, требуется оставаться вежливой. Но сначала я выслушаю госпожу и господина.
Как знаете!
Уж явно больше вашего.
Так к вечеру удаётся выяснить, что беды сыплются на Фаньжун несколько месяцев, копясь, как листья, что опадают по осени. Не доставляя беспокойства поначалу, к концу сезона листва, не смахнутая с дорог, забивается под ноги, люди спотыкаются, падают, обдирают носы, локти, коленки Тогда-то и приходит понимание, что причину всех бед надо убрать.
Насвистывая незамысловатую колыбельную и тем самым привлекая голодного духа, что мог затаиться на этой земле, я неспешно иду к лесному озеру близь городка, рассуждая на ходу.
Первым исчез сын госпожи с рынка. Будучи кормилицей семьи Чжэн, госпожа сумела отдать своего ребёнка в ученики лекаря из их дома. Юноша был прилежен, однако в середине весны просто испарился! Злые языки молвят, что причина в его никудышности, что судьбой не написано лечить, что выпивка погубила, что в последний раз видели с кувшином в руке да в винной лавке, что он просто не смог показаться на глаза в своём виде. Но если всё так, почему он даже записки не оставил? Почему не взял хоть какие-то вещи? Почему его учитель промолчал, ни ругая, ни хваля, пребывая в горе?
Под ступнями хрустит ветка, ночной ветер подпевает моей мелодии, но веяния тёмной энергии не чувствуются. Озеро показывается из-за ветвей, и я ускоряю шаг, не прекращая крутить в голове, что узнала.
Вторым был один из слуг семьи Чжэн, что раскрылось, когда я заглянула в их дом. Порядочный и исполнительный, он будто оказался утащен из постели посреди ночи: разворошённое бельё, никаких прощальных посланий.
Третьим стал сын торговца маньтоу. Юноша вышел торговать в одиночку, когда отца свалила болезнь. Здоровьем мужчина крепок, уже к вечеру встал, решил проверить паренька и обнаружил лишь пустой прилавок, не сваленный, с не остывшими ещё булочками. Сына нигде не было!
На берегу светло из-за лунного света. Сюда меня привели местные рыбаки, обмолвившись, что один их друг утонул здесь, хотя прекрасно плавал. Как и прочие, он был достаточно молод.
Я в задумчивости цепляю носком камешек и наблюдаю, как тот летит к воде.
Последний сын семьи Чжэн Трое из пяти мужчин как-то связаны с семьёй Чжэн. Неясно, объединяет ли с ними что-то рыбака и торговца. Однако странно то, что все пропали в разных местах города, кто-то вообще на озере. Один дух, шныряющий по обширной территории, сомнителен: либо он очень силён, либо духов несколько.
Напрягшись, я кладу руку на меч на поясе и стискиваю рукоять: плеска упавшего в озеро камня я так и не услышала.