Так и осталось непонятным, торопливо и с нажимом закончил за своего подчиненного адмирал, и абсолютно неважным. Давайте считать, что в бочках была нефть. Или китовый жир. Или что угодно. Главное, что оно, чем бы это ни было, сгорело. Как и весь Петропавловск.
Капитан вопросительно взглянул на адмирала.
В прошлую войну, пояснил тот, я уже атаковал русские берега, правда, не здесь, а на Кольском полуострове. Мы с легкостью разнесли деревянный острог, сожгли половину Архангельска, но когда морская пехота высадилась на берег, русские ждали наших парней и разбили их. Впрочем, там у нас все прошло немного лучше, чем здесь. Меня не прельщают лавры адмирала Прайса[23].
Вы не чистили перед боем пистолет, сэр, усмехнулся капитан. Вряд ли вам грозит та же судьба.
Пистолет все-таки менее опасен, чем орудия. Какой процент боекомплекта вы уже расстреляли, Джеймс? По сорок снарядов на пушку?
Да, сэр, согласно приказу.
А сколько снарядов израсходовали крейсера русских? И сколько их было?
Два, сэр! Я опознал «Нахимов». Кстати, судя по всплескам, они перевооружили их на шестидюймовки, как у наших «Имперьюзов» Второй вроде бы «Корнилов». Мне показалось, что шестидюймовки на нем тоже новые Они дали всего по десятку залпов и скрылись за дымовой завесой.
За дымом пожаров, Джеймс. «Корнилов» тоже горел. Но, по данным разведки, крейсеров должно было быть восемь. Их новые быстроходные транспорты, угольщики и ледоколы тоже несут по шесть орудий среднего калибра и наверняка уже подняли крейсерские флаги. Не то чтобы они были так опасны, но их тут не оказалось. Как вы думаете, куда они ушли?
Ледоколы я бы отправил в Северный океан, пожал плечами капитан. В условиях войны проход арктическими морями становится еще более актуальным.
Именно. Возможно, оба угольщика и оба транспорта пойдут с ними, но
Вы считаете, что они могут отправиться навстречу эскадре адмирала Макарова?
Это вполне вероятно. Мы не знаем направления и, судя по частому упоминанию Владивостока, туда вряд ли. А если они пойдут сюда, то будут здесь уже завтра Против четырех наших броненосных крейсеров русские могут выставить «Громовой» и пять быстроходных, уж точно не медленнее наших, стариков-броненосцев. Тогда против четырех наших бронепалубников у них будет восемь, не уступающих нам по боевой мощи. Забавно, что в случае встречи с обеих сторон будет по «Диане» и «Авроре». Действительно, забавно, но вряд ли этот курьез оправдает уничтожение нашей эскадры.
Мне тоже не хочется встречаться с мистером Макаровым с пустыми погребами, сэр. Собственно, мне вообще не хотелось бы сталкиваться с ним при таком соотношении сил.
Именно поэтому мы удовлетворимся полным, вы слышите, Джеймс, полным сожжением города и угольных складов! Что, собственно говоря, уже состоялось. И этот дым будет тому свидетельством.
Адмирал устремил свой взгляд на палубу, где кто-то из младших офицеров старательно фиксировал картину затянутого черными клубами берега с помощью массивной деревянной фотокамеры.
Я полагаю, эти снимки станут достаточно впечатляющим свидетельством для истории, задумчиво произнес он, и доказательством для тех идиотов, которые раздергивают наши силы так, что мы не в состоянии достичь решительного преимущества ни в одной точке.
С другой стороны, мистер Макаров вполне мог бы пойти и в Австралию, сэр, возразил капитан Берк. И отправка броненосцев адмирала Сеймура на юг вполне логична, не так ли?
Будь «Центурионы» здесь, русская эскадра отправилась бы туда почти гарантированно, с весьма тяжелыми для нас последствиями. Мы вынуждены защищать слишком много позиций одновременно, Джеймс. А русские тоже умеют считать, и радиостанции у них, к сожалению, лучше наших. Узнав, что все наши свободные силы атакуют эту деревню-переросток, Макаров неизбежно сложил бы два и два Ну почему, почему эти идиоты никогда не учат историю?! воскликнул адмирал, страсть которого к историческим штудиям была широко известна. Надеюсь, старине Уолкеру в Мурманске повезет больше, чем нам в свое время
В это же время. Мурманск
Мурманск полыхал. Горели деревянные дома и здания мастерских, причалы, исходили ярким пламенем и черным дымом угольные склады. В пяти милях к норду, прямо напротив Белокаменки, горел новейший ледокол «Федор Литке», вынесенный ударом броненосного тарана «Санс Парейль» на отмель и только потому окончательно не затонувший. Лениво тлел и сам «Санс Парейль», поймавший сразу после тарана два снаряда с железнодорожной мортирной батареи. Она первым эшелоном была переброшена на Север, когда предназначенная для защиты нового российского порта береговая артиллерия отбыла неразгруженной в неведомые дали.
Еще два похожих на него корабля, «Конкерор» и «Хиро», чуть поменьше, но тоже с единственной орудийной башней в носу и выдающимся вперед массивным тараном, не горели. Из их коротких двенадцатидюймовых жерл каждые пять минут вылетали языки порохового пламени в тщетных попытках нащупать надоедливую батарею.
От взрывов снарядов горел редкий полярный лес, и клубы дыма надежно скрывали дюжину миноносок, укрытых рыбацкими сетями с навязанными на них ветками и кусками мешковины почти в самом устье Ваенги, еще восточнее. По сравнению с громадой английского броненосца кораблики выглядели несерьезно, да и технические их данные не слишком впечатляли. Единственным достоинством было то, что в случае нужды их можно перебрасывать хоть в трюмах кораблей, хоть по железной дороге, что и сделали в преддверии войны.
Что «Рюрик»? спросил лейтенант с надменным лицом у другого моряка, чуть постарше, с погонами инженера-механика.
Говорят, не дошел до Кильдина. Влепили ему в румпельное, пытался машинами управляться, но где там! Подошла «Галатея» и торпедами добила. С острова передали: семерых спасли, а из офицеров никого.
Лейтенант отвернулся. Видимо, от дыма у него защипало глаза.
Позор, наконец сказал он. Просто позор, Василий Васильевич. Последний год только и говорили, что о войне, а у нас все не слава богу. Мины якорные есть, но ставить их не велят, чтобы не нарушать собственное судоходство. Даже торпеды есть, пусть и старые, а головные части только учебные: боевых не довезли-с. И привозят их аккурат в момент, когда британцы начинают станцию обстреливать. Как так?
Как обычно, вздохнул инженер-механик. Я читал сборник статей по Крымской, очень похоже, знаете ли. Либо купили британцы интендантов наших, чтобы те перепутали все, либо, что вернее, обычная наша безалаберность да авось с небосью. Понадеялись, что все броненосцы у британцев заняты и гнать их в такую даль не будут, а они вон что учудили! Собрали все старье, да и этого нашей худосочной эскадре с избытком хватило. Хорошо хоть «Светлана» ушла, пока они «Рюрика» убивали Был у вас на «Рюрике» кто-то? Родственник?
Друг, кивнул лейтенант, Филиппов Дмитрий. В Корпусе вместе учились. Все за первенство спорили: то он первым по списку, то я А теперь вот
Инженер-механик поднял руку, чтобы перекреститься, но замер, развернувшись лицом к лесу.
Идут, сказал он, присев на корточки.
Лейтенант последовал его примеру. Матросы, залегшие за корягой, пошевелили рылом старого, под бердановский патрон, «максима».
Из-за деревьев показалась одетая в железнодорожную тужурку фигура. Человек остановился и помахал руками.
Эгей! Есть кто? Сорок семь, господа моряки! крикнул он.
Пятнадцать, ответил лейтенант.
Ага, удовлетворенно кивнул штатский. Как и сказывали. Позвольте представиться, господа: коллежский советник Образцов Владимир Николаевич, начальник путейской службы Мурманской дороги.
Лейтенант Колчак Александр Васильевич, представился офицер.
Инженер-механик Зверев Василий Васильевич, кивнул моряк постарше. Чем порадуете, Владимир Николаевич?
Немногим, господа, вздохнул железнодорожник. Откатили мы руками ваш литерный вагон по лесозаводской ветке, туда англичане не стреляли. Ну а далыпе-то как? Удалось собрать два десятка лошадей, притом без телег. Поэтому взяли только то, что навьючить смогли, а это не больше шести пудов на лошадку: чай, не вагон и даже не вагонетка.
Моряки разочарованно переглянулись.
Тем временем на лесной тропинке показалась низенькая местная коняшка, которую вел под уздцы парень в поморской одежде, за ней еще и еще
Владимир Николаевич, прохрипел лейтенант, вглядевшись в длинный деревянный ящик, венчавший вьюк первой лошади. Дорогой вы наш человек! Да вы не представляете, что вы сделали! Боцман! крикнул он в сторону корабликов. Общий аврал! Мины привезли, метательные! Мины, понимаете! Как же вы угадали-то?!
Да, собственно, мы и не угадывали. Просто эти мины поменьше. Те, что побольше, Уайтхеда, на лошадь не навьючишь, а эти удалось, хотя и с трудом.
Свиридович, всех свободных сюда! Давай, братцы, освобождай лошадок, заряжайте аппараты! Ну, господа британцы
Далеко ли такая мина идет? почему-то шепотом спросил путеец у инженера-механика, наблюдая, как матросы с матом и кряканьем заряжают похожие на рыб мины в установленные на носу корабликов трубы.
Сначала по воздуху летит саженей на двадцать, так же тихо ответил тот, а потом еще столько же под водой: форма у нее специальная, обтекаемая.
Так вы должны приблизиться к вражескому кораблю на сорок саженей? охнул путеец. Это же верная смерть!
Не такая уж верная, не согласился инженер-механик. С шестовыми минами вообще на три-четыре подходить приходилось. И с метательными, конечно, опасно, но Служба, знаете ли. И долг. К тому же мы ночью пойдем, глядишь, и повезет кому, а маневрировать британским броненосцам тут особо негде: залив-то пару миль шириной, не больше. Хоть одного да достанем, а повезет, так и двух. Не должны они отсюда после такого погрома уйти, никак не должны. Ведь даже по госпиталю стреляли, ироды!
Крейсер! Крейсер с моря идет! прокричал сигнальщик с устроенной в развилке кривой сосны наблюдательной площадки. Похоже, «Галатея», вашбродь! Побитая! И с ей два транспорта, по всему войсковых! Медленно идут, узла три всего, через час тут будут!
«Галатея» это хорошо, просто замечательно! Особенно побитая. Значит, противоминная артиллерия у нее частью не действует. А транспорты так и вообще как яйцо ко Христову дню! Ветер лейтенант посмотрел на верхушки деревьев, ветер с оста то что надо. Шалько! Дымовые шашки разнести по берегу, поджигать по команде! Разводить пары, готовиться к атаке из-под дымовой завесы. В Ягельное передать: пусть выходят и перегораживают минами весь фарватер. Если повезет, британцы еще и «Австралию» с позиции в горле залива сдернут и на подмогу пошлют, когда мы тут тарарам устроим. Вот все их силы разом и запрем. Все там засеять, сколько мин хватит. Чтобы никто не ушел! «Светлана» вернется поможет при нужде. Ну а вы, Владимир Николаевич, возьмите с собой нашего механика
Александр Васильевич
Отставить, инженер-механик Зверев! Без вас паровозникам не справиться. Подумайте, как удобнее: либо только боевые части на лошадей вьючить (в них как раз пудов шесть будет), либо целиком торпеды на волокушах тащить. Дотащим до берега погрузим на лодки и переправим к ягельным. Когда британцам выход в море перекроем, все наши большие миноносцы уже при оружии должны быть. Вы уж, Василий Васильевич, постарайтесь
* * *
Из одиннадцати рванувшихся в самоубийственную атаку миноносок не вернулся никто. Из зашедших в длинный Кольский залив кораблей его величества вырвались только «Австралия», два шлюпа и таранный броненосец «Конкерор». Последний черпанул слишком низким для открытого моря бортом волну и затонул на подходе к Шпицбергену.
Из двух батальонов и полевой батареи Горской легкопехотной бригады, срочным порядком развернутой в Глазго всего три месяца назад и посаженной на мобилизованные транспорты, в Шотландию вернулось меньше четверти, и то не сразу.
15 апреля 1902 года. Виндзорский замок
Ваше величество, министр иностранных дел Великобритании пятый маркиз Лансдаун коротко поклонился, информирую вас, что посол при дворе короля Кристиана успешно выполнил ваше поручение.
Роберт, напомните мне имена тех джентльменов, что оповестили мир о сумасшествии Николая, обратился король к своему премьер-министру. Сколько бы мой несчастный племянник ни опровергал эти слухи, но даже его собственный дед настолько боится русского медведя, что пошел против воли собственной дочери. Итак, Борнхольм наш?
Да, сир. Аренда на сорок девять лет с возможным продлением таковой, в случае если за десять лет до окончания срока аренды Россия или иные балтийские державы все еще будут угрожать Дании.
Иные державы?
Признаться, решающим аргументом были запущенные нами слухи о том, что на Борнхольм точит зубы Вильгельм. У Глюксбургов с Гогенцоллернами даже более старые счеты, чем у Франции. Поэтому столь удобная для нас оговорка стала инициативой датского парламента, сир.
Вот как Ну что ж, логично. И Борнхольм, действительно, тяготеет скорее к Пруссии, чем к России. Поэтому не стесняйтесь обустраивать остров самым серьезным образом, маркиз Солсбери. Думаю, первый лорд адмиралтейства будет рад поддержать вас в этой благородной миссии.
Корабли с королевскими инженерами и строительными материалами уже в пути, сир, поклонился Солсбери. И адмиралтейство проявляет огромную заинтересованность в этом проекте. Но финансы
Если вам, маркиз, нужна поддержка оппозиции по вопросу выделения экстренных сумм, я готов провести несколько встреч и убедить этих джентльменов в крайней выгодности совершенной нами сделки для всей Британии. Мы желали бы видеть на Борнхольме балтийский Гибралтар, не меньше. Ведь и через тридцать девять лет кто-то обязательно будет угрожать этому столь удачно расположенному острову. Если не Россия, которую мы намерены все же призвать к более скромному поведению, то Германия или даже Швеция.
Я как раз хотел поговорить с вами о Швеции, сир, склонил голову маркиз Лансдаун. Сама по себе аренда Борнхольма уже вызывает определенное беспокойство в шведских политических кругах, особенно в сочетании с аннексией нами Шпицбергена
При чем тут Шпицберген? удивился король. Он есть, точнее, был до сегодняшнего дня терра нуллис земля незанятая. У шведов, как, впрочем, и у русских, было достаточно времени, чтобы заявить и подкрепить свои права на этот архипелаг. Если же они не в состоянии освоить эти земли, им не следует мешать сделать это тому, кто может и готов использовать острова на благо цивилизации. К тому же шведы, как мне кажется, будут не прочь вернуть другие, ранее принадлежавшие им земли.
Петербург, сир?
Думаю, Петербург вполне может стать международным сеттльментом наподобие Шанхая. Вряд ли Швеция сможет в одиночку контролировать миллионный город, населенный многочисленными туземцами, даже если их поголовье уменьшится в два-три раза. Балтийские ворота в Евразию слишком большая ответственность для королевства, испытывающего немалые проблемы с единством территорий. А вот Финляндия, Выборг, Нарва почему бы и нет? Я не тешу себя надеждой, что шведы поддержат наши военные усилия, хотя это было бы крайне желательным, но снять с наших плеч бремя управления освобожденными от варварства территориями они, полагаю, не откажутся. И это будет вполне приемлемая компенсация за несколько обледенелых скал.