***
Без сил возлежа на атласной кушетке, рыдала в своем поместье Ангелина Родионовна Эхматова.
Ах, Поль, монанж, как же так-то, то глотая, то отплевывая слезы, стонала Эхматова, ведь говорили же мне, все в Москве говорили, вся Москва
Павел Андреевич, управитель и дворецкий по совместительству, молча внимал с полузакрыми глазами. У него до сих пор тряслись поджилки, хотя и выглядел он как нерушимая скала.
Павел Андреевич Виланог по жизни был сама надежность. Он подался на службу к Эхматовой от небольшой пенсии и большого одиночества. Тем более что знавал Ангелину Родионовну он уже немало лет, в течение которых проработал в одном с ней театре в скромной должности костюмера. Скромность в сочетании с внушительной внешностью и не многословием в обращении с людьми как нельзя более подходили его нынешним занятиям, а накопленный за театральные годы опыт и вкус в одежде делали его просто незаменимым для Эхматовой, до сих пор прибегавшей к его советам при подборе своих одеяний.
Ах, ах! не унималась Ангелина Родионовна. Почему я так никого и не послушала? Надо было устроиться в том домике в Австрии, ведь как бы там было спокойно! Нет, черт меня понес в российскую глубинку! Но цены, Поль, ох, и цены за рубежом! На австрийский домик мне чуть-чуть не хватало, ради него пришлось бы расстаться с частью драгоценностей. А я столько трудов положила, чтобы собрать свои парюры, сколько лет на то ухлопала! Вот и пожалела, как дура, а теперь они вообще все пропали!
Тут на входе прозвонил дверной колокольчик.
Ангелина Родионовна, еще кто-то пришел. Там участковый сидит, но я схожу глянуть кто там еще? Встретить бы надо.
Да-да, ко мне только не пускай пока никого, распорядилась Эхматова.
Павел Андреевич спустился в холл.
Добрый вечер, можно войти? раздалось с порога. Двери, видимо, уже отворил участковый уполномоченный. В дверном проеме виднелись трое новоприбывших в штатском.
Прошу, сдержанно позволил Павел Андреевич, я вас слушаю.
Майор Влобов, капитан Драппай, лейтенант Мысец, полиция Чудессы, представились вошедшие и предъявили удостоверения.
Добрый вечер, господа, держал марку дворецкого Павел Андреевич, рады приветствовать вас в доме Эхматовой.
А можно ее видеть?
Ангелина Родионовна нездоровы. Беспокоить их нежелательно, в старосветском стиле пояснил Павел Андреевич, глубже входя в образ.
Ну, что ж, раз так, а Вы кем ей будете?
Управитель поместьем Виланог Павел Андреевич к вашим услугам.
Паспорта я уже проверил, все правильно вставил участковый Щуралёв на всякий случай.
Где можно с Вами побеседовать?
Пожалуйте в гостиную, прошу сюда.
***
На следующий день у полковника Бородана шел доклад по делу о похищенных драгоценностях. Докладывал Влобов. Из доклада следовало, что никакой ясности по всем пунктам, включая сам факт похищения, следствием пока не достигалось.
А точно были в наличии эти ценности у Эхматовой? поинтересовался Бородан.
Ну, что сказать, есть словесное описание всех предметов, есть и фотографические снимки, но когда происходила съемка, точно не известно.
А разве не на мобилы фоткали?
Может быть, кто и фоткал, но не хозяйка, она сэлфи не увлекается, да ей и незачем, ее портреты и так повсюду мелькают. Те снимки профессиональные.
Так, ясно, что с этим неясно хорошо, так что мы имеем ясного? распутывал мысли Бородан. Украшения в последний раз видели после приема в честь приезда, когда складывали на место. В доме уже никого не было, кроме хозяйки и дворецкого а кто был на том приеме-то?
Ну, наш Тукан там был, да у него и дача по соседству, еще соседи были. Потом этот Тукановский Кварталюк (куда он без него?), и еще фанаты, то есть поклонники.
А эти откуда взялись?
Да, говорят, сопровождали Эхматову в поездке, чтоб не заскучала в дороге, путь-то из Москвы неблизкий. Да, еще наш Фабрикосов заезжал на вечеруху со своими подхалимами, но ненадолго.
Полковник поморщился.
Ну, этим деловым красть незачем. Со счетов их сбрасывать, конечно, не будем, те еще кадры, тоже могли кражу заказать, но это только теоретически. А где сейчас поклонники, личности установили?
Да вроде как на следующий день свалили обратно поутру. Версию прорабатываем.
Ну, так. Ставим текущую задачу. Все личности установить, всех присутствовавших на приеме опросить. Прислуга в доме?
Ну, это две сеструхи из местных приходят, кухарят, убираются.
Молодые?
Да нет, в возрасте, пожилые, можно сказать.
Неважно, их тоже опросить.
А Тукана?
Не трогать. С ним я сам переговорю, доложу (как пойдет). И это: хорош мне тут ухать, не с пацанами своими сидишь.
Так точно! Разрешите идти?
Вольно, иди, работай.
***
У немеряного бассейна при роскошной вилле под Чудессой, развалясь полулежа на шезлонге, отдыхал от дел, может быть и праведных, местный богатей Фабрикосов. День стоял солнечный, а главное выходной. Фабрикосов позволял себе один выходной в неделю, трудясь в остальные дни без всяких ограничений, сколько потребуется. Но один день отдыха это, как он считал, святое правило. Его еще древние евреи придумали и записали в назидание потомкам в своих талмудах, а евреи народец ушлый. Среднерусское солнышко радостно бликовало на рябившей от легкого ветерка воде бассейна, ненавязчиво поигрывало серебром седеющих висков самого Фабрикосова, зазывно поблескивало на гранях хрустальной почти осушенной посуды на столике рядом с шезлонгом.
Да сколько можно, эй там, на палубе, алё! возопил хорошо поставленным голосом Фабрикосов.
Извините, Андрей Степанович заюлил спешащий к нему с импортным бутыльком, обернутым в салфетку, подавала. Это был крепко сбитый мужчина, черный низом, белый верхом, то есть одетый в соответствии с дресс-кодом, жестко заведенным Фабрикосовым для всех мест своего присутствия (что в офисе, что в местах отдыха), отступать от коего позволялось только ему одному.
Салфетка слегка запачкалась, пришлось менять.
Ты, Минибаров, меня знаешь? Я ни лапшу, ни мух не ем, только котлеты, и то отдельно. Давай, плесни немного, да не перелей же.
Да и в мыслях не держал ничего такого, Андрей Степанович! привычно и дипломатично возразил исполнительный Минибаров, наклоняя бутылек над хрустальным стаканом. Он давно уже не сильно реагировал на сомнительный юмор Фабрикосова, но зато убежденно отрицал все, что могло подорвать лично его репутацию.
Так, когда же подойдут мои ребятушки-то, козлятушки? лениво отхлебнув чутка из искрящегося стакана, поинтересовался Фабрикосов. Что-то я заждался
А разве не выходной у Вас, Андрей Степанович? Вы же вроде как на отдыхе сегодня?
Ничего, ничего, отдыхаю я, отдохнут и они, не переломятся.
Ну, так вон они, кажется, прибыли уже
Из подъехавшего кроссовера вышли двое мужчин в деловых дресскодовых костюмах, и тут же бодро поспешили к начальству.
Доброго дня, Андрей Степанович! Привет, Минибаров, вежливо поздоровались подошедшие Даткин, служивший у Фабрикосова финансовым директором, и Замаячиков исполнительный директор.
Да-да, протягивая небрежно руку новоприбывшим и не меняя позы, отозвался Фабрикосов, давай, Минибаров, плесни-ка им тоже чего-нибудь. Ну, и себе можешь расслабься, так и быть.
Что будете? спросил Минибаров, пожимая директорам руки в свою очередь.
Да может и не стоит, промямлил Замаячиков.
Как-то стрёмно без закуси, подхватил Даткин.
Да то ж аперитив, чудилы, какая закусь! отрезал Фабрикосов. Давай, Минибаров, действуй, и не слушай их, слушай меня. А закусите пока вон черешенками.
И все чинно отведали горячительного импортного, заедая его ядреный привкус спелыми ягодками. Наконец Фабрикосов соизволил перейти к делу, для которого и были вызваны Замаячиков с Даткиным.
Я что хочу сказать, коллеги, Фабрикосов не чурался игры в демократию, причем как-то даже не подозревал себя в лицемерии, все уже знают про ограбление Эхматовой, а вы слыхали? Да? Я что в связи с этим думаю надо бы нам брюлики те разыскать до ментов. Есть мысли?
Замаячиков с Даткиным ошалело переглянулись.
Да как-то и не думали в эту сторону пока, промямлил Даткин.
Да то ж уголовка, подхватил Замаячиков, разве ж то можно, Андрей Степанович?
Да можно! Можно, когда осторожно, настаивал Фабрикосов, и давайте так: сегодня еще думайте, а завтра мысли мне на стол!
И как, в письменном виде?
Да ты включи соображалку то: следов нам на дух не надо. Это дело тонкое, так запомню, подытожил Фабрикосов.
***
В администрации города Чудессы и Чудесского района стояла тишина и духота. В приемной главы администрации размякал на стуле в своем мундире полковник Бородан, терпеливо ожидавший приема.
И когда же вы кондиционер заведете? Самим же, небось, дышать нечем в такую-то жару, обратился он к секретарше Почтачковой, тихохонько прикорнувшей за своим компьютером.
Да взаправду нечем, конечно. Так Иван Симеонович не разрешает, он эти кондиционеры сильно ненавидит, говорит, одни больничные от них
А без них тепловой удар может случиться, по крайней мере, у меня.
Так Вы ему это скажите на милость, Вам то сподручней, а уж мы все только благодарны будем, вздохнула Почтачкова.
Зазвонил телефон, секретарша подняла трубку, послушала.
Вас просят, кивнула она Бородану.
Ну, наконец-то, слава тебе, Господи!
Бородан поднялся, и направился в кабинет к Тукану. Тот уже распахивал дверь ему навстречу, радушно разводя руками и не обращая внимания на притихшую Почтачкову.
Ну и люди без охраны! Приветствую, Кузьмич!
Да мы по жизни сами охрана, Иван Симеонович!
Последовали ритуальные рукопожатия и обнимашки. Бородан с Туканом были на «ты». Делить им было как будто бы нечего. Не раз они выпивали на брудершафт, отдыхая на рыболовной турбазе, и благодаря общим мужицким пристрастиям симпатизировали друг другу вполне и, в частности, при взаимовыгодном сотрудничестве.
Ну, пошли-пошли, пошепчемся, пригласил в свой кабинет гостя Тукан.
Устроившись у столов, они немного помолчали, собираясь с мыслями. Наконец, Тукан вымолвил, слегка откашлявшись.
Так что, Кузьмич, есть новости об этой самой балерине? Ты, наверное, поэтому зашел? А что, позвать Кварталюка-то? Он больше всех про все знает, так и быстрее будет разобраться во всем.
Иван Симеонович, а по секрету ничего мне не скажешь? Давно ты с ней знаком?
С Ангелиной Родионовной? Да вроде у меня с ней ничего секретного не случилось. Сама ко мне не заходила, созванивались только. Давеча на приеме и познакомились лично. Но все официально, как положено, ну ты знаешь: легенды там, тосты, краеведение, в общем и целом
А как тебе цацки ее глянулись?
А что, приметные цацки-то, редкостные! Я как в Алмазном фонде побывал, так то один к одному. Да, что там говорить шкатулка малахитовая отдыхает!
Так, значит, цацки все-таки реальны, ясненько. А никого подозрительного не приметил?
Слушай, давай, я все-таки Кварталюка позову, он меня глазастей будет, позаметливей, вот у него все и спросим.
Да что ж, без проблем, не возражаю я, согласился Бородан отчасти, только я, может, к нему отдельно зайду, зачем у тебя время отнимать зря?
Ну, как скажешь. Что ж, всегда рад повидаться, заходи, поднялся из-за стола Тукан. Он проводил гостя до дверей и выглянул в приемную, отдавая указание секретарше.
Пожалуйста, проводите полицию до Кварталюка.
Всего, Иван Симеонович! попрощался Бородан.
Бывай, Кузьмич!
***
А в дачном поселке, расположенном не в дали от Чудессы, изнывали от безделья мелкие Генка с Наталкой. Их на лето отправили к бабушке родители, уехавшие в отпуск на черноморское побережье. Бабушка день-деньской вкалывала без устали то на огороде, то на кухне. Поначалу Генка с Наталкой прикалывались помогать, но, в конце концов, бабуля отказалась от их помощи, поскольку давно привыкла к самостоятельности, а детишки больше путались под ногами, чем реально помогали. От бабули постоянно требовалось излишне напрягать внимание, как бы не натворили чего мальцы, ведь столько разных опасностей на кухне да в огороде, и не сосчитать! В результате то молоко убегало, то жаркое подгорало, ну и сколько можно такое терпеть?!
Пусть лучше читают, рисуют, или гуляют с пацанвой своей на свежем воздухе, мало ли лесов, полей и рек, вполне здраво рассудила бабуля, что было немедленно доведено до сведения Генки с Наталкой.
Ладно. Сегодня упомянутые дети уже порассказали друг другу страшилки, побесились под музон, но без компании все было не самое то.
Генк, а Генк, разнылась Наталка, ну, пойдем, потусим с кем-нибудь! Ну, хоть на речку!
Ну, я не знаю, Ваську родаки наказали, заперли в доме, а Мишку в больницу повезли с отравлением, с кем тусить-то
С кем, с кем, Светка же есть, и Маринка тоже.
Прикалываешься? С этими сама туси, а я не буду, нашла ботана!
Ну ладно, чё. Давай хоть на великах за грибами рванем, а то за земляникой, что мы всё с картошечки на оладушки перебиваемся, перебирала соблазны Наталка.
Да ладно тебе, за земляникой. А про бабушкину клубнику с малиной чуть не каждый день, что, забыла? А те оладушки сама каждый день у бабули просишь, да ты одна их и трескаешь то с медом, то со сгущенкой, вон как разжирела уже.
Это потому, что я мало двигаюсь, движуха мне нужна, вот. Ну, пойдем куда-нибудь, а, Генк!
Ладно, уговорила, только давай завтра с утра рванем, может, пацанов уже выпустят, а я что-то устал, спать хочу.
Спать, спать, а мне что делать?
Ну, пойди пока с бабулей поканючь, да хорошенечко, чтобы завтра отпустила на великах без балды.
Ой, успокойся, «хорошенечко», нашел, кого учить. Ну, я пошла, соня!
Давай-давай, покедова.
***
В отделении полиции, тем временем, оперативники со следователями собрались в кучку на совместное совещание по делу балерины Эхматовой. Время поджимало, и пришла пора проработать рабочие версии в режиме мозгового штурма.
Так вот, коллеги офицеры, начал старший следователь Искаев, познакомился я с имеющимися материалами дела и, по моему мнению, подозреваемых слишком много, их круг необходимо сузить, а главных подозреваемых нужно искать не в доме, а на стороне. Что думаете, Влобов?
Ну, что-что, на самом деле я думаю, в разработку годятся две версии: первая это эхматовские подлипалы, то бишь фанаты, а вторая банда Жукайло, само собой.
Так Жукайло вроде как сидит? поделилась сомнением импозантная дама по фамилии Замарацкая, тоже следователь.
Что с того, что сидит? Организовать банду на дело он все равно способен, удаленным манером. А банда вон она, вся на месте.
Так на зоне мобильники отнимать должны, вроде как, продолжала валить версию Замарацкая.
Вот именно, вроде как, держа удар, устоял Влобов, а на самом деле мобильники там то и дело всплывают.
Это каким же образом? удивился Искаев.
Да очень просто! Вы, походу, современной жизни не знаете, продолжил Влобов, то с дроном прилетит, то адвокатишка передаст, а то и охранник какой, братвой прикормленный.
Ну ладно, бандиты есть бандиты, по любому под подозрением, но достаточных оснований для арестов все равно нет, как нет, заключил Искаев.
Нет, это верно, но мы за ними теперь следим усиленно. Так, Драппай? Драппай!
Капитан Драппай оторвал взор от миляги Мысец и устремил его на малосимпатичного Влобова.
Ну да, само собой, как приказано, отозвался Драппай.
Так как, были у них контакты с кем-нибудь из домашних Эхматовой? въедливо докапывался Влобов.
Да вроде нет, никаких.
А со Стразнем?
Стразень был местный умелец и предприниматель, не гнушавшийся когда-то аферами, в том числе и с ювелиркой.