При виде тлан имасса обладатели масок замерли, а потом дружно шагнули вперед.
А ну-ка прекратите! шикнула на них госпожа Зависть. Я запрещаю нападать на моих гостей. Еще одна такая выходка, и у меня лопнет терпение.
Сегулехи вздрогнули, словно бы их огрели плеткой, и послушно отступили на шаг.
Вот так-то лучше, кивнула хозяйка и обратилась к Току: Угощайся, воин. В кувшине белое сольтанское вино, причем охлажденное.
Ток завороженно рассматривал сегулеха в странной маске, полосы которой чем-то напоминали шрамы от сабельных ударов.
Пристальный взгляд расценивается ими как угроза, почти шепотом сказала ему госпожа Зависть. Прошу тебя, Ток-младший, ради спокойствия этой трапезы не говоря уже о сохранности твоей жизни перестань глазеть на него.
Словно бы очнувшись, бывший вестовой Второй армии поспешно отвел взгляд от сегулеха.
Спасибо за предупреждение, госпожа. Правда, я никогда не слышал о Ладно, не будем об этом. Пустяки.
Ток протянул руку к кувшину.
Краем глаза юноша уловил какое-то молниеносное движение, затем за спиной у него раздался негромкий звук, и через всю комнату пролетело тело, глухо ударившись о противоположную стену. Забыв о вине, Ток обернулся Тлен застыл с поднятым мечом и невозмутимо глядел на двоих сегулехов. В десяти шагах от них на полу лежал Сену: то ли без сознания, то ли мертвый. Оба меча он успел вытащить из ножен лишь наполовину. Баалджаг, стоявшая рядом с тлан имассом, виляла хвостом.
Госпожа Зависть холодно посмотрела на слуг.
Что ж, раз моих приказов вам оказалось недостаточно, теперь с вами будет разбираться тлан имасс. Чувствую, его язык вы понимаете лучше. Я даю ему полное право утихомиривать вас так, как он сочтет нужным Сену мертв? спросила она, повернувшись к Тлену.
Нет, госпожа. У меня нет желания убивать твоих слуг. Я ударил его плашмя.
Ценю твое великодушие.
Дрожащей рукой Ток-младший взялся за ручку кувшина:
Позволь налить тебе вина, госпожа Зависть.
Женщина приподняла бровь и слегка улыбнулась:
Прекрасная мысль, воин. Мы с тобой просто обязаны сохранять хорошие манеры.
Что ты сумела узнать про Разрыв? спросил Тлен.
Гляжу, тебе во всем не терпится добраться до самой сути, усмехнулась госпожа Зависть. Чья-то смертная душа залатала Разрыв. Уверена, ты это тоже заметил. Меня больше интересуют особенности этого магического Пути. Он сильно отличается от всех остальных. Его портал представляется мне каким-то странным. Такое впечатление, что Она не договорила.
«Разрыв? Так вот чем вызвана кровавая полоса в воздухе!»
А гробницы кчейн чемаллей ты уже осмотрела? задал новый вопрос Тлен.
Госпожа Зависть наморщила нос:
Мельком. Они давно уже пустые. Думаю, не один десяток лет.
Тлен с легким скрипом наклонил голову.
Не один десяток лет? переспросил он.
Согласна, новость не из приятных. Я считаю, что Матерь потратила немало сил, пока высвободилась. Времени на отдых у нее почти не было. Едва оправившись, она стала освобождать своих детей. Дальнейшие ее следы я нашла в одном сожженном городе на северо-западе. Но там, как мне показалось, ее усилия не увенчались особым успехом. А затем Матерь и вовсе покинула эти места. Госпожа Зависть ненадолго умолкла. А потом заключила: Скорее всего, Матерь и была той душой, что залатала Разрыв. А теперь в глубинах магического Пути блуждает еще чья-то несчастная душа.
Тлан имасс кивнул.
Ток молча ел и уже налил себе вторую чашку вина. Из разговора он не понял ровным счетом ничего. От безуспешных попыток разобраться, о чем идет речь, у него голова пошла кругом, и малазанец решил, что обдумает это позже.
Мне нужно на север, сказал он, продолжая жевать зернистый хлеб. Госпожа, не могла бы ты снабдить меня провизией? Уверяю тебя, я не останусь в долгу, сделаю все, что только прика Он не договорил, заметив, как хищно блеснули глаза женщины.
Будь осторожен со своими обещаниями, юнец.
Прошу прощения, но почему ты называешь меня юнцом? Ты ведь и сама еще совсем молодая: никак не дашь больше двадцати пяти.
Ты мне льстишь, Ток-младший. Значит, хотя Тлен и узнал меня и кое-что поведал тебе о моем происхождении признаюсь, меня не слишком обрадовали подобные откровения но, похоже, тебе имена, которые назвал тлан имасс, ни о чем не говорят.
Ток передернул плечами:
Про Аномандера Рейка я, конечно же, слышал. Однако не знал, что он отобрал меч у кого-то другого, и понятия не имею, когда это произошло. Не удивлюсь, если ты ненавидишь Рейка. Можно ли любить того, кто убил твоего отца? Как его звали? Ах да, Драконус. Между прочим, Малазанская империя разделяет твои чувства относительно Аномандера Рейка. А те, у кого есть общий враг
Поневоле становятся союзниками. Разумное предположение, но, к сожалению, неверное. Как бы то ни было, я с удовольствием снабжу тебя провизией и вином в таком количестве, какое ты сумеешь унести. А вот помочь тебе с оружием я, увы, не могу. Ну а взамен возможно, когда-нибудь я попрошу тебя об ответной услуге Не волнуйся, от тебя не потребуется немыслимых жертв. Всего лишь небольшое одолжение. Согласен?
Току вдруг расхотелось есть. Он оглянулся на Тлена, но лицо тлан имасса оставалось бесстрастным.
Малазанец нахмурился:
Даже и не знаю. Ты застала меня врасплох, госпожа Зависть.
Она обворожительно улыбнулась.
«Эх, красавица, познакомиться бы с тобой поближе. Напрасные надежды Ох, Ток, опять ты думаешь не о том»
Улыбка женщины стала еще шире.
Покраснев, Ток взялся за чашку, допил вино и объявил:
Я принимаю твое предложение.
Меня восхищает твое самообладание, Ток-младший. Сразу видно настоящего мужчину.
Он едва не поперхнулся вином.
«Не будь я одноглазым уродом, я бы решил, что она завлекает меня».
Госпожа Зависть, если ты хочешь больше узнать об этом Разрыве, то здесь ответов не найдешь, вдруг сказал Тлен.
Току было приятно видеть, как женщина слегка побледнела и перестала улыбаться. Она повернулась к тлан имассу:
Неужели? Хватит уже разыгрывать из себя скромника. Потрудись объяснить свои слова.
Ток-младший удовлетворенно хмыкнул, но сразу же сник, поймав на себе мрачный взгляд госпожи Зависти.
Попробую, неуверенно ответил Тлен.
«Вечно ты осторожничаешь».
Прошу, не томи меня, с заметным раздражением произнесла хозяйка башни.
Я иду по древней тропе. Морн всего лишь остановка, но не конечная цель моего путешествия. Оно продолжается и уводит меня на север. Возможно, среди ответов, которые я ищу, найдутся и те, что ищешь ты.
Ты хочешь, чтобы я отправилась вместе с тобой?
Мне все равно, какое решение ты примешь, бесстрастным тоном промолвил тлан имасс. Однако, если ты пожелаешь остаться здесь, должен тебя предостеречь. Игры с Разрывом очень опасны даже для таких, как ты.
Думаешь, я легкомысленна и беспечна? с вызовом спросила госпожа Зависть.
Я думаю, что ты зашла в тупик, отчего отчаяние твое лишь растет. Надеюсь, ты приободришься, узнав, что твои давние спутники направляются туда же в Паннионский Домин. Каладан Бруд и Аномандер Рейк оба готовятся к войне против этой империи. Неужели подобное совпадение не пробуждает в тебе любопытства?
А ты не так-то прост, тлан имасс, с упреком произнесла женщина.
Тлен промолчал.
Кажется, теперь он поставил тебя в неловкое положение, сказал Ток, едва сдерживая свое торжество.
Дерзость одна из отвратительнейших черт характера, огрызнулась госпожа Зависть. Куда пропала твоя недавняя учтивость, Ток-младший?
Ему вдруг захотелось броситься к ее ногам и умолять о прощении. Отбросив столь нелепое желание, малазанец пробормотал:
А ты способна больно ужалить.
Лицо ее моментально стало кротким и ласковым. И снова Ток подумал, что неплохо бы познакомиться с этой женщиной поближе. Чтобы не выдать смущения, он отвернулся и принялся чесать шрам.
Я не хотела тебя уязвить
«Ага, расскажи кому другому!»
И искренне прошу меня простить, добавила госпожа Зависть, после чего обратилась к тлан имассу: В таком случае мы все отправляемся в путь. Просто восхитительно!
Она махнула рукой, привлекая внимание слуг:
Эй! Немедленно займитесь сборами в дорогу!
Пойду поищу все необходимое для твоего лука и стрел, сказал Тлен малазанцу. Будет чем заняться в пути.
Можно и мне с тобой? Хочу посмотреть, как ты это делаешь. Глядишь, и сам научусь у тебя чему-то полезному.
Тлан имасса несколько озадачили эти слова, но потом он кивнул.
Сзади послышались стоны лежащего на полу Сену. Сегулех пришел в сознание и увидел нависшего над ним айя. Зверь с явным удовольствием облизывал его маску.
Баалджаг нравится то, чем нарисованы узоры на маске, с неизменным бесстрастием пояснил тлан имасс. Смесь древесного угля, слюны и человеческой крови.
Бедный сегулех получил хорошую встряску, заметил Ток.
Направляясь к двери, госпожа Зависть прошла совсем рядом с юношей, задев его краем одежды.
Мне не терпится поскорее пуститься в путь!
Ее легкое касание вызвало у Тока странное чувство. Ему вдруг показалось, что в животе шевелится клубок змей. Прислушиваясь к бешено стучащему сердцу, малазанец и сам не знал, радоваться ли ему или страшиться.
Глава вторая
Армия Дуджека Однорукого буквально истекала кровью, сочившейся из многочисленных ран. Войне не было конца, и победы в ней обходились малазанцам куда дороже, чем поражения. Но из всех недугов, терзавших армию Дуджека, самой тяжелой была рана в душе самого полководца
Всадник Хурлокель. Серебряная Лиса
Устроившись среди камней на склоне холма, капрал Хватка следила за поднимавшимся стариком. Путь наверх давался ему с трудом. Вскоре его тень накрыла то место, где пряталась Мутная, однако незнакомец по-прежнему думал, что он здесь один. Мутная беззвучно поднялась и несколько раз махнула рукой, подавая сигнал своему командиру.
Старик беспечно продолжал карабкаться наверх. Когда он был в полудюжине шагов от Хватки, капрал выпрямилась во весь рост. Посыпалась серая пыль. Женщина направила на старика арбалет и громко рявкнула:
Стой, путник!
Удивленный старик попятился назад и споткнулся о камень. Не удержавшись на ногах, он зашатался и вскрикнул. Хватке показалось, что незнакомец боится не столько упасть, сколько приземлиться на кожаной мешок, висевший у него за спиной. Испуганный путник сделал еще пару шагов назад и оказался почти у самых ног Мутной.
Хватка усмехнулась:
Да остановись ты уже, бедолага. Чего струсил? Но на всякий случай предупреждаю: сейчас ты находишься под прицелом пяти арбалетов, так что давай без фокусов. А теперь говори: какая нужда занесла тебя в эти места?
Поношенная одежда старика заскорузла от пыли и пота. У него было странное лицо, словно бы состоящее из отдельных разрозненных фрагментов: широкий лоб нависал над узким лицом со впалыми щеками и скошенным подбородком. Он попытался улыбнуться, но из-за редких кривых зубов, уродливо торчащих в разные стороны, это выглядело как довольно жалкая пародия. Пританцовывая на месте, путник с грехом пополам сумел восстановить равновесие.
Тысяча извинений, тяжело дыша, произнес он, боязливо озираясь на Мутную.
Сообразив, что глаза женщины-солдата не предвещают ему ничего хорошего, старик поспешил перевести взгляд на Хватку:
Я-то думал, по этой тропе не ходят даже воры. Видите ли, сударыня, я вложил в товар, который несу в мешке, все свои сбережения. На то, чтобы охрану нанять, денег уже не хватило. Да что там, я даже мула купить не смог.
Стало быть, ты торговец, протянула Хватка. И куда же идешь?
В Крепь. Сам я из Даруджистана.
Я уже догадалась. Между прочим, Крепь теперь в руках малазанской армии. И эти холмы тоже.
Про холмы я не знал. Разумеется, мне известно, что Крепь попала в объятия малазанцев.
Хватка подмигнула Мутной:
Слыхала? В объятия. Хорошо сказано, старик. В нежные материнские объятия. А что у тебя в мешке?
Я простой ремесленник, ответил старик, почему-то внезапно испугавшись. Э-э-э мастер, резчик. Делаю всякие безделушки из кости. Из камня тоже: яшма, серпентин.
Обыкновенные украшения? Или заговоренные? уточнила капрал. А с благословениями есть?
Нет, добрая женщина. Какая там магия, я вложил в них только свой труд и талант. Я работаю один. Что же до благословений да, мне удалось получить их от одного жреца. Он освятил набор трех браслетов из слоновой кости.
Какому богу поклоняется этот жрец?
Тричу, Тигру Лета.
Хватка снисходительно усмехнулась:
Дурень ты. Трич вовсе не бог. Его называют Первым Героем. Он лишь на полубога тянет. Взошедший из одиночников, который
Может, оно и так, да вот только в его честь недавно освятили новый храм, перебил ее старик. В Гадробийском квартале Даруджистана, на улице Лысой Обезьяны. Меня как раз нанимали, чтобы я изготовил им кожаный переплет для молитвенной книги.
Капрал удивленно выпучила глаза, затем опустила арбалет:
А ну-ка, покажи свои браслетики.
Старик услужливо снял со спины мешок, положил его на землю и развязал горловину.
Предупреждаю: если у тебя в мешке окажется нечто совсем другое, получишь дюжину стрел в свою седую голову.
Я не тороплюсь расставаться с жизнью, добрая женщина, пробормотал ремесленник. И потом, откуда, интересно, вдруг возьмется дюжина стрел, если стрелков всего пятеро?
Хватка насупилась.
Наши солдаты умеют приближаться незаметно, выручила ее Мутная.
Вот-вот, обрадованно подхватила капрал. Пока мы тут с тобой болтаем, сюда потихоньку подтянулось еще два взвода. Имей в виду: солдаты следят за каждым твоим движением.
Старик с необычайной осторожностью извлек небольшой сверток, перетянутый бечевкой, и взялся за ее концы.
Мне говорили, что кость, из которой я вырезал браслеты, очень древняя, благоговейно сообщил ремесленник. Она часть клыка громадного зверя, который некогда был любимой добычей Трича. Тушу этого зверя нашли в мерзлой земле далекого Элингарта.
Хватит уже сказок, огрызнулась Хватка. Вытаскивай свои проклятые браслеты!
Услышав это, путник испуганно изогнул седые брови:
Проклятые?! Да как ты можешь говорить такие слова? Боги, простите эту женщину. Неужели ты думаешь, что я бы стал торговать чем-то зловредным?
С тобой уж и пошутить нельзя. Ну, чего рот разинул? Шевелись, старик. У нас не так много времени.
С губ Мутной слетел какой-то странный звук, за что капрал тут же наградила подчиненную сердитым взглядом.
Наконец ремесленник развернул тонкую кожу и извлек на свет божий три тускло поблескивающих костяных браслета, какие носят на предплечье. Каждый браслет был вырезан из цельного куска кости.
И где же знаки благословения? спросила Хватка.
Их нет. Благословение даровалось иным способом. Браслеты девять дней и десять ночей лежали завернутыми в особую ткань, в покрывало, сотканное из выпавшей во время линьки шерсти самого Трича.
Мутная хмыкнула.
Из шерсти, выпавшей во время линьки? поморщилась Хватка. Тоже мне «благословенная ткань»! Ну и мерзость!
Штырь бы с тобой не согласился, пробормотала себе под нос Мутная.
Я что-то никак в толк не возьму, продолжала рассуждать вслух капрал. Один браслет на правую руку, другой на левую. А третий куда? Отвечай, старик! И не вздумай произнести какое-нибудь похабное словцо. У нас с Мутной нежные ушки.
Все браслеты надеваются на правую руку. Они сцепляются между собой. Так мне объяснил жрец, даровавший благословение.
Я видела соединяющиеся браслеты, но там всегда были какие-то специальные крючочки. А здесь ничего. Ты, часом, не дуришь нам головы, старик? Покажи-ка, как они сцепляются.