Смеешься? спросил он, хоть уже понимал, что дело серьезное.
Алина покачала головой.
Ты веришь в сказки? Или в фантастику? Нет, не научную, а типа историй про волшебников?
Он удивленно поднял брови.
Я верил в деда Мороза. Но лет в шесть. И вроде все. А ты веришь?
В деда Мороза? усмехнулась она. Нет. В деда Мороза не верю. И в шесть лет не верила, и в четыре. Я верю в то, что бывает волшебство.
Он посмотрел на нее с испугом. Сумасшедшая она, что ли? Или изображает, чтоб ему стало интересно? Так ему интереснее было до этих слов.
Она заметила, что он поскучнел, и улыбнулась.
Какие вы, мальчишки, смешные! Я же образно сказала.
В смысле? окончательно перестал ее понимать он.
Может, в самом деле, это такие шутки?
Я имела в виду, что в жизни иногда происходят необъяснимые вещи. Чудеса, волшебство, называй как хочешь. Про это в книжках часто пишут. Ты никогда не читал книжки?
Она посмотрела на него серьезно и держалась минуты две, а потом засмеялась.
Какие вы, девчонки, сложные! вздохнул он.
Ему-то было совсем не смешно.
Нет, мы гораздо проще, чем кажется. Просто нужно один раз нас понять. Один раз поймешь, а потом будешь это делать автоматически.
Ему вдруг стало интересно. И в глубине души он подумал, что было бы неплохо научиться понимать девчонок автоматически. Полезно, а иногда и приятно, наверное. Может, Алина научит?
Они подружились незаметно и так быстро, что через несколько дней он уже не мог представить, что не знал ее совсем недавно. Ему казалось, что Алина была рядом всегда. Нет, он не влюбился. Еще чего. Все было гораздо серьезнее, на самом-то деле.
Он даже рассказал ей про свои корабли и изумленно смотрел, с каким восторгом она перелистывает страницы старых книг и журналов. Как будто всю жизнь мечтала именно об этом. И вот наконец сбылось.
Тебе правда интересно? не выдержал он.
Алина даже не расслышала. Она водила пальцем по странице, как будто хотела там что-то нащупать. Что?
Страница бархатная, сказала она вдруг. Или это рисунок такой?
Вообще-то, наверное, не стоило так уж трогать эти страницы. Но что ему, жалко было, что ли? Для нее?
А я в первый день думал, что ты из-за ключа волнуешься, сказал он вдруг. А ты из-за куклы?
О чем подумал, о том и спросил. Ему сейчас не хотелось ничего усложнять. Наоборот, хотелось сделать разговор как можно проще. Может, тогда они скорее найдут общий язык? Когда-то он слышал, что этот «общий язык» главное при знакомстве. Появится и знакомство легко перерастет в дружбу, нет и ничего дальше не будет. Сейчас ему очень хотелось, чтобы какое-то «дальше» было. Было обязательно.
Она вынула куклу, словно фокусник, из воздуха и показала ему.
Видишь? Только смотри внимательно.
Он посмотрел. Ничего нового вроде. Ну кукла-девочка. С растрепанными, как сено, волосами. Платье синее, туфли тоже. Правда, туфли были нарисованными одни на все времена, а платье при желании можно было бы переодеть. Если бы кто-то захотел сшить ей другое.
Посмотрел? спросила Алина.
Он кивнул. Как будто и так не было видно, что не отрывался взглядом от этого несчастного брелока минут пять.
А теперь сюда, велела Алина и повернулась к нему лицом на три четверти.
Он прищурился и чуть не прикусил губу от удивления. На него смотрела почти такая же кукла, только живая. И как он раньше не заметил?
Это ты? спросил он, хоть можно было уже не спрашивать.
Она кивнула.
А ты ничего, внимательный. Обычно не замечают. Ну то есть как? Девчонки видят сразу, а мальчишки почти никогда.
Ему стало неприятно, когда он представил себе других мальчишек, которым показывали эту куклу. И сколько их было, интересно? Но эти мысли он решил гнать, еще не хватало!
Похожа, да, сказал он. Жалко было бы потерять.
Она не просто похожа, перешла на шепот Алина. Ее с меня сделали. Знаешь, бывают такие мастерицы? Они специально делают кукол. На заказ.
Я только кукол-вуду знаю, признался он.
Ну, она чуть-чуть помолчала, на самом деле у них у всех есть что-то общее. Если кукле плохо, то и хозяйке не очень. Если бы я раньше знала, ни за что бы не стала заказывать эту куклу. Но я же не знала. Я думала: игрушка и игрушка. Прикольная.
А это не бред? осторожно спросил он. Ты уверена?
Он думал, что она начнет спорить, но Алина только пожала плечами.
У меня так получилось, кротко сказала она. Может, совпадение. Но теперь я верю в чудеса. И не всегда добрые.
А что получилось?
Она посмотрела на него долгим-долгим взглядом.
Ну хочешь, расскажу?
Он подумал, что терпеть не может всякие девчачьи истории, но ему совершенно не хотелось, чтобы Алина уходила.
Расскажи, попросил он.
И поставил перед ней чашку с горячим чаем.
Глава вторая
Алина
«Прекрасные! Прекрасные!»
История оказалась не то чтоб увлекательной, но грустной и странноватой. Алина заказала куклу, когда они ездили на экскурсию в маленький музей игрушек. Сперва заказала, потом решила, что не нужно и написала мастерице, но та ответила: поздно. Кукла уже в пути, у курьера.
Собственно, с этого курьера все и началось. Он позвонил, сказал, что приедет в шесть вечера. Алина обрадовалась. К шести домой возвращалась мама, и можно было не волноваться о том, что будет встречать курьера одна. Но он приехал раньше. Приехал и попросил ее спуститься на первый этаж. Вроде как у них не работает лифт, а доставка товара без лифта в стоимость заказа не входит. Алина точные условия, конечно, не помнила, но что ей стоило спуститься на первый этаж?
Оказалось, дорого это стоило, очень дорого.
В подъезде погас свет, и она застряла между вторым и третьим этажами в том самом несчастном лифте. Курьер позвонил, сказал, что раз все так, а заказ оплачен, то ждать он не будет, конечно. У него других дел по горло. Опустит пакет в почтовый ящик и сам распишется, ладно уж. И все.
В общем, курьер уехал, а Алина осталась. Одна в темном лифте. Дозвониться до диспетчера удалось только через полчаса, но та тоже вздыхала и говорила, что пока свет не дадут, что ж она сделает? Ничего.
У Алины никогда не было клаустрофобии. И темноты она не боялась. Ровно до того дня.
Когда монтер открыл двери лифта, она почувствовала, что ноги ее не слушаются. Как будто в ботинки ей налили свинца вот как это было.
Выходите, девушка, выходите! повторил монтер. Или вам там понравилось?
Я не могу! пискнула Алина.
Тогда монтер подхватил ее за талию и в два движения вытащил из лифта и усадил на подоконник.
Далеко живешь? спросил, переходя на «ты».
Ну да, если на руках носил, какое там «вы»?
Алина объяснила, где, и монтер, не говоря ни слова, оттащил ее домой, а там сдал с рук на руки маме. Мама уже ее потеряла, сходила с ума и звонила по всем возможным номерам.
Ноги, к счастью, слушаться начали, как только за монтером закрылась дверь. Телефон, оказывается, разрядился, поэтому мама и не могла дозвониться. А пакет с куклой курьер почему-то засунул не в почтовый ящик, как обещал, а повесил на ручку двери. Выходит, поднялся все-таки по темной лестнице пешком? Но что ему оставалось-то? В щель ящика пакет точно бы не пролез.
Мам, это та самая кукла, сказала Алина, разворачивая пакет.
Жуть какая! вздохнула мама, присматриваясь.
Почему жуть?
Да потому что правда похожа на тебя. Даже слишком.
Алина кивнула и подумала, что похожа-то ладно. Хуже, как попала в дом. Потому что мастерица сразу говорила: как в дом придет, так и жизнь сложится. Алина только не поняла: жизнь куклы или ее, Алины.
А утром в школе она, конечно, не выдержала и побежала показывать куклу подружкам.
Прекрасная! сказала Марго. И так похожа на тебя! Вы обе прекрасные!
Василиса покрутила куклу в пальцах, пожала плечами.
Ну не знаю, Алин. Вроде что-то в этом есть. Но я бы ни за что не стала такую покупать. С ней же непонятно что делать. И выбросить нельзя, и с собой все время носить не очень. Вдруг потеряешь? Нет, я в мистику не верю, но все равно бр-р!
Остальные посмотрели молча, Ира даже сфотографировала на смартфон. Между прочим, без разрешения. Но что с нее спросишь? Она всегда так. Думает, что если у нее смартфон последней модели, то можно все. Или предпоследней? Или она нарочно врала девчонкам, чтобы те завидовали? Ведь никто же не проверял: какая модель последняя на самом деле.
Нужно просто нарушить связь, вдруг очень серьезно сказала Марго.
Что? не поняла Алина.
Марго недавно переехала из маленького южного города, говорила с акцентом, зато знала столько всего, что у Алины иногда начинала кружиться голова, то ли от ужаса, то ли от количества знаний.
Связь между тобой и куклой, продолжила Марго.
Некоторые пытались называть ее Ритой, но быстро прекращали. Кто Марго, тот не Рита нечего.
Если ты боишься, конечно, этой связи.
Я? задумалась Алина. Да нет, не боюсь.
Дослушивать Марго не стала. Она уже вклинилась в самую гущу девчонок. Туда, где Ира демонстрировала новые колготки со скелетами. Или как их там было правильно называть? Алина прозевала. И оттуда уже доносился тонкий голосок Марго:
Прекрасные! Прекрасные!
Глава третья
Сосед
Фаталь эррор
Он вспоминал ту первую встречу у него дома, когда Алина рассказывала, а он слушал и слушал. Только иногда выходил на кухню за новыми конфетами или горячим чаем. Ему казалась смешной Марго с ее «Прекрасными!» И Ира в алых колготках со скелетами и последней моделью смартфона. А в общем, до них ему не было никакого дела. Зато он смотрел на Алину и понимал, что ему дико повезло. Что она живет в его подъезде. Что он нашел ее куклу-брелок. И что она рассказывает ему свою историю как настоящему другу. Раньше девчонки никогда с ним не дружили.
В общем, наверное, правильно делали. Эту дружбу он тоже не смог уберечь. Он вспомнил, как Алина пришла к нему в последний раз.
С человеком хорошо, когда он хочет, чтобы с ним было хорошо. А когда ему все равно, с ним никак. Ты же сам выбирал: я или она. Ты выбрал, она прикрыла глаза на секунду, будто вспоминая, как именно он выбирал. Тебе никто не мешал. И я
Она запнулась, но продолжила, просто чуть тише:
Я любила только тебя. Ты это знал. Тогда.
Последнее слово прозвучало. Так вот оно какое: «Тогда».
Он хотел закричать, что ничего он не знал. Откуда бы? Ему кто-то сказал, что ли? Или он ясновидящий? И ничего он не выбирал. Марго сама явилась к нему, несла себя как вечное счастье. Вот этому, кстати, нужно бы у нее поучиться. Она всегда, даже если выпрашивает что-нибудь, несет себя как счастье и ведет так, словно человеку, к которому она обращается, несказанно повезло.
Однажды он увидел, как Марго шла с Алиной по школьному коридору, поддерживая ее под локоть. Он еще удивился тогда, потому что раньше не знал: дружат они не дружат. Но если бы не дружили, разве ходили бы под руку? И лица у них были такие таинственные, и разговор тихий, но явно увлекавший обеих. Он бы так разговаривать мог, наверное, только с лучшим другом, если бы тот у него был. Или Или с Алиной.
Но Марго даже тогда несла себя с королевской гордостью, словно она самый ценный подарок. Вернее, даже не она сама, а только разговор по душам с ней. На прощанье она обняла Алину (он замер от зависти) и коснулась губами щеки. Конечно, почему бы не обнять подругу? Уже потом он подумал, что Марго чем-то похожа на рыболова, который раскидывает сети везде, куда только может дотянуться. Вдруг кто попадется?
Многие, кстати, попадаются, он тоже попался. Так вот, Марго пришла к нему и сказала четко и ясно: «Отстань от Алины! Она не знает, в какую дырку от тебя прятаться. Ты что маньяк? Во всех сетях ее зафрендил, каждый пост лайкаешь. Она уже тебя боится. Следишь ты за ней, что ли? Наши все смеются».
От последних фраз у него зазвенели в ушах колокольчики. Противные такие, тоненькие. Еще тоньше, чем голос самой Марго. Ему даже показалось, что мир вокруг пошатнулся и встал не на прежнее место, а под каким-то едва заметным, но точно неправильным углом.
Это она тебя попросила прийти? спросил он, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.
Она бы не попросила. Она стесняется. Но я же ее лучшая подруга, разве я могу
Он не дослушал, что именно она может или не может, а осторожно откатил кресло из-за стола и встал.
Я понял, Рита.
Она посмотрела на него испепеляющим взглядом, но замечания не сделала. Видно, поняла, что пока хватит испытывать его терпение.
Я понял. Все.
Рита кивнула и тоже поднялась.
Кстати, не все такие сумасшедшие, как Алина. Многие девчонки только рады были бы твоему вниманию. Честно.
Он посмотрел на нее, как на табуретку. Причем табуретку, оказавшуюся явно не на своем месте. Например, посреди прихожей. Или в ванне. Не в ванной комнате, там-то мало ли что, могла и она пригодиться, а посреди самой ванны. Уж туда-то нормальные люди табуретки не ставят, наверное?
Она сделала вид, что ничего обидного не заметила. Или ей на самом деле было все равно, как он тут на нее смотрит?
Если что, можешь подписаться на меня. В любой Сети. Я сразу отвечу. И я-то, в отличие от некоторых, подписчиков не боюсь. Особенно таких как ты.
Он кивнул. Понятно, чего там. Она не боится. А Алина Алина вот, наоборот, и все уже смеются. Над ним смеются. Над его непрерывными лайками и прочим вниманием. Ладно. Так, значит так. Он все понял, больше объяснять не нужно. Честно.
Рита (или как там ее? Марго!) ушла, на прощанье улыбнувшись такой открытой улыбкой, словно они договорились о чем-то очень приятном для обоих. «Прекрасном! Прекрасном!» зачем-то вспомнилось ему. Тьфу.
Не было у него теперь ничего прекрасного. И простого хорошего. Ведь как ни смотри, что ни придумывай в ее оправдание (или в свое?), Алина его предала. Ладно бы, написала сама. Ну чтоб он от нее отстал. А то ведь нет. Подружку попросила. И плюс к подружке ведь в курсе еще какие-то «наши». Ну которые смеялись. Как так? Почему?
Ему казалось, что ей нравится. Что ей интересно с ним. А на самом деле Она копила раздражение, как можно накопить дождевую воду в пакете, пока тот не лопнет.
Это было почти невыносимо знать, сколько времени выступал полным идиотом. Ну ладно, может, не полным идиотом, но ошибался. Фатально. Фаталь эррор.
Он не стал ей писать и звонить не стал. Зачем? Бросить пару отчаянных фраз, чтобы она поняла, насколько ему больно? Жирно будет. Да и не больно ему уже. Ну почти.
Пару недель он ухаживал за Марго. Та хохотала, всегда отзывалась в «сетях», рассыпая сердечки под любым комментарием. Правда, когда он разговаривал с Алиной, его накрывало настоящей волной счастья, неуверенности, надежды, а при общении с Марго ничего похожего не было. Ну поржать, ну провести полчаса до ужина, ну обменяться лайками перед сном. То есть это тоже было приятно. Особенно, когда Марго выкладывала в Сеть какое-нибудь видео с танцем, она ведь танцевала в студии, всерьез. И он смотрел и думал, что вот похоже, нравится такой девчонке. А потом его обжигала мысль: ага. Другой девчонке он тоже думал, что нравится.
А потом Марго начала отдаляться. У нее появился какой-то то ли рокер, то ли джокер, то ли фиг разберешь, но явно с деньгами. И с интересом к Марго. Ошиваться вокруг них третьим он не хотел.
И он ушел. И вообще подзабил на все эти «сети», лайки, игры. Попросил отца, как когда-то, купить ему модель парусника. Только посложнее, чем раньше. Чтобы деталей было много-много. И начал потихоньку изучать инструкцию и делать первые аккуратные раскладки деталей.
А когда остов корабля уже стал похож на остов, к нему пришла Алина. Влетела в комнату (наверное, дверь открыл отец или мама, он даже не слышал звонка) и сказала все. И что любит, сказала. Вернее, что любила.
Она была какая-то новая, повзрослевшая, как будто со времени их первой встречи прошел год, не меньше. Он понял, что такая она нравится ему еще сильнее и что нужно что-то сделать, не отпускать ее. Но ничего не придумывалось, совсем ничего. А Алина смотрела на него прищуренными глазами и, кажется, на ресницах блестели слезы. Но все равно лицо у нее было таким строгим и решительным, что он оробел перед ней, как перед суровой учительницей. Может, он и не был виноват перед ней в том, о чем она говорила. Он не выбирал между ней и Марго. Его просто обманули. Любого могут обмануть. Но все-таки, он понимал, что все или кое-что уж точно сделал неправильно. Можно было иначе. Можно.