Надо зайти в больницу при заводе, сдать некоторые анализы.
Это надо сделать прямо сейчас?
Не переживай, там быстро, сдашь немного крови и всё.
Я поморщился, мне совсем не хотелось чувствовать на себе проколы иголок.
Больница совмещалась с проходной, мы зашли с другой, заводской стороны и поднялись на второй этаж.
Давай, пока мало людей. Юлия Владимировна тебя примет.
Я вошёл в светлый кабинет, поздоровался. Взрослая тётка в белом халате велела мне закатать рукав, и поднесла уже готовый к уколу шприц с колбой для забора крови.
Ай!
Ну что ты как маленький, я всего лишь сделала крохотный укольчик, сейчас польётся кровушка, и всё, это быстро.
Мне показалось, или её глаза при виде крови жадно блеснули. Тёмная струйка полилась в колбу и быстро наполнила её. Медсестра до последнего не убирала руку, как будто хотела собрать как можно больше крови. Сначала я кашлянул, а потом уже громко крикнул, и она как будто очнулась ото сна и убрала колбу.
На вот, прижми.
Она дала мне ватку со спиртом. Я зажал уже немеющую руку и вышел из кабинета.
Долго ты, а справку взял?
О блин!
Я в исступлении закатил глаза, мне совершенно не хотелось возвращаться к этой странной женщине. Но пришлось войти без стука, и лучше бы я этого не делал. Медсестра, взрослая женщина предпенсионного возраста, со смаком пила из колбы мою кровь, да так жадно, что та текла по её лицу. Я в оцепенении встал прямо на пороге, от шока даже не мог открыть рот.
Она, увидев меня, быстро спохватилась, вытерла рот салфеткой и убрала колбу в сторону.
Что здесь происходит?!
Ээ, ничего, я просто, просто проверяла кровь на железо! А ты зачем вернулся?
Забыл справку.
Да вот же она, возьми.
И она дрожащей рукой протянула меня бумагу. Я посмотрел на неё, печати не было.
Вы забыли поставить печать.
Ой, да, точно, вот.
Она взяла со стола большую синюю печать и оставила на бумаге синий треугольник. Я поскорее вышел оттуда, хотелось перепрыгнуть через забор, и бежать от этого цирка без оглядки.
Она мою кровь пила, из колбы!
Да что ты такое говоришь, сынок, Юлия Владимировна дипломированный специалист, работник с тридцатилетним стажем!
А по мне, она чокнутая старуха!
Я шёл за отцом, сжимая руку, рана неприятно пощипывала, будто врачиха добавила мне в ватку не спирт, а что-то другое.
***
Ну вот и пришли, сынок, моё рабочее место. Фрезерный станок с ЧПУ.
Я оглядел большую громадину станка, окрашенного в кислотно-зелёный цвет. Точнее, когда-то она была зелёной, а теперь вся в масле больше напоминала груду металла, чем какое-то серьёзное оборудование. По цеху стояли такие же станки, как и этот.
К нам подошёл мужчина в белой каске, по всей видимости начальник.
Аа, Лёня, сына привёл? Молодец, молодец. Приобщай молодёжь, учи труду!
Начальник цеха был такой солидный русый мужчина около 50 лет, живчик, гонял даже по цеху на велосипеде и успевал везде. Залысина постоянно потела от множества передвижений, и он часто снимал каску и протирал её платком. Контролировал всё и вся, любой процесс, любую работу знал сам, и мог подменить. Даже в отпуске ему звонили и консультировались по рабочим процессам, незаменимый человек на производстве. Был строг, но справедлив, требовал выполнения всех его указаний. За твёрдый характер имел кличку «Пиночет», в честь одноимённого чилийского диктатора.
Он осмотрел меня строгим взглядом, пожал руку, раздал указания отцу и удалился.
Меня поставили подручным на станок, убирать стружку, подносить не сильно тяжёлые болванки и выполнять разные мелкие работы. Первый рабочий день назначили на завтра, сегодня же мне должны сделать постоянный пропуск, выдать спецодежду, ботинки, и свой шкафчик в раздевалке.
Ну что же, в жизни не всегда приходится делать то, что хочешь, а то, что надо. А завтра надо узнать получше у работяг, вдруг есть лояльные бригадиры, кто за небольшую плату поставит мне смены, и можно не выходить на работу, благо мой друг Вадим предложил мне неплохую работёнку с хорошим заработком.
***
Я шёл домой, и эта ситуация со странной медсестрой всё не выходила у меня из головы, а рука ещё немного побаливала. Хорошо что есть те, кто ждёт тебя дома. Меня ждала моя Даша, за эти полгода мы почти стали семьёй, только без штампа в паспорте. Ещё в подъезде я почувствовал чудесный запах еды, булочки с корицей, готовила она очень хорошо. Веганские привычки я не бросил, мне нравилось не есть тяжёлое мясо типа свинины и говядины. Рыбу же и яйца охотно употреблял, и от морепродуктов не отказывался.
Квартиру мы вычистили почти от всего, что было, остался только захламлённый балкон и несколько старых фото на тумбочке. Всё было заставлено Дашиными поделками, статуэтки из бумаги и полимерной глины, она в свободное время лепила, потом откидывала их в сторону и начинала новые.
Даша открыла мне дверь, лицо её было сильно озадаченным. Стройная и тёмноволосая, с голубыми глазами, мечта поэта, как я её называл. Я обнял её и приблизил к себе, она в задумчивости отвернулась.
Всё в порядке?
Котя, скажи мне, как ты относишься к детям?
Ну, хорошо, в целом хорошо. Они кричат, шумят, бегают, розетки там замыкают, а что такое?
А что если я тебе скажу, что беременна, как ты отреагируешь, не бросишь меня?
Я задумался.
Давай разыграем эту сцену ещё раз, закрой двери, я поднимаюсь домой.
Она заулыбалась, с заговорщической улыбкой закрыла двери и стала ждать. Я изображал подъём по лестнице и громко топал, только хотел постучать, но задумался и так и замер с поднятой рукой. Вот блин, ребёнок, я стану отцом. Такая ответственность! И теперь точно надо работать, хотя бы ради ребёнка и семьи. Семья, странное слово, никогда не думал, что в 22 года уже заведу её. Детство закончилось, и вот она, серьёзная взрослая жизнь.
Даше надоело ждать, и она в досаде распахнула дверь и недовольно посмотрела на меня.
Так ты стучишь или нет?
Ох, прости, я задумался.
Ладно, входи уж, задумчивый ты мой.
Мы сидели на кухне и ужинали, в тот вечер я был максимально рассеян и погружён в свои мысли. Даша щебетала о том, как обрадуется её мама, и делала прозрачные намёки на то, что не мешало бы и пожениться. Вот так в одно мгновение лёгкая беззаботная жизнь превращается в семейную. Был ли я против? Вовсе нет, просто это всё было слишком быстро и неожиданно для меня. Я ушёл в маленькую комнату, чтобы немного побыть один и подумать. Одно неверное движение рукой в полумраке и фото деда в стеклянной рамке летит на пол и разбивается.
Что там у тебя такое происходит?
Всё хорошо, просто рамка упала.
Я поднял с пола осколки стекла и посмотрел на лицо деда, он стоял с большой рыбой в руках и улыбался. Никогда не видел его таким счастливым. Краешек фото отогнулся и за ним лежала ещё какая-то бумажка. Любопытство взяло вверх и я вытащил её из рамки и развернул. Тетрадный лист бумаги был наполовину исписан крючковатым почерком, а внизу были какие-то пометки, на автомате я достал телефон и сфотографировал всё это.
Как оказалось, дед промышлял не только рыболовством, а был ещё чёрным старателем, добывал золото в окрестных лесах. Наша область давно славится богатыми залежами этого драгоценного металла. А после истории о том, чем он занимался, была запись, что он спрятал банку золота прямо в подвале завода, в одном из помещений бомбоубежища.
Вот это да, а дед то смышленый малый, не ради этого ли он оставил квартиру именно мне, чтобы я нашёл записку и откопал его сокровище? Целая банка золота! На эту сумму можно купить квартиру побольше, и уж точно не работать на каком-то заводе!
Я быстро оделся, поцеловал ничего не подозревающую девушку, и вышел во двор.
***
Ну, и что там у тебя такое?
Вадик смотрел на записку сквозь очки, и попивал имбирный чай, уютно расположившись на своей новой кровати.
Циновка на полу, и жёсткая подушка у изголовья. Аскетичная кроватка, ничего не скажешь. Ему постоянно звонили разные люди, и он часто отвлекался от чтения. Это был очень коммуникабельный человек.
Да, чтиво очень интересное, и даже карта есть. Что будешь делать?
Что, что, надо придумать, как пробраться на нижние этажи завода и найти эту банку.
Я показал ему чуть опухшую руку. Вадик покачал головой.
Давай я позвоню нашему доктору и он тебя осмотрит, мало ли какую заразу эта женщина могла занести в твою рану. Есть будешь?
Спасибо, но поел дома, Даша отлично готовит.
Повезло тебе с ней, а я вот сам учусь потихоньку.
Он повёл меня на кухню, и показал новенькие столовые приборы и дорогую посуду.
А ведь раньше и пельмени сварить не мог, растёшь! похвалил его я.
Держи меня в курсе своих похождений, и с рукой не затягивай, мало ли что.
Он протянул мне записку с номером врача.
В раздумьях я вышел из его дома и сел на ближайшую лавочку. На бумажке отчётливо была видна набросанная от руки карта подвала с номерами помещений. Именно в комнате номер 36 и была спрятана эта банка. В пометках стоял земляной пол. Земляной пол на заводе? Маловероятно, но возможно. Ладно, пора идти домой, Даша будет за меня беспокоится, а врачу позвоню в следующий раз.
Первый день на заводе
Утро встретило меня ветром и неуютной сыростью. Советский ПАЗ, как назло, ехал очень медленно и, казалось, совершенно никуда не торопился. Сонные рабочие сидели на своих местах и смотрели в пустоту. Но вот автобус остановился и все, как по команде встали, и не толпясь, спокойно вышли. Хм, кто же их так организовал, подумалось мне, ну да ладно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.
На проходной стоял один из вчерашних студентов, по всей видимости он тоже сдал экзамен и сегодня был его первый день. Увидев меня, его грустное лицо преобразилось, видимо парень немного потерялся в пространстве.
Ой, привет, ты же новенький? бодро спросил он.
Да, вот иду в раздевалку и потом на работу.
Отлично, ты проводишь меня?
Без проблем, идём. Меня Саша зовут.
Алексей.
Он протянул мне шершавую руку. Невысокий такой паренёк с тёмными волосами и голубыми глазами. И к тому же очень болтлив. Всю дорогу до раздевалки он рассказывал мне странные и нелепые истории о своих любовных победах, крутых драках и успехе в бизнесе.
Так и хотелось у него спросить: Если ты такой крутой, тут то ты что делаешь? Но я не стал этого делать. Не люблю болтунов, за избытком слов теряется правда.
Начальник цеха Силаков Александр (тот самый Пиночет), встретил меня и проводил на рабочее место. На входе в цех я вступил в странную лужу какой-то слизи. На мой немой вопрос он только помотал головой и пожал плечами. Вечером же никакой слизи в этом месте уже не было, её как будто тщательно затирали половыми тряпками.
Станочник Михаил, седовласый усатый мужчина предпенсионного возраста только тихо хмыкнул на моё приветствие, и принялся за работу. Моим делом было смотреть и учиться, а когда куча стружки превысит некую норму, сметать её специальной щёткой.
Обычная работа, ничего сложного. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что мне эта работа даже начинает нравится. Вот блин, говорю в точности, как мой отец.
Михаил периодически смотрел на меня исподлобья, хмыкал и молчал. Единственное, что он сказал до обеда, была фраза о том, что надо срочно убрать стружку, иначе она будет мешать обрабатывать деталь.
Во время перекура я вытащил свою колонку, и попытался включить, но работяги дружно замахали руками: «Не положено», сиди и кури, а не куришь, иди работай, кидай стружку.
Все они были как один чумазые и в грязной одежде, с суровыми, никогда не улыбающимися лицами. Такое чувство, что они сразу родились сорокалетними дяденьками, а в роддоме им дали эту промасленную робу. А ещё они втихаря пили, на мой немой вопрос: «А какого, собственно х.?», ответили, что это не твоё дело, у нас тут все пьют, и ты будешь рано или поздно.