Как все это горько и несправедливо.
Это прошлое. Уже никого не вернуть.
Тогда, тем более, вы должны остаться, мистер Синклер, чтобы продолжить свои исследования. Здесь вас никто не обидит. Вы получите почет и признание.
Я устал, мистер Купер, и еще до конца не выздоровел. Мне родная природа нужна, российские луга, цветы, земля. Здесь Африка, здесь нет тех растений, которые необходимы мне для полной реабилитации.
Что ж, я вас понимаю, мистер Синклер, но такие решения принимает генерал Джейсон. Поговорите с ним.
Ксаверий стоял перед генералом.
Мистер Джейсон, позвольте мне вернуться на родину.
А вы уверены, что не хотите связать свою судьбу с доблестной американской армией?
Я хочу домой, сэр.
Что вас там ждет? Ведь у вас же даже нет близких.
Уже нет, прошептал Ксаверий.
Ну вот, а здесь вас ждет все: слава, деньги, работа в лучших госпиталях. Вы герой США.
Нет, покачал головой Ксаверий, у меня есть лишь одно желание, вернуться в Россию. Там я родился и вырос, там остались те, кто мне дорог. Я еще не совсем здоров, а только в России есть те травы и компоненты, которые мне могут помочь.
Ну хорошо, мистер Синклер, генерал протянул свою визитную карточку русскому врачу. Если вам понадобится помощь, то знайте, что в США у вас всегда есть друг. И вот еще что, Джейсон вытащил из ящика письменного стола серебряный портсигар. От всей души. Хоть вы и не курите, но на память о нашем сотрудничестве. В конце концов, если не понадобится, отдадите какому-нибудь хорошему человеку.
Дэвид Купер пришел к Ксаверию.
Ну как, остаетесь или уезжаете? спросил Купер.
Уезжаю.
Жаль, огорчился Купер. Я, мы все, надеялись, что генерал уговорит вас остаться. Ну нет, так нет. Мистер Синклер, ваши лекции оставили неизгладимые впечатления не только в моем сердце, но и в нашем научном сообществе. Мы очень надеемся, что отдохнув на родине, вы согласитесь поработать в нашей стране.
Это вряд ли, улыбнулся Ксаверий, но все равно, спасибо за приглашение.
После дружеской вечеринки в честь русского врача Ксаверия усадили в военный вертолет и доставили в аэропорт Вашингтона. Билеты были приобретены американской миротворческой армией.
В американской военной форме, с американской медалью «За выдающиеся заслуги», возвращался Ксаверий Варфоломеевич Синклер на родину.
Глава 24. Подвиг
Симон блистал на подиуме. Знаменитый итальянский кутюрье Паоло Риволи представлял свою новую коллекцию одежды в историческом концертном зале Швейцарии «Виктория-холл». На этот раз это были спортивные костюмы. Симона, за его выдающуюся красоту и рост, модельеры наперебой приглашали поучаствовать в их показах. И мистер Роберт Шельдман, зная любовь своего помощника к подобным мероприятиям, ничего не имел против, чтобы Симон выступал в качестве манекенщика, демонстрируя дорогую брендовую одежду. Это доставляло радость Симону, приносило дополнительную прибыль Шельдману и привлекало к миллиардеру новых сторонников и поклонников.
Симон, общительный и активный от природы, с наслаждением подставлялся под лучи софитов. Вот и сегодня в прославленном концертном зале звучала музыка, ведущий захлебывался от восторга, и Симон знал, что восхищение вызывают не столько спортивные костюмы Риволи, сколько он, Симон Меровинг. Красавец Симон неизменно приковывал всеобщее внимание. Все фотоаппараты и кинокамеры были нацелены на Симона. Юноша видел восторженные и, увы, завистливые глаза зрителей, но самым главным для него было одобрение мистера Роберта Шельдмана. Роберт Шельдман кивал головой, улыбался и хлопал своему воспитаннику.
Во втором ряду концертного зала сидели две девушки. Одна была лет 20-ти, высокая, кареглазая, с короткими рыжими волосами; другая 18-ти лет, мечтательная шатенка.
Какой же красивый этот парень, прошептала шатенка, не отрываясь, смотря на Симона.
Не тот вариант, Анна, шепотом отозвалась ее рыжеволосая подруга, поморщив носик.
Почему, Мартина?
Это Симон, он служит у самого Шельдмана.
Ого, с уважением прошептала Анна.
Он у Шельдмана что-то вроде предсказателя или пророка.
Ну ничего себе! С ума сойти!
Да, от этого парня легко спятить. Не смотри на него.
Но я не могу. Он просто завораживает.
Тогда отвернись. А лучше вообще уйдем.
Но он такой красивый, такой сладкий, не оторваться!
Шельдман над ним трясется, как наседка. Да вот, кстати, этот туз сидит, там, в первом ряду.
Анна чуть привстала и увидела мистера Роберта Шельдмана. Он радостно хлопал своему подопечному, Симон, демонстрируя очередной костюм, исполнял какой-то ритмичный спортивный танец. Девушка села на место.
Неужели Симон «голубой»? испуганно спросила она.
Не знаю. Все может быть. По крайней мере, неизвестно, есть ли у Симона подружка или жена.
Да уж, огорченно вздохнула Анна, а такой соблазнительный.
А еще говорят, что Симон внебрачный сын Шельдмана, прошептала Мартина.
Вот это да! Повезло Шельдману иметь такого красивого сына. Правда, они совсем не похожи, Шельдман маленький и толстый, а Симон видный такой, статный.
Наверное, в мать удался. Она, я думаю, была манекенщицей, актрисой или фотомоделью.
Точно, Марти. Я тоже думаю, что Симон сын какой-нибудь манекенщицы. Шельдман же первый богач, вот ему и не по статусу связывать свою жизнь с такими девушками. Но сына он признал.
И все же Симон, даже опьяненный овациями и успехом, оставался экстрасенсом.
Внезапно, словно музыка стала тише, и юноша ощутил тревогу. Продолжая небрежно и даже чуть вальяжно прохаживаться по подиуму, он внутренне весь напрягся, как охотник, выслеживающий добычу. К Шельдману приближался один из фотографов. Папарацци на корточках, будто стараясь сделать наиболее удачный кадр, подбирался к тому ряду, где сидели почетные гости. Ральфсон, секретарь и глава службы безопасности Шельдмана, тоже следил глазами за работником СМИ. Симон очень четко увидел и услышал взрыв. Еще ничего не произошло, но экстрасенс уже слышал грохот, крики людей, звон разбивающейся аппаратуры. Симон резко обернулся и встретился глазами с глазами злоумышленника. Бандит вскочил и схватился за пояс.
Бог Себаис передает всем привет! закричал преступник.
Но в ответ прозвучал лишь слабый хлопок, который оглушил бандита, но не причинил ему серьезного вреда. Все повскакали со своих мест. Ральфсон и другие охранники уже скручивали террориста.
Осторожнее, сказал Ральфсон, он весь опутан проводами.
Симон спрыгнул с подиума и подбежал к охране.
Господа, я обезвредил бомбу, он не опасен, сказал Симон.
Охранники сняли куртку с преступника.
Вот это да, присвистнул Ральфсон, да тут взрывчатки столько, что хватило бы уничтожить половину зала! Да ты смертничек, парень. За что служишь, за идею или наркоту?
Я служу богу, с гордостью проговорил террорист.
Понятно, шизик, сказал Ральфсон. Сейчас упакуем тебя в психушку, будет тебе там и рай, и ад, и чистилище.
Слава великому Себаису! кричал преступник. Весь мир будет принадлежать богу Себаису!
Спятившего бандита передали подъехавшей полиции. Шельдман обнял Симона.
Мальчик мой, ты уже в который раз спасаешь мне жизнь.
Да я чуть не проворонил его, виновато проговорил юноша. Себаис все-таки очень ловок. Он создает сильное энергетическое поле для себя и своих прислужников.
Симона и Шельдмана непробиваемым кольцом окружила охрана миллиардера. Журналисты вытягивали шеи, вставали на цыпочки, поднимали повыше микрофоны и кинокамеры.
Мистер Шельдман, что мы видели сейчас? наперебой спрашивали они.
Это связано с расследованиями вашего Фонда по борьбе с терроризмом?
Мистер Меровинг, как вам удалось обезвредить преступника?
Симон стоял, бледный и утомленный.
Никаких интервью, господа, проговорил Шельдман. У нас с Симоном еще много дел, завтра всю информацию вы получите от моего секретаря, мистера Ральфсона.
Ральфсон величественно кивнул.
Устроитель показа, Армандо Тесси, и модельер Паоло Риволи подошли к охране Шельдмана. Роберт Шельдман посмотрел на Симона.
Да, им можно. Они переживают, сказал Симон.
Охранники пропустили Тесси и Риволи.
Мистер Шельдман, простите, что так получилось, проговорил Тесси. Мои люди очень внимательны к безопасности участников и зрителей, но здесь что-то произошло невероятное. Я сам проведу внутреннее расследование и выясню, кто пропустил злоумышленника.
Это вряд ли даст результаты, сказал Шельдман. Это исключительно опасные террористы, у них особые методы и особые средства.
Мистер Меровинг, сказал до смерти напуганный модельер, вы совершили великий подвиг, вы спасли жизни всем присутствующим в этом зале. Все модели одежды, которые участвовали в показе ваши.
Все не надо, улыбнулся Симон, но вот этот спортивный костюм, который сейчас на мне, я бы с удовольствием взял. И куртку, в которой я открывал дефиле. Она очень удобная и практичная.
Да, мистер Меровинг, все, как вы пожелаете. Эти вещи моя фирма немедленно доставит вам.
Спасибо, Симон еле держался на ногах.
Господа, мы благодарим вас за приятно проведенное время, сказал Шельдман. И хоть оно омрачилось досадным происшествием, это не испортит впечатление от праздника. Желаю вам успехов. И до скорой встречи.
Шельдман и Симон направились к выходу.
В гримерке остались мои вещи, в которых я приехал сюда, тихо проговорил юноша.
Ральфсон их заберет.
Шельдман что-то шепнул секретарю, Ральфсон поклонился и быстро скрылся в толпе гостей и журналистов.
Миллиардер и Симон еще только вышли из концертного зала, а проворный Ральфсон уже был на своем месте, за рулем автомобиля мистера Роберта Шельдмана.
Мистер Меровинг, ваша одежда и подарки здесь, сказал секретарь, показав на стоящие на заднем сидении яркие пакеты. Риволи еще передал вам от себя несколько шарфов и элегантный свитер.
Мистер Риволи очень славный и талантливый, улыбнулся Симон. Настоящий художник.
Внезапно Симон охнул и схватился за живот.
Сим, что? Шельдман взял помощника за плечи.
Приступ, простонал Симон, он потерял сознание.
Ральфсон, гони! крикнул миллиардер.
Лимузин сорвался с места.
Глава 25. Врачи
Симон, несмотря на все усилия Шельдмана, так и не приходил в себя. Миллиардер достал телефон и стал набирать чей-то номер.
Ну же, Нармер, где же вы? бормотал Шельдман, повторяя и повторяя звонок, но в корпусе аппарата упрямо звучало, что абонент вне зоны сети. Ральфсон, воскликнул Роберт Шельдман, едем в мою клинику!
Но, мистер Шельдман, ведь Симону, кажется, не подходит их лечение, проговорил секретарь. Мистеру Меровингу нужен экстрасенс.
Где взять такого уровня, как Симон?
А ученик мистера Меровинга, Ратка Славич?
Этот мальчик из Македонии, с досадой проговорил Шельдман. Я не доверяю ему. Да и Сима, боюсь, не довезти до виллы. Моя клиника ближе, чем мой дом.
Симон безжизненно откинулся на сидении, его лицо сейчас было белее мела, он почти не дышал. Ральфсон стремительно домчал Шельдмана и Симона до элитной швейцарской клиники, владельцем которой являлся сам Роберт Шельдман. Секретарь заранее позвонил, чтобы в клинике приготовились принять важного пациента. Когда они въехали во двор, то их уже ждали, Шельдмана встречал молодой мужчина лет 30-ти.
Мистер Чепек, а где профессор Бауэр? спросил Шельдман.
Сэр, мистер Бауэр, к сожалению, на симпозиуме, а в его отсутствие, я исполняю его обязанности.
Хорошо, пусть так. В конце концов, именно Симон порекомендовал вас на эту должность.
Я бесконечно благодарен мистеру Меровингу, что мистер Меровинг помог мне сделать карьеру.
В это время Симона осторожно вынесли из автомобиля и положили на носилки. Симон так и не приходил в сознание, Шельдман шел рядом.
Бедный мой мальчик, сказал Роберт Шельдман, он погладил воспитанника по белокурым волосам. Помогите Симону. Мой секретарь сейчас пытается связаться с Нармером, он учитель Симона. Только он может спасти Сима. Но сделайте хоть что-нибудь, чтобы Сим дождался наставника.
Да, мистер Шельдман, мы все сделаем для мистера Меровинга, что в наших силах. Мистер Меровинг уникальный пациент. Вся клиника до сих пор помнит предсказания мистера Меровинга. Мистер Меровинг и мистер Нармер это все было фантастически невероятно! А теперь простите, мы заберем на время мистера Меровинга, чтобы провести обследования.
Они подошли к дверям смотровой
Я буду следить по видеосвязи за всем происходящим.
Ну, разумеется, мистер Шельдман, поклонился Чепек.
Симона увезли. Шельдман вошел в специальное помещение, где уже был включен экран монитора, по которому Роберт Шельдман мог наблюдать за всем происходящим в клинике.
Чепек лично осмотрел необычного пациента, взял кровь, потом поместил в какой-то громоздкий аппарат, который просканировал внутренности. Шельдман видел печальный взгляд заместителя главного врача.