Мы оба смеемся и садимся на противоположные концы дивана. Я снова смотрю на часы.
С Эрин все в порядке? спрашиваю я, чтобы убить время. Кажется, после ультразвука она меня избегает. Она же не передумала насчет Горошинки, правда? шучу я. Ну, то есть думаю, что шучу. Я наполовину серьезна.
Я не знаю, что с ней происходит. Гриффин откидывается на спинку дивана, закидывает ногу на ногу и задумчиво дергает за шнурок. Потом хмурит брови и слегка качает головой, словно что-то только что пришло ему в голову. Потом смотрит на меня. Она ведет себя не так, как обычно, с тех пор, как я вернулся из Африки. Может, она просто на взводе из-за всего происходящего. Она так долго хотела ребенка, и вот наконец это происходит. Думаю, нам нужно дать ей время.
Я собираюсь спросить про его поездку в Африку, но тут раздается звонок в дверь.
Гриффин подскакивает с места:
Я открою.
Он открывает дверь, а потом вместе с курьером выходит из квартиры. Через несколько минут они вносят большую тяжелую коробку, от которой все их мышцы напрягаются.
Курьер крайне привлекательный. Рослый. Сильный. Светловолосый. Накачанный. И он точно оценивающе меня разглядывает. Прежняя Скайлар начала бы с ним безбожно флиртовать. Да что там, прежняя Скайлар затащила бы его в постель прямо здесь и сейчас неплохие получились бы чаевые. Но новая Скайлар предпочитает пялиться на недоступного мужчину, стоящего рядом с ним.
Это вам? спрашивает парень.
Кажется, да, говорю я.
Гриффин наблюдает за тем, как тот оценивающе меня оглядывает.
Судя по вашему виду, он вам вовсе не нужен, говорит горячий курьер.
Вот именно поэтому-то он мне и нужен, говорю я, одаривая его своей самой самонадеянной улыбкой.
Черт! Курьер поворачивается к Гриффину: Вам крупно повезло.
Мы не вместе, говорит Гриффин.
И хотя это правда и я знаю, что нет ни малейшей вероятности того, что мы когда-нибудь будем вместе, его слова на мгновение больно ранят мое сердце.
Курьер приподнимает бровь.
Тогда вы не будете возражать, если я приглашу ее на свидание.
Это был не вопрос.
Лицо Гриффина становится суровым.
Мы, может, и не вместе, но она беременна моим ребенком, говорит он.
Из комнаты исчезает весь воздух включая и тот, который наполнял мои легкие.
Какого черта?!
Я так и стою, раскрыв рот, а Гриффин сует двадцатку парню, который чуть не бегом несется к выходу.
Дверь захлопывается.
Что это было, черт побери? выпаливаю я.
А что такого? Гриффин с невинным видом пожимает плечами.
Что такого?! Я повышаю голос. Зачем ты ему это сказал? Теперь он, наверное, думает, что я шлюха.
Почему тебя волнует, что думает какой-то курьер?
У тебя, черт побери, нет никакого права такое говорить! кричу я.
Перестань говорить «черт», спокойно произносит он.
Я буду говорить «черт», когда я захочу сказать «черт». Например, иди к черту, Гриффин! У тебя не было никакого права говорить всю эту фигню!
Гриффин смеется, что только распаляет мою ярость.
Ты хочешь сказать, что пошла бы с ним на свидание?
Нет, я не пошла бы с ним на свидание, говорю я. Но у меня есть право самой сделать этот выбор.
Я просто хотел защитить тебя от него. Ты же его не знаешь, может, он психопат и убийца, говорит он. И если мне не изменяет память, ты сказала, что завязала с беспорядочными знакомствами. Это была одна из причин, по которой ты хотела все это сделать, он кивает на мой все еще плоский живот.
Спасибо, конечно, папочка, капризно произношу я, но думаю, что могу сама постоять за себя. Мне двадцать четыре года, и до сих пор я как-то обходилась без твоей чертовой помощи.
Может, я и относился бы к тебе как к двадцатичетырехлетней, если бы ты перестала ругаться, как непокорный подросток, раздраженно произносит Гриффин.
Может, я бы и перестала ругаться, если бы ты перестал отпугивать от меня мужиков, парирую я.
Ага, так, значит, ты все же хочешь секса? Он скрещивает руки на груди.
Тьфу ты! Я пинаю огромную коробку и морщусь от боли, пронзившей мою ногу. Нет! Я не хочу секса, говорю я. Но это мне решать, а не тебе.
Вот черт! Я испытываю рвотный позыв и чувствую, что приближается второй раунд. Я не успею добежать до ванной. Я едва успеваю добежать до мусорного ведра на кухне, в которое и изливаю остатки зеленого яблока, которое съела на завтрак.
Мои волосы свисают в ведро, и пока приступ рвоты еще не закончился, я чувствую, как Гриффин берет мои волосы и отводит их от лица. Он мягко кладет руку мне на плечо.
Меня рвет в мусорное ведро, а я думаю только о волне жара, которая проходит по моему телу от его прикосновения ко мне через тонкую футболку.
Я сажусь на пол и восстанавливаю дыхание. Гриффин обшаривает шкафчики в поисках стакана и наполняет его водой. Он передает мне стакан и мокрое бумажное полотенце, чтобы я могла вытереть лицо.
Я в ужасе от того, что меня вырвало у него на глазах.
С другой стороны, может, острый стыд от того, что он видел меня в таком состоянии, положит конец эротическим фантазиям с его участием.
Извини, пожалуйста. Гриффин протягивает руку и помогает мне подняться. Это из-за того, что я тебя расстроил?
Нет. Я смотрю на часы. Все четко по графику.
У тебя есть график рвоты? смеется он.
Типа того, говорю я. Ну, зато это по крайней мере предсказуемо.
Я вытаскиваю из мусорного ведра пакет и завязываю его. Он забирает пакет у меня из рук.
Давай я вынесу.
О боже, нет! говорю я, забирая пакет обратно. Я сама. В коридоре есть мусоропровод.
Думаю, я справлюсь, Скай.
Он забирает у меня пакет, несмотря на то, что мне явно стыдно.
Лар, говорю я.
А? переспрашивает он, открывая дверь.
Скайлар, не Скай, говорю я. Никто не называет меня Скай.
Мне никогда не нравилось такое сокращение. Оно слишком личное. Слишком похоже на знак привязанности. Ласковое прозвище. Способ стать ближе. Это все не про меня.
Тогда почему какая-то часть меня хочет дать мне пинка за то, что я запретила Гриффину так меня называть? И еще одна часть хочет дать пинка той части за то, что она это подумала.
Да? Странно, это кажется таким очевидным ласковым прозвищем, говорит он.
Я иду чистить зубы и долго принимаю душ. Чем меньше времени я проведу с Гриффином, тем лучше. Я только не знаю точно: это из-за того, что он чертовски сексуален, или из-за того, что он выяснил, как привести меня в бешенство?
Час спустя, когда я выхожу из спальни, велотренажер уже собран, а вся упаковка вместе с Гриффином Пирсом исчезла из моей квартиры.
Глава 5
Минди восхищенно наблюдает за тем, как я поглощаю жирный чизбургер и шоколадный молочный коктейль, которые она поставила передо мной всего несколько секунд назад. Она широко раскрывает глаза наверное, от изумления, что одна миниатюрная женщина может уничтожить целый обед, с которым даже мужчина не скоро бы справился.
Но мне плевать. Я умираю от голода, черт побери! Теперь, когда токсикоз остался позади, я жажду мяса. Много мяса. Я все время ем мясо. Мои кровеносные сосуды уже начинают молить о пощаде.
Благодаря велотренажеру, который мне подарили Эрин и Гриффин, мне пока удается удерживать вес, несмотря на свою одержимость животной плотью: за двенадцать недель я набрала всего один килограмм.
Как сообщила мне Эрин, которая в последние несколько дней опять стала собой, двенадцать недель это повод отпраздновать. Она сказала, что двенадцать недель это срок, после которого можно выдохнуть и начать всем рассказывать о беременности. Сейчас она на пути в ресторан, чтобы отвести меня в магазин одежды для беременных, пока у нас в ресторане затишье как всегда в субботу днем. Не то чтобы мне уже была нужна одежда для беременных. Мне еще только начинает становиться тесно в обтягивающих джинсах. Горошинка еще такая маленькая. Эрин говорит, что ребенок сейчас длиной всего пять сантиметров, размером с лайм. Но она настояла, что нужно купить одежду сейчас, чтобы, когда она понадобится, я была стильной и шикарной. Беременность никогда не ассоциировалась у меня со стилем и шиком, ну да ладно.
Я выхожу из туалета и вижу, что Эрин идет мне навстречу. В руках у нее два цветка. Красная роза и какой-то белый цветок. Орхидея, или лилия, или, может быть, тюльпан. Я плохо разбираюсь в цветах. Как только мужчина мне их дарит, я делаю вывод, что пора все бросать и бежать без оглядки. Единственные цветы, про которые я что-то знаю, это те искусственные букетики, которые мы ставим на столиках в нашем ресторане.
Эрин подходит ко мне, вытягивает вперед руки и протягивает мне цветы, по одному в каждой руке. На губах у нее сияет улыбка.
Выбери цветок, говорит она мне.
Зачем? скептически спрашиваю я. Это что, какая-то проверка?
Эрин молча улыбается.
Я пытаюсь проанализировать, чего она от меня хочет. Роза это очевидный выбор. Это цветок любви, цветок, который подходит практически к любому случаю. Цветок, который, наверное, выбрало бы большинство женщин. Белый цветок напоминает мне про Пасху. Или, может, про похороны. Не уверена, про что именно, но он мне нравится. Он вызывает у меня воспоминания о поле позади дома, в котором я выросла. Дома, который теперь принадлежит Бэйлор. Мы с Пайпер и Бэйлор часто играли на этом поле в прятки, а потом собирали там белые цветы в подарок маме.
Эрин хихикает:
Просто выбери любой цветок, Скайлар, произносит она, закатывая глаза, глядя на мои муки выбора.
Я протягиваю руку к белому цветку. Я никогда не стремилась стать частью большинства.
Эрин заключает меня в объятия.
О боже, у нас будет мальчик! восклицает она.
Я позволяю ей себя обнять. Я уже привыкла к ее объятиям. Иногда я тоже обнимаю ее, потому что чего уж там скрывать это единственное проявление человеческой любви, которое у меня было в последние полгода.
А я, черт побери, все время возбуждена! Рвотная фаза беременности перетекла в фазу ненасытного желания. В том смысле, что я клянусь! кровь все время приливает к нижней половине моего тела, от чего мой клитор возбуждается в самые неподходящие моменты. Вчера я испытала оргазм, пока каталась на велотренажере. Все эти вибрации от кручения педалей Я даже не стала останавливаться. Я просто опустила руку и довела дело до конца, ненадолго сбавив скорость, пока корчилась на велосипедном сиденье.
За обедом в прошлое воскресенье, когда Гриффин наклонился и убрал у Эрин прядь волос за ухо и что-то ей прошептал, я чуть не взорвалась прямо за столом. Я представила себе, каково это чувствовать его горячее дыхание у себя на шее, когда он что-то шепчет прямо мне в ухо. Мне даже пришлось выйти из-за стола и дать выход своему напряжению в общественном туалете.
Я стала просто мастером молчаливых оргазмов.
Мальчик? переспрашиваю я, глядя на цветок у себя в руке.
Эрин тянет меня за руку к пустому столику и усаживает за него.
Это старое поверье, объясняет она. Надо предложить беременной женщине на выбор белую лилию и красную розу. Если она выбирает розу, у нее будет девочка. Если лилию мальчик.
Она указывает на цветок у меня в руке.
К тому же белые лилии мои любимые цветы, такое вот дополнительное преимущество.
Хм-м-м мычу я. Довольно девчачий цветок для мальчика, ты не находишь?
Вообще-то, в греческой мифологии лилия была символом чувственности и сексуальности, длинный пестик этого цветка символизирует фаллос.
Думаешь, у Горошинки будет длинный пестик, да? дразню я ее.
Если гены на это влияют, то очень длинный пестик.
Вот блин! «Достоинства» Гриффина это последнее, о чем мне нужно знать. У меня текут слюнки, словно мой нос учуял запах еще одного чизбургера. Я уже чувствую, как кровь приливает к нижней половине моего тела.
Э-э-э Эрин, говорю я. Я вовсе не хочу ничего знать про фаллос твоего мужа.
Она смеется, берет меня за руку и ведет к двери.
Ладно, больше никаких разговоров про невероятный член Гриффина и его мастерство в соответствующей области. Пошли по магазинам!
О боже, неужели она это сказала?! Клянусь, она словно прочитала мои мысли и теперь нарочно старается давать пищу моим чудовищно неуместным фантазиям. Может, она нарочно меня мучает, потому что знает, что я испытываю к нему влечение? Гриффин это пресловутый запретный плод, причем, как выясняется, с длинным и очень искусным пестиком. Почему человеку свойственно хотеть того, чего у него нет?
По пути к выходу я напоминаю себе, что Гриффин единственный мужчина, который был у Эрин, так что ей не с кем сравнивать. Из этого я делаю вывод, что он, может, вовсе и не столь искусен в сексе, как она утверждает.
Мы проходим несколько кварталов к элитному бутику с одеждой для беременных. Все это время Эрин не перестает рассказывать, как шикарно я буду выглядеть. А я размышляю о том, что в последние недели ее почти не было в моей жизни, если не считать нескольких эсэмэс и одного имейла. Но теперь она, кажется, в порядке. Даже счастлива. Беззаботна. Что бы это ни было, кажется, все уже позади. Может, Гриффин был прав и ей просто нужно было время после УЗИ, чтобы привыкнуть к новой реальности.
В магазине нас встречает девушка, которая рассказывает, что сейчас в моде. Она провожает меня в примерочную, где лежит несколько макетов беременных животов разного размера, которые можно пристегнуть и посмотреть, как одежда будет на мне выглядеть, когда живот подрастет.
Эрин выбирает вагон и маленькую тележку нарядов для примерки. Она выбирает все от штанов для йоги до коктейльных платьев. Я даже представить себе не могу, что мой живот когда-нибудь заполнит переднюю часть дизайнерских джинсов, которые она мне протягивает. Они, должно быть, для женщин, вынашивающих близнецов.
Я замечаю, что вся одежда, которую Эрин для меня выбирает, обнажает зону декольте впервые в жизни у меня там есть что показать.
Эрин, ты почему-то решила, что мне надо выставлять напоказ свои сиськи?
Да, черт возьми! отвечает она.
Я смеюсь, потому что слово «черт» от нее не часто услышишь.
У тебя сейчас обалденная грудь. Я не имею в виду, что раньше это было не так, но тебе стоит радоваться своим пышным формам, пока они у тебя есть. Ну и немножко выставлять их напоказ.
Я закатываю глаза.
И зачем бы мне это делать? Мужчины на меня сейчас даже не смотрят. И это хорошо это было одной из причин, по которой я решила стать суррогатной матерью.
Скайлар, ты с ума сошла? Неужели ты не замечаешь, что происходит вокруг? Ты вызываешь восхищение мужчин везде, где бы ты ни оказалась. Включая моего мужа.
Я замираю и изо всех сил надеюсь, что она не заметит краску, заливающую мое лицо.
Я никогда э-э-э Эрин, я не
Все в порядке, говорит она и ободряюще кладет руку мне на плечо. Ты великолепна, Скайлар. Мужчины будут обращать на тебя внимание. Гриффин будет обращать на тебя внимание. Меня это не беспокоит.
Тебе это только кажется, говорю я. Гриффин на меня даже не смотрит. Так не смотрит. К тому же у него есть ты ты очень сексуальная. Твою фотографию в купальнике вполне можно поместить на обложку спортивного журнала. К тому же мне кажется, что на самом деле он меня ненавидит. Он не рассказывал тебе про нашу ссору в тот день, когда он пришел устанавливать велотренажер?
Эрин смеется:
Да, рассказывал. Мне кажется, это очень мило, что он так тебя защищает.
Ты, может, и считаешь, что это очень мило. А меня это раздражает, возражаю я. На прошлой неделе, когда мы вместе обедали, какой-то парень пошел следом за мной в туалет, так Гриффин вскочил из‐за стола и громко прокомментировал, что беременные женщины все время хотят пописать. Бедный парень даже не собирался меня клеить. Он просто шел в туалет.
Ошибаешься, говорит Эрин. Когда ты ушла, мы все слышали, как он сказал своим приятелям, что собирался вернуться с твоим номером телефона. Нравится тебе это или нет, но мужчины все еще хотят тебя заполучить.