Я же сказала: хватит! А план и правда неплохой, лучше я пока не вижу. Кстати, и солнышко взошло, пора в путь.
Если оно здесь только взошло, прикинула я, а у нас уже, наверное, дело к полудню, то мы и впрямь забрались очень далеко на запад. Теперь бы еще узнать, в какой стороне Мокроса.
Присмотри за Усенькой, я сейчас сказала фейона и свечей взмыла ввысь, все набирая и набирая высоту, пока я и вовсе не перестала различать в синем утреннем небе зеленую точку.
Сначала я даже испугалась, уж не сдвинулось ли что в маленькой пушистой головке от переживаний. Но поразмыслив, решила, что даже от самого сильного стресса Агаша не оставила бы внучку, пусть даже и со мной. А может, тем более со мной, как ни обидно это звучало.
Догадалась, что именно задумала сестренка, я тоже очень быстро: хочет осмотреть с высоты окрестности, что было вполне логичным, пешком мы бы могли нареза́ть круги очень долго. И тут мне пришла в голову любопытная мысль: а могла бы я переместиться не вдаль, а ввысь? Скажем, километров на пять, где еще можно беспроблемно дышать? Да, я сразу же стала бы падать, но смогла бы успеть налюбоваться окружающими красотами и разведать местность, прежде чем снова переместиться на землю. Правда я сразу увидела две большие проблемы. Во-первых, если бы при перемещении вверх я истратила все силы, то вниз бы переместилась уже естественным путем, который автоматически стал бы последним. Во-вторых, и это правда любопытно, я не знала, оставалась ли после перемещения та же скорость, что была у перемещателя в точке входа, или же она при переходе гасилась? Если оставалась, то смысл в перемещении с большой высоты терялся, поскольку от меня все равно бы осталась сочная безмозглая лепешка.
Пока я думала о ерунде, Агаша вернулась. Намагичила большой лист бумаги, взлетела над ним и взмахами маленьких ручек стала «рисовать» сразу готовые объекты. Взмах на бумаге зазмеилась голубая лента реки, взмах возникла зеленая клякса поля, еще взмах появился серый прямоугольник замка с пятнышком дерева рядом.
Мы здесь, показала феечка на поле. Сзади речка. За ней лес новый взмах руки добавил на карту темно-зеленое облако. А вот с той стороны дорога. Агаша «нарисовала» темно-желтую извилистую полоску, пересекающую лист от края до края. Вон в той стороне, показала она вправо, есть что-то вроде города, но далеко. А в той, ткнула влево, совсем недалеко домики. Примерно сто. Она взмахнула ручкой, и рядом с левым краем листа появились черные квадратики.
Очень похоже, что это и есть Мокроса, сказала я. Тем более, видишь, речка в том месте как раз к ней изогнулась, и там, наверное, мокро.
Мокро же в речке, а не в деревне, заметила фейона. Но других населенных пунктов поблизости нет, а ты говорила, что этот где-то неподалеку.
Так было в письме. «Совсем рядом», процитировала я.
Тогда возьми, пожалуйста, шапку с Усенькой и пойдем к дороге, сказала Агаша, еще одним взмахом ручек растворив карту в воздухе.
На всякий случай я забрала как можно дальше влево, к самому краю поля, чтобы меня не заметили из окон замка, а если и заметили, не смогли как следует разглядеть. Совершенно ни к чему, если кто-то из прислуги Билеона тоже отправится в деревню, увидит меня в трактире и скажет: «Ребята, а вон тот парень шлялся сегодня возле нашего замка, давайте-ка спросим, что он тут вынюхивает!» По той же причине и выйдя на дорогу, я шла по самой обочине, постоянно оглядываясь, чтобы при виде путника или повозки юркнуть в кусты и пересидеть.
К тому времени проснулась Уся, и Агаша с ней вместе примостилась на моей голове, а я прикрыла их шапкой, попросив Усечку вести себя тихо. Это же суровым тоном повторила и бабушка, так что малышка, и в самом деле не привыкшая, видимо, к ее строгости, сидела у меня в волосах почти не шелохнувшись, мне даже стало ее жалко.
Когда вдали показались домики Мокросы, я сообщила об этом феечкам и велела не издавать ни звука до тех пор, пока я не скажу.
В самый крайний дом я заходить не стала, пропустила и следующий. А в двери третьего, бревенчатого, одноэтажного, почти такого же, что избы в среднерусских деревнях, только с пологой односкатной крышей, постучалась:
Здравствуйте, хозяева! Есть кто дома?
Дверь открыла женщина лет тридцати, в малиновом платье чуть ниже колен, в такого же цвета повязке на лбу, светловолосая, слегка полноватая, но в общем симпатичная, хотя я, конечно же, не могу объективно оценивать женские достоинства. Кстати, что касается конкретных «достоинств», они у этой женщины были неоспоримыми, и этими двумя «аргументами» она, внимательно оглядев меня с ног до головы, почти буквально приперла к стенке:
Что надо, красавчик? Водички, кваску иль развеять тоску?
Мне бы э-э переночевать.
Шустрый ты! показала женщина белые зубки. Еще же утро. Но я не против, давай и сейчас переночуем.
Нет-нет, я в принципе, сглотнула я. Теоретически. В смысле ночного сна. А утром и днем в целях временного пребывания на территории вашего жилища.
«Что я несу?! мелькнуло в голове. Какой кошмар! Бедные мужчины! А я дура! В смысле, дурак! Немедленно беги отсюда!»
Однако не успела я ничего больше ни сказать, ни сделать, как вдруг из под шапки громко пискнуло:
Я хосю пи-пи! Мозна?
Хозяйка дома выкатила глаза:
Даже так?.. Нет, молодой человек, в смысле ночного сна и пи-пи на территории это вам не ко мне.
И она шумно захлопнула дверь. Моей голове стало чуточку мокро.
Мокроса, вздохнула я.
Пришлось выйти за деревенские дома, где тянулись вдоль селения возделанные поля, с растущими на ними наверное, хорошими и полезными растениями я и на Земле-то пшеницу от пшенки вряд ли отличила бы, если пшенка вообще не на дереве растет, а уж на Куроне и подавно не имела понятия, где огурцы, а где помидоры и те и другие здесь были вытянутыми, светло-сиреневого цвета, а на вкус напоминали слегка солоноватую дыню. Отличие между ними было одно: семена в огурцах располагались в центре плода, а в помидорах распределены равномерно, так что пока не откусишь не поймешь. Хотя местные как-то понимали.
Короче говоря, моими познаниями в сельском хозяйстве, особенно местном, гордиться не стоило. Хорошо, что я стала королевой, вряд ли кто пошлет меня на сельхозработы. Не, я физического труда никогда не боялась, просто некоторые виды работ могут испугаться меня, а то и серьезно пострадать.
Но эти мысли были навеяны сейчас пасторальным пейзажем и не могли принести никакой пользы. Зато здесь, за домами, нас не было видно, и я предложила фейонам размять крылышки и подышать свежим воздухом. А еще я шепнула Агаше, чтобы она попросила Усю сходить по-большому и с удивлением услышала, что фейоны это не делают. Ну да, они ведь питаются нектаром! Потом я достала платок и стала вытирать волосы.
Ты уж ее прости, увидев это, смутилась сестренка.
О чем ты говоришь! развела я руками. Это же ребенок.
Да, но еще и с постоем дело сорвалось.
А за это Усечке вообще надо спасибо сказать, искренне сказала я. Остановись мы там, мне бы от хозяйки было не отбиться. Я представила это и поежилась: Ужас-ужас! Как ты думаешь, это бы считалось изменой мужу?.. Нет! Не отвечай! Меня уже затошнило
Посему дядю Анаиона тоснит? подлетела кроха-фейона.
Съел, наверно, что-нибудь, ответила Агаша.
Между прочим, съел бы сейчас и впрямь хоть что-нибудь, хоть все равно что, вздохнула я, прослушав печальную песнь, которую протрубил, услышав о еде, желудок.
Так может стоит начать с трактира, ты бы заодно и поела, предложила сестренка. А потом бы уже спокойно искали жилье.
Ну уж нет, помотала я головой. Тащить ребенка в деревенский трактир это варварство. Она там такого нахватается! Да и опасно, вдруг опять подаст голосочек. Так что сначала ищем жилье.
Нам повезло через два дома. Там жила семейная пара, оба уже в возрасте. Дети, по их словам, давно уехали в город, и родителей почти не навещали. Так что они мне даже обрадовались, тетка Олокила, как хозяйка велела себя называть, сказала, что я напоминаю ей младшего сына. А дядька Синеон тут же достал откуда-то бутыль «подзатылочка», как тут называли самогон, за что сразу же словил реальный «подзатылочек» от супруги, а я, чтобы сразу расставить точки над всеми возможными символами, призналась, что вообще практически не пью глоток шампанского на Новый год и в день рождения.