Бессовестная девочка Только посмотри на себя развратная сучка.... выдохнул он ей в самое ушко, любуясь ее восхитительным телом, облаченным в клочья только что порванного им платья. В зеркале Люда увидела, как его рука снова забралась к ней в трусики, бесцеремонно задрав короткую юбочку, а его губы плавно заскользили от ее зардевшегося ушка до плеча, вызывая дрожь, слабость во всем теле, искры мурашек и блаженный дурман в голове. Ее ноги уже подкашивались от усталости и нервного озноба, кожа неистово горела везде, где только касались его руки. Она опять попыталась вырваться, но силы уже иссякли, весь вид их борьбы, которую она теперь невольно наблюдала в зеркале, сбил ее с нужных мыслей. Разум твердил ей, что она обязана его оттолкнуть, если хочет что-то ему доказать, но красота собственного тела, извивающегося в объятьях этого жестокого искусителя, отвлекала ее, сбивала с толку и самым постыдным образом возбуждала. «Пожалуйста, только не останавливайся» промелькнуло в опьяневшем от ласк мозгу.
Перестань умоляю прошу.... жалобно прошептали губы из последних сил, хотя она уже почти потеряла самообладание. Люда издала слабый стон, закусила губы, чтобы его подавить, и вцепилась в продолжающие ласкать мужские руки то ли чтобы оторвать их от себя, то ли чтобы их удержать. Любое движение, любая попытка вырваться доставляли ей острое наслаждение из-за соприкосновения с его телом, с его руками и губами, а еще ей нравилось, действительно нравилось ощущать себя беспомощной перед его звериной необузданной силой и непредсказуемостью. П-пожалуйста, прекрати Не хочу Ненавижу тебя! Нен-ненавижу
Все это ее наивное сопротивление, жалкие просьбы и слезы приводили мужчину в восторг, как голодного хищника провоцирует и заводит любое сопротивление его жертвы. К тому же от этой глупой девчонки так сладко пахло возбуждением, что он просто дурел от нее, как от крепкого наркотика, открывающего неизведанные ранее палитры эмоций и ощущений. В какой-то миг их глаза встретились в отражении и обоих будто дернуло током. Саша откинул назад ее голову, резко потянув за волосы.
За сегодняшнюю выходку ты мне дорого заплатишь, солнышко, злорадно прохрипел он в пылающее ушко, уже с трудом контролируя собственное дыхание и желание. Эрекция уже причиняла боль и мешала контролировать свои порывы. Я тебе всю задницу исполосую Буду ебать во все дыры до кровавых мозолей, если не вымолишь прощения И даже не думай, что дам тебе сегодня кончить маленькая текучая сучка Тебе ясно? Ясно?! яростный окрик и новый мощный рывок за волосы заставили Люду вскрикнуть, из глаз снова неконтролируемо брызнули горячие потоки слез. Перед взором заплясали темные круги, а вся реальность поплыла.
Из-извини, пролепетала она, едва двигая губами.
Что-что? Я не расслышал! снова рывок и безжалостные ядовитые нотки в голосе.
Я больше не буду п-пожалуйста прости
А ну встала на колени! Он толкнул ее на пол, надвигаясь и загоняя ее в угол, поймал за волосы на затылке, отвесил несколько унизительных пощечин. Брюки расстегнула! властно сцедил он наконец, нависая над ней, стоящей на коленях, и больно сжимая рукой ее щеки.
У Люды дрожали руки. Она ведь знала, что так все и закончится, что станет только хуже. Почему она вдруг поверила, что сможет справиться с собой и с ним на этот раз? Потому что подумала, что ей поможет этот сегодняшний детектив? Разве он не хотел от нее того же самого? Разве в его глазах не читалась та же похоть, жажда власти и обладания?
Пока Саша стягивал с себя рубашку, обнажая мускулистый и точеный, как у какого-нибудь мифического полубога, торс, девушка, стоя на коленях, поспешно расстегнула его брюки и выпустила наружу его член. Он нагло и мощно вздымался перед ее лицом, словно символ его власти над ее низменной сущностью, не способной противостоять своим желаниям. Даже сейчас, боясь и ненавидя, она не могла не восхищаться звериной красотой этого мужчины, его силой, его животной притягательностью и наглой самоуверенностью. Таким он по сути был всегда, во всем, со всеми. Именно поэтому его слушались, ему подчинялись, им восхищались. Наверное, именно поэтому и она не могла ему противостоять. Все в ней пылало, пульсировало, наполнялось мучительной истомой и невыносимой жаждой обладания.
Саша опять ухватил ее за копну волос на затылке и закинул ей назад голову, то плавно водя горячим напряженным членом по ее лицу, то похлопывая ее по щекам, то вжимая ее лицо себе в пах. Он дразнил ее послушно приоткрытые губки и язычок, еще больше пробуждая ее желания, руша все ее защитные барьеры, позволяющие ей ощущать себя здравомыслящим человеком, а не бездумным животным, которым руководят только страсти. В мужских темных, довольно и лениво усмехающихся глазах пылали адские угли, а губы то злорадно нашептывали бесстыдные нежности, то грубо выплевывали оскорбления, заставляя Люду сходить с ума от этой дикой, запутанной животной игры, которую она уже разучилась отличать от реальности. Тонкие пряди волос прилипли к ее мокрым щекам и подбородку, обнаженная грудь слегка покачивалась в такт ее движениям, зарозовевшиеся от ласк соски иногда, будто невзначай, касались мужских брюк. Ее короткая юбочка колыхалась над великолепными упругими слегка разведенными бедрами, из-за сдвинутых в сторону трусиков тонкой блестящей струйкой на пол стекал и капал горячий мед. Ее губки уже не казались такими робкими и беспомощными, как поначалу, они сосали жадно, несдержанно и с удовольствием, а язычок обжигал, дразнил, жалил, словно желал его прикончить. Саша знал, как этой маленькой распаленной развратнице сейчас хотелось трахаться или хотя бы прикоснуться к себе, только она не сделает этого без его разрешения, даже если возбуждение причинит ей боль.
Все. Больше он не мог себя контролировать поймал эту сладко сосущую соблазнительницу сначала за волосы, потом крепко сжал ее голову между ладоней: одна рука под подбородок, другая на затылок. Теперь эта ангелоподобная очаровательная минетчица не отвертится. Рывок и член вторгнулся в горячую влажную глубину, головка чувствительно скользнула по шершавому язычку, по гладким нежным тканям, уткнулась до предела, нетерпеливо забилась в девичьем ротике, нещадно тараня губки. Боже, как она умела сводить его с ума только от нее пробирало так, что, казалось, от переполняющего кровь, нервы и мозг кайфа взорвется сердце трахая такую лакомую девочку не страшно было и умереть. Не дав ей отдышаться после неистовой гонки, член на этот раз вонзился глубоко, очень глубоко. Она пыталась дышать, но горло сдавили спазмы, доставляя удовольствие ее мучителю и вызывая рвотный позыв у нее. Из глаз девушки брызнули слезы, она инстинктивно попыталась отстраниться, но мужские руки держали крепко, давили, сжимали, как в тисках, и покачивали, помогая проникнуть еще глубже. Люда взвыла, только вой получился глухой и захлебнулся в приступах удушья и тошноты, руки с новой силой уперлись в мужские бедра, коготки лихорадочно вонзились в его брюки. Как же классно было ебать эту беспомощную принцессу
Саша блаженно закинул назад голову и совершенно забыл, что перед ним на коленях стоит живой человек. Зафиксировав ее голову, он безжалостно удовлетворял свою похоть, которая переполнила сейчас его мысли, его член, все его одеревеневшее от напряжения тело. Люда задыхалась, жалобно стонала и корчилась перед ним на коленях, безрезультатно пытаясь его оттолкнуть, давясь и плача. Куда девался в этот момент ее инстинкт самосохранения, она и сама не могла сказать. Наверное, ее переполнял страх, чувство беспомощности и собственного бессилия. И еще постыдное унизительное сладострастие. Он сделал с ней что-то страшное, постепенно сломал ее, превратил в свою собственность.
Наконец тело мужчины нервно содрогнулось, из мужских губ вырвалось довольное победное рычание, окаменевший член требовательно ткнулся глубоко ей в горло, тут же выскользнул обратно, снова мощно ринулся назад, набухая и пульсируя, но в последний момент все же потерся, подрагивая, о ее губы и спустил ей на лицо и язычок теплые упругие струи спермы. Все еще зажатая в его руках, девушка, зажмурившись, шумно хватала ртом воздух, закашлялась, едва держась за его бедра от слабости, чтобы удержать равновесие.
В глаза мне смотри угрожающе прошипел он, тяжело дыша после мощного оргазма. А теперь облизывайся досуха Люда заморгала на него своими сказочно бездонными незабудковыми глазами, попыталась облизаться, но онемевшие губы и язык ее не слушались, она закусила нижнюю губку, но не выдержала и снова заплакала. Твою мать! Саша оттолкнул ее в сторону. Эта ее детская беспомощность в сочетании с божественной женственной красотой когда-нибудь сведут его с ума. Контролировать себя с ней становилось все труднее. Когда-нибудь он сорвется и что тогда? Он отвернулся, нервно провел пальцами по волосам и по лицу. Черт, все руки пропахли ее опьяняющим ароматом. Он застегнул брюки, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
Приведи себя в порядок, солнышко. У тебя есть полчаса. Дверь в ванную не закрывать.
Люда все еще беззвучно плакала, но заставила себя подняться и пойти в ванную комнату. Она кое-как стянула с себя обрывки одежды и босиком прошлепала по холодным серым плиткам к огромной черной ванне, затем опустилась на колени на холодное дно, закрыла слив и открыла кран. Пока набиралась вода, она умывалась, пытаясь смыть с себя боль и обиду. Где-то глубоко в ее сердце, словно маленький уголек, только что тронутый огнем от большого пожара, все больше разгоралась ненависть.
Ее тиран занял свое любимое место за ее спиной, вальяжно раскинувшись на удобном плетеном кресле и в задумчивости потирая рукой подбородок и плотно сжатые губы. Он уже протер волосы полотенцем и сменил костюм на мягкий короткий махровый халат. Истомившийся по хозяину пес заискивающе подобрался сбоку и положил ему на ногу тяжелую голову. Саша почесывал Гектора за ухом и с наслаждением наблюдал за своей укрощенной невестой. Вид прелестной водяной нимфы доставлял ему эстетическое удовольствие и отвлекал от мыслей о настойчиво преследующих его в последнее время неудачах в бизнесе. А еще его сладко, очень сладко тешила мысль, что эта красивая беспомощная девочка принадлежит ему, ему одному. И именно она должна спасти его от краха. Нельзя позволить ей выйти из-под контроля именно сейчас, когда он уже принял решение на ее счет. Правда, чтобы сделать ее по-настоящему покорной, придется преподнести ей еще один урок и показать, что бы он с ней сделал, будь она и вправду его сукой.
Гектор, розги и ошейник! скомандовал он, ласково похлопывая собаку по лоснящейся черным благородным блеском мускулистой шее.
***
Люда рванулась в последний раз, сама не понимая зачем, ведь она прекрасно знала, что ослабить его узлы ей не под силу. Лишь страх и гнев из-за собственного очередного фиаско все еще вынуждали ее сопротивляться. Толстые мягкие веревки всегда казались такими ненадежными, но все же никогда не оставляли ни малейшего шанса, только давая ложное ощущение, что она в любой момент может высвободиться. Тяжело дыша и хватаясь руками за канаты, чтобы ослабить натяжение пут на запястьях, она неотрывно следила за передвижениями своего личного демона. А он как всегда не спешил, следил за ней неотрывно своими вечно алчущими, звериными, непонятными глазами и медленно, мучительно медленно, выбирал орудие для своих пыток, застыв над ящиком комода и перебирая пальцами плетки, цепи, зажимы и прочие свои многочисленные игрушки. Сейчас она могла любоваться им в полном великолепии наготы. Мощные мускулистые плечи, широченная спина в буграх мышц, рельефно накачанная грудь, точеный крепкий торс, узкие бедра, соблазнительно круглые ягодицы, стройные сильные ноги и, конечно же, здоровый, как у жеребца, член, которым он мог по собственной воле как отправить на вершины блаженства, так и причинить боль сильную боль От его по-мужски грубой порочной красоты сладко мутило и блаженно сосало под ложечкой. Девушка облизала пересохшие губы.
Я устала Мне надоело это все Я не хочу больше этих игр прошептала она, в очередной раз пытаясь выкрутить руку.
Я не играю в игры, солнышко. Я ведь тебя с самого начала предупреждал.
Ты не можешь делать это без моего согласия!
Разве? Почему нет, если нам обоим это нравится?
Мне не нравится! Не нравится!!!
Тогда почему ты каждый раз сюда заявляешься и дразнишь меня своим нытьем и полуголой задницей? Ты же знаешь, каков будет результат Так, может, уже смиришься со своими предпочтениями?
Я я просто хочу, чтобы ты изменился она попыталась добавить в голос нежности. Ради меня. Саш, пожалуйста Пожалуйста! Ну ты же можешь быть другим!
Мило Нет, правда. Это очень трогательно холодно улыбнулся он. Всего полчаса назад ты кричала, что хочешь расстаться, а теперь уговариваешь меня измениться ради тебя Ты такая непоследовательная, моя девочка Женская наивность всегда заводит
Мужчина так и не выбрал ничего подходящего, еще раз в задумчивости ощупал взглядом каждую пядь непристойно распростертого на постели женского тела. Люда снова умопомрачительно сексуально дернулась, вызвав у него самодовольную усмешку и мощный прилив крови внизу живота. Идеальная для этой невинной пташки, пошлая и развратная поза и руки, и длинные стройные ножки, исполосованные следами от розгов, привязаны к толстой поперечной балке на высокой спинке кровати. Все ее лакомые нежные прелести вульгарно выставлены вперед и предоставлены в его полное распоряжение. Какое же у нее безупречно красивое тело везде, в любых ракурсах, во всех даже самых потаенных местах. Иметь ее всякий раз одно удовольствие.
Что ж пожалуй, будем импровизировать наконец заговорщически протянул он, вызывая у своей жертвы очередной приступ нервной дрожи.
Саша неторопливо прогулялся к бару, достал бутылку эксклюзивного коньяка, бокал и подставку для подогрева со свечой, плеснул немного ароматного золотисто-медного напитка на дно, вдохнул первые испарения, пошарил на письменном столе, нашел зажигалку, поджег свечу.
Выпьешь?
Да.
Умная девочка
Пожалуйста, не пугай меня
Пока что даже не начинал Просто тебе нужно расслабиться, он поднес бокал к ее губам, дал отпить полглотка. А теперь открой рот. Открой рот, я сказал! мужской голос погрубел, а пальцы крепко сжали ее щеки, причиняя боль. Люда послушно разомкнула губы и зажмурилась, чувствуя, как в рот, расплескиваясь, льется тонкая струйка обжигающего напитка. Она закашлялась. Моя умница. Глотай. Саша склонился над ней, обдавая жаром своего тела, слизывая капельки коньяка с пылающих девичьих щек и подбородка и по-звериному жадно целуя губы. Впрочем, совсем не долго. Последние капли из бокала были выплеснуты на пол, а мужчина уже направился в ванную комнату и вернулся с флаконом душистого масла для тела. Бокал наполнился прозрачной тягучей жидкостью, которая заискрилась над беспокойно подрагивающим пламенем свечи. Саша аккуратно поворачивал его, позволяя огню облизать хрусталь со всех сторон. Люда сглотнула, ожидая своей участи.
Ты греешь слишком долго, прошептала она.
А ты слишком много болтаешь, безразлично ответил он. Еще одно слово, и я заткну твой болтливый ротик кляпом. Он взял в руки бокал, капнул пару капель масла себе на запястье и отдернул руку. Действительно, передержал мужские губы расплылись в ехидной улыбке. Люда содрогнулась, потому что он вдруг медленно и грациозно, как лев, скользнул на постель с бокалом в руках и прилег у ее бессовестно разведенных в стороны ног, вальяжно опершись на локоть. Его взгляд неторопливо прошелся по ее кукольно красивой, будто сердцевина экзотического воскового цветочка, киске, затем по нежной бело-розовой звездочке ануса, и на лице появилось хищное похотливое выражение. Люда вся сжалась и задышала часто и звучно, не в состоянии взять себя в руки. Саша наклонился. Какие-то доли секунды она чувствовала его теплое дыхание у себя на киске и его пальцы, нежно поглаживающие ее попку, а затем вдруг его шершавый горячий язык невыносимо нежно коснулся ее ануса, неторопливо лизнул, чувственно потер, слегка проник, очертил небольшой круг и скользнул вверх, заставляя ее лихорадить. Из ее губок вырвался слабый, но отчетливый возглас, а мужской язык уже осторожно погрузился в ее лоно, несколько секунд извиваясь, как змей-искуситель, а затем продолжил свой путь вверх, обжигая тут же запульсировавший бутончик клитора едва уловимыми шелковистыми прикосновениями. Люда то ли вскрикнула, то ли звучно выдохнула, судорожно вцепилась в веревки и, напрягая каждый мускул, нетерпеливо заерзала под мужскими губами. Его рот уже накрыл ее киску полностью, осторожно вобрал в себя и пухлые губки, и бутон, засосал, заласкал языком чувствительный бугорок, а порочный, пьяный от наслаждения взгляд испепелил девушку, заставляя вспыхнуть, закрыть глаза и издать беспокойный стон. Не дав своей жертве насладиться этой игрой в полной мере, он оторвался от нее и сел на колени, расставив ноги и поглаживая свой член.