Жена с дочками быстро собрали посуду и ушли в избу, а Богомил смахнул со стола крошки и заговорил медленно:
Беда у нас приключилась, Стера.
Без причин и не приглашают нас, дядька Богомил, видящий достал кисет и начал аккуратно набивать трубку. Раскурил её и замолчал, глядя на старосту. Тот тоже ждал, пока закурит Стера, и только после продолжил:
Три года назад у нас бабонька мёртвого младенца родила.
Такое случается, осторожно сказал Стера.
И мы так подумали, кивнул староста, а через месяц вторая родила и тоже мёртвого.
Стера выдохнул клуб дыма и смотрел на старосту, ожидая продолжения.
В общем, за год из девяти родившихся младенцев трое родились живые, но все умерли до года. Четыре роженицы тоже умерли, староста стиснул могучие кулаки, отчего аж костяшки побелели, и продолжил: Батюшка и молебны проводил. И крёстный ход делали с иконой, из Медяна привезённой всё зря. В следующий год ещё четверо младенцев мёртвыми родились. И все роженицы померли. А сейчас у нас рожать боятся. Год уже в селе свадеб не было. Священник из Медян так и сказал, что мол надо из братства видящих звать. Дух энто. Сможешь помочь?
Староста впился глазами в лицо Стеры требовательно и одновременно просяще, с такой надеждой, что парень даже неуютно себя почувствовал. Потому постарался говорить максимально твёрдо:
Сделаю всё, что в моих силах. Затянули вы очень, видящий вздохнул: Сразу надо было к нам в монастырь обратиться. Но теперь уж чего. В общем, надо будет соли побольше, и несколько человек помощников. Вас иеромонах должен был предупредить!
Четыре мешка соли купили, закивал быстро староста. А помощников сколько угодно берите! Но, может, отдохнёте вначале с дороги?
Нельзя, покачал головой Стера, Если это дух Гелло, то он достаточно умён и осторожен. Да и к месту не сильно привязан. Может улететь на пару вёрст от деревни и ищи его потом месяцами. А если он увидит меня, то улетит вовсе. Потому надо солью просыпать дорожку вокруг деревни. Навроде святого круга сделать. И чем быстрее, тем лучше. Вы мне покажите, дядька, хотя б отсюда, где последняя роженица умерла
Уже начинало вечереть, когда десяток молодых парней, рассыпав по котомкам соль, рванули бегом вокруг дворов, указанных видящим, и стали быстро просыпать соляные дорожки. Буквально за полчаса дело было сделано, и Стера кивнул старосте:
Выводите людей!
Богомил кивнул чуточку испуганно и заорал парубкам:
Давай всех геть из домов! Пусть у родни ночуют сегодня! И быстрее, пока дух на них не набросился!
Жители шести обсыпанных солью избушек быстренько выбежали из домов и вместе с детьми поспешили подальше от жилья, затравленно озираясь. Сначала подбежали к дому старосты, и видящий заговорил спокойно:
Не переживайте, люди добрые. Вам только до утра потерпеть! Обычно Гелло только младенцев да рожениц атакует, но лучше поостеречься.
Селяне, уже предупреждённые, только закивали, и один мужичишка произнёс:
Сколько надобно, столько и потерпим, твоё сиятельство! У меня жинка померла. Делай, что надо, но накажи зло!
Стера кивнул, подождал, когда люди разойдутся по родственникам и подтащил к себе свой холщовый мешок. Вздохнул тяжело и начал перебирать травы. Достал пучок шалфея, навесил на пояс, перекрестился и твёрдым шагом пошёл к еле виднеющимся во мраке избушкам. Староста всхлипнул вдруг и перекрестил спину видящего, пробормотав:
Господи благослови!
Стера осторожно приблизился к первой избушке и замер, пристально вглядываясь во мрак. Приоткрыл скрипучую дверь и шагнул внутрь. Осмотрел всю избу, затем вышел и по лестнице полез на чердак. Расчихался от пыли, вновь осмотрел всё и спустился вниз. Потом так же тщательно обследовал подвал и сараи. Дорожкой из соли огородил проверенное место и шагнул дальше.
Видящий проверил уже четыре избы, когда уловил взглядом движение слева от себя. Развернулся осторожно и увидел дух Гелло. Тот висел в паре аршинов над землёй и переливался всеми цветами радуги. Стера вдохнул глубоко, развёл широко руки и резко схлопнул их перед духом. Волна попала прямо в духа и тот завопил, искорёжившись весь. Задёргался, будто рыба в путах. Дух явно хотел вырваться, но Стера держал сомкнутые ладони крепко. Лишь на висках проступили капельки пота от тяжелейшего напряжения. Дух извивался, дрожал, и когда начал истончаться перестал вопить и застонал вдруг:
Отпусти меня, видящщщщий! Отпусти, за жжжелание!
Стера молчал, стиснул зубы и напрягался весь до вздувшихся вен на висках и шее. Лишь пот катился градом по его лицу. А Гелло стонал всё тише:
Сссмилуйся! Жжжжелание! Исссполню!
Потом истончился весь, взвизгнул тоненько и пропал вовсе, вспыхнув напоследок розовым, будто кровью выпитых им младенцев и рожениц. И как только пропал, Стера разомкнул ладони и выдохнул разом. Схватил с пояса фляжку и начал пить колодезную воду, лязгая зубами о металлическое горлышко. Влага текла по шее, стекала на грудь, смешиваясь с пóтом, насквозь пропитавшим рубаху видящего. Парень допил, развернулся и пошёл, пошатываясь, назад к дому старосты. Каждый шаг давался с трудом. Стера будто через густую жижу пробирался, потеряв все силы. Но он упрямо двигался. С трудом переставлял правую ногу, сдвигая её на пару вершков. Затем переносил на неё вес своего жилистого тела и двигал вперёд левую конечность. Перед глазами мутилось всё, плыло, но Стера упрямо шёл. И только когда увидел, как бегут ему навстречу староста с односельчанами, расслабился и позволил себе опуститься на землю
Глава 4
Летнее солнце окатило комнату светом и теплом сквозь кружевные занавески. За окном о чём-то своём кудахтали куры и орали петухи. Где-то блеяла овца. А Стера лежал на деревенской кровати, укутанный пуховым одеялом. Парень пошевелился, распахнул глаза и тут же сощурил от яркого света. Зевнул и опустил босые ноги на тёплый деревянный пол. Тут же, радостно пофыркивая, соскочил с кровати Уголёк, который спал, свернувшись калачиком, на краешке постели. Ткнул мокрым носом в ногу Стеры, и выпорхнул из комнаты. Стера тоже пошлёпал из комнаты на кухню и увидел там Маланью жену старосты.
Можно водицы испить? попросил сиплым голосом, и баба взвилась тут же, запричитала.
Очнулся, голубчик! Слава тебе Господи! Третий дён лежишь без сознания! повернулась к раскрытой двери и заорала во всю мощь лёгких: Лукерья! Отца клич! Видящий проснулся!
Стера растерялся немного и повторил:
Водицы бы мне
Конечно-конечно, захлопотала Маланья, А может, кваску? Молочка? Пиво есть, холодненькое, прям из погреба! А?
Спасибо, покачал головой парень, Просто водички!
Стера прошлёпал босыми ногами к столу, присел на краешек скамейки и стал жадно пить из ковшика, протянутого Маланьей. Пил видящий жадно, мощно. Кадык его дёргался вверх-вниз, как рогулька на прялке. Маланья с жалостью посмотрела на белобрысого парня и спросила:
Откушаешь чего? Курочка варёная стоит в печи. Колбаса есть, сало. Пирогов я напекла вечор с картошкой и капустой.
Стера опустил ковшик и улыбнулся немного виновато:
Пирожок я бы съел с капустой.
Маланья засуетилась, забегала, взметнув свои цветные юбки. Минуты не прошло, и на столе уже стояли тарелка с пирожками, колбаса, огурцы да редиска. Стера принялся есть, вначале сторожко, будто прислушиваясь к себе, а после уже увереннее. Проснулся аппетит, и парень налегал на пирожки, откусывал колбасу, огурец, редиску, и запивал всё квасом. А Маланья села напротив, подпёрла голову ладошкой и проговорила:
Кушай, голубчик, кушай! Вся деревня тебе благодарная! Дух энтот сколько душ у нас загубил! Не скоро оправимся, да забудем!
В это время, затмив на мгновение свет в дверном проёме, ввалился в избу староста Богомил и с порога пророкотал:
Спасибо тебе, Стера! Век благодарны будем!
Уймись, окаянный, шикнула на него жена, Пущай малец покушает вначале!
Староста аккуратно присел на стульчик и затих. Стера смущённо дожевал пирожок, запил квасом и откинулся на спинку скамьи:
Спаси Бог, хозяева! Накормили от пуза! Так сколько я спал?
Третий день сегодня, почтительно сказал староста. Мы священника звали, но тот сказал вас не трогать, мол, проснётесь в нужный час.
Видящий благодарно кивнул и спросил:
Я переночую ещё ночь, хорошо? А завтра уже в путь.
Да хоть сколько живи! загрохотал староста. У нас на первые выходные сразу пять свадеб назначено! Народ ожил!
Слушайте, спросил вдруг Стера, Я тут со стражами познакомился. И один из них Миха, недавно женат
Так он не в Глуздах живёт с женой, а в Узваре! сокрушённо сказал староста, У нас за это время стока народу уехало.
Стера покивал задумчиво, а после посмотрел куда-то за плечо огромного мужика, сдвинул брови и заговорил чужим, ледяным голосом:
А ты тут что забыл?
Староста пригнулся вдруг, ощутил такую силу великую в голосе видящего, что в летний день мороз по коже пробежал. Глянул испуганно на Стеру, а тот продолжил, глядя куда-то мимо Богомила:
Ты совсем жить расхотел?
Я? захлопал испуганно глазами староста, и видящий глянул на мужика, помотал головой:
Нет-нет, дядька Богомил! Тут дух к вам прибился не очень хороший. Но и не опасный шибко. Незлой, в общем. Сейчас разберусь!
Староста втянул голову в плечи, опасаясь повернуть головы. А Стера вскочил легко на ноги, скрутил фигуру, в народе «шиш» называемую, и сунул в угол избы, а после с фигурой этой вышел наружу, во двор. Растерянные староста с женой остались в избе, переглядываясь. Вернулся белобрысый послушник братства видящих минут через пять, улыбнулся чуть виновато и сказал:
Простите, что напугал. Просто тут к вам Шиш прибился. Он для людей не шибко опасный, но вихри крутит. Может пшеницу повалять, двери или окно захлопнуть внезапно. Вот и пришлось его отвадить.
Шиш это дух? осторожно спросил староста.
Ну да, кивнул видящий, Он не злой, просто шкодливый. Чаще ж духи зла не несут. Либо вовсе людям помогают, либо пошкодить любят. А так, чтобы людям вредили Мало таких. А чтобы уж Зло несли таких и вовсе единицы. Не повезло Глуздам, что один из них тут появился.
Вот уж точно, что не повезло, Маланья вновь подпёрла голову рукой: Моя племянница померла при родах и дитятко её.
А откуда он взялся, Гелл энтот? спросил староста.
Гелло, поправил старосту Стера и развёл жилистые руки в стороны: Кто знает? Причин много может быть. Некоторые духи от проклятия появляются. Некоторые от скорби великой. Человеческие чувства они дорогу в иной мир открывают. Совсем ненадолго, но и этого духам хватает, чтобы в наш мир просочиться.
А что им в мире-то нашем делать? пробурчал Богомил. Сидели бы в своём.
Нам говорили, принялся объяснять Стера, и с виноватым видом взял ещё один пирожок, Что их мир бесприютен и гол. На чувства, эмоции. Мёртвый мир, который духи уничтожили сами, превратив в бесплодную пустыню. Но какой-то злой магией они не погибли сами, а остались в виде бесплотных существ. И маются там. Потому так стремятся к нам, чтобы вновь насладиться всем тем, что сами потеряли.
Маланья вздохнула тяжело. Ей, как любой женщине, сразу же стало жалко бесприютные бестелесные сущности:
Это ж сколько они скитаются так? спросила она, и подлила Стере квасу.
Я не знаю, с набитым ртом проговорил видящий, Может, сотни лет. Или вовсе тысячи.
Тыщи лет по пустыне скитаться без тела, дёрнул подбородком староста, Эдак, и правда, с ума свихнёшься!
А одержимые? испуганно спросила Маланья, Правда духами одержимы?
Правда, Стера достал трубку и спросил: Выйду во двор?
Все трое вышли во двор и Стера закурил:
Если духу удаётся попасть в тело человека это для него наивысшее блаженство. Он опять может чувствовать, наслаждаться едой, плотскими утехами. Быть живым. Вот и идут на разные ухищрения, чтобы завладеть телом человека. И Гелло этого же хотел. Но сутью своей убивал только родившееся дитя.
Маланья поёжилась, и сказала:
Ну, и поделом твари, что сдохла!
Глава 5
Золотые колосья пшеницы весело качались по обе стороны от пыльной узкой дороги. Стера шёл по этой тропе не торопясь, постукивая по земле простым деревянным посохом. На голове белая косынка, повязанная на пиратский манер. За плечами тот самый дорожный мешок. Только Уголёк не на мешке сидел, а радостно бегал вокруг хозяина, то ныряя в золото колосьев, то вновь выскакивая на дорогу. Стера неторопливо шёл и с усмешкой смотрел, как резвится хорёк. А потом вдруг остановился резко, повернулся и ткнул палкой в поле, проговорив:
И долго ты за мной шляться будешь?
Стера зрел духов, сколько себя помнил. В совсем маленьком возрасте видел клубящегося за печкой Домовика, похожего на заросшую бородой колючку. Видел Овинников и Бурогозов. Поначалу родители несерьёзно относились к лепету малыша про прозрачных сущностей, но когда смекнули возликовали. Видящий в семье к достатку. Братство давало за малыша со способностями сразу тысячу кун. На них можно было купить стадо коров или небольшой табун лошадей. И Стеру, посадив в телегу, повезли в ближайший город, где был монастырь видящих. Семья у Стеры была большая. Кроме него родители воспитывали ещё пять братьев и двух сестёр. Семья вечно нуждалась, и мясо на столе было большим праздником. Каждую курочку берегли. Каждое снесённое ими яйцо бережно забирали из гнезда и несли в дом. Отец Стеры огромный, могучий мужик Здеслав Гай с утра до ночи пропадал в поле, но с трудом кормил восемь детей. И когда отец белобрысого мальчишки узнал о даре сына, то настолько расщедрился, что на рынке губернского Медяна купил мальцу настоящий леденец на палочке.
Стера счастливо трясся на подводе, запряжённой старенькой кобылкой и рассасывал леденец, глядя на шум и гам губернского города, на бесчисленные толпы, которые в родной деревушке он сроду не видывал даже по большим праздникам. Ему Медян казался бесконечно огромным, шумно-визгливым и загадочным. Пока доехали до монастыря, расположенного на отшибе губернской столицы, мальчуган успел и леденец доесть и даже подремать. Однако, даже в полудрёме помнил наказ отца держаться за него, и потому крепко сжимал в горсти подол отцовой рубахи. Наконец, воз остановился возле окованных железом ворот, будто вмурованных в кирпичную, высокую стену. Отец Стеры Здеслав гордый, огромный мужик, которого на родной деревне боялись и уважали за лютую силу и отчаянное бесстрашие, сам заробел вдруг. И скромно костяшками постучал в калитку, встроенную прямо в одну из створок могучих ворот.
Калитка, будто ждали Здеслава, отворилась мгновенно. И на улицу вышел молодой совсем мужчина, вовсе не похожий на монаха: крепкий, широкоплечий, в алом плаще, да с мечом на поясе. А Стера по дедовым рассказам знал, что монахи сплошь старенькие, бородатые. Рядятся в чёрное, а на пузе крест большой с распятием. И говорят они басом, протяжно, как батюшка в храме. А у вышедшего и голос звонкий был, вовсе не монашеский, и пуза не было, и одет был в щегольские шаровары да белую рубаху. Он оглядел весело Здеслава, возвышающегося над ним на две головы и проговорил с задорным восхищением:
Ого, ты дубинушка! Это где ж таких выращивают?
Здеслав открыл было рот, чтоб ответить в своей мрачной манере, да тут же передумал. Заговорил спокойно, размеренно:
Из деревни Глинки мы.
Хорошие у вас люди, крепкие, в деревне вашей, отстранив молодого парня из калитки вышел другой. Тот уже больше был похож на монаха. Хотя тоже в алом плаще, шароварах и белой рубахе, зато с бородёнкой. И голос зычный, густой, как у батюшки. Правда, креста на пузе и у этого не было, но часть уже совпадала с образом, и Стера счастливо заулыбался. Он запомнил этот последний день с отцом ярко и отчётливо. До малейших деталей. Потому как именно тогда закончилось его детство