Ты где шляешься, мерзавка?! прикрикнула на нее Ольга, оборачиваясь к служанке. Барыне твоей плохо! Немедля за доктором беги! И мигом! А то выпорю!
Вскрикнув от испуга, горничная тут же исчезла за дверьми.
Вновь придерживая хрупкое тело сестры и склоняясь к ней, Ольга начала гладить ее по спутанным светлым волосам.
Ему я безразлична, пойми просипела Ирина с надрывом.
Помня о некогда большом влечении сестры к Измайлову и о его постоянных преследованиях Ольга знала точно этот поручик не заслуживает страданий ее любимой Ирочки. Видимо, его домогательства сломили ее. Оля чувствовала, что сестра все еще любит этого статного красавца, ибо он постоянно поощрял ее влечение, не давая позабыть о себе. Ирина же была слишком правильной и никогда не изменила бы мужу, именно поэтому сейчас она так страдала, и наверняка оттого решилась осуществить это безумство.
Да пусть сгинет этот мерзавец! Сколько можно мучить тебя?! Он недостоин тебя, Ирочка! гнула свою правду возмущенная Ольга.
Я думала, он любит меня, а у него другая прошептала Ирина, думая о коварстве изменника мужа.
«Все понятно. Похоже, Ирина видела Измайлова с другой женщиной, сложила последнюю часть головоломки Оля, думая про себя, что неудивительно. Он не женат».
Не надо об этом, милая, не думай, утешала ее Оля, вливая почти насильно воду в рот несчастной. Ну давая еще пей, пей! и продолжала цедить об Алексе: Не может он любить, у него на лице написано, что он ходок еще тот! Один масляный взгляд чего стоит
Конечно, Оленька преувеличивала, ибо Александр смотрел горящим взором только на ее сестру, а то, что он был бабником, она придумала сейчас на ходу. Но она пыталась очернить Измайлова в глазах сестры, чтобы та навсегда разлюбила его и перестала страдать.
Ты права, сестрица, он страшный человек, согласилась Ирина, вновь вспомнив хитрую неприятную улыбку Кудашева, говорящую о многом.
Сестры говорили о разных мужчинах и думали, что другая понимает, о ком речь.
Не могу уже, взмолилась Ирина, отталкивая руку сестры с бокалом с водой.
Вновь согнувшись от сильного спазма в животе, она застонала, затем ее опять вырвало.
Местный доктор пожаловал в комнаты князей спустя полчаса, к этому времени Ирину вырвало еще раз, и она тихо лежала на кровати, чуть прикрыв глаза, и дремала, хрипло дыша. Оленька, сидящая рядом, гладила ее ладонь, успокаивая больную. Осмотрев Ирину, доктор немедля дал ей выпить угольный порошок, который впитывал все яды, и похвалил Ольгу за верные действия. Однако заявил, что княгиня очень плоха и, скорее всего, не переживет эту ночь.
Так сделайте что-нибудь, милостивый государь! возмутилась на это Ольга. Я вам плачу не за то, чтобы вы разводили руками! Вы доктор или нет?!
Я не Господь Бог, сударыня, обиделся тот. Более сделать ничего нельзя. Если организм вашей сестры сильный, он справится, но по ее тонкой конституции я вижу, что она очень слаба. Лекарства уже впитались в кровь, потому все в руках Божьих.
Перед уходим доктор велел давать больной только пить и следить за ней. А при ухудшении состояния немедля посылать за ним. Ольга требовала остаться, но доктор заявил, что у него еще два больных на сегодня.
Когда он ушел, Оленька осталась вновь с сестрой, велев горничной принести ей поесть что-нибудь из ресторана. Чуть позже пришел их отец, проведать Ирину, и весь в слезах еще больше расстроил Олю, которая и так была вся на нервах. Николай Николаевич так несчастно смотрел на старшую дочь и стенал, что не переживет, если с Ириной что-то случится, что девушке пришлось почти выгнать его из спальни, заявив отцу, что присмотрит за сестрой сама. Их отец был жутким эгоистом, и сейчас его жалость к себе о том, что он будет страдать от потери любимой дочери, просто доконала Ольгу.
Около семи вечера Ирина неожиданно пришла в себя. Оглядевшись мутным непонимающим взглядом вокруг, она увидела дремлющую у ее изголовья Олю, которая чуть прислонилась к стойке кровати. Она так и была в своем клетчатом испачканном платье и, видимо, никуда не уходила.
Вечерние лучи заходящего солнца наполняли комнату, и Ирина, чувствуя сухое горло, судорожно сглотнула. Дурман окутывал ее сознание, а перед глазами все плыло. Ноющие боли в животе так и крутили ее нутро, и она ощущала, что не может без боли даже вздохнуть полной грудью.
Оленька прошептала едва слышно Ирина из последних сил.
Та тут же очнулась и немедля наклонилась над ней.
Да, сестрица, я здесь.
Пить
Встрепенувшись, Ольга проворно налила из стоявшего рядом графина воду и, приподняв голову сестры, напоила ее.
Я умираю, пролепетала глухо Ирина, откидываясь на подушку и чувствуя, что не в силах даже пошевелить рукой. Я чувствую
Не надо, не говори так, попросила Оля. На попей еще, доктор сказал, надо больше пить.
Оленька вновь приставила к губам большой бокал, но Ирина сделала лишь глоток и отвернула лицо, потому что вода более не лезла ей в горло.
Откинувшись обратно на подушку, Ирина вперила несчастный горящий взор в сестру.
Прошу, приведи его попросила она тихо, чуть поморгав.
Перед глазами Ирины все было словно в тумане, и она едва различала звуки.
Кого?
Александра вымолвила она.
Зачем? вмиг возмутилась Оля, не ожидая подобной просьбы. Ирочка, не надо его. Я послала уже за Виктором, мальчишка обещался разыскать его. Твой муж скоро придет.
Прошу Оленька, прошептала Ирина через силу. Мне трудно говорить Приведи его
Ирина, даже не проси!
Хочу последний раз увидеть его не унималась Ирина.
Он мучает тебя! Из-за него ты сейчас в таком положении! возмутилась Оля. Нет, этот мерзавец не заслуживает того, чтобы ты думала о нем!
Она не могла спокойно даже думать об этом.
Ирина, почти не слыша слов сестры, так как в ее ушах шумело и голова кружилась, не спускала пронзительного взгляда с Ольги.
Молю, приведи его вновь простонала Ирина.
Она продолжала молить, а Ольга, поджав недовольно губки, замолчала, не в силах это выносить. Не могла она заставить себя пойти за этим человеком, но и мольбы умирающей сестры проигнорировать тоже не могла. Она понимала, что, если не исполнит последнюю просьбу Ирины, никогда не простит себе этого.
Спустя полчаса, оставив сестру под присмотром горничной и велев той не спускать глаз с княгини, Оленька быстро направилась в свои комнаты, которые они снимали с отцом, в другое крыло ресторации на первом этаже. Ей надо было как можно скорее переодеть испачканное платье и идти разыскивать этого гадкого Измайлова. Как Ольге ни претило происходящее, отказать сестре в последней просьбе она не могла. Лишь на одно надеялась девушка что наконец вернется Кудашев, который до сих пор так и не появился, прогонит поручика прочь и не позволит ему увидеться с сестрой.
Глава IX. Измайловы
Почти стемнело. В небольшом домике на окраине Кисловодска двое офицеров резались в вист и пили вино. Третий спал, прикорнув на жестком облезлом диванчике сбоку, последний что-то писал на листе бумаги, сидя у теплой печи. Дом у местного татарина, с четырьмя спальнями и общей комнатой, молодые люди снимали впятером. Было не так накладно и не так скучно. От нечего делать все дни напролет молодые офицеры резались в карты, пили вино и устраивали всякие шалости, типа неожиданного поцелуя местной трактирщицы или скачек на скорость под окнами ресторации.
Андрей выложил очередную карту-пик перед Черкасовым и криво оскалился:
Козырная дама, взятка моя!
Отмечая, что опять проиграл и Загорский вновь собрал больше взяток, Роман небрежно отодвинул от себя несколько золотых монет.
Забирай! ухмыльнулся мрачно Роман.
Допив свою чарку, Андрей небрежно сунул деньги в свой мундир и предложил:
Еще партию в вист?
Уволь! отмахнулся от него Роман. Сегодня не везет, не мой день.
Как знаешь, хмыкнул Андрей, вставая, и направился за очередной бутылкой вина в погреб. Пройдя мимо Черкасова, он похлопал его по плечу сказал: Ниче, в любви повезет.
Шутишь? огрызнулся Роман. В этом городке даже волочиться не за кем. Одни замужние дамы, девиц по пальцам перечесть. И то за всеми бдят кумушки да маменьки.
А че тебе замужние не по нарву? ухмыльнулся Загорский. Они очень даже ничего, особенно у которых мужья стары. Так сами и льнут на балах.
Неожиданно послышался громкий звук хлопнувшей калитки. Распахнутые от духоты окна пропускали все звуки вечернего городка. Андрей немедля выглянул в окно и бросил через плечо другу:
Погоди, Роман, кто-то пришел.
Пошатываясь на ногах, Загорский направился наружу, зная, что хозяина нет дома, и придется самому узнать, что надобно той женщине, которая вошла во двор. Он вернулся обратно спустя четверть часа, не забыв наведаться в погреб и прямо из горла отпивая вино.
Остановившись на пороге общей комнаты, Андрей провел пьяным взглядом по трём гвардейцам и нахмурился, пытаясь вспомнить, какого именно Измайлова желала увидеть эта несносная кокетка. Однако поход в погреб напрочь выбил из памяти точное имя гвардейца. Мотнув головой, Загорский решил позвать того, который еще был в состоянии стоять на ногах.
Оглядев пьяного вдрызг Александра, развалившегося на диванчике и уже второй час храпящего на весь дом, и далее переместив взор на Кирилла, единственного трезвого в их компании в этот поздний час, Андрей решил остановить свой выбор на последнем. Кирилл в эту минуту что-то резво строчил пером по бумаге, то и дело поднимая глаза в потолок и что-то бурча, словно подбирая рифму.
Эй, стихоплет! обратился Андрей к нему. На его окрик Кирилл даже не поднял глаз, сосредоточенно продолжая свое действо и шурша пером. Измайлов! Тебя там эта как ее, мысль опять ускользнула из пьяной головы Загорского, и он добавил: Э барышня дожидается на улице. Выйди!
Барышня? удивился Кирилл, переводя взор на Андрея.
Нахмурившись, Измайлов быстро отложил перо и приблизился к распахнутому окну. И правда, у вишни стояла дама в светлом платье и кружевной шали, изящная и темноволосая. Нечто знакомое было в ее облике и невероятно притягательное.
Ага, и самая прехорошенькая во всем городке, это точно. И если ты не поторопишься, я сам составлю ей компанию для разговора.
Вмиг обернувшись на пьяного друга, Измайлов пригвоздил его предостерегающим взором.
Ты, Загорский, полегче. Дама пришла ко мне. Я и выйду к ней, а ты не суйся, буркнул Кирилл и, набросив на плечи мундир и на ходу застегивая его, устремился на улицу.
Она стояла к нему спиной, вполоборота, но уже с крыльца Кирилл отметил знакомые темно-каштановые локоны и грациозный стан с тончайшей талией в светло-зеленом платье. Кружевная шаль покрывала ее плечи, а изящная ножка в туфельке виднелась из-под подола. Девушка стремительно обернулась, видимо, заслышав его тяжелые шаги, и Измайлов тут же глухо выдохнул. Нет он не ошибся, это была она собственной персоной, Оленька Трубецкая, та самая, которая два дня назад сыграла с ним злую шутку с поцелуем, и которая последние дни занимала все его мысли.
Сейчас, в этом полумраке замирающего дня, она показалась ему еще краше, чем утром, когда он мельком видел ее в ресторации на завтраке. И его сердце вмиг сильно забилось, ведь утром в ресторане она даже не взглянула в его сторону, пройдя мимо со своим отцом. А теперь каким-то чудом оказалась здесь и искала именно его. В это было невозможно поверить, но Кирилл отчаянно хотел, чтобы все оказалось правдой, потому как даже теперь он уже два часа сочинял любовную поэму в ее честь, хотя совершенно не умел слагать стихи.
Опешив в конец от появления этой прелестницы здесь, Измайлов на миг замер в трех шагах от нее и, лишь когда взгляд ее светло-серых чарующих глаз остановился на его лице, невольно выдохнул:
Вы меня искали, сударыня?
Девушка нахмурилась и окинула его с ног до головы странным взглядом. Он сделал еще один шаг к ней, протягивая руку для поцелуя. Она же невольно попятилась от него, смущенная его порывистым поведением, а еще более горящим взором, который он устремил на нее.
Нет. Не вас, штабс-капитан, холодно заявила Ольга, проигнорировав его жест, и руки не подала.
Как же? удивился Кирилл, опечаленно опуская руку. Мне сказали, что вы меня спрашивали.
Мне нужен поручик Измайлов. Не вы.
Это мой брат. Вы его ищете? спросил он, и тут же его сердце пропустило сильный болезненный удар из-за того, что эта прелестная девица пришла к брату, а не к нему.
Именно, отчеканила Ольга уже недовольно. Видимо, ваш подвыпивший друг перепутал. Я говорила ему об Александре Григорьевиче, не о вас. Мне надобно немедля с ним поговорить.
О чем же? с ревностью вдруг выпалил Кирилл, чувствуя, что ему не по душе интерес Ольги к брату.
Он прекрасно знал, что Алекс гораздо красивее и эффектнее его внешне. Возможно, только военной выправкой и ростом Кирилл не уступал ему.
Вы дерзки, сударь, возмутилась Ольга, тут же вновь сделав вывод, что молодой человек совершенно лишен светского кокетства и умения скрывать свои чувства. И словно ребенок расспрашивал ее о том, что, похоже, задело его. Я не собираюсь обсуждать свои дела с вами. Позовите брата, или я сама войду в дом.
Понимая, что она не сделала этого раньше, боялась скомпрометировать себя, Кирилл как-то зло заявил:
Он пьян и спит, потому не выйдет к вам.
Видя, что он специально решил навредить ей, оттого что она выставила его в дурном свете два дня назад, Ольга с вызовом заявила:
Значит, разбудите его! Это вопрос жизни и смерти! Вы можете этого понять, штабс-капитан? Ваша месть сейчас совершенно не к месту!
Я мщу? опешил Кирилл, понимая, что она неверно считала его порывы. В эту минуту им владела ревность, а не как не месть. Однако ее слова вызвали у него живой отклик. А если действительно это касалось чьей-то жизни? Извольте, я позову его, только вряд ли он сможет выйти к вам, он едва стоит на ногах.
Будите! Скажите мое имя, он выйдет, я не сомневаюсь, отрезала холодно Ольга.
На удивление обоих, старший Измайлов смог подняться с кровати и выйти на улицу. Увидев Трубецкую, он с удивлением спросил:
Ольга Николаевна, что вы хотели?
Мне надобно с вами поговорить, сударь, заявила она, стараясь не вдыхать винные пары, которые исходили от поручика.
Похоже, он пил не вино, а нечто более крепкое. Он стоял перед ней в одной мятой рубашке и штанах, небрежно заправленных в сапоги. Она чуть отступила от него на шаг, отмечая его красные глаза и заплывшее от сна лицо. «И из-за этого пьяного гвардейца Ирочка так страдает», думала недовольно Оля, не понимая ничего в этой странной зависимости сестры.
Слушаю, произнес он.
Ирина отравилась, наглоталась порошков. Доктор говорит, что спасти ее может только чудо, выдохнула Ольга.
По лицу Измайлова прошла тень, и он едва осознал, что девушка говорит о жутких вещах.
Господи! Зачем она это сделала? воскликнул он тут же, ничего не понимая.
Из-за вас, сударь! Вы же никак не можете унять свои порывы! обвинительно заявила девушка. Не думаете о том, что другие люди могут пострадать!
Вам не в чем обвинять меня, Ольга Николаевна, я люблю вашу сестрицу и никогда этого и не скрывал.
А лучше бы скрыли! И не портили жизнь порядочным людям.
Довольно! выпалил он гневно. Я не намерен выслушивать от вас опять эти нотации. Говорите, что вам угодно, и уходите.
Она зовет вас! Вы должны немедля пойти со мной, я очень боюсь за нее.
Должен?
Побледнев, Измайлов даже протрезвел, ведь слова младшей Трубецкой задели его за живое. Он не в силах был оставаться спокойным после них, но и не мог показать свою ярую заинтересованность в судьбе Ирины. Он понимал, что надо вести себя осторожно, чтобы не навредить ей.