Почему я вдруг вспомнил об этом? Я давным-давно забыл свое детское приключение по крайней мере, не вспоминал о нем уже много лет.
Хейворд поспешно забрал у меня капсулу и присмотрелся ко мне.
С этого все началось, сказал он спустя несколько секунд молчания. Да, это наркотик, добавил он, заметив наше удивление. Я уже некоторое время принимаю его. Нет, не гашиш и не опиум уж лучше бы они! Гораздо хуже. Я вычитал формулу в «De Vermis Mysteriis» Людвига Принна.
Что? Я был ошеломлен. Где ты
Хейворд кашлянул:
Джин, честно говоря, мне пришлось дать взятку. Книга находится в тайном хранилище Хантингтонской библиотеки, но мне удалось раздобыть фотокопии нужных страниц.
А о чем вообще эта книга? нетерпеливо спросил Мейсон.
«Таинства Червя», ответил я. Я встречал это название в репортажах некоторых наших корреспондентов. Но ссылаться на нее запрещено, любые упоминания газета приказала удалять.
Такие вещи всегда стараются засекретить, добавил Хейворд. Во всей Калифорнии мало кто знает, что эта книга есть в Хантингтонской библиотеке. Она не для широкой публики. Видишь ли, ее автором предположительно был средневековый фламандский колдун, владевший запретными знаниями и злой магией. Он написал эту книгу, пока сидел в темнице в ожидании приговора за колдовство. Во всех странах, где выходила книга, власти тут же запрещали ее. Помимо прочего, в ней содержится формула этого наркотика. Он покатал капсулы по ладони. Это что скрывать, это источник вдохновения для моих невероятных историй. Наркотик чрезвычайно стимулирует воображение.
И как он действует? спросил я.
Он влияет на время, ответил Хейворд и посмотрел на нас в ожидании реакции. Мы, в свою очередь, уставились на него. Я не имею в виду, что он позволяет перемещаться во времени. По крайней мере, физически. Но, приняв его, я вспоминаю то, чего со мной не случалось. Наркотик дает доступ к наследственным воспоминаниям, быстро, откровенно продолжил он. Что в этом такого уж удивительного? Я вспоминаю свои прошлые жизни, прежние воплощения. Вы наверняка слышали о переселении душ в него верит больше половины жителей Земли. Согласно этой теории, в момент смерти душа покидает тело, чтобы переселиться в другое как краб-отшельник меняет раковины.
Это невозможно, отрезал я. Но тут же вспомнил, какой фокус выкинула моя память, когда я осматривал таблетку.
Почему? возразил Хейворд. Безусловно, у души, у этой живой сущности, есть память. Что, если эту скрытую, потерянную память можно переместить из подсознания в сознание? Джин, у древних мистиков имелись удивительные знания и способности. Не забудь, я ведь сам принимал этот наркотик.
И каковы были ощущения? с любопытством спросил Мейсон.
Я почувствовал как в мой разум хлынул поток воспоминаний. Похоже на то, как в кино сменяются кадры. Точнее не объясню. Сперва я очутился в Италии времен правления Борджиа. Я отчетливо вспомнил заговоры и контрзаговоры, затем переместился во Францию, где я точнее, мой предшественник был убит в кабацкой драке. Все было очень натуралистично, очень естественно. Я продолжил принимать наркотик, хотя зависимости он не вызывает. Его действие обычно длится от двух до четырех часов, и всякий раз, когда оно заканчивается, я выхожу из подобного сну состояния и чувствую себя свежим, свободным, раскованным. И принимаюсь писать. Вы даже представить не можете, как далеко уходят эти унаследованные воспоминания. На поколения, сотни, тысячи лет! Во времена Чингисхана, Египта, Вавилона и еще дальше, в эпохи легендарных затонувших цивилизаций Му и Атлантиды. В тех первобытных воспоминаниях, в стране, что ныне существует только в мифах и легендах, я и встретил впервые этих существ этих ужасных тварей, которых вы сегодня увидели. Они населяли Землю бесчисленные тысячелетия назад. И я
Его перебил все тот же пронзительный крик. На этот раз он, казалось, раздался прямо над коттеджем. Мне вдруг стало холодно, словно температура резко упала. Прибой накатывал на берег с тяжелым, зловещим рокотом, напоминавшим перестук военных барабанов.
На лбу Хейворда выступили капли пота.
Я призвал их сюда, невнятно пробормотал он и весь поник. В «Тайнах Червя» указано, какие меры предосторожности необходимо принять перед употреблением наркотика. Пнакотический пятиугольник, каббалистические защитные символы, впрочем, вы в этом не разбираетесь. В книге также содержатся предупреждения о том, что может случиться, если не принимать меры, и отдельно упоминается о появлении этих тварей, так называемых обитателей Скрытого мира. Но я пренебрежительно отнесся к предупреждениям. Я не мог предвидеть я думал, что без этого наркотик подействует сильнее, поможет улучшить мои рассказы. Я открыл врата и призвал их обратно на Землю. Он тупо уставился куда-то вдаль и пробормотал как бы про себя: Проявив невнимательность, я совершил ужасный грех.
Мейсон вдруг вскочил на ноги, весь дрожа:
Не хочу больше здесь оставаться! Мы все с ума сойдем. До Санта-Барбары ехать всего час лучше так, чем ждать непонятно чего, пока эта тварь над нами!
Перед лицом неведомой угрозы, какой бы она ни была, Мейсон начал терять самообладание. Или рассудок?
Я убеждал себя, что причиной испуга Мейсона были всего-навсего морские птицы, водяной мираж и, возможно, люди.
Но в глубине души я понимал, что простой страх не довел бы двух моих друзей до истерики. И чувствовал, что не слишком хочу выходить на мрачный, молчаливый темный пляж.
Нет, сказал Хейворд. Нельзя так мы натолкнемся на тварь. Дома мы в безопасности
Но голос его звучал неуверенно.
Я не могу сидеть и ничего не делать! воскликнул Мейсон. Так мы все спятим, точно говорю. Чем бы ни была эта тварь, у меня есть пистолет. Готов поспорить, пули ее возьмут. Я ухожу!
Он был не в себе. Еще недавно его пугала сама мысль о том, чтобы выйти из коттеджа; теперь же он был готов на это, лишь бы сбежать от терзающего нервы бездействия. Достав из кармана плоский, грозного вида, автоматический пистолет, он двинулся к выходу.
Хейворд в ужасе вскочил.
Бога ради, не открывай! крикнул он.
Но Мейсон не обратил на него внимания и распахнул дверь. На нас подул ледяной ветер. Снаружи поднялся туман и маслянистыми щупальцами потянулся к дверному проему.
Закрой дверь! закричал Хейворд, бросаясь к Мейсону через всю комнату. Я поспешно ринулся за ним, но Мейсон уже скрылся в темноте. Мы с Хейвордом столкнулись и едва не упали. Снаружи раздался хруст шагов Мейсона по песку и еще кое-что.
Пронзительный, протяжный крик. Гневный и, как мне показалось, торжествующий. Издалека в ответ понеслись другие, будто высоко над нами, в тумане, кружили десятки птиц.
Я услышал еще один тихий звук, который не смог опознать. Похожий на резко оборвавшийся вопль. Завыл ветер, и я увидел, как Хейворд цепляется за дверь, ошалело глядя наружу.
Мгновение спустя я понял почему. Мейсон исчез без следа, словно его унесла огромная хищная птица. Перед нами раскинулся пустой пляж, слева тянулись пологие дюны, но Билл Мейсон как сквозь землю провалился.
Я был ошеломлен. Он не мог убежать так далеко и полностью скрыться из вида, пока я ненадолго отвел глаза. Не мог он и спрятаться под домом, ведь тот был выстроен не на сваях, а прямо на песке.
Бледный как смерть Хейворд повернулся ко мне.
Они его сожрали, прошептал он. Почему он не послушался? Теперь у них есть первая жертва, и одному Богу известно, что будет дальше.
Тем не менее мы продолжали высматривать Мейсона. Тщетно. Билл исчез. Мы даже дошли до его машины, но и там его не оказалось.
Если бы ключи остались в замке, я попытался бы уговорить Хейворда уехать со мной подальше от проклятого пляжа. Мне тоже становилось страшно, но я по-прежнему отказывался это признавать.
Мы медленно вернулись в коттедж.
До рассвета осталось недолго, сказал я, когда мы сели и молча уставились друг на друга. Может, тогда Мейсон найдется.
Не найдется, тупо ответил Хейворд. Он в какой-то невообразимой адской дыре. Может, даже в другом измерении.
Я упрямо помотал головой. Мне ни за что не хотелось в это верить. Происходящему должно было найтись логическое объяснение. Скепсис и недоверие были моей защитой, и я не осмеливался отказываться от нее.
Через некоторое время снаружи снова раздался протяжный крик. Затем еще раз, затем сразу в нескольких местах. Дрожащими пальцами я зажег сигарету, встал и принялся нервно мерить шагами пол.
Чертов наркотик, пробормотал Хейворд. Он открыл врата я совершил тяжкий грех
Вдруг мое внимание привлек текст на листке бумаги, вставленном в печатную машинку Хейворда. Я вытащил листок.
Идеи для рассказа, услышав звук, с горечью объяснил Хейворд. Я начал писать набросок два дня назад, когда ко мне впервые пришли воспоминания. Я говорил, как работают эти чертовы таблетки. Днем я вспомнил, а вечером сел, чтобы сложить воспоминания в единый сюжет. Но меня прервали.
Я не ответил. Меня заворожили эти полстраницы текста. Пока я читал, меня все сильнее окутывала, словно холодным влажным туманом, зловещая аура ужаса. В жуткой легенде, сложенной Хейвордом, упоминалось то, от чего мой разум отворачивался, хотя мне уже доводилось слышать о нем.
Вот что говорилось в рукописи:
Я жил в незапамятные времена. В стране, давно забытой еще во времена расцвета Атлантиды и Киммерии, в стране настолько древней, что спустя века о ней не сохранилось ни одного упоминания.
Первые люди жили в первобытной Му и поклонялись удивительным, забытым богам громадному Ктулху из водяной бездны, змееподобному Йигу, Сияющему Охотнику Иоду, Ворвадоссу из Бел-Ярнака.
В те времена на Землю прибыли существа из другого измерения, не похожие на людей чудовища, жаждавшие стереть с лица планеты всю жизнь. Эти существа хотели переселиться на Землю из своего умирающего мира и застроить юную, плодородную планету своими исполинскими городами.
С их прибытием разгорелась жесточайшая война, в которой дружественные людям божества сразились с враждебными захватчиками.
В этой циклопической битве в первых рядах сражался самый могущественный из земных богов, Пылающий Ворвадосс из Бел-Ярнака, и я, верховный жрец его культа, поддерживал
На этом рукопись обрывалась.
Хейворд наблюдал за мной.
Джин, это то, о чем я грезил, когда в последний раз принимал наркотик времени. Обычно грезы бывали четче этой, в ней есть слепые пятна и провалы, с которыми моя память почему-то бессильна справиться. Но наркотик показал мне, что происходило в моей доисторической жизни, множество воплощений назад. Мы победили точнее, наши боги победили. Этих захватчиков, этих тварей Его перебил протяжный крик, раздавшийся очень близко. Голос Хейворда сорвался, но он закончил фразу: Прогнали обратно в их мир, в их измерение, и запечатали проход, чтобы они не смогли вернуться. Все эти тысячелетия он оставался закрыт. Он был бы закрыт до сих пор, с горечью продолжил Хейворд, если бы я не открыл его в ходе экспериментов, если бы соблюдал описанные в «Тайнах Червя» меры предосторожности. Теперь они сожрали Мейсона, и этого хватит. Не спрашивай, откуда я знаю. Чтобы отворить врата между нашим миром и их жутким измерением, нужна была жертва, и теперь полчища тварей хлынут на Землю Именно так они попали сюда в первый раз. Посредством человеческой жертвы
Послушай! Я жестом заставил его замолчать. Пронзительные крики прекратились, но снаружи слышался слабый писклявый стон. Хейворд не шелохнулся. Может, это Мейсон?
Я вскочил и бросился к двери. На миг я замешкался, но потом распахнул дверь и шагнул на песок. Стоны стали громче. Хейворд медленно подошел ко мне. Его зрение было острее моего, и он вдруг удивленно воскликнул, заметив что-то в густом тумане.
Боже милосердный! Он показал рукой. Ты только посмотри!
Я увидел, на что он указывает, и в оцепенении замер, не в силах отвести взгляд.
На тихоокеанском берегу, рядом с желтой полосой света, падавшего из открытой двери, было нечто неправильное, бесформенное. Оно кое-как двигалось к нам по песку, тихо постанывая. Когда оно оказалось прямо на свету, мы отчетливо увидели, что это такое.
Хейворд зашатался и захрипел, будто хотел закричать, но не смог выдавить из себя ни звука. Я отпрянул, от ужаса прикрыв рукой глаза.
Не подходи! хрипло закричал я. Бога ради, не подходи! Ты ты ты не Билл Мейсон стой, где стоишь, черт возьми!
Но существо ползло к нам. В тусклом свете на месте глаз виднелись черные слепые провалы. С него заживо содрали кожу, руки оставляли на песке красные следы. На окровавленной голове зловещей тонзурой блестел белый участок голого черепа.
Это еще не все, но я не в силах описать жуткие и отвратительные перемены, произошедшие с существом, которого некогда звали Биллом Мейсоном. Оно менялось прямо на ходу!
Его тело подверглось ужасным метаморфозам. Оно как бы теряло контуры и в конце концов, растянувшись на песке, принялось не ползти, а извиваться. Мне стало ясно! За считаные секунды все результаты эволюции человека были отменены! Существо полностью потеряло человеческий облик; оно изгибалось, как змея, отчего я вздрагивал и испытывал тошноту. Оно таяло и скукоживалось, пока не превратилось в гадкую вонючую жижу, и вот от него осталась лишь черная лужица омерзительной слизи. У меня вырывались невнятные истерические проклятия. И вдруг меня пронзил лютый холод. Высоко в тумане прозвучал долгий призывный крик.
Они здесь, прошептал Хейворд, схватив меня за руку и сверкая глазами. Получили жертву и теперь прорываются в наш мир!
Я повернулся и одним прыжком преодолел расстояние до входа в коттедж. Неестественный ледяной холод сковывал мое тело, препятствовал движениям.
Беги! крикнул я Хейворду. Не стой как дурак! Хватит и одной жертвы! Что толку, если погибнешь и ты?
Он заскочил в дом, и я накрепко запер дверь.
Пронзительные потусторонние крики теперь доносились со всех сторон, словно твари перекликались друг с дружкой. Мне почудилось, что в этих воплях теперь звучало предвкушение победы.
Рулонная штора со щелчком и шорохом скаталась, за окном заклубился туман, образуя фантастические фигуры. Внезапный порыв ветра сотряс раму, едва не разбив стекло.
Господи, атмосферные помехи! сдавленным голосом прошептал Хейворд. Несчастный Мейсон! Джин, смотри на дверь!
Сначала я ничего не увидел. Затем дверь выгнулась внутрь, словно снаружи на нее надавили с невероятной силой. Панель громко треснула, и я затаил дыхание. Но дверь приняла прежнюю форму.
На металлической ручке осталась белая изморозь.
Этого не может быть, произнес я, ничего не соображая, дрожа от пронизывающего холода.
Еще как может. Они прорываются
Тут Хейворд произнес нечто странное; я резко развернулся и уставился на него. Уставившись на меня пустым взглядом, как в гипнотическом трансе, он пробормотал непривычным гортанным голосом:
В Нергу-Кньяне зажжены огни, и Наблюдатели ищут в ночном небе Врагов нигхан таранак грит
Хейворд!
Я встряхнул его за плечи, и жизнь вернулась в его глаза.
Провал в памяти, прошептал он. Я что-то вспомнил но теперь снова забыл
Сверху раздались новые протяжные крики, и он вздрогнул.
Меня вдруг озарила удивительная, невероятная догадка. У нас был путь к спасению, ключ к освобождению от зла все это время Хейворд держал его при себе и не подозревал об этом!
Подумай, затаив дыхание, произнес я. Подумай хорошенько! Что ты вспомнил? Что это было?