Нет, я всё понимаю. Но будь они врачами или строителями, агрономами, людьми с военной подготовкой, в конце концов, это другое дело! От каждого нового человека должна быть польза нашей общине! ПОЛЬЗА! Конкретная, прикладная, ощутимая! Нужны специалисты, работу которых мы делать не сможем. Но эта четверка к ним не относится. Я хоть завтра сотню таких приведу. И что мы получим? Вот окажись они стоматологами или хирургами, к примеру, я бы свой дом уступил и на улице в палатке спал! Клянусь!
В ораторском искусстве Пастырь мог заткнуть любого среди присутствующих. Сказывался большой опыт в политике и административной работе. Он умел манипулировать данными, убеждать, устрашать, вбивать в голову «электората» одни факты, скрывая при этом другие. Народ призадумался. Гудение голосов с каждой минутой усиливалось, большинство склонялось на сторону председателя. Однако Флэш не сдавался:
Ты оцениваешь только по трудовой книжке, совсем не зная навыков. Дизайнер могла в прошлом на медсестру учиться, а директор музыкального училища в армии служить. Надо дать им шанс. Любой может приносить пользу.
Тимур, послушай. Это взрослые люди. Среди них нет раненых, калек, беременных, грудных детей. Раз они до сих пор живы, то способны сами о себе позаботиться. Есть общины гораздо крупнее и богаче нашей, пусть к ним попросятся. А еще эта история про два лагеря и как они решили отделиться по этическим принципам! Смешно же! Да вытурили их просто, скинули как балласт, вот и всё. И теперь этот балласт ходит-бродит по округе, думая, к кому бы прицепиться и сеть на шею. Баста! Я предлагаю голосовать. Вопрос деликатный, так что на этот раз тайно. Оно так честнее получается своё мнение выражать, не бояться осуждения со стороны или еще чего.
Тимур вздохнул и посмотрел на Соню. Она сидела в углу, покачивая малышку. Казалось, жена даже не слышала напряженной дискуссии, и ей было все равно, о чем они тут спорят.
Всем раздаю по такому маленькому листочку. Рисуем плюс за принятие этих людей, минус против. Кладем бюллетени в ящичек. Арарат, будь добр, отнеси листочки часовым.
Волеизъявление народа прошло быстро, и Пастырь принялся подсчитывать голоса:
Минус. Минус. Минус. Плюс. Минус. Минус. Плюс. Нолик?
Воздержался. Мой это бюллетень, раздался смущенный бас Егорыча.
Ясно. Продолжаем.
Листочки еще не закончились, но Тимур знал, что большинство высказалось против.
«Интересно, они понимают, что те люди за оградой погибнут? Не такого они склада, чтобы драться, воевать, выгрызать себе место под солнцем. Так что же, их за это на смерть обрекать? Тайное голосование. Чтоб тебя! Моя хата с краю вот как это называется».
Арарат точно прочитал его мысли и тяжело вздохнул. Большинство не решалось смотреть Одинцову в глаза. Только тетя Даша похлопала его по плечу и попыталась приободрить:
Хороший ты парень, но мало вас таких.
Итак, вопрос закрыт. И знаете, я на сто процентов уверен, что на нашем месте они поступили бы аналогично. Пойду, объявлю им коллективное решение.
Обожди. Я сам переговорю, Одинцов покинул штаб и медленно побрел к воротам.
Гусь с наблюдательной вышки глянул на приятеля. Флэш отрицательно покачал головой. Он не мог пойти против остальных и силой заставить народ поменять решение. Эта база ему не принадлежала. Одинцов сделал всё, что в его власти, он поступил по совести, казалось, нечего себя винить, но гадкое чувство всё равно разъедало душу.
Тимур вышел к бродягам:
Сейчас мы не готовы вас принять. Мало ресурсов. Большинство проголосовало против.
Подросток с досады пнул камень, бухгалтерша отвернулась и что-то проворчала под нос, дизайнер Анюта безвольно опустила руки, поникнув всем телом. И только Сушкин нашел в себе силы улыбнуться:
Спасибо, все равно большое спасибо, что выслушали нас. Нет так нет, судьбе виднее.
К югу стоит ферма заброшенная. Не санаторий, но хоть какая-то крыша над головой. Рядом пруд. Там рыба водится, я вам снастей собрал: лески, крючки, поплавки, грузила. Удилище сами смастерите, Одинцов бросил коробку.
Константин Семенович поймал подарок и почтительно поклонился:
Благодарю. Мы вам чрезвычайно признательны. Не сочтите за наглость, но вынуждены попросить у вас еще одну бутылку воды. На дорогу так сказать, день сегодня выдался жаркий.
Решим вопрос.
Когда квартет «отверженных» отправился искать другое пристанище, Одинцов хмурый как осенняя туча вернулся домой. Чуткая Соня сразу заметила неладное и ласково обняла его за шею:
Не дали тебе выспаться, мой хороший. Подремли сейчас, а я с Надюшкой погуляю.
Не, без толку, не усну уже.
Они ушли? робко и даже чуть виновато спросила супруга.
Ну, естественно. Их же не пустили.
Почему ты так за них заступался? Ты же их не знаешь.
Одинцов задумчиво теребил стальной браслет на правом запястье:
Когда-то давно один человек в армии сказал, что я неплохо разбираюсь в людях. Мне тоже так казалось. Пастырь записал их в неудачники, бесполезный биомусор по нынешним временам. Я уверен, что он ошибся. Эти люди могли пригодиться общине в своё время. Но сегодня победили эгоизм, страх и жадность.
Прости. Я поставила им минус.
Тимур замер, внимательно разглядывая большой сучок на деревянной стене. По плотно стиснутым губам Соня поняла, что муж злится.
Ты вправе считать меня трусливой жадной эгоисткой, но я сделала так, как посчитала нужным.
Нужным кому?
Ей, Соня указала на ворковавшую в кроватке малышку, любой новый человек для меня это потенциальная опасность. Из-за глупости или неосторожности он может принести сюда чесотку. И тогда всё рухнет, понимаешь?
Так и я могу клещей зацепить на вылазке.
Нет, ты другой. Ты чувствуешь ответственность передо мной и Надей. В первую очередь, это заставляет тебя быть в сто раз осторожней. А эти незнакомцы отвечают только за себя.
Этого мало?
Да, иногда мало! Когда родилась Надюша, я стала по-другому смотреть на вещи. Материнский инстинкт сложная штука, но ради ребенка я готова запереть нашу базу на десять замков и никого не подпускать сюда на ракетный выстрел. Я не наивная дурочка и понимаю, что те люди могут погибнуть без нашей помощи.
Так оно и будет
Да, но я к этому готова. Я принимаю это ради неё! Всё лишь для того, чтобы наша дочь выросла здоровой.
Не удастся вечно держать её в этом аквариуме! Рано или поздно Надя выйдет за периметр. Ты не сможешь защищать её от опасностей всю жизнь
Смогу столько, сколько потребуется! Поэтому я и нарисовала, этот чёртов минус! Да, совесть терзает меня, но я потерплю ради дочери.
Тимур встал, обулся и надел перчатки, не глядя на жену:
Что сделано, то сделано. Большинство решило. Воля народа.
Куда ты идешь?
С Гусём перетереть. Хочу съездить одно место проверить
Тим?
Что?
Ты меня теперь меньше любишь? нижняя губа Сони чуть дрогнула, а ямочки на щеках окрасились румянцем.
Не меньше. Просто лучше тебя узнал.
Глава 9. Консервы
Бобёр-старший склонился над гудящим чайником, первые пузырьки поднялись на поверхность, легкий пар уже струился из носика. Стоило воде только закипеть, как Тарас Романович тут же выключил газ. Экономия. Пока в заварнике разбухали чаинки, Бобров насыпал в вазочку горсть лимонных карамелек.
Ильич, сделай радио погромче. В двенадцать мабудь новости забрякают
Историк подошел к окошку, где стоял древний радиоприёмник с длиннющей антенной и покрутил колёсико. На кухне заголосил Киркоров.
Это перебор. Приглуши, а то пятнистые на дискотеку сбегутся.
Я думаю, им не до танцев, заметил Историк.
Бобёр-старший разлил по кружкам чай:
Тут от человека зависит. Одни в тоске и скорби тухнут, а вторые на всю катушку остаток жизни проматывают.
Я бы так не смог, Михаил Ильич задумчиво подпер кулаком бороду.
Музыка стихла. После короткого приветствия диктор принялся зачитывать федеральные новости. Он торжественно заявил, что авария на Волжской ГЭС ликвидирована и электроснабжение региона восстановлено. Затем сообщил, что правительственные войска ведут бои с отрядами сепаратистов на Дальнем Востоке, а поезд, доставлявший рыбу из Архангельска в Москву, разграбили под Ярославлем.
Разваливается страна, Бобров чиркнул спичкой и закурил, не так страшно, что инженерные штуки из строя выходят, это еще можно починить, подлатать. Междоусобица вот что пугает. Каждый хочет князьком быть на своём болоте, все начинают о независимости рассуждать, как будто так легче выжить будет. Эгоисты проклятые! Сепаратисты! Не понимают, что сейчас особенно важно вместе держаться, вместе!
Тарас Романович до дрожи стиснул пальцы в кулак, а затем обреченно махнул рукой. Куницын разделял взгляды приятеля, но вместе с тем понимал, что это естественный ход истории:
Подобный сценарий мы уже много раз проходили. Без сильной руки начинаются разброд и шатания.
Вот именно! Хозяин стране нужен! А этот Чрезвычайный комитет тьфу, клоуны и балаболы. Популисты-онанисты! Сегодня одно трындят, завтра другое! А по факту, никто ни за что не отвечает.
Эпидемия привела к деградации вертикали власти. Дымилось на Кавказе, расшатывался Дальний Восток, накалялась атмосфера на Урале. Сил федерального центра не хватало, чтобы контролировать все регионы.
А про вакцину опять ни слова, Историк кашлянул от едкого дыма дешевых сигарет. Приходилось терпеть. Не запрещать же хозяину курить в собственном доме.
А что они скажут?! Что опять провалились испытания? Очередной десяток подопытных ушёл в мир иной от остановки сердца или отказа печени? Уж лучше пусть молчат, чем впустую балаболят как вначале.
Когда Бурая чесотка только набирала обороты, власти бодро отрапортовали, что изготовят лекарство в течение месяца. Не получилось. Тогда сроки разработки отодвинули до трёх месяцев. Опять не получилось. Сейчас прошло уже почти полтора года, население вымирало, а вакцину так и не создали. Клещи-убийцы оказались на редкость живучими.
Никто не знал, откуда взялись эти паразиты, вернее эксперты не смогли прийти к единому мнению. Одни обвиняли во всем американские лаборатории, которые якобы вывели клещей-мутантов в качестве биологического оружия и допустили утечку. Политики США тут же принялись катить бочку на китайцев. Ряд ученых выдвинул гипотезу, что неизлечимая чесотка пришла из индийских трущоб. Нашлись и те, кто связал появление «суперклещей» с аварией при строительстве АЭС в Нигерии.
«Радиационный всплеск мог привести к мутации паразитов в теле диких шимпанзе, с дальнейшим распространением на человека и остальные виды», неуверенно заявила международная группа микробиологов. Впрочем, эта версия имела меньше всего сторонников.
Эксперты спорили между собой до пены у рта, а затем дохли, как и все остальные. Коварная болезнь перехитрила человечество, она подкралась незаметно, никак не проявляя себя вначале. Первую неделю Бурая чесотка протекала бессимптомно. Затем на коже появлялись розовые пятна, люди принимали их за аллергию и не обращали внимания, продолжая распространять паразитов. Через два месяца пятна начинали зудеть. Зараженные шли к доктору, тот выписывал мазь от чесотки, но она не помогала, а драгоценное время утекало в песок.
Когда ученые поняли, с чем столкнулись, пятнами покрылась уже половина населения земного шара. Животные тоже не избежали этой участи и пошли под нож. Власти приказали утилизировать всех, начиная от комнатных собачек и заканчивая цирковыми слонами. Глупо. Жестоко. И слишком поздно.
Выключи уже этот матюгальник! Тоску нагоняет, вспылил Бобров, едва сдерживаясь, чтобы не запустить в радиоприемник тапком.
Куницын поднялся и щелкнул кнопкой:
Тебя не поймешь то громче, то выключи. Я тебе пульт дистанционного управления, что ли?!
Новости закончились и шабаш! Не могу я слушать, как они про любовь поют да про счастье. Какое тут нахрен счастье?!
Ты им предлагаешь похоронный марш круглые сутки играть? Историк отхлебнул чая и потянулся за карамелькой, людям нужна надежда. Для многих кроме этих песен, может, и радости никакой не осталось.
Нежили хорошо и нехер привыкать, отмахнулся Бобров.
Следом хлопнула железная дверь и послышалась возня в прихожей.
Кто там?
Я!
Вша лобковая́, заржал Тарас Романович, подловив сына.
Бобер-младший вошел на кухню, улыбаясь во всю ширину морды:
О, пошли шутки за триста. «Аншлаг-Аншлаг» по радио передавали?
Новости передавали. Владик с Хабаровском отколоться хотят. Адмирал там бойкий появился, воду мутит.
И чё?
Это же Дальний восток! Камчатка! Сахалин! Ты представляешь, какие там ресурсы?! Рыба, крабы! Продовольственная безопасность страны!
Да и похрену. Нам всё равно не перепадёт, сами прокормимся. Я там никогда не был, да и в хорошие времена крабов их не ел, зевнул Витька.
Батя строго наморщил лоб, но решил не вступать в геополитическую полемику с «пустоголовой шпаной», как иногда отзывался о сыне.
Лично меня волнуют более насущные проблемы, продолжил младший Бобров, курево закончилось, вот это беда.
На, Тарас Романович протянул открытую пачку.
У тебя сколько?
Эта и еще две.
Не густо, Витька повесил карабин и стянул перчатки.
Рыбы подкоптим, в город свезём на базар и купим табачок.
Когда зашел разговор о поездке, Михаил Ильич сразу забеспокоился:
Я тоже хочу на рынок выбраться, мне Юлька целый список приготовила.
Рыба город базар к тому времени мы скурим последнее. Не, я хочу сегодня консервы поискать. Идём?
Отец задумчиво и степенно почесал круглый живот. «Консервами» они между собой теперь называли заброшки: дома, фермы, машины. Всё, что вскрывалось в поисках хабара. Мародерство из статьи в уголовном кодексе плавно трансформировалось в ремесло и профессию. Опасную, зато доходную.
Сегодня не хочу. Я и без курева посижу пару дней, не посинею. А может, вообще брошу.
Да ладно?! загоготал Витька, тридцать лет курил и вдруг бросишь?
Захочу и брошу, с вызовом ответил батя, не тебе, щенок, меня на слабо брать!
Бобёр-младший примирительно поднял руки:
Ладно, не хочешь, я Санька возьму. Или лучше Юльку, пусть опыта набирается. Михаил Ильич, отпустите её со мной, а?
В родственники набиваешься, паршивец? Ты смотри, я тестем строгим буду, от меня блинов не дождешься. Да и у Юльки характер сложный, это тебе не Ложкины-хохотушки.
Угу, в курсе. Только я не жен
Да ты не думай, так-то я не против вашего союза, с веселой бесцеремонностью перебил Михаил Ильич, только приданого богатого не жди, женишок. Могу учебниками по истории с седьмого по одиннадцатый класс выдать. Почти новые.
Спасибо, у меня где-то свои валяются со школы.
Хм, ну пару томов Карамзина накину. Но это максимум, учти.
Пошутили и хватит, поднявшись, крякнул Тарас Романович, в какую сторону собираешься?
Вокруг Новотиторовки поблуждаем. По Ейскому пройдемся. Да знаю я, вглубь не полезу! Так, по окраине только, предугадывая слова бати, пообещал Витька.
Твоя башка, тебе и думать, буркнул Тарас Романович.
Витька быстро собрался, опасаясь, что отец может передумать и загрузить работой до вечера. Через пять минут он уже стучал подошвами по тротуарной плитке. Приятели снова уселись с чаем за стол.
Не боишься за него?
Станешь запирать, только хуже будет. Он уже здоровый взрослый мужик. Двадцатник стукнул. Дерзкий, конечно, но совсем не дурак. Меру знает. Да и коль судьба, то и ложкой супа захлебнёшься.