Неужели сожалеет о «границе», которую сама же прочертила? Скучает? Вдруг думала обо мне весь день?
Ага, щаз! Размечтался! О Матвее она думает.
Я открыл кран и поплескал в лицо холодной водой, на рубашке остались тёмные мокрые пятнышки. Кого я пытаюсь обмануть? На фоне Матвея, с которым она вместе уже два года, я просто осёл рядом с элитным скакуном. У него и деньги, и должность и Кристина. Она его любит, как она же и говорит. А в то, что она может врать в этом вопросе, я не могу поверить. Я же видел их вдвоём, у Крис так глаза горят, когда она на него смотрит. Это тебе не из-за монитора выглядывать и слать смайлики в чате.
Она же не может просто взять и перестать его любить?
Я набрал ещё одну пригоршню воды, но уставился на неё, так и не плеснув в лицо.
Нет, я правда болван, либо мозги сегодня спеклись. Конечно, она его разлюбит, если узнает об измене! Это же предательство чистой воды! Девушки такого простить не могут. Кристина уж точно, она такая правильная и честная, что это был бы настоящий удар по её чувствам.
Только что это за выбор такой, если для того, чтобы открыть Крис глаза на её неблаговерного, мне придётся сделать ей очень больно?
Я выпустил воду из рук и уставился на свою мокрую физиономию в зеркало. Это эгоизм или героизм?
Я же не просто так хочу, чтобы она узнала об измене. Я хочу её спасти от ещё большей боли, когда Матвей променяет её на какую-нибудь любовницу. Например, когда уже будет поздно и они поженятся, а потом придётся делить имущество, детей Или он вообще бросит её беременную!
Чёртова тахикардия почти перекрыла мне кислород, даже шея покраснела. От мысли, что может произойти, если измена вскроется позже, после свадьбы, и как Матвей просто уничтожит этим мою маленькую Крис, у меня зашкаливал пульс, и подскакивало давление, будто я старпёр на молодой любовнице.
Я расстегнул ещё одну пуговицу на рубашке и попытался остыть.
Кажется, я не могу этого оставить просто так. Это теперь дело чести и совести. Этот ублюдок не должен обманывать её вот так запросто, натягивая кого-то на рабочем месте. Это должно ему дорого обойтись. А Крис? Я позабочусь о ней после, я её не оставлю. А если сама меня пошлёт, значит, так тому и быть. Но пусть лучше найдёт нормального мужика, чем с этим кобелём останется.
Надо только узнать, кого Матвей так задорно шпилит, что решился об этом похвастаться в корпоративном спортзале. Узнать и разоблачить. Добыть доказательства, неопровержимые и твёрдые. Макнуть его самодовольную физиономию в ту субстанцию, что он заслуживает.
Только вот как узнать такую интимную информацию?
Я вытерся бумажными полотенцами и вышел из туалета, спешно направился к столу, чтобы заправить, наконец, мой голодный, ничего не жравший весь день организм хоть чем-то, что мой желудок сможет переварить вместо самого себя.
Ну, конечно!
Я приближался к столу и смотрел на живой эпицентр сплетен в конторе. Катя наконец-то обрела в моих глазах свою роль, предначертанную судьбой и провидением. Она точно должна знать, с кем Матвей Востров развлекается на досуге втайне от невесты.
Я уселся и сразу заметил крошечные чашечки с рисовой водкой, она не пошутила. Ну ладно, для храбрости мне она пригодится, миссия должна быть выполнима, хотя бы таким способом и если мне для того, чтобы спасти Кристину, придётся ещё раз выпить с Беляевой, я пойду на любые жертвы!
Рома! обрадовалась она, я уже заказала всё, давай выпьем пока, готовится.
Давай! воодушевлённо ответил я, вдохновлённый новым предназначением моей никчёмной жизни. Поднял прозрачную посудинку с крепким напитком.
За нас! обрадовалась она ещё сильней тому, что я на всё соглашаюсь. Поднесла свою чашку и чокнулась.
Я практически зашвырнул водку в рот и тут же проглотил, даже не дав ей разогреть язык. Она обожгла пищевод и с грохотом слышным в соседнем зале упала в пустой желудок. Показалось, что даже в кровь всосалась мгновенно, потому что жар снова ударил в лицо. У Кати, выпившей свою порцию целиком, тоже заблестели глаза.
Пока я собирался с мыслями, как её спросить про Матвея и не сразу же спалиться причиной этого интереса, она щебетала о всякой ерунде, обсуждала, кого куда повысили и за что уволили, кто пошёл на обучение, кто получил штраф, а потом и плавно перешла к тому, у кого с кем интрижка.
С этими рассказами её взгляд начал блуждать по моему лицу, залипать на губах, потом вдруг останавливаться на расстёгнутом вороте рубашки, где была едва видна тонкая серебряная цепочка.
А Смирнова думает, что никто не знает о них с Игнатьевым отношениях, будто все слепые вокруг, представляешь? Но это же так очевидно! не унималась она, едва давая вставить мне полслова. Ей в голову явно ударили все три чашки водки, что она поглотила между роллами. Распалилась не на шутку и даже начала ещё более усиленно строить мне глазки и наваливаться высоким бюстом на стол.
Я, исключительно ради благой миссии, опускал туда взгляд и делал вид, что увлечённо разглядываю. Но благо суп не дал мне захмелеть слишком сильно и начать проявлять искренний интерес.
Не представляю, ответил я на её последнюю фразу. От твоего зоркого глаза невозможно такое скрыть.
Конечно! гордо подняла она подбородок и налила ещё немного водки нам обоим, если я что-то захочу узнать, я узнаю.
Да? Что угодно? спросил с вызовом я, поднимая чашку.
Абсолютно! как-то слишком томно выдохнула она.
А знаешь, с кем в офисе спит Востров?
Не знаю, изогнулась она в позе: «я буду ломаться, уговаривайте меня». Но могу узнать.
Узнаешь? У меня к нему личные счёты за одну старую подставу.
Беляева довольно улыбнулась, будто на её спиннинг только что зацепился упитанный марлин.
А что мне за это будет? она облизнула кончики бамбуковых палочек, чуть высовывая кончик языка.
А что ты хочешь? начал торговаться я.
Ты знаешь, уклончиво ответила она. Захватила с тарелки последний ролл с угрём и слишком медленно и наигранно понесла его ко рту.
Раньше я всегда задавался вопросом, зачем в ресторанах закручивают роллы такого размера, что их ни в один рот не пропихнуть целиком? Сегодня я понял. Чтобы выявлять истинные таланты и показывать сверхъестественные способности.
Катя раскрыла свой пошлый, абсолютно порнографический рот, и вытащила немного язык на нижнюю губу, затем картинно уложила туда палочками ролл, и с лёгкостью спрятала его внутри целиком, смыкая губы. Я сглотнул.
Этот ролл стопудово я.
Она смотрела на меня так, будто не рис с рыбой жуёт, а уже меня ест. Раздевает как банан, облизывает, засасывает и доедает до конца, а потом тканевой салфеткой утирает уголок губ, где остались мои биологические следы, а не соевый соус. Это будет сложней, чем я подумал.
Особенно потому, что мой нижний мозг начал подавать двойственные сигналы, но это чисто физика. Тут и монах бы не устоял.
Я понял, вырвался у меня дурацкий ответ. Кровь от верхнего мозга слегка отлила и сократила доступный для использования словарь.
Я посмотрел в свою тарелку и недоеденные роллы «Филадельфия», надеюсь, сыр в них просроченный и рыба с душком. Я бы лучше сегодня отравился.
И благодарность вперёд, самодовольно откинулась на спинку стула Беляева, совершенно точно распознавшая сигналы моего организма. Небось зрачки расширились, сволочи предательские. А то я и так ужина ждала целую неделю. Юбка, между прочим, была моя любимая! напомнила она, и я едва не закатил глаза. Удержался в последний момент.
Не понимаю, зачем ей я нужен? Чего она так настойчиво липнет, вокруг столько народу? Она смотрела уже откровенно плотоядно.
Я поднял чашку и махнул залпом остатки водки.
Не очень нравится мне этот вариант.
Глава 6 Вставь ключ и поверни обратно
М-м-м, ты такой мягкий и тёплый.
Только не падай раньше времени, Катя повисла на моих плечах, обвив их руками, пока я пытался отодвинуть её от лифтовой панели и нажать на нужный этаж. Как ты завтра на работу пойдёшь?
У меня быстрый метаболизм, ответила она куда-то в шею, и впечаталась в неё губами. Я сразу же вспомнил о красной помаде на них, которая каким-то чудом уцелела после ужина, ни разу не будучи подправленной. Особо стойкая, наверное.
От неё пахло пряными сладковатыми духами с лёгкой ноткой рисовой водки. Я знал, конечно, на что я шёл, соглашаясь на этот ужин, но чем ближе был час расплаты, тем меньше мне его хотелось. Именно потому, что я нормальный свободный мужчина, а Беляева вполне аппетитная и красивая женщина. Её формы, её сладкий запах начинали будоражить моё тоже не вполне трезвое сознание красочными картинами о том, как я обвожу эти формы руками, сминаю и жадно целую.
Мой физический голод делал эти картины ещё более яркими, и Катя, прижимающаяся к моей груди своим пышным бюстом, ритмично поднимающимся в вырезе платья, не помогала их развеять, а наоборот, затмевала доводы разума. А они, надо сказать, раздавались все тише и тише, заглушаемые её шумным дыханием возле моего уха.
Слишком долго я был один.
Когда мы выбрались из лифта и подошли к её двери, я выдохнул с мыслью о том, как хорошо, что она хотя бы может сама ходить, а не как в прошлый раз, когда мне пришлось буквально нести её последние метры. Однажды я пожалею о своём рыцарстве, особенно с такими дамами «совсем не сердца» как она.
Я встал перед дверью, как Илья Муромец перед сказочным камнем: «Направо пойдёшь себя не обманешь. Ляжешь дома спать с чистой совестью и ноющими яйцами. Налево пойдёшь себя потеряешь, но Кристину спасёшь. Останешься в Катиной постели «сытым» и усталым, получившим «иглу смерть Кощееву».
Вставь ключ, жарко выдохнула Катя мне в ухо, вызвав волну мурашек по спине. Сунула в руку связку так, что в пальцах оказался самый длинный и толстый ключ.
И я вставил под её томный вздох.
Зараза, я так далеко не уйду. Пульс уже участился и так, а от жара, исходящего от её тела, что я обнимаю свободной рукой за талию, у меня уже пальцы горят. Я втянул её в распахнутую дверь, перешагнув порог, но она сделала то, чего я так не хотел, споткнулась и повалилась, чтобы тут же быть пойманной на руки.
Отнеси меня в кроватку, я так хочу спать, промурлыкала она, одной рукой закрывая дверь и уютно устроившись на моих руках.
Я понёс её в спальню, почти отчётливо ощущая, как учащается и её пульс, а тонкие пальцы с длинными ногтями скользят по моей шее под ворот рубашки. Кровать казалась недостижимо далёкой, но я донёс её и наклонился, чтобы усадить на край.
Посажу и ноги в руки. Я же не хочу. Совсем. Я
Катя, как только села на постель, тут же начала заваливаться, крепко вцепившись в мой воротник. Толстый тупой марлин заглотил крючок, осталось только подсечь.
От её веса я потерял равновесие и не упал на неё полностью только потому, что подставил руки, впечатываясь в её грудь и плоский живот своим телом.
Рома, жарко выдохнула она, протягивая ко мне руки и обвивая ими шею. Тут же притянула к себе и впилась в губы открытым влажным поцелуем.
Я же предвидел это. Какого хрена я какого?
Боже, какой язык, какие пошлые и наглые губы, засасывающие мои. Мой мозг плавно отключался, забывая, почему я тут оказался. Катины пальцы скользнули по моему затылку и вцепились в волосы, крепче прижимая к себе и глубже запуская язык в мой рот, чтобы уж точно не мог вырваться. Белый шум в голове от бегущей по сосудам крови заглушил моё же тяжёлое дыхание, вырывающееся носом.
Беляева толкнулась и ловко перекатила нас по кровати, и теперь я оказался снизу, запертый в плену её бёдер и рук. Губы ни на мгновение не отрывались от моего не сопротивляющегося, даже для вида, рта, а руки поползли по груди, очерчивая мышцы.
Оторвавшись от губ с пошлым чмоком, она чуть приподнялась и взглянула на мой приоткрытый рот своими тёмными глазами, на меня смотрела сам бездна за то, что я заглянул в неё. Но остановиться уже не было сил. Я начинал падать с хрупкого края прямо в эту черноту, не чувствуя больше опоры под собой.
Я ощущал только её бёдра, сжимающие меня по бокам, руки сами поползли по гладкой коже, поднимаясь выше по телу там, где платье задралось. Под пальцы сами собой попались ягодицы, и я сжал их с тихим стоном, с головой выдавая себя и свой голод.
Я знаю почти беззвучно прошептала она и начала жадно целовать мой подбородок, спускаясь по шее, пальцами ловко расстёгивая пуговицы на рубашке, я вижу, как ты хочешь меня.
Спустя три пуговицы она просто рванула края в стороны и с треском выдрала одну или две. Я резко вдохнул, когда она широко лизнула мою грудь, отодвигая кулон на тонкой цепочке в сторону. Затем укусила за сосок, больно, но от этого странно приятно, в крови словно взорвалась топливная присадка в бензине, разжигающая меня ещё сильней. Катя двинула бёдрами и втёрлась лобком обтянутым тонким кружевом в мой предательски стоящий под брюками член.
Мой большой мальчик, её рука сползла вниз и сжала выпирающий бугор эрекции, заставив меня снова застонать. Прощай контроль.
Всё, что я мог делать в знак протеста, это шумно дышать открыв рот, как рыба на берегу без воды, и не начинать с ней страстный диалог, в котором мы будем грязно обзывать друг друга, кусая и шлёпая мягкие части тел. Катя всё двигалась на мне, проходясь лобком по ширинке и разве что искры не высекая. Сколько же в ней было секса и похоти, в губах, в глазах, в чёртовой красной помаде, которую я уже воображал на своём члене, не в силах противостоять этому.
Я уже не вареный рисовый ролл на её языке, я сейчас превращусь в осьминога, который обовьёт её соблазнительное тело своими щупальцами и сожрёт. Когда она наклонилась, чтобы снова впиться в мои губы и попытаться высосать из меня остатки сознания, я добрался до молнии на её спине, с третьей попытки ухватил за крошечный замочек и потянул вниз, чувствуя сразу, как платье ослабевает и расползается в стороны.
Как только я добрался до конца молнии и начал гладить её спину, Катя простонала мне в губы и вновь поднялась, сжимая бёдра крепче, будто бы боялась, что я всё ещё могу убежать.
Разве что уползти
Она скинула платье с плеч и рук, обнажая высокую, полную грудь, затянутую в абсолютно прозрачный бюстгальтер из чёрного кружева. Быстрым движением она завела руки за спину и расстегнула крючочки. Груди всколыхнулись, выпадая на волю, и я чуть не подавился слюной, глядя на это великолепие с тёмно-розовыми торчащими сосками.
Предвосхищая моё желание, она откинула лифчик в сторону и наклонилась, накрывая моё лицо своими шикарными полушариями, я тут же поймал один из сосков во влажный плен моего рта, вытягивая из неё длинный стон. Она запустила пальцы в мои волосы и прижала лицом к своему телу, чтобы я мог жадно пожирать её прелести, пока кислород не кончится.
Нижний мозг уже кричал о том, чтобы его выпустили на волю из штанов и поселили на ПМЖ в тесную мокрую пещеру. Ещё немного и у меня перед глазами поплывут цветные пятна от перевозбуждения и недостатка кислорода.
Грёбаное вынужденное воздержание превращало меня в голодного зверя, которому уже без разницы, кого сожрать тёмной ночью. Можно и лица не видеть, только бы сжимать полушария грудей и ягодиц, вгоняя член на всю длину под шумные стоны.
Ты ещё жарче, чем я думала, Рома, Катя встала на колени надо мной, раздирая рубашку в сторону. Потом потянула платье, болтавшееся в смятом виде на талии, и сняла его чрез голову, тут же отбросив в сторону.