По стране пошла волна заказных убийств чиновников, предпринимателей, банкиров. В криминал хлынула волна бывших титулованных спортсменов, которые не нашли себя в изменившейся экономической ситуации.
Вот в ту пору в Чите и в её окрестностях действовала банда С-ова и Н-ка (оба сейчас в мире ином). Когда милиция (а точнее 6-й отдел, занимавшийся «мафией», так называли ОПГ организованные преступные группы) вышла на их след, они, пытаясь скрыться, выехали из Читы. Взяли их в Саратове. И нашему подразделению (отдельному взводу конвойной службы) предстояло вывезти их оттуда в Читу.
Стали решать, кому лететь. Тут много факторов работает. Во-первых, опыт работы, ответственность, физическая подготовка. Начальство на это смотрит в первую очередь. Во-вторых, люди должны быть одной командой (это, как в космосе, должна быть психологическая совместимость). Поэтому командир взвода Евгений Васильевич Симонов поступил мудро: для командировки выбрал самого ответственного и опытного старшего Андрея Сокольникова, а он уже должен был набрать себе команду. И Андрей взял Сашу Занина, тоже опытного сотрудника, и такого же здоровяка, как сам Андрей. Олега Банщикова, отчаянного парня, боксёра в прошлом и меня, как своего друга, человека спокойного и выдержанного.
Симонов был против моей кандидатуры, но Андрей настоял, да и я сказал, что поеду, и кончен разговор.
Дали нам немного денег в бухгалтерии на пару-тройку дней, а прожить в Саратове пришлось целых две недели.
«Если застрелите, правильно сделаете»
В Саратовском УВД нас сразу проинструктировали. Про нашу миссию никому ни-ни. У преступников могут быть сообщники, которые при возможности попытаются освободить С-ова и Н-ка. Сами они чувствуют себя в СИЗО уверенно, бодро, каждый день в камерах (каждый у себя) поддерживают физическую форму, качаются. Нам показали фотографии, я ахнул таких шей я в своей жизни ещё не видел. Шеи, что у С-ова, что у Н-ка как таковой не было: была низко посаженная голова и сразу шли мощные покатые плечи. У них по две табуретки на спинах умещаются, так описал их один оперативник. А такие физиономии, какие были у наших подопечных, я видел только в детективах. Оба спортсмены. Один титулованный борец, другой чемпион СССР по рукопашному бою. Рассказывали, что С-ов сказал, что если бы не внезапный захват, то он бы положил всю 7-ю роту (так в Саратове называли спецназ), и не просто бы положил, а поубивал бы.
Если вы их по дороге застрелите, наставлял нас один саратовский чин, то правильно сделаете. Таких гадов земля не должна носить.
Вот таких зверюг нам надо было отконвоировать в Читу.
Пока мы были в Саратове, нас то и дело информировали: сначала у оперов была информация, что преступников попытаются отбить при вывозе из СИЗО сообщники, потом стали говорить, что их вообще попытаются уничтожить вместе с конвоем, так как оба задержанных слишком много знают. Мы на такие слова только переглядывались и были уверены, что без перестрелки не обойдётся. Из вооружения, кстати, у нас были у всех четверых только пистолеты ПМ и наручники.
Сначала нас хотели отправить рейсовым пассажирским самолётом. Но это было опасно и для нас, и для пассажиров. Поэтому тогдашний министр МВД Бакатин договорился с министром обороны Язовым, чтобы отправить нас военным бортом с военного аэродрома. Вот отправление этого борта мы и ждали в Саратове две недели.
Квартет «Большой секрет»
Все мы (Андрей Сокольников, Саша Занин, Олег Банщиков и я) крепко дружили. Андрей Сокольников являлся для меня идеалом советского милиционера «беспартийным коммунистом». Я про него так писал:
Сашу Занина я знаю как весельчака и очень скромного человека. Когда у него кончились командировочные, он просто не пошёл на ужин, а утром на завтрак. Не стал никому говорить о своих проблемах, не пошёл и всё. Потом нам выдали в местном УВД аванс по 50 рублей, и мы это дело отметили хересом.
Олег Банщиков не только отчаянный, но и очень начитанный. За ним закрепилось прозвище Интеллигент за любовь к книгам. Он занимался боксом, и его бывшие коллеги по рингу ушли в криминал, а он пошёл в милицию. Он гордился коронным ударом резким, незаметным, но мощным. Я сам как-то оказался свидетелем, как он вступил в словесную перепалку с хулиганом. Дерзкий парень сказал в адрес Олега что-то скорбительное. Раздался щелчок, похожий на удар бича и я только увидел ноги несчастного, подлетевшие кверху, и всё Нокаут.
Поселились мы в Саратове на проспекте Кирова, в гостинице «Волга». Старинное здание в центре, с ковровыми дорожками, деревянной отделкой, лифтом. В номерах все удобства. Правда, мне пришлось спать на раскладушке. Было даже кабельное телевидение, 2 рубля в сутки стоило. За эти 2 рубля показывали вечером два фильма. Видеосалоны тогда-только входили в моду, так что для нас «видики» считались неописуемой роскошью.
Первый раз отобедали в кафе «Волга». Цены там оказались кусачие. Заплатили 11 рублей, а командировочных у нас было по 30 рублей на человека. Деньги, вся складчина, находились на сохранении у Андрея. Он посмотрел, что первый ужин нам больно дал по карману и сказал:
Завтра пойдём искать дешёвую столовку!
И такую столовку мы нашли. Подсказала её нам одна бабуля на улице. Идите, говорит, в консерваторию, там дёшево кормят. И мы отправились туда.
Консерватория им. Собинова была недалеко, в начале проспекта Кирова. Консерватория это визитная карточка Саратова. Здание напоминает по стилю западноевропейское из-за башен, шпилей, стрельчатых окон и кованых решёток. Внутри она показалось мне мрачной, серой и пустынной. На вахте нас никто не остановил, да и прошли мы туда решительно, как «свои». Это в первый раз. А во второй и последующие раза нас уже там и вахтёры и повара воспринимали как студентов. Готовили там вкусно, но главное еда была нам по карману.
Нас, наверное, принимают за студентов-заочников, сказал однажды Андрей.
Ну да! подхватил я. У нас квартет!
«Большой секрет»! закончил шутку Саша Занин.
Идя в столовую, мы всякий раз слышали голоса певцов, звуки фортепиано, скрипки. Однажды видели в коридоре студента с тромбоном, другого с контрабасом. Они, видимо, перед экзаменом что-то музицировали
За две недели мы исходили весь Саратов. Два раза были на спектаклях драмтеатра им. К. Маркса «Оркестр» и «Наш Декамерон», два раза в цирке, в кино, ездили на Соколову гору, где расположен мемориал павшим в Великой Отечественной войне, в Энгельс, что на другом берегу Волги
Ездили мы везде всем «квартетом». Были всякие смешные случаи. Возвращались с Соколовой горы, а в салоне таксиста (туда иначе доехать было нельзя, кроме как на такси) играла какая-то «блатная» музыка. Остановившись, Андрюша наклонился к водителю и заговорщицки тихо ему прошептал на ухо:
Слушай, братан, продай нам эту кассетку!
Водитель, видимо, решил, что мы связаны с криминалом и говорит:
Да берите, ребята, так
Ещё мы ходили в музее им. Радищева на выставку эротического искусства (помню, Андрюша, зашёл, стушевался и сразу дал задний ход) в общем, развлекались и росли культурно, времени не теряли. Посетили и в единственный на весь 900-тысячный город Троицкий собор.
В гостинице единственным развлечением оставались «видики» да херес. Мы каждый вечер брали по бутылочке за 3 рубля и закусывали его мороженым в вафельных стаканчиках. Сердобольный Андрюша говорил, расчувствовавшись:
А я вот подумал: судьба, наверное, даёт нам последнюю возможность насладиться жизнью: тут тебе и театр, и кино, и «видики». Я в Чите только два «видика» и видел. А мороженое! Я за всю жизнь его столько не съел.
Я же там познакомился с девушкой Радой, которая работала в кассе драмтеатра (касса была на ул. Кирова) и её мамой. Часами простаивал у окошка кассы и вёл разговоры. Меня даже чаем там поили. Подавали прямо в окошечко кассы стакан. С Радой я даже умудрился поссориться через окошко. Билеты стоили 3 рубля. Я купил как-то два билета, а Рада с меня взяла 7 рублей (1 рубль якобы за «задержку»), а потом спросил её маму, что за такая услуга «задержка»? Мама устроила дочке разнос (прямо при мне), в итоге помню, как из окошечка кассы, где сидела Рада, вылетел старенький замызганный жёлтенький рубль.
Бандитов везли с завязанными глазами
Наконец наступил день отъезда. Мы приехали под вечер в саратовский СИЗО. Следственный изолятор у них это старинная тюрьма со сводчатыми потолками, мощными стенами. Уже ночью при тусклом жёлтом свете фонарей во внутренний дворик тюрьмы, где было полно людей в штатском, вывели сначала одного бандита с плотно завязанными глазами. Потом второго, тоже с повязкой на глазах. Оба были в наручниках. Первого посадили в «Жигули», второго в «Ниву». С-ова пристегнули за правую руку к Андрею, они сели на заднее сидение, я тоже там еле втиснулся. Как сейчас помню, толстую как бревно ногу С-ова и рядом моя тоненькая ножка в джинсах. Старшим сел оперативник с автоматом на коленях, а водитель достал свой ПМ и дослал патрон в патронник.
Саша, говорит тихо Андрей. Достань мой пистолет и тоже передёрни мне затвор.
Зачем? спрашиваю я.
На всякий случай, говорит друг с интонацией Семён Семёныча из «Бриллиантовой руки».
Не надо! отвечаю я с интонацией из того же фильма.
Даже в такие моменты мы умудрялись шутить.
Самый драматический момент был, когда стали открываться ворота тюрьмы, и мы стали подъезжать к воротам. Вот тут могло произойти то, чего мы так опасались расстрела нашего кортежа. Но, меры безопасности, видимо, были предусмотрены, и всё прошло хорошо. Мы долго петляли по городу, будто прощаясь с полюбившимся нам Саратовом, наконец, нас привезли на военный аэродром. Там мы пересели в военный самолёт (кажется, ТУ-134), который перевозил какие-то ящики. Там было только четыре кресла с обеих сторон, в них сели Саша Занин и Андрюша со своими подопечными, а мы с Олегом неподалёку на ящиках, накрытых брезентом. Так и летели без посадок до Иркутска. Помню ослепительно-белые облака внизу. Пролетел встречный самолёт, оставляя за собой серый шлейф, и Саша Занин сказал: «Будто по снегу мотонарты пронеслись» И я подумал тогда, что Саша тоже в душе поэт.
В Иркутске мы пересели на вертолёт. Причём, вертолёт, не приспособленный вообще для перевозки пассажиров, мы там просто сидели на голом металлическом полу. В Чите в Черёмушках нас встречали автоматчики «чёрные береты», куча людей в штатском. Когда мы увидели своих, сразу гора с плеч свалилась всё, доехали, можно расслабиться
Всё это описано в моём рукописном дневнике. Сейчас перечитываю, вспоминаю годы службы много чего ещё было, при случае расскажу
P.S. Саша Занин, не знаю, где сейчас. Андрей работает судебным приставом. А вот Олег Банщиков пропал без вести. Его долго разыскивали, но так он и не обнаружился
10 ноября, 2013
Моя служба в УФСИН
С 1996 по 2012 год я служил во ФСИН Федеральной службе исполнения наказаний. Её ещё называют уголовно-исполнительной или пенитенциарной системой. Мне повезло, я оказался на творческой работе в редакции газеты для осуждённых «Резонанс». Много приходилось ездить по колониям и, конечно, писать, писать, писать Мой школьный друг Костя Бизяев так охарактеризовал мою деятельность: «Ты повышаешь престиж тюрьмы!».
Один день в колонии
Ещё не успела высохнуть типографская краска на буклете, выпущенном к 15-летию учреждения ЯГ-14/3 по инициативе начальника колонии полковника внутренней службы С. Ж. Базарова, как у него появилась новая идея начать выпуск периодического издания, газеты для сотрудников уголовно-исполнительной системы Читинской области. Сергей Жамсоевич обратился в редакцию «Резонанса» с просьбой помочь воплотить задуманное, и мы с готовностью принялись за дело. Выпустить первый номер это, согласитесь, и интересно, и ответственно, и почётно.
Выехать в колонию решили всей редакцией, не откладывая дело в долгий ящик. И вот утро 18 декабря. На башне вокзальных часов высвечиваются цифры 7.05, которые периодически меняются на 16°С довольно сносная температура для декабря. Громада возводящегося храма на территории бывшего стадиона еле заметна в утреннем мраке. На остановке стоит, пуская белые дымные облачка, пазик.
В «тройку»? интересуемся на всякий случай и, получив утвердительный ответ, входим в салон.
Сотрудников пока немного, человек семь-восемь. Сидят молча, некоторые дремлют: путь до колонии не близок, за 4045 минут езды можно досмотреть прерванный домашний сон.
Что-то корреспонденты к нам зачастили!
Замечаем знакомого по совместной службе в УИН, а ныне начальника медицинской части ИК-3 майора внутренней службы Андрея Борисовича Нардина. Объясняем причину нашей очередной «командировки», интересуемся как дела у колонийских медиков.
Очень много работы, отвечает Андрей Борисович. Годовой отчёт.
Понимающе киваем, в автобусе воцаряется тишина.
На подъезде к учреждению народу в салон набивается почти под завязку. Ну, да в тесноте да не в обиде. Главное автобус ходит стабильно, каждый день, а есть ещё ЛАЗ, который собирает людей по другому маршруту. Налаживание бесперебойного движения транспорта это первое, что было сделано новым начальником. Что говорить, колония расположена очень неудобно, на отшибе, и ни на чем сюда больше не добраться. Если доехать до места службы и обратно труда не составляет, то в каких-то экстренных случаях это большая проблема. Зуб заболел, утюг дома остался включённым, да мало ли что может случиться как сотруднику доехать до города? Не говоря уже о родственниках осуждённых, которые приезжают в колонию передать посылку и на свидания. Есть у начальника задумка запустить собственную маршрутку, и если все вопросы, связанные с этим, положительно решатся, то и людям будет хорошо, и в казну учреждения упадёт «лишняя» копеечка.
Колония среди степной пустоши как островок цивилизации. Светятся окна штаба, освещается прожекторами периметр люди на посту день и ночь. Дружно (второй автобус подошёл одновременно) поднимаются сотрудники в здание штаба и расходятся по кабинетам. Мы в кабинет заместителя начальника по воспитательной работе подполковника внутренней службы Сергея Васильевича Корытина. Здесь так прохладно, что не хочется снимать бушлат. Панели под окнами разобраны, щупаю обнажённые батареи чуть тёплые. Что ж, отопление штаба ещё одна животрепещущая проблема учреждения: здание расположено далеко от котельной, по пути тепло теряется, да и давление недостаточное. Этим озабочен вместе с начальником заместитель по тыловому обеспечению подполковник Сергей Иннокентьевич Осокин. Вся зима ещё впереди, и поэтому создание благоприятных условий для несения службы личным составом сейчас главная задача.
Вот так, как вы, надо всем одеваться! шутим, обращая внимание на старшего прапорщика отдела безопасности Галину Алексеевну Гайфулину. На ней валенки и тёплый солдатский полушубок.
Мы же на улице службу несём, отвечает она. За осуждёнными присматриваем, нам положено.
Шутки шутками, а в беседах с сотрудниками многие часто жаловались на холод в помещениях. Ну, да дело, думаем, скоро поправится. Пока сотрудники вышли на развод, садимся за стол и прикидываем план дальнейших действий.