Угу, буркнул молодой, после чего добавил. Ещё один момент, который меня заинтересовал в вашем рассказе. Вы утверждаете, что он пришёл со стороны центрального здания. Как вы это определили?
Пожилой ответил сразу же, как будто ждал именно этого вопроса:
Всё очень просто. Когда я перенёс своего нежданного гостя на лежак и укрыл одеялом, я сразу же позвонил в «Скорую» и полицию. Понимая, что более я ему ничем помочь не смогу, я вышел на улицу, чтобы осмотреться. Ну, вы понимаете, о чём я говор. Вдруг он был не один, либо
Молодой вновь с нетерпением перебил:
Я понимаю, что вы имеете в виду, прошу вас, ближе к делу.
Да-да, извините, просто со мной впервые подобное, поэтому я немного волнуюсь, спохватился пожилой, оправдываясь. Так вот, когда я вышел на улицу, я увидел его следы в сугробе. Эти следы привели меня к пожарной лестнице с торца главного здания бывшей больницы.
Пожилой замолчал, видимо в ожидании, пока молодой «переварит» сказанное им. После паузы, молодой задал очередной вопрос:
А других следов вы не видели: человеческих или автомобильных? Может быть, просто не обратили внимания? Не мог же он просто так с луны свалиться?
Нет-нет, что вы?! Я сам был в недоумении, ведь получается, что он спустился по лестнице из главного здания, а как попал туда, ума не приложу. Я несколько раз вокруг здания обошёл, тщательно высматривая следы, а также выходил через КПП на дорогу. Их не было! Клянусь вам, что других следов, окромя тех. Что у лестницы не было!
Других следов не было, задумчивым тоном повторил молодой.
А самое интересное, не унимался пожилой, войдя в азарт, ведь только сегодня ещё в здании строители работали, а когда ушли, снежок обильно выпал и все их следочки присыпал. Вот как он оказался там, да ещё и на верхних этажах? Лестничного марша ведь нет, он ещё в прошлом году обвалился! Компания, почему и наняла сторожей, чтобы безмозглая молодёжь, ищущая на одно место приключений, не покалечилась здесь. До этого здесь целые собрания устраивали, пока мы их не стали гонять.
Да уж, сказал, соглашаясь молодой, бред какой-то.
Вот и я так же подумал, когда ходил вокруг здания, поддакнул пожилой.
Скажите, а может быть он из числа рабочих, спросил с надеждой молодой, которых согнали сюда на стройку века? Сдалась нашей администрации эта развалюха. Столько лет стояла, никому не нужная, а тут вдруг бросились марафет наводить, как будто других дел и объектов мало. Вон парк в центре города до сих пор до ума довести не могут.
Нет, исключено по нескольким причинам, категорично ответил пожилой, проигнорировав замечание молодого в адрес городской администрации. Во-первых, я знаю всех работников в лицо. Их на самом деле не так уж и много, как многие полагают. А во-вторых, если бы взяли новенького, после трудоустройства и оформления его пропуск с фотографией находился бы на проходной, то есть у меня. Я вам ещё раз повторяю, что вижу этого мужчину впервые.
Может у вас здесь неофициально люди подрабатывают, например: без трудовой или эмигранты?
Исключено! Строительная компания серьёзная, давно на рынке, её объекты во многих городах страны стоят. Берегут репутацию!
Понятно, со вздохом сказал молодой, а после добавил озадаченным тоном, что ничего не понятно.
Более не в состоянии слушать догадки незнакомых ему людей и терпеть жажду, которая сильно мучила его пересохшее горло, он кое-как облизал, потрескавшиеся губы и застонал, стараясь, привлечь к себе внимание:
А-а-ах
Вроде бы приходит в себя? неуверенно сказал пожилой.
Скорее всего, доходит, возразил молодой, вы посмотрите, как он весь горит. На него можно джезву ставить и кофе варить. Где же этих коновалов черти носят? Пока приедут, у него кровь свернётся от жара.
В этот момент вдалеке послышался приглушенный вой сирены кареты «Скорой помощи».
А вот и неотложка, с радостью сказал пожилой, пойду встречу.
Он попытался открыть глаза, но мгновенно почувствовав головокружение и дурноту, провалился в беспамятство.
Сквозь беспамятство, которое понемногу уходило на второй план, он услышал голоса, доносившиеся до него так, как если бы это было эхо в туннеле. Боясь, пошевелиться, он отметил, что дышать стало немного комфортнее, хотя тяжесть в груди и боль в районе лёгких, по-прежнему сохранялись. Неприятная сухость во рту пропала, а жар, как ему показалось совсем немного, но спал, потому что глаза, хоть и жгло, как прежде, но не с такой силой.
Пульс? услышал он мужской голос рядом.
Сто тридцать, ответил ему женский голос.
Температура?
Высокая.
Я знаю, что высокая, раздражённо сказал мужчина, Сколько? Мне нужно отобразить значение в документах.
Сорок и восемь.
Многовато. Срочно делайте ему лошадиную дозу жаропонижающего.
Уже.
Отлично. И увеличьте подачу кислорода, судя по тому, как он тяжело дышит у него двухстороннее воспаление лёгких. Вовремя мы, ещё чуть-чуть и он сгорел бы.
Ещё один мужской голос, раздавшийся, как ему показалось у него за спиной, оправдываясь, сказал:
Да вы видели, что на дорогах творится из-за этого снегопада. И это, не смотря на то, что всю снегоуборочную технику выгнали на борьбу со стихией. Нет, не приспособлен наш город к такой погоде. Я и так летел сюда, как мог.
Саныч, да ты красава, сказал мужской голос рядом с ним. Шумахер по сравнению с тобой мальчонка, нервно курящий в сторонке с рулём от катка. Если бы не ты, у этого нудиста кровь бы закипела.
Саныч, польщённый похвалой в свой адрес, уже совершенно другим, более важным голосом сказал:
Мне коллега из полиции сказал, что он так и пришёл к сторожу, как говорится, в чём мать родила.
А-абалдеть! раздался удивлённый женский голос около его уха. На улице мороз уже за минус двадцать перевалил. Бедный! Наверное, его ограбили.
Ага, скептически сказал мужчина рядом, и для забавы решили раздеть его догола и привезти к зданию бывшей центральной городской больницы. Это уже не грабители получается, а маньяки-извращенцы какие-то.
Да ну, бред какой-то! сказал Саныч. Скорее всего, нажрался, как свинья до чёртиков в глазах, вот у него кукуха и поехала. Возможно, что этот морж из числа работяг, которые недавно приступили к восстановлению и ремонту здания бывшей больницы. Я слышал, что туда кого попало набирают.
Логично, согласился мужской голос рядом с ним.
А может быть, он стал жертвой бандитских разборок? предположил женский голос, воображение которой разыгралось не на шутку. Я недавно смотрела одно видео в инете про банды, орудовавшие в девяностые годы прошлого столетия. Так вот там показывали подобные случаи расправы с теми, кто встал на пути преступной деятельности этих банд. Как раз в таких вот безлюдных местах и в такое же тёмное время суток
Саныч и парень, сидящий рядом с ним, не дав договорить девушке, громко расхохотались.
Ты слышал, Макс, что интернет с людьми делает? Поколение тиктокеров! Ха-ха-ха! сказал, судя по голосу Саныч, после чего, удовлетворённый своей колкостью в адрес девушки, захохотал ещё сильнее и громче.
Да, Катюха, сказал фельдшер, сидевший рядом с ним, которого Саныч назвал Максом, ты другой раз такое отчебучишь, что хоть стой, хоть падай. Да какие бандитские разборки? Алкаш, которому белочка села на плечо, после того, как он перепёлку поймал.
Да ну, вас обоих! обиженно сказала Катюха. Сколько с вами езжу, все у вас либо алкаши, либо наркоманы. По себе людей не судят, или вы у него уже анализ мочи взяли? И когда успели, я вроде бы не отлучалась?
Да здесь и без анализа видно, что он алкаш и дебил, авторитетно и категорично заявил Макс. У него на лице всё написано. Я не первый год на «Скорой» работаю и таких кадров с сорока семью хромосомами сразу вижу. Скажи мне, нормальный человек будет в двадцатиградусный мороз с голой жопой по заброшенной стройке бегать? Вот и я думаю, что не будет! В такую погоду нормальные люди дома сидят, телевизер смотрють.
Чувствуя, как грудь, как будто бы вставили в огромные мощные тиски и сдавили со всей силы, а также нестерпимую боль в области лёгких, он застонал.
Катюх, сказал Макс, добавь ему слегка кислорода, а то, что-то он совсем плох. Только смотри без фанатизма.
Разберусь, обиженным голосом сказала Катюха.
Почувствовав, как от прилива большой порции кислорода у него закружилась голова, он вновь провалился в беспамятство.
Он очнулся от сильного крика, который звоном отдавался у него в ушах, и сразу же ощутил сильный жар. Во всём теле была настолько сильная слабость, что он даже не мог пошевелить пальцами или губами. По телу растекалась неприятная боль, которая была особенно сильной и невыносимой в спине, там, где находились лёгкие.
У нас вновь поступивший! пронзительно закричал женский голос. Сильное переохлаждение, обморожение конечностей, двустороннее воспаление лёгких! Врач его уже осмотрел, поэтому везите его на рентген, а затем в реанимацию!
Он почувствовал, ка его взяли и переложили на каталку, словно мешок с картошкой в багажник автомобиля. При этом боль стегнула в лёгкие с такой силой, что он застонал:
А-а-ах
Он ощутил, как его сначала повезли по бесконечно длинному коридору, а затем, когда каталка остановилась, ощущение движения вперёд сменилось ощущением подъёма вверх. Затем вновь был бесконечный коридор. Каталку при движении трясло, и эта тряска отдавалась болью в спине. Когда его вновь переложили, он, почувствовав резкую боль вновь застонал:
А-а-ах
Он в сознании, сказал приятный мужской голос, попытайтесь узнать у него имя и фамилию, потому что после рентгена ему введут большую дозу обезболивающего, и он отключится. А в себя придёт не скоро.
Если вообще придёт? с сомнением сказал женский голос рядом.
Ну-ну, строго с укором сказал мужчина, мы таких безнадёжных с того света возвращали в нашем отделении, а тут ничего серьёзного. Да и видно, что мужчина крепкий. Выкарабкается.
После короткой паузы, он ощутил слабое дыхание на своём лице и сладкий запах духов, а затем бархатный женский голос спросил:
Мужчина, вы меня слышите? Постарайтесь назвать своё имя и фамилию.
Ему очень сильно хотелось потерять сознание, погрузившись в мир спокойного беспамятства и безразличия, в котором он находился до того, как очнулся в развалинах бывшей городской больницы. К тому же боль и жар становились просто невыносимыми. Собрав все силы, которые у него остались, он еле-еле произнёс:
Савин
Сафин? переспросила женщина.
Савин, с трудом повторил он, чувствуя, как начинает терять сознание.
Мужчина! Мужчина! позвала женщина, хлопая ему ладошками по щекам. Не теряйте сознание! Потерпите! Я вас поняла! Через «в»! Савин! Имя?! Постарайтесь назвать имя!
Слава
Слава?! Вячеслав?! Вячеслав Савин?!
Угу, утвердительно промычал он и провалился в пустоту, чувствуя, как его сознание погружается в бездонную тёмную бездну, где ему до этого было хорошо и спокойно.
Глава 3.
Здравствуйте, Вячеслав! сказал полицейский, вошедший в больничную палату, с натянутой на лицо дежурной улыбкой.
Здравствуйте, ответил он на приветствие, прекрасно зная, что за этой показной улыбкой, как правило, скрывается холодный расчёт и чаще всего недружественный к тому, кому она адресована.
Профессия накладывает отпечаток не только на того человека, который владеет ею, но и на его окружение. В особенности на семью. Он вырос в семье милиционера, ещё той старой, беспринципной, если можно так сказать патриотической закваски, когда честь мундира и верность данной присяге были не пустыми понятиями, а делом и образом жизни. Вот поэтому хорошо знал и понимал специфику работы правоохранительных органов. Он догадывался, что, как только ему станет лучше, обязательно появится сотрудник полиции, поэтому готовился к его визиту ещё со вчерашнего вечера, когда его из реанимационного отделения перевели в общую палату.
Он пролежал в реанимации три недели с тяжёлым двусторонним воспалением лёгких, практически всё это время, находясь в полузабытье от болезни, мучавшей его тело, и лекарственных препаратов, борющихся с ней. Когда болезнь, вдоволь поиздевавшись над ним, отступила, он понемногу начал приходить в себя, но был ещё очень слаб, чтобы хоть что-то разузнать о том, что с ним произошло. Да и персонал больницы: от санитарок, медсестёр и лечащего врача, шёл на контакт с ним с большой неохотой, отвечая на его вопросы односложными дежурными фразами, каждый раз намекая ему на то, что сейчас нужно обязательно выздороветь, а всё остальное потом.
В палате он был не один, но поговорить было не с кем, потому что его немногочисленные соседи постоянно спали, а выйти из палаты в коридор он не мог, так как был ещё очень слаб. Утром, после того как ему вынули катетер для мочи, он попытался встать с кровати, чтобы самостоятельно сходить в туалет, но почувствовав сильное головокружение, свалился на постель и на короткий период времени потерял сознание. Более он этого не делал, справляя нужду в больничный мочеприёмник. Единственный, кто мог ему хоть что-то пояснить это сотрудник полиции, которого он ждал с нетерпением всё утро. Но увидев эту слащаво-приторную улыбку, на холёном гладко выбритом лице, он сразу же понял, что ничего хорошего ждать не стоит.
Как вы себя чувствуете? поинтересовался полицейский, продолжая благодушно улыбаться.
Спасибо, ответил он на дежурный вопрос, вымучив дружелюбную улыбку на лице, уже намного лучше, хотя болезненность и слабость ещё крепко держат моё измученное тело в своих объятиях.
Он решил вести диалог открыто, стараясь, не закрываться во время беседы, поэтому ответил так длинно с лёгким поэтичным налётом на простой дежурный вопрос. Тем самым он хотел показать своему собеседнику, что готов к открытой конструктивной беседе. К тому же, после длительного молчания и отсутствия собеседников, ему элементарно нужно было с кем-то пообщаться, ведь человек, хоть и животное в определённой степени, но уж слишком социальное.
Понимаю, с сочувствием произнёс полицейский, натянув на лицо скорбную маску, с соответствующими ситуациями эмоциям, самому приходилось побывать в вашем положении, только не с воспалением лёгких, а с очень тяжёлым бронхитом.
Полицейский замолчал, внимательно смотря на него. «Скорее всего, врёт, подумал он. Старается подстроиться под оппонента. Мол, мы с тобой братишка, вроде как бы и одной крови, поэтому нам ли скрывать, что-то друг от друга? Видимо мои дела подходят под определение так себе, иначе бы он не начинал беседу в такой уж явно дружественной манере. Хотя с чего я это взял, что за подозрительность? Ведь я никого не убил и не ограбил, почему вдруг я решил, что мои дела плохи? Человек просто выполняет свою работу и старается делать это так, как умеет. Может ему удобно вести беседу именно таким образом, может он так привык. Что я цепляюсь к нему без причины? Просто я один и не знаю, чего мне ожидать в будущем. Неизвестность и непонимание ситуации, пугают и раздражают, поэтому я ощетиниваюсь в каждой ситуации, постоянно ожидая удар. Нужно успокоиться».
Да уж, бронхит, да ещё и в тяжёлой форме ничем не лучше воспаления лёгких, сказал он с пониманием, говоря всем своим видом, что между ним и полицейским устаканились дружественные отношения, поэтому можно продвигать беседу дальше, перейдя к её основной части.
Вот и я про тоже! согласился полицейский с его словами. Понимаю, что вы сейчас чувствуете себя не лучшим образом и вам необходим покой, для скорейшего выздоровления, но вынужден задать вам несколько вопросов. Уж извините, но такая у меня работа.